Что вы делали дальше?

Сколько вы потеряли на этой сделке к моменту ее ликвидации?

Рынок опять открылся много ниже?

Вы не подумывали выйти из рынка на спуске, прежде чем он зам­рет на нижнем пределе?

Вы своими глазами видели падение рынка?

Это была теория Келтнера или просто рыночные слухи?

По-моему, Келтнер тоже придерживался этой точки зрения. Я занял у ма­тери 20 000 долл. и поставил их вместе со своими 30 000 долл. на этих парази­тов. Я купил максимальное количество контрактов по кукурузе и пшенице, которое позволяло залоговое обеспечение в 50 000 долл. Сначала рынки шли горизонтально: еще не прошли опасения роста цен из-за саранчи. Я не зараба­тывал, но и не терял денег. И вот однажды — я на всю жизнь запомнил этот день — в «Wall Street Journal» появилась статья под заголовком «Чикагская зерновая биржа: опустошение пострашнее, чем на кукурузных полях Средне­го Запада». [Маркус смеется.] Рынок кукурузы резко спикировал при откры­тии и очень быстро достиг нижнего ценового предела.

[На многих фьючерсных рынках максимальное изменение цен за день огра­ничено фиксированным пределом. Нижний предел определяет максимально воз­можное понижение цены, а верхний — аналогичный прирост. Если (как в данном случае) равновесная цена, образовавшаяся в результате взаимодействия сво­бодных рыночных сил, опускается за нижний предел, то торговля фактически прекращается. Причина: избыток продавцов при отсутствии покупателей, со­гласных на установленную цену нижнего предела.]

Да. Я наблюдал падение цен по котировочному табло в брокерском офисе.

Я понимал, что надо выходить, но лишь наблюдал за происходящим. Я был полностью парализован и надеялся, что он вот-вот развернется вверх. Я всё ждал и наблюдал, а потом, после остановки рынка на нижнем пределе, уже не мог выйти из него. У меня была целая ночь на размышления, но факти-

Зб Майкл Маркус

чески никакого выбора. Оставалось одно — выходить, потому что денег боль­ше не было. И наутро, при открытии рынка, я ликвидировал всю позицию.

Нет, не слишком, всего цента на 2.

Все свои 30 000 долл. плюс 12 000 из 20 000 долл., занятых у матери. Это послужило мне уроком: не ставь на все.

Я был очен^> подавлен. И решил, что надо наниматься на работу. Дело было во время упадка, и я понимал, что действительно стоящее место найти пробле­матично и надо поискать что-нибудь поскромнее. Однако, даже пытаясь полу­чить работу, для которой моя квалификация была много выше требуемой, я так ничего и не добился. В конце концов я понял, что это происходило из-за того, что я сам не особенно хотел такой работы.

Наилучшим из подвернувшихся вариантов была вакансия аналитика то­варных рынков в фирме «Reynolds Securities». Несмотря на более высокий статус этой должности, получить ее оказалось легче. Там поняли, что эта ра­бота мне действительно по душе. Я же усвоил, что если стремиться к тому, чего действительно желаешь, то это сильно увеличит шансы на успех, ибо тогда стараешься куда больше.

Так или иначе, но теперь я сидел за стеклянной перегородкой, отделяющей мой кабинет от главной части офиса, где располагались брокеры. Биржевой зуд у меня еще не прошел, и мне было мучительно слышать их оживленные крики и видеть, как они торгуют.

Дата добавления: 2014-11-06