Обязательства из правонарушения

Понятие частноправового правонарушения. Причинение личного или имущественного ущерба одним лицом другому исторически стало объектом правового внимания в самые ранние времена; ответственность за посягательства на личность и на имущество в римском праве сформировалась едва ли не прежде отчетливых норм договорного права.

Частным правонарушением (delictum), предусматривающим для его субъекта только гражданскую ответственность (в отличие от публичных правонарушений, или crimen), считалось причинение вреда отдельному лицу, его семье или имуществу вследствие прямого или косвенного нарушения прав этого лица с возникновением обязанности возместить вред;

нарушение прав, в свою очередь, должно было носить внеправовой характер, не вызываться законоустановленным применением предписанных правом мер (например, принудительный привод в суд действительного должника, уничтожение имущества, с помощью которого кто-либо пытался совершить преступление, и т.п.).

Субъектом правонарушения (деликта) могло быть признано только физическое лицо и причинившее вред также физическому лицу. Важной особенностью римского права было то, что в нем не признавалось возможным причинить (с точки зрения права) вред юридическому лицу, тем более не допускалось понятием деликта, что его субъектом может стать лицо юридическое (корпорация и т.п.).

Ответственность за последствия деликта была строго личной и безусловной: “Никого нельзя освободить от ответственности за правонарушение”. Под этой безусловностью понималось, что и должностное лицо будет ответственным за деликт, причем совершенный им - безразлично - в процессе исполнения должностных обязанностей или в личном гражданском качестве. Ответственность была только личной в том отношении, что касалась личного имущества (в случае ответственности индивидуализированной: просить извинения и т.п. - это также нельзя было поручать другому

лицу или делать за счет другого лица).

Хотя в осуществлении действий, квалифицируемых как деликт, активно участвует индивид, последствия - новые права и новые обязанности - возникают помимо воли этого лица. Поэтому для своего признания в качестве деликта эти действия должны отвечать некоторым ограниченным требованиям, т.е. деликт имел некоторые обязательные реквизиты.

Субъектом деликта могло выступать полностью правоспособное лицо;

ущерб может нанести лицо, не обладающее полной правоспособностью (женщина, подвластный сын, сословие неполноправный индивид), но ответственность возлагается в любом случае только на полноправного римского гражданина, обязанного отвечать в том числе и за своих подвластных.

Деликт должен являться строго материальным нарушением прав другого лица в отношении его личности и имущества; чистый умысел, покушение, посягательство никоим образом не рассматриваются в связи с дсликт-ным правом - или деликт совершен и в этом он совершенен, либо правонарушения вообще нет (покушался, но не поджег урожай, намеревался оскорбить, но промолчал и т.п.; однако не то же: замахнулся, но не ударил, потому что “замахивание” само по себе может быть квалифицировано как оскорбление).

Материальность деликта должна сопровождаться виновностью субъекта, его гфи чинившего, причем виновностью особого, частноправового рода, отличающегося в римском праве от форм и видов вины, признанных для права уголовного.

Деликтом признавалось нарушение прав другого лица, но не всегда заранее определенное правом, т.е. сторона могла впервые обосновать, что в связи с теми или иными особенностями взаимоотношений, характера вреда и т.п. в отношении ее совершен деликт, хотя бы до того никогда юридически это действие не рассматривалось как правонарушение; иначе говоря, строгого принципа законности, подобно тому, что имел важное значение для уголовного права, не применялось. В некотором только отношении это широкое усмотрение ограничивало общее требование римского порядка правозащиты: чтобы быть признанным, право должно располагать для своей защиты специальными исками в конкретной, строго определенной форме. Однако в случае с деликтами и это ограничение ослаблялось возможностью прибегать к искам преторского права, “доброй сов.ести”, основанным на сиюминутныхколлизиях.

Деликт предусматривал только имущественную возможную ответственность за причиненный вред - безразлично, личного или материального свойства. Эта ответственность могла распространяться на возмещение как прямого вреда, так и косвенного, прямых и косвенных убытков. Конкретные размеры устанавливались индивидуальными исками, причем нельзя было произвольно менять сумму и размеры возмещения в рамках субъективного требования. Ответственность выражалась либо в точно обозначенной законными предписаниями сумме, либо в кратной сумме ущерба (таким образом, по сути, это было соединение и возмещения вреда, и штрафа за правонарушение).

Частноправовая вина. Содержание вины с точки зрения частного права - важнейший момент для квалификации деликтов, в том числе и в отношении различий между частными правонарушениями и собственно уголовными преступлениями. “Люди нарушают право умышленно, в порыве чувств или случайно; умышленно - разбойники в шайке, в порыве чувств - пьяные в драке, в т.ч. с оружием в руках, случайно - когда на охоте стрела,, выпушенная в зверя, убивает человека”. Наличие вины в той или иной форме было обязательно для наступления последствий частноправовой ответственности.

В отличие от уголовного права частноправовая виновность не обязательно должна была заключать в себе моральный элемент, т.е. чтобы присутствовала вредная направленность воли. Главное - в объективном итоге деяния, причем - также в отличие от квалификации римских преступлений ~ Ущерб может быть причинен не только активным действием субъекта, но и его бездействием. В зависимости от отношения виновного лица к причи-”ам появления деликта различалось четыре основные формы частноправовой ВИНОВНОСТИ:

1) Умышленный ущерб (dolus), неразрывно связанный со злостным умыслом (dolus malus): лицо желало наступления вредных последствий и сознательно реализовало свои действия в направлении ущерба для другого лица; критерием здесь было противоречие гражданской порядочности, сопряженное с определенным “вызовом” правовому статусу другого лица.

2) Неумышленный ущерб: лицо не желало наступления вредных последствий, но в силу своего гражданского состояния обязано было соблюдать определенные пределы правового и общественного поведения, проявлять требуемую в обществе осмотрительность. В свою очередь, неосторожность подразделялась на подвиды: а) грубая неосторожность, грубая вина (culpa lata), приравниваемая к dolus: когда совершивший деликт показал себя не понимающим того, что присуще среднему человеку и обычному хозяину (например, что в амбаре костер не зажигают, хотя бы для приготовления пищи); б) легкая вина, или простая неосторожность (culpa levis):

когда нарушение таково, что его не допустил бы заботливый хозяин, нормально пекущийся о своих вещах (например, очевидно, что нельзя оставлять незакрытыми бочки с вином, хотя и в закрытом помещении, и т.п.); в) собственно небрежность, или вина легчайшая (culpa levissima), т.е. когда нарушение таково, что его можно было избежать только при высочайшей бдительности и предусмотрительности, которой нельзя требовать от каждого и которая обязательна только в очень специальных ситуациях, но которая равно не служит абсолютно извиняющим обстоятельством.

3) Случайный ущерб, вызванный более случаем (casus), нежели поведением лица: субъект не только не желал причинить ущерб, но и соблюдал все условия нормального, внутриправового поведения в отношении другого лица, но все-таки он стал материальной причиной причиненного ущерба. Случай с точки зрения частного irpaea также не освобождал от ответственности. Но было исключение, когда невыполнение обязательства или прямое причинение ущерба было связано с действием непреодолимой силы (vis major). Общее понятие о снимающей ответственность с лица непреодолимой силе сводилось к физической невозможности человека противодействовать ей - cui resisti поп potest. Конкретно римское право относило к действию непреодолимой для человека силы кораблекрушение, вызванное штормом, наводнение, землетрясение, извержение вулкана — перечень этот был исчерпывающим и на то время (как, впрочем, и в рецепированном праве) расширению подлежал с большой осторожностью.

Основные виды правонарушений частного права. Главнейшими конкретными видами деликтов римского права, к которым в той или иной степени сводились многие другие, были: а) нанесение личной обиды, б) кража личного имущества, в) повреждение или уничтожение чужого имущества.

1) Обидой (injuria) квалифицировались неправомерные действия в отношении отдельной личности; “так называется потому, что не по праву”^

Содержанием ее были материальные, т.е. выраженные вовне- действия одного лица в отношении другого, нарушившие достоинство или телесную неприкосновенность, или и то и другое одновременно; “Обида совершается вещью, или словом; вещью состоит в ударе рукой, словом — без руки”. Самым тяжким видом обиды считалось членовредительство (повреждение руки, ноги, глаза), менее тяжким ^ ранения, еще менее серьезным - побои или подобное. Особой спецификации подлежало оскорбление, так как не всякие намеренные слова могли считаться таковым: “Оскорбление делается из душевного состояния того, кто оскорбляет”.

Ответственность за обиду в древнейшую эпоху предполагала точную -в смысле таксации ~ сумму штрафа соответственно подвиду типа. Недостаточность такой формы возмещения стала очевидной со временем, когда номиналы штрафов оставались неизменными веками, а деньги теряли в цене; кроме того, формальная оценка не могла учесть всех субъективных моментов “обидности”. Поэтому в преторском праве - и в позднейшее время в целом - истец получил право сам обосновывать имущественный размер претензии по обиде, который корректировался, претором: “Atrox оценивается сообразно действию, месту или лицу” ~ т.е. на квалификацию обиды как тяжкой, менее тяжкой и т.д. стал влиять нестолько собственно материальный вред, но и место нанесения обид (например, при стечении народа), характер действия (“честный” удар или выражение крайнего пренебрежения и т.п.).

Важность индивидуального оформления правового требования в случае обиды усугублялась требованием своего рода постоянства личного восприятия: “нельзя считать претерпевшим беззаконие того, кто однажды согласился с подобным действием”. Иначе говоря, однажды не предъявив иск по поводу, конкретной обиды (например, пощечины или обзывания вралем), в дальнейшем лицо утрачивало право предъявлять кому-либо иск по поводу тех же действий - как бы признавалось, что в отношении его эти действия не носят обидного характера, "что тобою же и признано". В случае с этим деликтом высокая степень индивидуальной обоснованности напрямую сопрягалась с высокой требовательностью в отношении правосознания, исключающего произвольное прощение действий других лиц.

2) Кража (furtum). Этот деликт составляло любое по конкретному виду посягательство на имущество частного лица - имея в виду строго движимую вещь: похищение ее, неправомерное пользование, неправомерное удержание и т.п. (Посягательства на вещи, находящиеся в общественной собственности либо вне индивидуализированной собственности вообще, расценивались как уголовные преступления). Предполагалось и наличие специального отношения правонарушителя к содеянному, к цели использования украденного у кого-либо имущества: “Злоумышленное отчуждение вещи в целях наживы - самой вещи, пользования ею или обладания”.

Кражу совершал любой индивид, пользующийся вещью без воли ее хо-

зяина, а не только тот, кто явно уносил чужую вещь. В этом смысле субъектом этого деликта могло стать любое лицо, даже неполноправное, хотя ответственность вменялась по общему принципу деликтного права. Объектом кражи, признавалось, могла быть любая движимая вещь, но только телесная и не принадлежащая к категории бесхозяйных; действия субъекта должны были выражаться в определенном изменении материального отношения к вещи: унос, увод, удержание, использование отданного на хранение и т.п. Действия эти должны были производиться против воли истинного собственника или обладателя вещи (украсть можно было вещь не только у полноправного собственника, но и у владельца).

Кража также подразделялась на несколько подвидов. Открытая кража расценивалась первоначально как чисто уголовное преступление, наказываемое телесным наказанием и 4-кратным возмещением вреда. Критерий “открытости”, “явности” совершения деликта был не общепринят в римской юстиции: подразумевалось, что правонарушитель застигнут на месте преступления. Но при этом одни классические юристы считали, что “место” оформляется, если правонарушитель пойман во время совершения правонарушения, в ходе его, другие - если просто застигнут на месте преступления, третьи - до тех пор, пока вор не отнес вещь к себе для укрытия, четвертые - если правонарушителя видели с украденной вещью в любом месте. Неявной кражей считалось иное похищение имущества (т.е. наказывалось иди обнаружение краденого, или обнаруживалось неправомерное действие в отношении чужих вещей), этот вид карался 2-кратным к стоимости вещи штрафом. Квалифицированными подвидами кражи признавались дополнительно обнаружение кражи, когда украденная вещь обнаруживалась при обыске дома подозреваемого правонарушителя в присутствии свидетелей, и скрытая кража, когда вещь оказывалась подброшенной другому лицу с целью сокрыть подлинного вора; оба эти подвида кражи влекли 3-кратный штраф относительно стоимости краденой вещи.

Долгое время к явной краже - с точки зрения ее последствий и санкций - приравнивался и грабеж, связанный с явным отнятием у кого-либо частного имущества, прежде всего денег. В 76 г. до Р.Х., в целях усиления репрессии грабежа, претор Лукулл ввел особый иск, выделив грабеж в отдельный деликт.

3) Повреждение чужого имущества. К этому виду деликта относились неправомерные действия лица, выразившиеся в строго материальном повреждении чужого недвижимого имущества, либо той категории движимых имуществ, что относились в древности к разряду манципируемых вещей (скот, рабы, строения, но не повреждение, например, повозки или одежды). Общие случаи деликта были сформулированы законом Аквилия (286 г. до Р.Х.), к которому комментаторами были добавлены нормы, касающиеся ответственности за посягательства на движимые вещи. Необходимыми элементами деликта и, соответственно, ответственности по нему были:

материальное выражение повреждения вещи, причем поддающееся реальному обозрению, лучше — исчислению, и виновность лица в этом. В зависимости от степени виновности лица определялся итоговый размер возмещения за ущерб. По общему правилу, основанием для квалификации как повреждение чужого имущества могла быть даже самая легкая неосторожность постороннего лица.

В случае ответственности требовалось возмещать не только прямой ущерб (возможен был штраф до 2-кратной стоимости вещи), но и косвенный, связанный с лишением тех выгод, что мог бы иметь хозяин от использования поврежденных вещей (например, нуждавшийся в лечении раб не мог некоторое время работать - возмещению подлежала и стоимость лечения, и предполагаемая прибыль от его работы).;

Обязательства "как бы из договора"

Совершенно особый вид нарушения чужих прав создавали ситуации т.н. неосновательного обогащения, последовавшие в результате дозволенных по правовой форме, но порочных по сути действий, причинивших ущерб физическому лицу.

Римское право не выработало общего понятия неосновательного обогащения и общих критериев оценки тех или иных действий как неосновательных. Применялись только отдельные требования, выраженные строго специальными исками, по конкретным случаям. К ним относились; платеж не существовавшего в действительности (мнимого) долга, заем у недееспособного лица, задаток несостоявшейся сделки, взимание избыточных процентов по займу, прибыль от дарений между супругами, изначально правом запрещенных. Случаи неосновательного обогащения создавало исполнение безымянных контрактов с изначально бесчестной точки зрения права целью. Неосновательным считалось обогащение, полученное от приданого, если брак был недозволенным по внутренним его качествам или свойству врачующихся; неосновательным был честный выигрыш, но в бесчестной игре (не мошенничество в обычной карточной игре или игре в кости!). В случае неосновательного обогащения возникало требование о полном возмещении прямого ущерба и возможных прибылей от вещи или предмета, вошедшего в это обогащение (если деньги - то проценты по ним). Основанием требования были соображения справедливости: а) обогащение должно было произойти не вообще, но за счет конкретного лица - нельзя было предъявлять иск, если обогащение произошло за счет лица, безвестно отсутствующего, либо вообще “промыслом Божиим”; б) обогащение было достигнуто не в связи с предполагаемыми бесчестными действиями. Последнее было особенно важно: не имел права требовать возврата данной судье взятки истец, проигравший дело, не принимался иск по поводу неосновательного обогащения к проститутке за ее “натуральные услуги”, нель-

зя было требовать назад уплаченное за подлинное или мнимое избавление от преследований, от вымогательства и т.п. Специальные случаи требований из неосновательного обогащения имели место в случае кражи, когда вор обязывался возместить неполученные доходы от возможного использования украденной вещи (эти виды исков давались не собственнику вещи, а ее пользователю или держателю, которые не имели права требовать возмещения стоимости украденного в кратном размере).

Ведение дел без поручения — это такое отношение, когда одно лицо (гестор) ведет дела другого лица, управляет его имуществом и т.п., не имея на то поручения от этого другого лица. Необходимость таких действий, заботы о делах некоторого лица, которое специально не поручало такой заботы, могла возникнуть, если лицо не имеет возможности в силу своего отсутствия или иных причин позаботиться о своих делах самостоятельно (управлять лежачим наследством, предотвратить ущерб от стихийного бедствия и т.п.). Важно, что у гестора нет обязанности выполнять такие действия ни в силу поручения, ни в силу закона, гестор берет на себя заботу в силу морального долга, причем безвозмездно. Одновременно у гестора не должно быть намерения оказать услугу в качестве благотворительности,

за свой счет,

Основные обязательства сторон такого отношения схожи с обязательствами из договора поручения, что и позволило отнести его к квазиконтрактам: гестор должен отнестись к чужому делу с полной тщательностью, вниманием и заботой, предоставить отчет о своих действиях и передать хозяину дела причитающиеся ему ценности. Хозяин дела, в свою очередь, обязан возместить гестору понесенные при ведении дела затраты.

Обязательства "как бы из деликта"

К обязательствам "как бы из деликта", как говорилось, отнесены некоторые основания, между которыми нет особого смысла искать что-то общее, их следует воспринимать как некоторый исчерпывающий перечень

случаев. К таким обязательствам относят:

1. Ответственность судьи за умышленно неправильное или небрежное разрешение судебного дела или за нарушение каких-либо судейских обязанностей;

2. ответственность лица, из дома которого. Хотя бы и без вины хозяина, что нибудь выброшено или вылито на улицу. Пострадавшее лицо (пострадавшее лично, или понесшее ущерб в результате, например, гибели раба, животного) могло предъявить иск о взыскании двойной стоимости

ущерба или штрафа.

3. ответственность хозяина дома, если у этого дома что-нибудь было

повешано или поставлено так, что могло причинить вред прохожим;

4. ответственность хозяина корабля, гостиницы или постоялого двора

за кражу, совершенную их слугами на корабле, в гостинице или постоялом дворе по отношению к проезжающим.

Современное право относит эти случаи к различным группам оснований четно-правовой или публично-правовой ответственности.

Дата добавления: 2014-11-06