КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
История социологии 2 страница
Структура, как правило, не относится к любой онтологической устойчивости в явлениях, а только к относительной устойчивости - достаточно устойчивым единообразиям, образующимся в результате глубинных процессов таким образом, что их устойчивость в определенных пределах принимается в качестве прагматического допущения. Если же приходится обращаться к структурной системе как позитивному элементу динамического анализа, то должны быть найдены связи этих «статических» структурных категорий и соответствующих им частных утверждений о факте с динамическими элементами в системе. Эта связь осуществляется с помощью важного понятия «функция», основная роль которой заключается в том, чтобы установить критерий важности динамических факторов и процессов внутри системы. Их важность определяется их функциональным значением в системе, а их специфическое значение - функциональными отношениями между частями системы, а также между системой и ее окружением. Характерно, что значение понятия функции предполагает понимание эмпирической системы как «работающей системы». Структура ее проявляется в том, что система определенных стандартов «стремится к сохранению» или, по более динамичным версиям, «стремится к развитию» согласно эмпирически постоянному образцу. В этом плане процесс или совокупность условий является либо «функциональным» (способствующим сохранению или развитию системы), либо «дисфункциональным» (уменьшающим эффективность деятельности системы) [88. Р. 101]. Таким образом, логический тип обобщенной теоретической системы, описанный Т. Парсонсом, может быть назван структурно-функцио-
налъной системой. Такой вид системы содержит в себе обобщенные категории, необходимые для адекватного описания состояния эмпирической системы. С одной стороны, она включает систему структурных категорий, логически пригодных для того, чтобы дать описание эмпирически завершенной системы определенного класса. Одна из главных функций системы на этом уровне заключается в обеспечении полноты рассмотрения всех ее существенных структурных элементов и связей. С другой стороны, такая система должна включать ряд динамических функциональных категорий, которые действуют в связи со структурными категориями и описывают процессы, посредством которых' эти структуры сохраняются или распадаются, а также отношения системы, которые связывают ее со средой. Структурно-функциональный тип теории является, по Т. Парсонсу, наиболее подходящим для того, чтобы занять доминирующее положение в социологии. Описывая основные контуры этой теории, Т. Парсонс считает, что важным моментом теоретической системы является определенная система координат, т. е. «действие», или «действующее лицо - ситуация» (аналогичная в некотором роде системе координат «организм - среда»). Основной элемент социальной системы - индивид как действующее лицо. Действие же в данной системе координат расположено на «нормативной», или «телеологической», системе осей. Цель является, согласно определению, «желаемым» состоянием дел; неудача в ее достижении -«психологическим крушением». Аффективная реакция включает компоненты удовольствия или боли для деятеля и одобрения или неодобрения объекта или состояния, которые вызывают реакцию [88. Р. 145-146]. Когнитивная, или познавательная, ориентация, по Парсонсу, подчинена стандартам «правильности» или «адекватности» знания и понимания. Эта по существу «нормативная ориентация» действия направляет внимание на решающую роль тех «стандартов», которые определяют желаемое направление действия в форме целей и стандартов поведения. Эту систему нормативных стандартов, считает Т. Парсонс, лучше всего рассматривать в качестве одного из наиболее важных элементов «культуры» группы, которая включает в себя также типы когнитивных «идей», символов и других элементов. Однако, с точки зрения Т. Парсонса, социальная система является системой действия, т. е. мотивированного человеческого поведения, а не системой культурных стандартов. Она взаимодействует с культурными стандартами точно таким же образом, как с физическими и биологическими условиями в других отношениях. Однако «система культуры» выступает иным уровнем абстракции по сравнению с «социальной системой», хотя в значительной степени эти абстракции сходны по своей природной сущности. С этой точки зрения способ интерпретации действия обладает своеобразной двойственностью. Первый существенный компонент - это «значение» для деятеля, будь то на сознательном или бессознательном уровне, второй - это его отношение к «объективному» сцеплению объектов и событий (то, что анализируется и интерпретируется наблюдателем). В некотором смысле эта исходная система координат состоит в выделении структурных психологических категорий, которые используются при описании и анализе человеческой личности. При этом структура социальных систем не может быть выведена непосредственно из системы координат «деятель - ситуация». Помимо этого требуется функциональный анализ осложняющих обстоятельств, возникающих в результате взаимодействия множества субъектов действия. Функциональные потребности, независимо от того, лежат ли в их основе биологические, социокультурные или индивидуальные источники, удовлетворяются посредством процессов действия. Вопрос о конечном источнике потребностей является некорректным, если он не связан со структурой и ориентацией социальных систем действия. В этом случае здесь создается «фокус», вокруг которого концентрируются установки, символы и стандарты действий. Структура - это совокупность относительно устойчивых стандартизированных отношений элементов. А поскольку элементом социальной системы является деятель, то социальная структура представляет собой стандартизированную систему социальных отношений деятелей. Однако отличительная черта структур и систем социального действия заключается именно в том, что в большинстве отношений действующее лицо не принимает участия в качестве целостной сущности, а участвует в них лишь посредством какого-либо «сектора» целостного действия. Такой сектор, представляющий собой единицу социальных отношений, называют ролью. Следовательно, социальная структура представляет собой систему стандартизованных отношений деятелей, выполняющих роли относительно друг друга. Понятие роли соединяет подсистему действующего лица как психологической единицы с определенной социальной структурой [88. Р. 150-174]. Здесь возникают два вопроса. Во-первых, какова природа этой связи, что такое социальная структура с точки зрения деятеля, выполняющего свою роль? Во-вторых, какова природа «системы» стандартизованных отношений в социальной структуре? Ключ к первому вопросу лежит в нормативно-волюнтаристском аспекте структуры действия. С точки зрения социальной системы, роль - это некоторый элемент обобщенной стандартизации действий индивидов, входящих в эту систему (не только в плане статистической тенденции, но и с использованием категорий цели и стандарта). С точки зрения деятеля, его роль определена нормативным ожиданием членов группы в социальных традициях этой группы. Наличие таких ожиданий составляет существенную особенность ситуаций, в которых находится деятель: принятие или непринятие этих ожиданий влечет за собой санкции одобрения и награды или порицания и наказания. В течение про-
цесса социализации индивидом усваиваются (в большей или меньшей мере) стандарты и идеалы его группы таким образом, что они становятся эффективными мотивационными силами его собственного поведения, независимо от внешних санкций. С данной точки зрения существенным аспектом социальной структуры становится система стандартизованных ожиданий, которая определяет корректное поведение личности, опирающейся как на собственные мотивы конформизма, так и на санкции окружающих. Такие системы стандартизованных ожиданий, занимающие определенное место в тотальной системе и достаточно глубоко пронизывающие действие, условно называются институтами. Следовательно, основным структурным стабильным элементом социальных систем, играющим решающую роль в их теоретическом анализе, является структура институциональных стандартов, определяющих роли входящих в нее деятелей. С функциональной точки зрения институционализированные роли представляют собой механизм, интегрирующий весьма разнообразные возможности «человеческой природы» в единую систему, способную преодолеть ситуационные крайности, с которыми сталкивается общество. С помощью подобных ролей выполняются две функции относительно возникающих ситуаций. Первая состоит в отборе таких возможностей поведения, которые «удовлетворяют потребностям и допустимым пределам данной стандартизованной структуры: при этом другие типы поведения подавляются или игнорируются». Вторая функция обеспечивает через механизмы взаимодействия максимум мотивационной поддержки действию индивида в соответствии с ролевыми ожиданиями. Вторая основная проблема состоит в структуре самих институтов как компонентов системы. Институты понимаются и как следствия, и как контролирующие факторы поведения человека в обществе. Следовательно, в качестве системных образований они одновременно связываются как с функциональными потребностями деятелей-индивидов, так и с социальными системами, в которые они входят. Таким образом, основным структурным принципом является принцип функциональной дифференциации (как в биологических науках). Однако функциональное содержание в социальных явлениях оказывается более сложным, ибо здесь переплетаются функциональные потребности деятеля и социальной системы. Институты могут быть «ситуационными» и выступать в качестве стандартов; инструментальными, сформированными ради достижения определенных целей; «интегрирующими», т. е. ориентированными на регуляцию отношений индивидов. Понимание институтов как функционально дифференцированных систем позволяет рассматривать изменения в любой части социальной системы в перспективе их взаимосвязи со всей системой как целым. Однако динамический анализ невозможен только с точки зрения системного рассмотрения институциональной структуры. Для проведения такого анализа необходимо ввести обобщающее истолкование поведенческих тенденций людей в той ситуации, в которой они находятся, с их потребностями и ожиданиями. Такое обобщение зависит от теоретического осмысления «мотивации» человеческого поведения, которая не вписывалась в структурные построения Т. Парсонса, снижая их объяснительную силу. Р. Мертон, стремясь преодолеть ограниченность структурно-функционального анализа, сформулировал собственную парадигму, сосредоточив внимание на теоретических и эмпирических возможностях функционального подхода к более тонкому объяснению социальных и социально-психологических явлений. Функциональные аналитики повсеместно применяют три взаимосвязанных постулата, которые, как показывает Р. Мертон, могут применяться в функциональной теории с существенными ограничениями. В сжатом виде эти постулаты утверждают, во-первых, что стандартизованные социальные виды деятельности или же элементы культуры являются функциональными для всей социальной или культурной системы; во-вторых, что все эти социальные и культурные элементы выполняют социальные функции; в-третьих, что они тем самым необходимы. Рассматривая первый постулат в его типичной формулировке. «Функцией отдельного социального феномена является его вклад в совокупную социальную жизнь, которая представляет собой функционирование социальной системы, в целом», Р. Мертон отмечает, что положение о полном функциональном единстве человеческого общества зачастую противоречит фактам. В одном и том же обществе социальные обычаи или чувства могут быть функциональными для одних групп и дисфункциональными для других. Таким образом, постулат функционального единства не только может противоречить фактам, но и имеет небольшую эвристическую ценность, так как не учитывает возможных, отличных друг от друга последствий тех или иных социальных или культурных явлений для разных социальных групп и членов этих групп. Следовательно, принятие данного постулата без каких-либо ограничений таит в себе опасность нивелирования ситуации по идеологическим или каким-нибудь другим соображениям. Вопрос о единстве общества в целом не может решаться априорно: это вопрос фактов, а не мнений. Р. Мертон предлагает реально учитывать совокупности социальных единиц, для которых данное социальное или культурное явление оказывается функциональным. Должна быть специально предусмотрена возможность того, что социальные явления могут иметь различные последствия функциональные и дисфункциональные - для разных индивидов и подгрупп, а также для более широкого социального и культурного контекста. Постулат универсального функционализма утверждает, что все стандартизованные социальные или культурные формы имеют позитивные функции. Р. Мертон отмечает, что можно выдвинуть предположение, согласно которому любое явление культуры или социальной структуры мо- жет иметь свои функции, однако было бы опрометчивым категорически заявлять, что любое такое явление должно быть функциональным. Вопрос о том, являются ли последствия того или иного культурного события функциональными, решается не априорно, а в процессе исследования. Более плодотворным методологическим принципом Р. Мертон считает некую предварительную гипотезу, согласно которой устойчивые культурные формы имеют баланс функциональных последствий как для общества в целом, так и для отдельных групп, способных сохранить эти формы нетронутыми путем прямого принуждения или же опосредованно, с помощью убеждений. Постулат незаменимости, как он обычно излагается, содержит, по мнению Р. Мертона, два связанных между собой и одновременно различных утверждения. Во-первых, предполагается, что существуют определенные незаменимые функции. Если они не будут выполняться, то общество (группа, индивид) прекратит свое существование. Это, следовательно, выдвигает понятие предпосылок или предварительных условий, функционально необходимых для общества. Во-вторых, и это совсем другое дело, предполагается, что те или иные культурные или социальные формы являются необходимыми для выполнения определенных функций. Второе утверждение связано с понятием специализированных и незаменимых структур и игнорирует тот факт, что одни и те же функции, необходимые для жизнедеятельности и существования различных социальных групп, могут выполняться разными социальными структурами и культурными формами. Развивая это положение, Р. Мертон формулирует теорему функционального анализа: точно так же, как одно и то же явление может иметь многочисленные функции, одна и та же функция может по-разному выполняться. В данном толковании потребности удовлетворения тех или иных жизненных функций скорее рекомендуют, нежели предписывают принятие той или иной социальной структуры. Иными словами, имеется диапазон вариаций структур, удовлетворяющих данной функции (предел вариабельности устанавливается ограничениями, накладываемыми социальной структурой). Таким образом, Р. Мертон приходит к пониманию функциональных альтернатив, функциональных эквивалентов или функциональных заменителей. Из рассмотрения трех функциональных постулатов Р. Мертон выводит несколько основных положений, которыми рекомендует руководствоваться в кодификации функционального метода анализа. Во-первых, при разборе постулата функционального единства он обнаруживает, что нельзя предполагать полную интеграцию всех сообществ. Вопрос об интегриро-ванности общества - это вопрос эмпирического исследования, и, решая его, нужно разработать некий континуум интегрированности общества -от малой до большой степени. Рассмотрение второго постулата универсального функционализма (все устойчивые формы культуры обязательно функциональны) привело Р. Мертона к следующим соображениям: по- 13 История социологии следствия функционирования этих форм могут быть как функциональными, так и дисфункциональными; возникает проблема разработки метода определения чистого балансового итога последствий того или иного социального явления. Наконец, Р. Мертон обнаружил, что постулат необходимости содержит два различных положения: одно из них утверждает необходимость определенных функций, и отсюда возникает понятие функциональной необходимости или необходимых функциональных предпосылок; второе говорит о необходимости существующих социальных институтов, культурных форм и т. п. На основании критического анализа последнего предложения Р. Мертоном было сформулировано понятие функциональных альтернатив, эквивалентов или заменителей. Р. Мертон развертывает парадигму функционального анализа в социологии как модель постановки проблем и их решений. Он отмечает, что парадигма не представляет собой ряда категорий, вводимых заново; это, скорее, кодификация тех понятий и проблем, которые предстают в ходе критического изучения существующих исследований и теорий в русле функционального анализа. В парадигму функционального анализа включены следующие категории: явление (явления), которому приписываются функции; понятие субъективных предпосылок (мотивы, цели); понятие объективных последствий (функции, дисфункции); понятие социальной единицы, обслуживаемой функцией; понятие функциональных требований (потребности, предпосылки существования); понятие механизмов, посредством действия которых выполняются функции; понятие функциональных альтернатив (функциональных эквивалентов или заменителей); понятие структурного контекста (или ограничивающего влияния структуры); понятие динамики и изменения; проблемы, связанные с установлением достоверности положений функционального анализа; проблемы идеологического значения функционального анализа. Во-первых, основная цель парадигмы - дать систематическое руководство для адекватного и плодотворного применения функционального анализа. Предполагается, что данная парадигма содержит некоторый минимальный набор понятий, которыми оперирует социолог, для того чтобы осуществить корректный функциональный анализ. Во-вторых, парадигма должна подводить исследователя к постулатам и предположениям, лежащим в основе функционального анализа. Одни из этих гипотез имеют большое значение, другие несущественны и без них можно обойтись, и, наконец, третьи оказываются сомнительными и даже вводящими в заблуждение. В-третьих, назначение парадигмы - сделать социолога восприимчивым не только к узконаучному значению разных типов функционального анализа, но и их политическим, а иногда и идеологическим следствиям. Особое внимание в парадигме уделяется моментам, где функциональный анализ предполагает скрытое политическое мировоззрение, и моментам, в которых он оказывает влияние на «социальную технологию» [86. Р. 108]. Особое внимание в рамках функционального анализа Р. Мертон обращает на разделение функций на явные и латентные. Как уже отмечалось, разграничение между явными и латентными функциями введено для того, чтобы исключить смешивание сознательной мотивации социального поведения с его объективными последствиями, что часто обнаруживается в социологической литературе. Рассмотрение Р. Мертоном терминологии современного функционального анализа показало, как легко социолог может отождествить мотивы и функции и к каким печальным последствиям это приводит. Он указал далее, что мотивы и функции изменяются независимо друг от друга и что отсутствие внимания к этому обстоятельству приводит к смешиванию субъективных категорий мотивации с объективными категориями функций. В основе разграничения между явными и латентными функциями лежит следующее: первые относятся к тем объективным и преднамеренным последствиям социального действия, которые способствуют приспособлению или адаптации некоторой определенной социальной единицы (индивид, группа, сообщество, социальная или культурная система); вторые - к непреднамеренным и неосознанным последствиям того же самого порядка. Разграничение между явными и латентными функциями позволяет понять стандарты социального поведения, которые, на первый взгляд, кажутся иррациональными. Прежде всего, данное различение помогает социологической интерпретации многих видов социальных действий, которые продолжают существовать даже тогда, когда поставленные перед ними цели не осуществляются. Подобные действия зачастую называются предрассудками, иррациональностями, инерцией традиции и т. д. Такие объяснения, в сущности, подменяют анализ подлинной роли непонятного и непривычного поведения употреблением мало что значащего штампа. Понятие же скрытой функции позволяет раскрыть, что это поведение может выполнять функцию для группы, совершенно отличную от явной его цели. Понятие скрытой функции, игнорируя в той или иной мере явные цели, направляет внимание исследователя на иной ряд последствий, различение между явными и скрытыми функциями концентрирует внимание на теоретически плодотворных областях исследований. Ограничиваясь изучением явных функций, социолог имеет дело с определением того, достигает ли практика, предназначенная для определения цели, эту цель. Он исследует, например, достигает ли новая система оплаты своей цели - уменьшения текучести рабочей силы или цели повышения эффективности производства. Это важная и сложная задача, но пока социолог ограничивает себя изучением явных функций, задача исследования определяется для него скорее нуждами практики, нежели теоретическими проблемами, составляющими суть социологии. Имея дело прежде всего с явными функциями, с решением проблемы - достигает ли та или иная практика или организация по- ставленных перед нею задач, - социолог превращается в искусного регистратора уже известных моделей поведения. Его оценки и анализ ограничены вопросом, поставленным, скажем, администрацией предприятия. Вооруженный же понятием скрытой функции, социолог направляет свое внимание в ту область, которая является наиболее обещающей для приращения теоретического знания. Он рассматривает известный тип социальной практики, чтобы установить его скрытые, неосознаваемые функции (так же как и явные), анализируя, например, отдаленные последствия новой системы заработной платы для профсоюза, в котором состоят рабочие, и т. д. Р. Мертон полагает, что специфический интеллектуальный вклад социолога состоит прежде всего в изучении непреднамеренных последствий (к которым относятся скрытые функции) социальной практики, так же как и в изучении ожидаемых последствий (среди которых находятся явные функции). Таким образом, обнаружение скрытых функций означает серьезное расширение диапазона социологического знания. Открытие латентных функций, по Р. Мертону, не просто уточняет представления об определенных социальных стандартах поведения, но означает качественно отличное приращение знания. Различение между явными и скрытыми функциями предотвращает замену социологического анализа наивными моральными оценками. Поскольку оценки общественной морали имеют тенденцию основываться прежде всего на явных последствиях той или иной социальной практики или кодекса правил, то можно ожидать, что социологический анализ, базирующийся на выявлении скрытых функций, будет время от времени вступать в противоречие с этими моральными оценками, ибо не следует, что латентные функции будут действовать точно так же, как и явные последствия, на которых и основываются, как правило, эти оценки. Различение явных и латентных функций можно считать четвертым постулатом функционализма. Благодаря блестящему изложению Р. Мертона эта идея отождествляется с функционализмом, хотя она уже длительное время излагалась в различной форме как центральная идея в социологии. Научная проблема, которая здесь возникает, - это объяснительная роль субъективных элементов (целей, норм, знаний) и рационального и нерационального поведения. Для социолога, в отличие от экономиста, такие явления, как цели, чувства и нерациональное поведение, - суть то, что должно быть объяснено. Он должен тщательно проводить различие между тем, что у деятеля в уме, и теми причинами и следствиями, которые может иметь его действие. Он должен всегда различать точку зрения действующего лица и точку зрения наблюдателя. Несомненно, что трудно сохранить роль наблюдателя в отношении социальных институтов. Однако функционалистское движение представляется попыткой объяснить социальную организацию и поведение с незаинтересованной точки зрения наблюдателя. Именно поэтому различение явных и латентных функций очень важно. Критика функционального подхода, развернувшаяся в конце 50-х - середине 60-х годов, была направлена более всего против его ориентированности на стабильность, равновесие и интегрированное состояние общества, неспособности дать адекватное описание и анализ конфликтных ситуаций. В начале 70-х годов, когда кризисные события предшествующего десятилетия поставили под сомнение идею о равновесном, состоянии общества, структурный функционализм стал терять свой интеллектуальный кредит. Однако в 80-х годах вновь достигнутое состояние относительной стабильности и усиление стабилизационной ориентации в социологии стимулировали новое обращение к функциональному подходу. В частности, есть основания говорить о «неофункционализме», основу которого составляют традиции классического функционального подхода.
Дата добавления: 2014-11-06; Просмотров: 387; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |