Право в системе социальных норм

Право существует везде, где в обществе соблюдается принцип формального равенства. В правовом законе осуществляется формулирование права властным путем и ему придается общеобязательность. В правовом государстве во избежание произвола властное приказание должно преобразовываться в правовое установление власти. Только таким способом произвол власти может быть сменен властью права.

Предметное поле философии права.

Человек как правовое существо. Рассмотрение права в его различении и совпадении с законом позволяет характеризовать право с точки зрения онтологии. С позиций юридического правопонимания, бытие права включает в себя объективные свойства и сущностные характеристики права как всеобщей и необходимой формы равенства, свободы и справедливости в общественной жизни людей.

С возникновением цивилизации начинается процесс становления человека как правового существа. Правовая сущность человека не является неизменной и мы не можем согласиться с представлениями сторонников естественноправовой теории о врожденных правах человека. Право, также как и государство, исторично. Человек и социум постепенно достигают правовых форм свободы, равенства и справедливости. С этой точки зрения, историю человечества можно представить как достигаемое огромным трудом продвижение вперед на пути от рабства, деспотизма и тоталитаризма к свободе, праву и справедливости.

Становление сущности права и возникновение правовых явлений и отношений происходят одновременно со становлением государства. Важной частью культуры общества является правовая культура как способность людей и государства жить по правовой форме. Правовой форме могут противостоять нецивилизованные формы регулирования общественных отношений, связанные с произволом властей и отдельных индивидов.

Бытие и существование права. Объективность существования права состоит в его абстрактности и формальности, в том, что право представляет собой абстрактную форму фактических социальных отношений. Это означает, что было бы неверным отождествлять бытие права (правовые отношения) с фактическим существованием норм поведения (с практикой реализации законов). Если в обществе действуют неправовые законы, то они не могут служить доказательством существования права. В качестве примера можно привести советский легизм как неправовую доктрину. Он подкреплялся правоотрицающей социальностью и освящался антиправовой идеологией. Критика буржуазного нормативизма и юридического догматизма дополнялась апологетикой социалистического права как системы норм. Наличие законов трактовалось как показатель существования права вообще, как нечто первичное и определяющее по отношению ко всем остальным правовым явлениям.

Также как и правовая онтология, правовая аксиология предполагает различение и соотношение права и закона и имеет смысл лишь в рамках юридического правопонимания. Юридическая аксиология рассматривает право как ценность (как цель, императивное требование) и имеет дело с ценностными суждениями о правовом значении позитивного права и государства.

Естественно-правовая аксиология исходит из представления о различии права естественного и позитивного (установленного властями). Естественное право выступает в виде образца, цели и критерия для оценки позитивного права, законодательной власти и государства. При этом естественное право трактуется как нравственное (религиозное, моральное) явление и изначально воспринимается как абсолютная ценность.

Таким образом, в понятие естественного права наряду с объективными свойствами права включаются и различные моральные (в том числе и религиозные) характеристики. В итоге возникает симбиоз различных социальных норм (правовых, религиозных, моральных), который используется как критерий для ценностной оценки позитивного права. При таком подходе естественно-правовая справедливость ищется не на формально-логическом, а на эмпирико-фактическом уровне. Поэтому она имеет не всеобщую, а относительную ценность.

Позитивисты подвергали критике концепцию естественного права за смешение права с моралью, за требования моральности права. Так, Ганс Кельзен полагал, что справедливость не может быть признаком, отличающим право от других принудительных порядков. Всякое произвольное содержание может быть правом. Любой произвол может быть признан в качестве права. Изгоняя справедливость из сферы права и утверждая, что справедливость относится исключительно к морали, Кельзен разрывает всякую связь морали и права. Получается, что, критикуя представителей концепции естественного права за смешение права и морали, позитивисты впадают в другую крайность - отрицая какую-либо связь между правом и моралью. Для объяснения сложного взаимоотношения морали и права можно сослаться на мнение российского правоведа С.С. Алексеева. Он полагает, что основным постулатом, определяющим феномен права, остается воплощение в правовой материи требования справедливости, равной меры и равного юридического подхода. В сфере юриспруденции это требование трансформируется в важнейшее правовое начало - необходимость справедливого права и справедливого его применения - правосудия. Однако при всем глубоком взаимодействии между ними, мораль и право - это две особые, ценностно-регулятивные системы, занимающие самостоятельные ниши в жизни общества.

Теория естественного права безразлична к историческому опыту человека, исходя из того, что ценности заложены в самой природе и что их реализация является процессом развертывания этой присущей природе внутренней сущности. Однако это не так. Ценности являются результатом длительной эволюции социальных отношений и институциональных форм этих отношений. Оба эти фактора существуют в контексте исторического времени, находящегося под влиянием доминирующей системы ценностей данного периода, процесса общественного выбора. Из-за этого законотворчество является весьма сложным процессом.

Естественноправовая аксиология также игнорирует культурный плюрализм мира. Каждая культура создает собственные ценности, исходя из собственного опыта исторического развития общества. В любом случае, нормативное наполнение цивилизаций в мире является плюралистичным и специфическим для соответствующей культуры. Ответ теории естественного права на свидетельства об эмпирически существующем разнообразии ценностей зачастую заключается в европоцентристском (западноцентристском) утверждении о том, что это разнообразие отражает множественность заблуждений в противоположность единственности истины. Практическим ответом на такие утверждения могут быть различные варианты политизации традиционных религий и религиозный фундаментализм в современных незападных обществах.

Юридическая аксиология является более развитой формой юридического правопонимания и объяснения ценности права по сравнению с естественноправовой концепцией. Как мы выяснили в предыдущем разделе, с точки зрения онтологии право как форма общественных отношений есть совокупность таких формальных характеристик, как равенство, свобода и справедливость. Такая концепция права дает основание полагать, что с точки зрения аксиологии эти же характеристики выступают правовыми ценностями. По причине абстрактной всеобщности права и правовой формы правовые ценности имеют всеобщий (абсолютный) характер. Право представляет собой строго определенную форму правовых ценностей, специфическую форму правового долженствования. Теперь становится очевидным принципиальное отличие юридического правопонимания от естественноправового. Последнее склонно к смешению формальной и фактической, правовой и моральной трактовок равенства, свободы и справедливости.

Из-за отождествления права и закона позитивизм отвергает собственно правовые ценности и признает лишь ценность позитивного права. Для позитивистов значимость закона состоит в его властной императивности. Кельзен доказывал, что право ценно только как приказание, норма. Право есть форма долженствования, а не норма равенства, свободы, справедливости. Это означает, что единственно значимой для общества ценностью закона является его властная императивность.

В юридической аксиологии речь идет о ценностном суждении и оценке с позиций права правового смысла и значения закона и государства, об их правовом качестве, об их соответствии императивам права как ценностно-должного. Закон и государство ценны лишь как правовые явления. Они значимы лишь поскольку причастны праву, выступающему для них как цель.

Предметом правовой гносеологии являются теоретические проблемы познания права как специфического социального явления. Здесь ставится вопрос о том, каковы предпосылки и условия получение истинного знания о праве. Для правовой гносеологии, также как для онтологии и аксиологии, ключевое значение имеет проблема соотношения права и закона. Поэтому два противоположных типа правопонимания - юридический и легистский - включают в себя две различные концепции правовой гносеологии.

Гносеология юридического правопонимания стремится к теоретическому осмыслению объективной природы действующего права, постижению его истины. Исторически это приводило к различению естественного и позитивного права (а в дальнейшем - философской идеи права и позитивного права, права и закона). Это - необходимая мыслительная предпосылка для теоретического понимания и изучения права. В процессе познания права исследователь идет от эмпирического содержания закона к поиску его объективных основ, правовой сущности. Целью его является абстрагирование от познаваемого объекта для мысленного конструирования его теоретической модели в форме права. Данная концепция выражает процесс познавательного перехода от простого мнения о праве (как субъективной властной данности в виде фактического закона) к истинному знанию о праве, к понятию права. Исходная познавательная установка на различение права и закона предполагает вероятные итоговые варианты их соотношения: от неправового до правового закона. Тем же способом может осуществляться изучение взаимосвязи права и государства, предполагая варианты их соотношения: от неправового до правового государства.

В отличие от юридической, естественно-правовая гносеология исходит из утверждения естественного права в его противоречии (в качестве безусловного образца) действующему позитивному праву. Такую идею, например, проводил российский мыслитель П.И. Новгородцев. Идея правового закона при этом остается вне поля внимания, а также отбрасывается возможность согласования позитивного и естественного права. Представителей этого направления интересует не само действующее право и задача его совершенствования, сколько само естественное право как исходно данное (природой, богом), истинное право, которое и действует естественно. Они зачастую считают, что одновременно существуют и действуют две системы права - подлинное естественное и неподлинное позитивное.

В центре внимания юридической гносеологии находится проблема связи закона и права, понимания объективных свойств права как сущностных свойств правового закона. При таком подходе целью познания является объективное знание о природе правового закона, об условиях его утверждения в качестве действующего права. Государство при этом рассматривается как правовой институт, необходимый для превращения общезначимого права в общеобязательный закон. Насилие правомерно лишь в форме реализации государством санкции правового закона. Исходя из этих гносеологических позиций были сформулированы и законодательно закреплены в национальных законодательствах и в международном праве идеи и принципы прав и свобод человека, господства права, правового закона, правового государства. Эти положения содержатся и в действующей Конституции Российской Федерации. Только при таком правопонимании возможна постановка вопроса о человеческом (гуманитарном) измерении права, о правовых ценностях, об антиправовой сущности насильственного закона, насильственных форм правления.

Гносеология легизма исходит из признания в качестве права лишь того, что является приказанием, принудительным установлением официальной власти. Такая гносеологическая установка выражает прагматически-позитивистскую ориентацию, проявляющуюся в интересе лишь к двум основным эмпирическим фактам: формальным источникам действующего права и мнению законодателя. Легизм отождествляет право и закон. Тем самым происходит отрыв закона как правового явления от его правовой сущности. Закон трактуется как продукт воли или произвола законодателя. Специфика закона при этом сводится к его принудительному характеру. Принудительность объясняется не как следствие объективных свойств права, а как исходный правообразующий фактор, как силовой (насильственный) первоисточник права. Родоначальником такого правопонимания является Томас Гоббс, изложивший в сочинении "Левиафан" свои представления о том, что закон есть приказ суверена. А российский правовед В.Д. Катков предлагал вообще отказаться от слова "право" как плода схоластического мышления и вместо него использовать слово "закон", так как в реальной жизни не существует такого явления, как "право".

Если истина о праве содержится в законе, выражающем волю и мнение законодателя, то только власть знает, что такое право и чем оно отличается от неправа. Все, что выходит за рамки действующего права позитивисты отрицают как метафизику (сущность права, идея права, ценности права). Они отрицают и естественноправовые учения. Получается, что позитивистская гносеология отвергает теорию права и признает лишь учение о законе. Предметом правовой гносеологии оказывается позитивное право, а целью - догма права, то есть совокупность устоявшихся авторитетных мнений о позитивном праве, о способах его изучения, толкования, систематизации, комментирования. В итоге научное исследование права подменяется его профессионально-техническим описанием, правоведение сводится к законоведению. Согласно такому подходу, все знание о праве уже официально дано в самом позитивном праве (его тексте) и задача состоит в правильном толковании текста закона и надлежащем изложении имеющегося в этом тексте мнения и позиции законодателя.

Общее благо как категория философии права. Это - одно из фундаментальных понятий европейской культуры. Идея общего блага появляется в античном обществе. Ее выразителями были Демокрит, Платон, Аристотель, Цицерон. Развивали эту концепцию и в средние века (Фома Аквинский, Гуго Гроций). Античные мыслители полагали, что политика является наукой о высшем благе человека и государства (полиса). Государство является высшей формой общения людей. В нем человек достигает своей высшей цели, которой является благая жизнь. В государстве представлено высшее благо и справедливость, выражающие политическую природу человека. Все это носит естественно-правовой характер. Общее благо коренится в естественном праве и является выражением естественно-правовой справедливости. Государство является справедливым с позиций естественного права способом выражения и защиты блага всех членов социума, воплощение того, что есть справедливость и право. В государстве общее благо всех и благо каждого оказывается одним и тем же. Для реализации этой концепции нужны общая власть (государство) и общеобязательные законы (соответствующие требования естественного права и справедливости). Фома Аквинский в сочинении "Сумма теологии" утверждал, что закон должен выражать общее благо всех членов общества. Гуго Гроций отмечал в работе "О праве войны и мира", что государство является совершенным союзом свободных людей, заключенным ради соблюдения права и общей пользы. В работах "Оправдание добра" и "Критика отвлеченных начал" В.С.Соловьев писал, что задача правового государства заключается в осуществлении наибольшей общей пользы. Для этого государство должно возвышаться над всяким личным интересом, заботиться о пользе всех одинаково, то есть обеспечивать справедливость. Он доказывал необходимость того, чтобы свобода других, независимо от ее личного признания индивидом, всегда могла на деле ограничивать свободу индивида в равных пределах со всеми. Это требование принудительной справедливости, полагал он, привносится из идеи общего блага или общественного интереса. Реализация естественного права в позитивном праве может быть выражена, по мнению В.С.Соловьева следующим образом: "Право есть исторически подвижное определение необходимого принудительного равновесия двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага".

Общее благо, государство и законы - необходимые формы выражения природы человека как социального (политического) и разумного существа. Общая социальность и разумность людей, лежащая в основе концепции общего блага, предполагает свободу и равенство людей как членов данного социального целого, как субъектов этого общего правопорядка. Общее благо - правовая модель выявления, согласования и признания различных, противоречивых интересов членов общества как их блага, возможного с точки зрения единой для всех правовой нормы. Лишь согласованные на основе этой нормы различные интересы могут быть квалифицированы как благо индивидов и общее благо. Общее благо выражает объективно необходимые всеобщие условия для возможного совместного бытия всех членов данного сообщества в качестве свободных и равных субъектов и тем самым - всеобщие условия для выражения и защиты блага каждого.

В русле такого подхода в Европе утвердились идеи всеобщей свободы и правового равенства всех людей, неотчуждаемых прав и свобод человека и гражданина, правового закона и государства. Круг лиц, на которых распространялась концепция общего блага, исторически изменялся. В Новое время, со становлением национальных суверенных государств, этот круг ограничивался рамками отдельных государств. На лиц, входивших в этом круг, распространялся принцип формального равенства и единство правопорядка. Современная интеграция европейских обществ в рамках Европейского Союза также осуществляется на основе концепции общего блага. Но это уже новый, наднациональный способ интеграции и обеспечения общего блага. Объединенная Европы создает единое правовое пространство, в котором все граждане государств-членов ЕС будут обладать равными правами и возможностями защиты этих прав в органах правосудия на всей территории ЕС.

Проблема общего блага в постсоветской России. Концепция общего блага является достоянием европейской культуры. Она была известна в России, но в истории нашего общества эта концепция не получила своего последовательного практического развития. Это может быть объяснено особенностями истории российского государства и права, до сих пор не преодоленными трудностями в становлении правового государства и развития гражданского общества. Известно, что отношение отечественных мыслителей к европейской культуре носит противоречивый характер "любви-ненависти". Так, в XIX веке важнейшей особенностью российской культуры было сомнение в применимости у нас опыта европейской цивилизации. Под вопрос ставились или даже полностью отвергались как непригодные для России многие элементы цивилизации (государство, право, частная собственность, городская жизнь, наука). Примером может служить спор В.С.Соловьева и Л.Н.Толстого в 90-е гг. XIX в., в котором первый выступал в основном в роли защитника ценностей цивилизации, а второй - в роли их страстного обличителя. С позиций христианского гуманизма В.С.Соловьев с осуждением воспринимал российское общество, в котором было слабое развитие личностного начала и гражданской жизни: "…при подавленности личного начала из людей образуется не общество, а стадо. Тут уже нет речи о законности, о праве, о человеческом достоинстве, о нравственности общественной - все это заменяется произволом и раболепством. И вот культ сильной и только сильной власти… возводит в принцип коренное бедствие нашей жизни, указывает в нем наше главное превосходство над западною цивилизацией, погибающей будто бы от доктринерских идей законности и права".

В Конституции РФ 1993 года признаны права и свободы человека и гражданина, закреплены основы правового государства, принципы демократизма, допущен политический плюрализм, многообразие форм собственности. Это открывает путь к утверждению в России идей общего блага в их правовом смысле. Однако движение в этом направлении осуществляется медленно и трудно. Новая конституция еще не стала в полной мере новым "общественным договором", выражающим в конституционно-правовой форме общее согласие населения об общем благе, о путях проводимых преобразований.

Специфика различных видов социальных норм. В обществе наряду с правом действуют и другие виды социальных норм - моральные, эстетические, религиозные, корпоративные. Социальные нормы являются основными формами, посредством которых осуществляется регуляция общественных отношений людей. Они упорядочивают действия и взаимоотношения членов общества, подчиняют их поведение интересам общества. В процессе исторического развития происходили существенные изменения в системе социальной регуляции: изменялось соотношение, взаимосвязи социальных норм, их реальное содержание. Важную роль в системе социальной регуляции с момента своего возникновения стало играть право. Оно существует относительно самостоятельно, однако оно осуществляет свои функции не обособленно, а в соотношении с другими регуляторами. Существует известное "разделение труда" между различными социальными нормами. А их системная целостность возникает в процессе синтеза их своеобразия.

· Вот как, например, C.С. Алексеев показывает взаимосвязь и различие между, моралью и правом как двумя особыми ценностно-регулятивными системами:

o Мораль устремлена к тому, чтобы идеалы справедливости и добра воздействовали на человека преимущественно изнутри, при помощи стимулов сознания и общественного мнения. Право же - преимущественно регулятор внешний, призванный делать это через установление формально-определенных, писаных норм, поддерживаемых властью.

o Мораль - это область чистого сознания, замкнутая на духовной жизни людей и не требующая обязательного внешнего, объективированного выражения. Право же - институциональный регулятор, выступает в развитом обществе как писаное право, входящее в жизнь общества виде объективированной реальности, не зависящей от чьего-либо усмотрения.

o Содержание морали сосредоточено на долге, обязанностях, ответственности людей за свои поступки. Право же, в первую очередь, призвано говорить о правах, оно сфокусировано на субъективных правах отдельных лиц, нацелено на то, чтобы определять и юридически обеспечивать статус субъектов, из юридические возможности, и следовательно, обусловленную правом свободу их поведения.

Поиск оптимальных вариантов сочетания правовых форм воздействия с регулятивными возможностями других социальных норм является одной из центральных задач социальной политики современного общества. Все социальные регуляторы нормативны и имеют свои специфические санкции. Существует опасность субъективистского манипулирования арсеналом социальных норм. В таких ситуациях искусственно поддерживаются одни регуляторы и ограничивается действие других. Последствием такой политики выборочного использования социальных норм может быть утрата системного характера социального регулирования и девальвации ценностей, содержащихся в социальных нормах. Подобную ситуацию хорошо иллюстрировал на примере российского общества во второй половине XIX века русский писатель-сатирик М.Е.Салтыков-Щедрин. В книге "За рубежом", сравнивая положение индивида в России и в Европе, он писал, что среднему культурному русскому человеку приходится три четверти года жить под напоминанием о местах не столь отдаленных, о необходимости "ходить в струне", памятовать, что "выше лба уши не растут" и что с "суконным рылом" нельзя соваться в "калашный ряд". "Кажется, что может быть проще мысли, что жить в среде людей довольных и небоящихся гораздо удобнее, нежели быть окруженным толпою ропщущих и трепещущих несчастливцев, однако ж с каким упорством торжествующая практика держится совершенно противоположных воззрений. И сколько еще встречается на свете людей, которые вполне исренно убеждены, что с жиру человек может только беситься и что поэтому самая мудрая внутренняя политика заключается в том, чтоб держать людской род в состоянии более или менее пришибленном!"

Взаимодействие права с другими социальными нормами. Специфика права, его объективная природа и отличие от других видов социальных норм представлена в принципе формального равенства (право как всеобщая и необходимая форма равенства, свободы и справедливости). Равенство имеет важное значение и для других форм социальной регуляции, но не в качестве их собственного принципа. Постепенное распространение принципа правового равенства на права и свободы людей в области морали, религии, эстетики, а также развитие способов правовой защиты этих прав может считаться одним из важнейших признаков социального прогресса. Утверждение принципа господства права предполагает законодательное признание, закрепление, защиту всех юридически значимых аспектов свободы человека как свободного, независимого и автономного субъекта во всех сферах общественной жизни. Среди них могут быть закрепленные в конституции право на свободу и личную неприкосновенность, права свободы мысли, слова и совести. В обществе должно существовать системное единство различных социальных регуляторов на основе правового критерия, то есть с точки зрения свободного действия всех этих регуляторов по единому правовому основанию. Эти соображения очень актуальны для постсоветской России, в которой осуществилось неорганическое соединение власти и управления традиционного и либерального типа. Для традиционного типа управления личность и ее права не являются ценностью. Слабая развитость права в современной России означает доминирование в законодательной практике разнородных типов нравственности, среди которых могут быть и несовместимые с правом. России всегда была присуща слабость институциональных форм жизни общества, обусловленная неспособностью общества сформировать общественные институты на правовой основе. Б.А.Кистяковский с горечью писал в 1909 г. о том, что русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нем ценности; а из всех культурных ценностей право находилось у нее в наибольшем загоне. Российское общественное сознание никогда не выдвигало идеала правовой личности. "Притупленность правосознания русской интеллигенции, - писал он, - и отсутствие интереса к правовым идеям являются результатом застарелого зла - отсутствия какого бы то ни было правового порядка в повседневной жизни русского народа". Вместо права доминирующее влияние в обществе имели другие формы регуляции: мораль с ее представлением о греховной природе государства, революционная целесообразность, религиозный эсхатологизм, чрезвычайщина в форме сверхнасилия или сверхмобилизации. Поэтому для России столь актуальна сейчас задача формирования системного единства различных социальных регуляторов на основе правового критерия..

Заключение.

Определение права возможно через описание его объективных, сущностных свойств: формальное равенство, всеобщая и необходимая форма свободы, всеобщая справедливость.

Эти свойства права отличают его от закона, так как они не зависят от воли законодателя. Кроме того, они исторически и логически предшествуют закону. В процессе выражения права в форме закона к этим свойствам добавляется новое свойство - властная общеобязательность закона в определенное время в определенном социальном пространстве. Закон становится правовым законом только при условии выражения объективных свойств права. Поэтому правовым законом можно назвать право, получившее законную силу, то есть официальную признанность, общеобязательность, определенность и конкретность).

Важно подчеркнуть, что в философии права исследуется не только бытие права в обществе, но и философские концепции государства. Дело в том, что право не существует без государства. Государство устанавливает и защищает право, а также является правовой формой организации публичной власти в цивилизованном обществе.

Дата добавления: 2014-01-13