Основной вопрос философии, его структура. Формы материализма и идеализма. Агностицизм. Причины агностицизма

Билет №4.

Существует два рода явлений: материальные и духовные. В человеке существует биологические и духовные процессы (2 вида реальности). Возникает вопрос о соотношении этих реальностей. Основной вопрос- вопрос о природе мира. Что лежит в основе мира, что от чего зависит, что причина, а что следствие?

Основной вопрос философии, по оценке Ф.Энгельса,- это вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе. Современная формулировка: отношение сознания к материи. Основное содержание и смысл этого вопроса описан Энгельсом в сочинении "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" 1886 г. Существует два рода явлений: материальные и духовные. В составе основного вопроса философии выделяется 3 уровня.

I. Первый уровень основного вопроса философии имеет две стороны:

II. 1). Вопрос о первичности - материальное или духовное сознание;

Возможны три подхода к решению вопроса о первичности:

а)Монистический;

Монизм (от греч. monos- один, единственный)- такое философское течение, которое в основу мира кладет одно начало.

б)Дуалистический;

Дуализм (от лат. dualis- двойственный)- такое философское течение, которое в основу мира кладет два начала. (Рене Декарт)

в)Плюралистический;

Плюрализм (от лат. pluralis- множественный)- такое философское течение, которое в основу мира кладет много начал. (Готфрид Вильгельм Лейбниц)

Монистическое воззрение делится на две основные философские концепции или направления:

♦Материализм - такое философское течение, которое в основу мира кладет материальное начало.

Материализм является реалистическим мировоззрением, которое возникает из здравого смысла. Основной принцип материализма -принцип объективности, который вытекает из самой жизни. Этот принцип является необходимостью в повседневной жизни людей. Материализм стремится понять материальный мир " из него самого", не вводя никаких посторонних для мира факторов - бога, идеи и т.д.

Согласно концепции материализма:

· Материя первична;

· Материя реально существует;

· Материя существует независимо от сознания (то есть существует независимо от мыслящих существ и от того, мыслит о ней кто - либо или нет);

· Материя является самостоятельной субстанцией - не нуждается в своем существовании ни в чем, кроме самой себя;

· Сознание, дух, мышление есть свойство высокоорганизованной материи отражать саму себя;

· Сознание не является самостоятельной субстанцией, существующей наряду с материей;

· Сознание определяется материей (бытием).

♦Идеализм - такое философское течение, которое в основу мира кладет духовное начало.

Идеализм возникает как результат ощущения слабости человека перед силами природы и как результат разделения труда на умственный и физический. Умственный труд - привилегия господствующего класса. Из чего следует, что определяющую роль играет сознание, т.е. произошла абсолютизация творческой роли сознания. А физический труд - труд рабов. Гносеологические корни идеализма -сознание, оторванное от носителя, обладает особой творческой силой. Идеалисты считают, что первичной была идея, так как вещи конечны.

Формы материализма:

>Античный материализм - Милетская школа, Атонисты (Демокрит);

> Материализм XVII-XVIII века - механистический, метафизический материализм (Бэкон, Локк);

> Диалектический материализм (Маркс и Энгельс);

>Материализм русских революционеров "демократов" (Герцен, Чернышевский, Белинский);

> Современный материализм XX века на современном естествознании. Формы идеализма:

· ♦Объективный идеализм - такое философское течение, которое в основу мира кладет такое духовное начало, которое не завит от человека (Платон, Гегель);

· ♦Субъективный идеализм - такое философское течение, которое признает первичным духовное начало и существует только человеческое сознание, а существование других объектов вне человеческого сознания под вопросом (Беркли, махисты).

Субъективные идеалисты исходят из идеи о том, что свойства вещей мы познаем посредством ощущений, т.е. нам известны не сами ощущения, а их свойства, которые являются единственным свойством нашего познания.

Солипсизм - крайняя форма субъективного идеализма, в которой реально существует сознание только одного человека.

· Исторические формы идеализма:

v Античный (Платон);

v Средневековый (Фома Аквинский);

v Идеализм немецкой классической философии (Кант, Фихте, Гегель);

v Неотомизм - XX век.

2). Вопрос о познаваемости: мир можно познать и мир познать невозможно. Как относятся наши мысли о мире к самому миру? (Вопрос о тождестве мышления и бытия.)

Агностицизм (от греч. а - не, gnosis - знание)- такое философское течение, с точки зрения которого сущность мира и сущность вещей непознаваемы. Агностицизм:

o Скрытый (скептицизм, Д. Юм);

o Открытый (И. Кант).

II. Второй уровень основного вопроса философии - вопрос о трех сущностях: сущность мира, сущность сознания, сущность отношения сознания к материи.

III. Третий уровень основного вопроса философии - вопрос о сущности человека, о смысле человеческого существования, о месте его в нем, о сущности мира, о сущности места человека в этом мире.

АГНОСТИЦИЗМ.
Слово агностицизм происходит от двух греческих слов (а - «нет», gnosis - знание). Термин «агностицизм» ввел в обращение Т. Г.Хаксли. В буквальном смысле он означает «нет знания», в противоположность «гностицизму». Таким образом, агностик - это тот, кто заявляет, что знания нет. Применительно к знанию о Боге существуют два основных вида агностицизма; в одном случае объявляется, что о существовании и природе Бога мы не имеем знания, а в другом Бог считается непознаваемым (см. тему БОГ:
СВИДЕТЕЛЬСТВА СУЩЕСТВОВАНИЯ; ПРИНЦИЙ
АНАЛОГИИ). Поскольку в первом случае нет абсолютного отрицания всякого религиозного знания, наше внимание сосредоточится на втором виде агностицизма.
Больше чём за столетие до Хаксли (1825 - 1895) труды Дэвида Юма (1711 - 1776) и Иммануила Канта (1724 - 1804) заложили философскую основу агностицизма. Современная философия в значительной степени признает общую ценность того типа аргументации, которая была ими выдвинута.

Скептицизм Юма.
Даже Кант был рационалистом до того как «очнулся or своего догматического сна», прочитав труды Юма. Номинально взгляды Юма являются скептическими, однако они служат агностическим целям. Рассуждения Юма основаны на его тезисе о том, что существуют только два типа осмысленных высказываний.
«Если мы возьмем в руки любой из фолиантов, например, по богословию или схоластической метафизике, то найдутся ли в нем какие бы то ни было абстрактные суждения относительно количества или чисел?
Нет. Найдутся ли в нем экспериментальные суждения относительно фактических материй или существования? Нет. Так предадим же его огню, поскольку в нем не может быть ничего, кроме софистики и иллюзий» (Hume, Enquiry Concerning Human Understanding, «Исследование о человече¬ском разумении»).
Всякое высказывание, которое не представляет собой «соотнесение идей» (то есть дефиниционное или математическое высказывание), с одной стороны, либо, с другой стороны, не принадлежит к «фактическим материям» (это эмпирические или фактографические высказывания), является бессмысленным. Разумеется, любое высказывание о Боге не попадает ни в одну из этих категорий, поэтому познание Бога оказывается невозможным.

Эмпирический атомизм.
Далее, все ощущения испытываются нами как «совершенно неупорядоченные и обособленные». Причинно-следственные связи устанавливаются разумом только после того, как человек замечает в своем переживаемом опыте постоянно повторяющееся: сочетание явлений. Все, что он реально переживает на опыте, есть россыпь не связанных между собой, изолированных ощущений. В самом деле, не существует даже прямого знания собственного «я», ведь все, что мы знаем о себе, - это бессвязный «пучок» чувственных впечатлений. Есть смысл говорить только о связях, устанавливаемых разумом априорно, то есть независимо от опыта. Соответственно, из опыта не могут быть выве¬дены ни познанные, ни тем более необходи¬мые причинно-следственные, связи. Все данные опыта предполагают в себе возмож¬ность того, что в реальности дела обстоят прямо противоположным образом.

Причинность, основанная на повторяемости.
Согласно Юму, все суждения о фактических материях выглядят основанными на соотнесении причины и следствия. Только посредством такого соотнесения можем мы выйти за пределы свидетельств нашей памяти и чувств. А знание соотношения между причиной и действием (следствием) не является априорным, но возникает целиком из опыта. Всегда есть опасность ошибки типа post hoc - а именно, что явления, случающиеся после других событий (даже регулярно), в действительности не вытекают из них как следствие из причины. Например, солнце регулярно встает после того, как петух прокукарекает, но, безусловно, не в следствие того, что петух прокукарекал. Человек никак не способен знать причинно-следственные связи. А, например, без знания Причины этого мира нам остается только агностицизм в отношении такого предполагаемого Бога.

Значение по аналогии.
Даже если принять, что всякое событие имеет свою причину, мы не можем быть уверены, какова эта причина. Поэтому Юм в своих знаменитых «Диалогах о естественной религии» указывает, что Причина Вселенной может оказаться: 1) отличной от человеческого разумения, поскольку человеческие изощрения – не такие, как у природы; 2) конечной, поскольку следствия конечны, а причины нужно изыскивать только соответственные следствиям; 3) несовершенной, так как в природе есть несовершенство; 4) множественной, потому что сотворение мира выглядит скорее как результат совместного процесса проб и ошибок со стороны многих божественных сущностей; 5) и мужской, и женской, поскольку именно таким способом порождаются люди; 6) антропоморфной, с руками, носом, глазами и другими членами тела, такими же, как у сотворенных ею созданий. В итоге принцип аналогии обрекает нас на скептицизм относительно сущности любой предполагаемой Причины Вселенной.

Агностицизм Канта.
Труды Юма оказали глубокое влияние на мышление Канта. Кант, прежде чем прочел их, придерживался некоей формы рационализма в духе идей Готфрида Лейбница (1646 — 1716). Лейбниц - как вслед за ним и Кристиан Фрайхер фон Вольф (Wolff) (1679 — 1754) - был убежден, что реальность доступна рациональному познанию и что теизм может быть наглядно обоснован. Только острое пера Канта положило конец такого рода мышлению в философском мире.

Невозможность познания реальности.
Кант добавил к рационалистической традиции Лейбница новую, рациональную и априорную грань познания, а именно, тезис о том, что форма всякого знания не зависит от опыта. С другой стороны, Кант соглашался с Юмом и эмпириками в том, что содержание всякого знания приходит через ощущения. «Вещество» знания доставляют нам чувства, однако структура знания вырабатывается, в конечном счете, в рассудке. Такой творческий синтез решал проблему рационализма и эмпиризма. К сожалению, итогом этого синтеза становится агностицизм, ведь если невозможно познать какую-либо вещь, пока знание не будет структурировано формами для ощущений (это время и пространство) и категориями рассудка (такими как единство и причинность), то у нас нет возможности выйти за пределы собственного существа и узнать, чем эта вещь в действительности была, до того как познание оформило ее таким образом. Иными словами, человек может узнать, какой вещь является для него, но не может знать, какая она в себе. Познаваемо только феноменальное, а ноуменальное непознаваемо. Мы должны оставаться агностиками в отношении реальности. Мы знаем только, что вещь здесь, но не можем знать, какова она.

Антиномии человеческого разума.
Кроме того, что существует непреодолимая пропасть между знанием и сущностью, между категориями нашего рассудка и сутью реальности, еще и неизбежно возникновение противоречий, как только мы попытаемся выйти за ограничительную линию. Например, существует антиномия причинности. Если все имеет свою причину, тогда не может быть начальной причины, и цепочку все новых предшествующих причин придется прослеживать до бесконечности. Но ведь невозможно, чтобы эта цепочка одновременно тянулась назад до бесконечности и имела начало. Такие парадоксы невозможного получаются из-за приложения к реальности категории причинности.

Эти аргументы не исчерпывают весь арсенал агностицизма, хотя и составляют самую суть той позиции, что Бог не может быть познан. Однако даже среди непризнающих валидность подобной аргументации есть такие, кто склоняется к скрытой форме агностицизма. Так обстоит дело с философским течением под названием «логический позитивизм».

Логический позитивизм.
Логический позитивизм, или логический эмпиризм - это философия логики и лингвистики, стремящаяся описывать всю реальность в терминах ощущений и опыта. Ее основополагающие идеи были развиты философом девятнадцатого столетия Огюстом Контом (1798- 1857). Богословские следствия из нее изложил А.Дж. Айер (1910 - 1989), введя свой принцип эмпирической верифицируемости. Как полагал Айер, человеческие существа не могут анализировать или определить бесконечного Бога, поэтому и не способны высказать о Боге ничего, кроме абракадабры. Идея знания или описания ноуменального существа абсурдна. Нельзя даже употреблять само слово Бог. Поэтому несостоятелен даже традиционный агностицизм. Агностик задается вопросом о существовании Бога. Для позитивиста же сам этот вопрос бессмыслен. Так что для него невозможно быть агностиком. Как ни странно, акогностицизм Айера, в отличие от агностицизма, не отрицает автоматически возможность религиозного опыта. Кто-то может на опыте познать Бога, но такое соприкосновение с бесконечным никак нельзя осмысленно выразить, и подобный опыт окажется бесполезен для любого, за исключением лишь того, кто лично соприкоснулся с чудом. Логический позитивист Людвиг Витгенштейн (1889 — 1951) был, возможно, наиболее последователен в установлении для позитивистского мышления ограничений деистического типа. Если для нас бессмысленно говорить о Боге и употреблять само это слово, то для любого бесконечного существа возникнет та же самая проблема в отношении физических существ. Витгенштейн отрицает, что Бог мог бы уделять Свое внимание или давать Свое откровение миру. Между сферами ноуменального и феноменального может лежать только молчание. В целом, для религиозных нонкогнитивистов Айера и Витгенштейна метафизический акогностицизм выступает прямым результатом лингвистического анализа.

Нефалъсифицируемость.
Энтони Флю разрабатывал агностическую философию, подходя с другой стороны к ограничениям языка и знанию божественного. Бог может существовать или не существовать; ни тот, ни другой тезис нельзя доказать эмпирически. Следовательно, нельзя узаконить веру ни в тот, ни в другой тезис. Чтобы быть верифицируемым, аргумент должен быть фальсифицируемым. Необходимо тем или иным образом показать, что Бог привносит в мир отличие. Теист, коль скоро не может ответить на этот вызов прямо, должен, надо полагать, иметь то, что Р.М.Хейр (Hare) назвал «бликом». Иными словами, он обладает нефальсифицируемой верой в Бога, невзирая ни на какие факты и реальное положение дел.

Логика агностицизма.
Существует две формы агностицизма: в слабой форме просто считается, что Бог не познан. Здесь, разумеется, остается открытой дверь для того, что Бога можно познать, и что кто-то, может быть, уже в самом деле познал Бога. Б таковом своем качестве этот агностицизм не угрожает христианскому теизму. Более сильная форма агностицизма с христианством несовместима. В ней утверждается, что Бог непознаваем, что Бога нельзя познать.
Необходимо указать на еще одно различие: существует агностицизм неограниченный и ограниченный. В первом случае утверждается, что Бог и вся реальность абсолютно непознаваемы. Во втором случае утверждается только, что Бог частично непознаваем из-за ограничений человеческой финитности и греховности. Такой вид агностицизма христиане вполне могут признать в качестве не только возможного, но и желательного.
У нас остаются три основных варианта суждений о познаваемости Бога:
1)Мы ничего не можем знать о Боге; Он непознаваем.
2) Мы можем знать о Боге все; Его можно познать исчерпывающе.
3) Мы можем знать кое-что, но не все; Бог познаваем частично.
Первая позиция есть агностицизм; вторая есть догматизм, а последняя - реализм. Догматическая позиция несостоятельна. Нужно самому быть бесконечным, чтобы исчерпывающе познать бесконечное существо. Лишь очень немногие, если вообще кто-нибудь, из образованных теистов всерьез придерживаются догматизма такого рода.
Тем не менее теисты иногда выступают с критикой в таком духе, как если бы частичный агностицизм тоже был ошибочным. Их аргументация принимает следующую форму: агностицизм ошибочен просто потому, что нельзя знать, что в реальности есть некая непознаваемая вещь, заведомо не имея достаточных знаний об этой вещи. Но это рассуждение ложное. Нет никаких противоречий в высказывании: «Я знаю о реальности достаточно, чтобы утверждать, что в реальности есть такие вещи, которые я не могу познать». Например, мы можем знать о методах статистического наблюдения и учета достаточно, чтобы сказать; чтобы сказать, что для нас невозможно знать точное количество людей на земном шаре в данный момент (это практическая непознаваемость). Точно так же можно достаточно полно познать природу конечного, чтобы сказать, что конечному существу невозможно исчерпывающе познать существо бесконечное. Таким образом, христиане противостоят только полному агностицизму, отрицающему в теории и на практике всякое познание Боге.

Сам себя опровергающий агностицизм.
Полный агностицизм сводится к тому внутренне противоречивому высказыванию, что некто знает о реальности достаточно, чтобы утверждать, что о реальности знать ничего нельзя (см. тему ЛОГИКА). Это высказывание само себя опровергает. Тот, кто хоть что-нибудь узнал о реальности, не может, с места не сойдя, утверждать, будто бы вся реальность непознаваема. А тот, кто вообще ничего не знает о реальности, не имеет оснований делать заявления о реальности. Со стороны агностика не будет достаточно и сказать, что всякое знание о реальности может быть лишь чисто и абсолютно негативным, то есть что это знание может лишь указывать, чем реальность не является. Но ведь всякий негатив предполагает позитив: нельзя делать осмысленные высказывания о том, чем нечто не является, и претендовать на полное незнание в отношении этого «нечто». Отсюда видно, что тотальный агностицизм внутренне противоречив. Он опирается на некое знание о реальности, чтобы отрицать всякое знание о реальности.
Кое-кто пытался уйти от этой критики, формулируя свой скептицизм в виде вопроса: «Что я знаю о реальности?» Но при этом дилемма лишь откладывается на потом. Задаваться таким вопросом следует и агностику, и христианину, однако ответ на него отделяет агностика от реалиста. «Я могу знать нечто о Боге» звучит совсем не так, как «я могу ничего не знать о Боге». Коль скоро ответ дается во второй форме, неизбежно получается внутренне противоречивое высказывание.
Не помогает агностику и альтернативный вариант - умолчание, отказ от высказываний. Мысль может быть настолько же внутренне противоречивой, как и суждение. Приверженец немоты не может даже подумать, что он ничего не знает о реальности, не используя при этом некое знание о реальности.
Далее, пусть еще кто-то соглашается признать, что возможно знание о финитной реальности, но отрицает знание о реальности бесконечной, то знание, на котором настаивает христианский теизм. В таком случае эта позиция уже не является полным агностицизмом, ведь здесь допускается, что о реальности можно что-то знать. Тогда остается открытая дверь для дискуссии, является ли такая реальность финитной или инфинитной, личностной или безличностной. Эта дискуссия уводит нас за рамки вопроса об агностицизме к полемике между сторонниками ограниченности Бога и теистами.

Внутренне противоречивый агностицизм Канта. Аргументация Канта о том, что категории мышления (такие как единство и причинность) не относятся к реальности, точно так же несостоятельна. Если бы категории реальности не соответствовали категориям разума, нельзя было бы сделать никаких утверждений о реальности, в том числе тех, которые высказывает сам Кант. Если бы реальный мир не был постижимым, к нему не могло бы относиться никакое высказывание. Разум должен с необходимостью предварительно оформиться соответственно реальности, коль скоро о ней что-то высказывается - будь то утвердительные суждения или отрицания. Иначе оказалось бы, что мы мыслим о немыслимой реальности.
Может быть выдвинут еще тот контрдовод, что агностик не обязательно делает какие бы то ни было утверждения о реальности, но просто очерчивает границы того, что мы способны знать. Однако даже такой подход внутренне противоречив. Говорить, что нельзя знать ничего дальше границ феномена или «того, что кажется» - то же самое, что, пятясь назад, проводить на песке линию у себя между ног. Установить такую жесткую границу - уже значит заступить за нее. Невозможно указать, что «то, что кажется» кончается здесь, а там начинается реальность, если нельзя хоть чуть-чуть проникнуть, хотя бы взглядом, по ту сторону рубежа. Как может знать о различии между «тем, что кажется» и реальностью тот, кто не постиг в достаточной мере «то, что кажется» и реальность, чтобы осуществить такое сравнение?
Еще одна грань внутренней противоречивости предполагается тем допущением Канта, будто бы он может знать, что ноумен находится где-то здесь, но не знает, что тот собой представляет. Можно ли знать, что что-то есть здесь, не зная хотя бы в какой-то мере, что это? Можно ли знать чистую «что-тость»? Разве не предполагает всякое знание и некоторое знание характеристик? Даже в случае фантастического создания, никогда прежде не виданного, его существование нельзя наблюдать, если у него нет неких узнаваемых характеристик, таких как размер, цвет или движения. Даже нечто невидимое должно оказывать какое-то действие или оставлять следы, чтобы оказаться наблюдаемым. Не обязательно нужно знать происхождение и назначение вещи или феномена. Но эта вещь должна быть наблюдаемой, иначе наблюдатель не сможет узнать, что она вообще есть. Невозможно утверждать, будто бы нечто есть, не утверждая одновременно что-нибудь о том, что есть это «нечто». Даже назвать это «вещью в себе» или реальностью - уже значит хоть что-то об этом сказать. Далее, Кант признает ноуменальное непознаваемым «источником» «того, что кажется», которое мы воспринимаем. Все это несет информацию о реальности; существует реальный, «в себе», источник впечатлений. Это уже нечто меньшее, чем полный агностицизм.

Другие формы скептицизма.
Скептицизм Юма. Огульные скептические попытки отказаться от всяких суждений о реальности внутренне противоречивы, поскольку сами подразумевают некое суждение о реальности. Как иначе можно было бы понять, что отказ от всяких суждений о реальности есть наилучший выбор, если не знать наверняка, что реальность непознаваема? Скептицизм подразумевает агностицизм; как показано выше, агностицизм подразумевает знание о реальности. Неограниченный скептицизм, который рекомендует отказ от всяких суждений о реальности, подразумевает максимально размашистое суждение о познаваемости реальности. Для чего заранее дезавуировать все поиски истины, если заранее не знать, что все они тщетны? И как можно располагать этой опережающей информацией, не узнав предварительно нечто о реальности?
Тезис Юма о том, что все осмысленные высказывания суть либо «соотнесение идей», либо «фактические материи», не удовлетворяет собственным критериям. Само это высказывание не принадлежит ни к той, ни к другой категории. Следовательно, по его собственным критериям, оно должно быть бессмысленным. Оно не может быть чистым соотнесением идей, ведь в этом случае оно не несло бы информацию о реальности, на что оно претендует. Но это не есть и фактические материи в чистом виде, поскольку оно пытается охватить не только эмпирические данные. Говоря вкратце, данное разграничение Юма служит основой для принципа эмпирической верифицируемое по Айеру, а принцип верифицируемости сам не является эмпирически верифицируемым.
Радикальный эмпирический атомизм Юма, выражающийся в тезисах, что все события предстают «совершенно неупорядоченными и обособленными» и даже что личность есть только «пучок» чувственных впечатлений, является неосуществимым. Если бы все было бессвязным, невозможно было бы сделать даже это конкретное высказывание, ведь некоторое единство и связность уже подразумеваются в утверждении, будто бы все бессвязно. Суждение «я не представляю собой ничего, кроме впечатлений о себе», внутренне противоречиво, ведь всегда существует подразумеваемое единство некоего «я» (личности), делающего подобные заявления. Но нельзя же опираться на единство «я», чтобы отрицать его.

Некоторые специфические тезисы агностиков.
Юм отрицал пригодность обеих традиционных категорий причинности и аналогии как средств для познания теистического Бога. Причинность основана на привычной повторяемости, а аналогия привела бы либо к финитному, очеловеченному Богу, либо к Богу, совершенно отличному от предполагаемого аналога.

Правомерность причинности.
Юм никогда не отрицал принцип причинности. Он признавал, что абсурдно было бы считать, будто бы явления возникают без причины. А пытался он отрицать ту претензию, будто бы существует некий философский способ установить принцип причинности. Если принцип причинности не является чисто аналитическим соотнесением идей, но представляет собой верование, основанное на привычно повторяющемся сочетании фактических событий, тогда он не будет необходимым. Его нельзя философски легитимно использовать. Но мы уже видели, что выделение всех содержательных утверждений в упомянутые два класса является внутренне противоречивым. Следовательно, вполне возможно, что принцип причинности окажется и содержательным, и необходимым.
Само отрицание необходимой причинности подразумевает необходимую причинность. Коль скоро отсутствует необходимая основа (или причина) для отрицания, то и в самом отрицании нет никакой необходимости. А если необходимая основа или причина для отрицания существует, то отрицание внутренне противоречиво; в таком случае необходимая причинно-следственная связь используется для отрицания существования необходимых причинно-следственных связей.
Кое-кто пытается уйти от этого возражения, ограничивая необходимость реальностью логики и истинностных высказываний, но отрицая, что понятие необходимости приложим к реальности. Эти попытки безуспешны; чтобы данное утверждение исключило необходимость из сферы реального, оно само должно быть необходимым утверждением о реальности. Оно должно указывать на ту необходимую истину о реальности, что о реальности нельзя высказать никаких необходимых суждений. Оно фактически делает то, что объявляет невозможным.

Основания для принципа аналогии.
Сходным образом, Юм не может отрицать всякое сходство между миром и Богом, ведь это означало бы, что творение абсолютно не похоже на Творца. Иными словами, тогда следствие полностью отличалось бы от своей причины. Это утверждение тоже внутренне противоречиво; если нет хотя бы какого-то знания причины, не может быть оснований для отрицания всякого сходства между причиной и ее следствием. Даже сравнение в негативной форме подразумевает некоторое позитивное знание о том, что сравнивается. Таким образом, либо не существует оснований для утверждений о том, будто бы Бог должен быть абсолютно иным; либо некоторое знание о Боге в терминах нашего опыта возможно, и в таком случае Бог не обязательно полностью отличен от того, что мы познаем через свой опыт.
Здесь следует предостеречь от чересчур далеко идущих выводов ИЗ этой аргументации. Когда мы показываем, что тотальный агностицизм внутренне противоречив, из этого еще не следует ipso facto, что Бог существует или что кто-то познал Бога. Эти доводы доказывают только то, что коль скоро Бог существует, нельзя утверждать, будто бы Его нельзя познать. Из этого следует только то, что Бог может быть познан, а не то, что мы уже знаем что-либо о Боге. Опровержение агностицизма, таким образом, не является подтверждением реализма или теизма. Просто агностицизм сам себя уничтожает и делает возможным построение христианского теизма. Далее должна быть выстроена позитивная конструкция для христианского знания о Боге (см. тему БОГ: СВИДЕТЕЛЬСТВА СУЩЕСТВОВАНИЯ).

Антиномия Канта.
В каждой из предполагаемых антиномий Канта есть логическая ошибка. Совершенно не обязательно впадать в неразрешимое противоречие, говоря о реальности в терминах необходимых условий человеческого мышления. Например, ошибкой будет считать, что все нуждается в причине, ведь в таком случае возникла бы бесконечная цепочка причин, и даже Бог нуждался бы в причине. Только ограниченные, изменчивые, не необходимые сущности нуждаются в причине. Как только мы приходим к неограниченному и вечному Необходимому Существу, нужда в причине отпадает. Конечное должно иметь причину, но бесконечное Существо останется беспричинным. Другие антиномии Канта точно так же несостоятельны.

Заключение.
Существует два типа агностицизма: ограниченный и неограниченный. Первый из них совместим с притязаниями христиан на конечное знание о бесконечном Боге. Неограниченный же агностицизм внутренне противоречив; он опирается на знание о реальности, чтобы отрицать возможность всякого знания о реальности. Как скептицизм, так и нонкогнитивизм (акогностицизм) в конечном счете сводятся к агностицизму. Коль скоро нет ничего невозможного в знании о реальном, нет и необходимости отрицать возможность всякого когнитивного знания о реальном и призывать людей воздерживаться от вынесения любых суждений о реальном.
Неограниченный агностицизм является скрытой формой догматизма. Полностью отрицая возможность какого бы то ни было знания о реальности, он находится на противоположном полюсе по сравнению с позицией, когда декларируется возможность полного знания о реальности. Обе эти крайности представляют собой догматику. И то, и другое есть позиция долженствования по отношению к знанию, в отличие от той позиции, что мы можем знать или знаем что-либо о реальности. И просто не существует процесса, предполагающего нечто меньшее, нежели всеведение, с помощью которого было бы возможно делать такие всеобъемлющие и категоричные заявления. Агностицизм есть негативный догматизм, а все негативное предполагает позитив. Поэтому тотальный агностицизм не только опровергает сам себя; он сам себя обожествляет. Лишь всеведущий разум мог бы быть тотально агностическим, а конечный человек явно не обладает всеведением. Поэтому остается открытым путь к некоторому знанию о реальности. Реальность не является непознаваемой

Дата добавления: 2014-01-11