Вы винили себя в потере чужих денег?

Этой метафорой вы характеризуете свое состояние?

Вы, наверное, подумали: «Да ведь это просто»?

Что было дальше?

Почему он решил, что из вас получится трейдер?

Не странно ли давать 50 000 долларов какому-то пареньку из гольф-клуба?

Как вы стали трейдером?

В старших классах я подрабатывал в гольф-клубе, поднося мячи игрокам, некоторые из которых были зерновыми трейдерами. Позже, в колледже, один приятель спросил меня, не хочу ли я стать брокером. Я решил, что он имеет в виду то, чем занимались мои знакомые по гольф-клубу, и тут же ответил: «Ко­нечно! Еще как! А где?» — «В Индианаполисе», — ответил он. «А какая там биржа?» — «Да никакой. Все делается по телефону». Я представил себе нечто вроде: «Алло, Нью-Йорк, покупаю! Чикаго, продаю!» Попав туда, я обнару­жил, что стал обычным продавцом.

Спустя несколько месяцев я поинтересовался у ребят из конторы: «Кто же зарабатывает настоящие деньги в этом бизнесе?» Мне сказали, что для этого надо работать на площадке, и я тут же решил отправиться на Чикагскую опци­онную биржу. Там я встретил одного из трейдеров, которому когда-то помогал в гольф-клубе, и он отстегнул мне 50000 долл.

Это было бы странно, если бы он не был так богат и не хотел уйти с площад­ки из-за гипертонии. Он владел местом на бирже, которое купил всего за 10 000 долл., и искал возможность использовать его для торговли за счет клиентов. Предполагалось, что я помогу ему в этом.

На площадке обо мне ходили слухи как о шустром клерке, и он рискнул поставить на меня.

За первые две недели я поднялся с 50000 долл. до 75000. Я поставил на спрэды по волатильности [опционные позиции, которые дают прибыль, ког­да рынок становится более волатильным], и они стали раздуваться.

398 Тони Салиба

Конечно, я считал себя гением. Однако на самом деле я вставал по другую сторону тех позиций, которые ликвидировали другие брокеры, и тем самым давал им выйти из рынка с прибылью, принимая всю ответственность на себя. Шла весна 1979 года, когда внутренняя волатильность опционов была очень высокой, так как 1978 год был весьма волатильным. Но рынок стоял на мес­те, и в итоге волатильность и опционные премии рухнули. За шесть недель я потерял почти все. Исходные 50000 долл. сократились почти до 15000. Мне не хотелось жить. Помните крушение пассажирского DC-10 в аэропорту «О'Хара» в мае 1979 года, когда все пассажиры погибли? Вот тогда и я грох­нулся о землю.

Да. Тогда я бы поменялся местами с кем-нибудь из пассажиров этого рей­са — так мне было плохо. «Все, жизнь загублена», — думал я тогда.

Да. К тому же я чувствовал себя неудачником. А поначалу вы были уверены в себе?

Сначала я был сильно уверен в себе, ведь до этого я четыре месяца работал помощником брокера и научился всему, что тот умел.

Дата добавления: 2014-11-06