Боярская Дума

Наличие этого аристократического учреждения наряду с представительным (Земским собором) позволяет характеризовать государственный строй Московии как смешанный. За свою историю Дума пережила несколько периодов становления. Первому, наиболее раннему периоду (до середины XVI в.) присущ исключительно аристократический характер этого учреждения. Дума пока еще представляет собой реликт дружинного управления, она представляет собой совет князя с его ближайшим окружением. Второй период (XVI - XVII вв.) превращает Думу в высшее правительственное учреждение, венчающее собой систему приказов. Теперь это орган высшей правительственной власти ("а боярам и околничим, и думным людем сидеть в полате, и по государеву указу всякие дела делать вместе" (ст. 2 гл. X Соб. ул.)). Боярин теперь не аристократический, а высший служебный чин. Тем не менее настоящим властителем на Москве был скорее дьяк-бюрократ. Во всяком случае немец Штаден подметил в своих воспоминаниях одну устойчивую черту отечественной бюрократии: "кто получал свою подписную грамоту, должен был идти к Ивану Висковатому, который хранил печать. Человек он гордый, счастливым мог почитать себя тот, кто получал от него свою грамоту в течение месяца" (Штаден. 1925. С. 84 - 85). Одним словом, жалует царь, да не жалует псарь!

Состав Боярской Думы был определен ее служебным характером, характером государственного органа. По решению Иоанна Грозного в Думу введены были новые худородные фамилии, служившие в основном в качестве думных дворян и думных дьяков. Представители старых аристократических фамилий продолжили свое пребывание в Думе, правда, факт происхождения теперь не гарантировал боярский чин, необходима была служба Государю. Эта часть состава Думы нередко была подвержена сильнейшим изменениям. Эпохи реформ и потрясений в России влекли за собой уничтожение людей "старых" и зарождение людей "новых". Общественные потрясения стали причиной вымирания целых династий; иногда этому способствовала власть, иногда сама жизнь. Родовитость, таким образом, имела значение только внутри аристократии. Само правительство совершенно не заботилось этим вопросом. Для него был важен сам человек, его качества; другое уже дело, что правительство находилось во власти иллюзии, будто большинство этих качеств человек приобретает благодаря происхождению. Тем не менее к концу XVII в. чин на Москве совершенно отрывается от отчества, жалование должности становится во все большую зависимость не от родовитости кандидата, а от его служебных качеств. Помимо дьяков особо стоит отметить, что в состав Думы ex officio входили судьи - главы важнейших московских приказов. Иногда судьями были сами дьяки, но чаще - бояре. На заседаниях Думы, как правило, присутствовал патриарх, иногда вместе с Освященным собором, т.е. высшим клиром Церкви.

Вопрос о составе Думы неразрывно связан с ее структурой. Изначально Дума не являлась однородным образованием. Первоначально внутри ее выделялся так называемый ближний круг (бояре ближние) из наиболее доверенных лиц. Состав этого ближнего круга всегда был подвержен влиянию царского каприза, иногда царская прихоть уступала место государственной необходимости: "А как царю случится о чем мыслить тайно, и в той Думе бывают те бояре и околничии, ближние, которые пожалованы" (Котошихин. 1906. С. 25). С развитием полномочий по управлению Боярская Дума находит нужным образовывать в своем составе отдельные подразделения, не носившие, впрочем, характер самостоятельных органов. Таковой была, например, Ответная палата. Она была учреждена специально для управления делами внешних сношений. Далее, известна Золотая расправная палата, появившаяся в конце XVII в. как специальный орган апелляционного производства. Известны также Золотая палата, Золотая меньшая палата, Передняя палата. Некоторые из них, например Золотая палата, решали дела о местничестве, другие являлись не вполне конституированными органами, а назывались так в зависимости от места заседания Думы. Знала Боярская Дума и комиссии ad hoc. Типичным примером такой комиссии может быть Уложенная комиссия, созданная для работы над Соборным уложением. "И указал царь государь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси то все собрати и в доклад написати боярам князю Никите Ивановичу Одоевскому, да князю Семену Васильевичу Прозоровскому, а околничему князю Федору Федоровичу Волконскому, да дьяком Гавриле Леонтьеву, да Федору Грибоедову", - читаем мы в преамбуле Уложения. Другим примером специальной комиссии Думы может быть комиссия под председательством князя В.В. Голицына, созданная в 1681 г. по пересмотру ратного дела. Особо стоит указать, что Боярская Дума представляла собой высший орган управления Москвой на время отсутствия царя. Земский приказ, который ведал Москвой в обычное время, превращался тогда в специальный комитет Думы.

Заседания Думы проходили регулярно, три раза в неделю. Время заседаний не было ограничено (длилось весь световой день). С увеличением дел, подведомственных Боярской Думе, стройный график заседаний был нарушен. С 1669 г., по замечанию В.О. Ключевского, по понедельникам в Думу вносились дела из Посольского и Разрядного приказов; по вторникам - из приказов Большой казны и Большого прихода; по средам - из Казанского дворца и Поместного приказа; по четвергам - из приказов Большого дворца и Сибирского; по пятницам - из Московского и Владимирского судных приказов. Суббота и воскресенье были выходными днями, "а в воскресный день никого не судить, и в приказех не сидеть, и никаких дел не делать, опричь самых нужных государственных дел" (ст. 25 гл. X Соб. ул.).

Порядок рассмотрения дел был определен самыми общими процессуальными правилами обычного характера. Прежде всего определялся характер рассадки членов Думы. Котошихин сообщает, что возле царя рассаживались бояре, "кто кого породою ниже, а не тем, кто выше и преж в чину; околничие под боярами против того ж под околничими думные дворяне потому ж по породе своей, а не по службе, а думные дьяки стоят, а иным временем царь велит им сидеть; и о чем лучится мыслити, мыслят с царем, яко обычай и инде в государствах" (Котошихин. 1906. С. 24).

Председательствовал в Думе царь, в его отсутствие - патриарх или так называемый первосоветник (наиболее доверенный боярин). Часто при отлучке царь назначал вместо себя заместителя, например, в 1547 и 1548 гг. им был князь Владимир Старицкий. Обыкновенно царь открывал совещание, оглашая вопрос, после чего приглашал бояр высказываться: "А лучится царю мысль свою о чем объявити, и он им, объявя, приказывает, чтоб они, бояре и думные люди, помысля, к тому делу дали способ" (Там же). Чаще всего инициаторами возбуждения вопроса в Думе были приказы. Приказ составлял судейскую выписку, или доклад, по делу, которое вести самостоятельно он был не вправе. В том случае доклад по делу шел на усмотрение царя и Думы. Нередко инициатива возбуждения дела принадлежала частным лицам, поскольку Дума занималась рассмотрением челобитий частных лиц. Такая инициатива оформлялась в виде подписной грамоты. Если дело, просимое по челобитной, получало положительное решение и дальнейшее движение, то дьяки, носившие челобитную к докладу, записывали на ней суть состоявшегося решения и подписывались, после чего она становилась подписной челобитной или грамотой. Нечто подобное существует в современных российских учреждениях, когда бумага получает "резолюцию" начальствующего лица.

Постоянного протокола прений Думы не велось. Решение записывалось дьяками сразу же после того, как оно состоялось. Процесс принятия решений знал стадию предварительного рассмотрения вопроса, так сказать, преюдициально. В этом случае, как сообщает Котошихин, подьячий писал проект решения, дьяк его редактировал, затем проект шел на рассмотрение Думы, но без царского участия. Только после этой стадии и учета высказанных замечаний вопрос выносился на слушание в Думе под председательством царя. Наиболее общей проблемой в этом случае была трудность согласования вопроса, находившегося в ведении нескольких приказов. При тогдашнем форменном беспорядке в этой области данная проблема была основной головной болью правительства. Таким образом, Дума играла во многом роль согласовательного органа, она, без сомнения, играла роль, похожую на роль позднейшего Совета Министров или Правительства России.

Имелось несколько общих правил в отношении определения формы решений Боярской Думы. Так, указы царя, как известно, начинались такой формулировкой: "Царь сказал, бояре приговорили". Но такая формулировка не являлась единственной. Часто встречается другая: "По указу царя бояре приговорили", нередко встречаются упоминания о совещании с третью (младшими братьями или удельными князьями), с митрополитом, патриархом. Часто указы говорят об участии в совещании и выработке решения сына царя. Характерно здесь то, что в подобной формуле указов отечественная историография не без основания видела ограничения царской власти. Особенно четко эти ограничения видны в следующих формулах: "и великий государь, слушав докладной выписки, указал, и бояре приговорили" или: "по указу великого государя бояре, той докладной выписки слушав, приговорили".

Далее, в отношении актов Думы следует отметить два их общих вида: "закрепа" и "помета". Первый вид (закрепа) - контрассигнация, как сказали бы сейчас, думным дьяком указа, решения Думы по общим вопросам управления. Закрепа означала, что под документом Думы стоят подписи всех думных дьяков. Второй (помета) - закрепление указа частного свойства, когда под актом ставится подпись одного думного дьяка. В.О. Ключевский увидел в этих формах зачатки разделения актового материала на lex generalis и lex specialis. Однако это слишком смелая модернизация, поскольку общая норма права в ту эпоху могла быть выражена в форме разнообразного числа актов: закрепой, памятью, указом, судебником, грамотой, рядной, пошлиной и т.д. Наоборот, в Соборном уложении, акте, несомненно, общего характера, находим громадное количество частностей, совершенно неуместных в lex generalis. Скорее в подобного рода формах выражена степень инстанции, издающей нормы. Степень инстанции определяется ее близостью к царю, и только.

Компетенция Боярской Думы была следующей. Прежде всего выделяют ее законодательную деятельность. Таковую можно разделить на два вида. Первый - участие Думы вместе с царем в заседании Земского собора, а также отдельное заседание Думы вместе с царем. Второй - законодательство Думы посредством прецедентов. Поскольку Дума часто выступала в роли апелляционной инстанции, то ее решения в этой области восполняли пробелы законодательства. Нередко сформулированная и уточненная таким образом норма приводилась в действие выражением типа: "да и впредь бояре приговорили". Аналогичным образом действовала Дума в качестве органа, куда пересылались на доклад (окончательное решение) дела из приказов.

Дума выполняла контрольные функции надзора за действиями сначала наместников, а затем воевод. Помощниками ее в этой области выступали земские учреждения (см. выше). Список (копия) с наказной памяти воеводам всегда посылался местным земским учреждениям. Дума охотно принимала челобитья от населения на злоупотребления местных властей.

Права Боярской Думы в области внешней политики определялись тем, что Посольский приказ формально подчинялся ей, точнее, глава приказа был членом Думы.

Судебные права Думы определены были, как вся компетенция органов суда того времени, кругом дел, решать которые могла только она одна. Воспользуемся в данном случае перечнем, который приводит известный историк русского права Ф.М. Дмитриев: 1) преступления высших должностных лиц; 2) бесчестие царской власти (crimen leasae majestatis), неуважение к суду; 3) нарушение казенного интереса (утайка пошлин и т.п.); 4) лжесвидетельствование и ряд других. Излишне, думается повторять, что Дума судила от имени царя, она судила именно суд царя и великого князя Московского.

Дата добавления: 2014-11-06