Идеальный Возлюбленный 3 страница

Когда граф Рочестер, прославленный английский Повеса и поэт семнадцатого века, похитил юную Элизабет Малет, одну из наиболее популярных придворных дам, то понес за эту проделку суровое наказание. Но прошло несколько лет, и прекрасная Элизабет, к которой сватались самые завидные женихи страны, выбрала себе в мужья — кого же? — Рочестера! Безрассудно продемонстрировав ей свою страсть, он добился того, что красавица выделила его из общего ряда.

Экстремизм Повесы неразрывно связан с ощущением чего-то опасного, запретного, даже с намеком на жестокость. Вспомним еще одного Повесу, одного из величайших поэтов в истории: лорда Байрона. Байрону претили любые правила приличия, и он с радостью не только демонстрировал это, но и всячески подчеркивал. Вступив в связь с единокровной сестрой, которая родила от него ребенка, он не только не скрывал кровосмесительной связи, но еще и позаботился, чтобы об этом стало известно всей Англии. Он мог проявлять удивительную жестокость, например, по отношению к своей жене. Но все это лишь делало его еще более притягательным. Опасность и табу взывают к скрытым, подавляемым сторонам личности женщины, по традиции считающейся носительницей облагораживающего, высоконравственного начала. Мы уже говорили о том, что мужчина становится жертвой Сирены из-за своего желания освободиться от мужской ответственности. Точно так же женщина уступает Повесе из-за своего стремления стать свободной от ограничений добродетели и приличий. И в самом деле, частенько именно самые добродетельные женщины беззаветно влюбляются в Повес.

Среди наиболее обольстительных качеств Повесы — то, что он возбуждает у женщин стремление повлиять на него и изменить. Сколько их было, уверенных, что лишь им под силу укротить лорда Байрона; какая из женщин Пикассо не полагала, что в конце концов окажется той единственной, с которой он останется до конца своих дней. Не теряйтесь и используйте эту склонность по максимуму. Когда вас ловят с поличным и обвиняют в беспутстве, валите всё на свою слабость — расскажите, что мечтаете стать другим и о том, что исправиться самостоятельно, без посторонней помощи вам не под силу. Если женщины так и падают к вашим ногам, что вы можете с этим поделать? Вы-то и есть настоящая жертва. Это вы нуждаетесь в помощи. Ваши собеседницы ухватятся за такую возможность обеими руками — женщины на удивление снисходительны к Повесе, такому милому и симпатичному. За стремлением исправить его скрывается истинная природа их желания, тайного трепета, который они испытывают в его присутствии. Когда президента Билла Клинтона недвусмысленно уличили в том, что он — Повеса, на защиту поспешила женщина, находя для него всевозможные оправдания. Тот факт, что Повеса безоглядно предан женщинам, хотя и на свой особенный манер, делает его в свою очередь привлекательным и обольстительным для них.

И последнее: самая большая ценность Повесы — его репутация. Ни в коем случае не пытайтесь сгладить или умалить свою скверную славу — у окружающих не должно сложиться впечатления, будто вы оправдываетесь. Напротив, лелейте свое дурное имя, подчеркивайте его. Ведь именно оно и привлекает к вам женщин. Вам предстоит стать притчей во языцех по многим статьям: тут и неотразимая привлекательность в глазах женщин, и безудержная тяга к наслаждениям (которая поможет вам казаться слабым и вызовет желание общаться с вами), и пренебрежительное отношение к условностям, и бунтарский вид, внушающий легкий испуг. Этот последний элемент можно немного замаскировать: внешне соблюдайте вежливость и благопристойность и в то же время постарайтесь, чтобы заинтересованным лицам стало известно: на самом-то деле вы совершенно необузданны. Герцог Ришелье предавал свои победы возможно более широкой огласке, возбуждая в других женщинах желание соперничать и присоединиться к кружку соблазненных им. Многочисленные жертвы лорда Байрона, добровольно избравшие эту участь, были привлечены в первую очередь его репутацией. Современная женщина может испытывать противоречивое чувство по отношению к Биллу Клинтону и его репутации, однако за этой двойственностью ясно угадывается интерес. В вопросах репутации не полагайтесь на случай или на слухи, это ваш шедевр, вы должны потрудиться над ним, довести до совершенства и выставлять на суд публики со скромной гордостью художника.

Символ: Огонь. Повеса сам пылает желанием и воспламеняет им ту женщину, которую стремится обольстить. Он неумерен, необуздан и опасен. Повесе может грозить преисподняя, и все же окружающие его языки пламени делают его неотразимым в глазах многих женщин.

Возможные опасности

Как и в случае с Сиреной, наибольшая опасность грозит Повесе от представителей его собственного пола, несравненно менее снисходительных, чем женщины, к его постоянной погоне за юбками. В старину Повесы чаще встречались среди аристократов, которые, как правило, оставались безнаказанными, скольких бы женщин ни пришлось им оскорбить или даже погубить. Ныне лишь звезды и самые состоятельные люди могут играть роль Повесы безнаказанно, остальным необходимо соблюдать осторожность.

Элвис Пресли был застенчивым юношей. Начав свое звездное восхождение, видя, какую власть это дает ему над некоторыми женщинами, он обезумел, превратившись в Повесу почти за одну ночь. Подобно многим Повесам, Элвис испытывал тягу к женщинам, которые уже кому-то принадлежали. Из многочисленных переделок, когда его застигал на месте преступления разъяренный муж или сожитель, он выходил с царапинами и синяками. Вы можете сделать вывод, что следует остерегаться мужей и сожителей, особенно в начале вашей карьеры. Но обаяние Повесы именно в том, что подобные препятствия их не останавливают. Не можете вы слыть Повесой и быть при этом осмотрительным и боязливым, время от времени испробовать кулаки — часть игры. Кстати, позднее, когда Элвис достиг пика славы, ни один муж не осмеливался тронуть его и пальцем.

Более серьезной опасностью грозят Повесе не мужья, а те неуверенные в себе мужчины, которых страшит фигура Дон-Жуана. Хотя они никогда не сознались бы в этом, полная удовольствий жизнь Повесы вызывает у них зависть. Поэтому, как любые завистники, они нападают исподтишка, зачастую маскируя эту травлю под благородную борьбу за нравственные устои. Повеса, например, может обнаружить, что такие недоброжелатели тормозят его карьерный рост (препятствовать продвижению Повесы могут и некоторые женщины, страдающие от неуверенности в себе и оскорбленные его невниманием). С завистью к Повесе почти ничего нельзя поделать, похоже, если бы все были столь удачливы в обольщении, человеческое общество перестало бы функционировать.

Итак, отнеситесь к зависти как к знаку почета. Не будьте наивным, будьте начеку. Когда вас атакуют суровые моралисты, не принимайте всерьез их крестовый поход — он продиктован завистью, и ничем больше. Можете смягчить его, немного приглушив в себе качества Повесы, взывая о прощении, обещая исправиться, но это повредит вашей репутации, так что вы уже не будете выглядеть таким пленительно беспутным. В конце концов лучше уж с достоинством выдерживать нападения и продолжать свою линию. Обольщение — источник вашего могущества: вы всегда можете рассчитывать на бесконечную терпимость и снисходительность женщин.

Многим в юности свойственно предаваться мечтаниям, которые с годами разбиваются вдребезги или просто блекнут. Всё приносит разочарование: люди, события, реальность, неспособная соответствовать юношеским идеалам. Идеальные Возлюбленные расцветают на разбитых мечтах, превратившихся в иллюзии всей жизни. Вы мечтаете о романтике? приключениях? возвышенном духовном общении? Идеальные Возлюбленные воспроизводят ваши фантазии. Он или она — мастера своего дела, они артистично сотворяют ту иллюзию, которая требуется вам, идеализируют ваш портрет. В мире разочарований, низости и подлости вы обретете бесконечную власть, если пойдете по пути Идеального Возлюбленного.

Романтический идеал

Шел 1760 год. Однажды вечером красивая молодая женщина сидела в своей ложе в Кёльнской опере. За ней расположился ее супруг, бургомистр города,— человек средних лет, довольно приятной наружности, но скучноватый. Разглядывая публику в театральный бинокль, женщина обратила внимание на привлекательного, щегольски одетого мужчину. Очевидно, ее взгляд был замечен, так как после спектакля незнакомец подошел и представился: его звали Джованни Джакомо Казанова.

Казанова поцеловал ей руку. Она сообщила ему, что собирается завтра на бал, и осведомилась, не угодно ли ему будет прийти. «Если бы я смел надеяться, мадам,— отвечал он,— что Вы согласитесь танцевать только со мной».

После бала она не могла думать ни о ком, кроме Казановы. Он, казалось, предвосхищал ее желания — был необыкновенно мил и в то же время решителен. Несколько дней спустя он обедал у них. Когда обед подошел к концу, супруг удалился на отдых, а хозяйка предложила гостю осмотреть дом. Из своего будуара она указала ему часовню, расположенную в крыле дома, совсем рядом с ее окном. Конечно же, Казанова — словно он прочел ее мысли — наутро явился в часовню на мессу, а вечером того же дня, встретив ее в театре, упомянул, что заметил дверь, которая не иначе как ведет в ее спальню. Она рассмеялась, притворившись удивленной. Невиннейшим тоном он сообщил, что нашел способ спрятаться завтра в часовне,— она, не долго думая, шепнула в ответ, что навестит его там, когда все в доме лягут спать.

Итак, Казанова спрятался в крошечной исповедальне в часовне и ожидал там целый день и весь вечер. Там бегали крысы, ему даже не на что было прилечь, но, когда поздно ночью появилась наконец жена бургомистра, он не стал сетовать, а тихо проследовал за ней в ее комнату. Они встречались на протяжении многих дней: казалось, существование обрело наконец смысл. Приключение было опасным и таким романтичным! Она оставляла еду, книги и свечи, чтобы скрасить возлюбленному долгие, томительные часы ожидания в часовне; ей казалось, правда, что грешно использовать святое место для подобной цели, но это придавало всему дополнительную остроту. Однажды, однако, ей пришлось отправиться в поездку с супругом. А когда она вернулась, Казановы не было, он исчез столь же стремительно и изящно, как и появился.

Спустя несколько лет в Лондоне другая молодая женщина по имени Полина обратила внимание на объявление в местной газете. Джентльмен желал сдать часть дома, причем непременно даме. Полина была благородного происхождения, родом из Португалии. В Лондон она сбежала со своим возлюбленным, да только он был принужден вернуться домой, так что ей пришлось остаться одной на неопределенный срок, дожидаясь того времени, когда они снова смогут быть вместе. Словом, она осталась одна-одинешенька в чужой стране, почти без денег, подавленная всеми этими тягостными обстоятельствами, а ведь она из хорошей семьи, для такой ли судьбы ее растили и воспитывали? Она решила ответить на объявление.

Джентльменом, давшим объявление, оказался Казанова, и каким джентльменом! Он предложил ей прекрасную комнату за весьма низкую плату, просил он лишь о том, чтобы время от времени она составляла ему компанию. Полина переехала. Они играли в шахматы, совершали прогулки верхом, спорили о литературе. Он был так безукоризненно воспитан, так вежлив и щедр! Для серьезной и возвышенной девушки дружба с ним постепенно превращалась в потребность: с этим человеком она могла говорить часами. Однажды Казанова — в тот день он был сам не свой, взволнован, возбужден — признался ей в любви. Вскоре ей предстояло возвращение в Португалию к возлюбленному, и она не была настроена на подобные объяснения. Поэтому она не стала выслушивать его излияний, а вместо этого посоветовала ему отправиться на конную прогулку, чтобы успокоиться и охладить свой пыл.

Вечером ей сообщили новость: Казанова упал с лошади. Чувствуя себя виноватой в происшедшем, она поспешила к нему и, обнаружив его лежащим в постели, бросилась в его объятия, не в силах сдерживаться. Они стали любовниками той же ночью и оставались ими до конца ее пребывания в Лондоне. Однако, когда подошло время отъезда в Португалию, он не пытался ее удержать, напротив, он утешал ее, убеждая, что они послужили друг для друга прекрасным временным противоядием от одиночества и что могут остаться друзьями до конца жизни.

Еще несколькими годами позже в маленьком испанском городке юная прекрасная девушка, которую звали Игнасия, выходила из церкви после исповеди. К ней подошел Казанова. Провожая ее до дома, он объяснил, что страстно любит испанский танец фанданго, и пригласил ее на бал, который должен был состояться завтра. Он так выгодно отличался от всех мужчин в городке, таких скучных, пресных и неуклюжих, что ей смертельно захотелось пойти. Ее родители были против, но она убедила мать сопровождать ее в качестве дуэньи. После незабываемого вечера (для иностранца он танцевал фанданго просто изумительно) Казанова признался, что страстно влюблен в нее. Она отвечала (правда, в голосе ее ясно слышалась грусть), что у нее уже есть суженый. Казанова не стал торопить события, однако день за днем продолжал приглашать Игнасию то на бал, то на бой быков. Однажды он представил ей свою подругу, герцогиню. Та отчаянно флиртовала с Казановой, и Игнасия испытывала отчаянную ревность. К этому времени она уже отдавала себе отчет в том, что влюблена в Казанову, хотя чувство долга и религиозные устои, в которых она была воспитана, заставляли ее скрывать это чувство от самой себя.

После нескольких дней мучительных колебаний Игнасия приблизилась к Казанове и тронула его за его руку. «Мой исповедник пытался вынудить у меня клятву никогда не оставаться с вами наедине,— произнесла она,— но я не смогла пообещать этого, и тогда он отказался отпустить мне грехи. Со мной такое случилось впервые в жизни. Что ж, я предаю себя на волю Господа. Я решилась: пока Вы здесь, можете делать все, что хотите. Когда, мне на горе, вы покинете Испанию, я подыщу другого исповедника. Я больна Вами, но это в конце концов не более чем прихоть: безумие, рано или поздно это пройдет».

Казанова был, пожалуй, самым удачливым обольстителем в истории человечества — редкая женщина могла устоять перед его чарами. Метод был прост: познакомившись с женщиной, он изучал ее как можно ближе, устанавливал, чего ей недостает в жизни, и давал ей это. Он становился для нее Идеальным Возлюбленным. Скучающей жене бургомистра не хватало приключений и романтики, она нуждалась в том, кто пожертвует временем и комфортом ради того, чтобы обладать ею. Полина испытывала потребность в дружбе, возвышенных идеалах, глубоких разговорах, ей был нужен мужчина благородный и великодушный. Игнасии недоставало страдания и мук. Ее жизнь была слишком беспечной, чтобы почувствовать себя по-настоящему живой, чтобы действительно было в чем исповедаться и покаяться, девушке требовалось сначала согрешить. В каждом случае Казанова подстраивался под идеалы женщины, претворял ее фантазии в жизнь. Когда же она подпадала под его чары, достаточно было последнего толчка, небольшой уловки, чтобы окончательно скрепить их отношения (день, проведенный среди крыс, подстроенное падение с лошади, флирт с мнимой соперницей, вызвавший ревность Игнасии).

В современном мире Идеальные Возлюбленные редки, поскольку эта роль требует усилий. Приходится всерьез сосредоточиться на другом человеке, вникнуть в то, чего ему, точнее ей, недостает, в чем она разочарована. Окружающие часто выдают свои секреты жестами, интонациями голоса, взглядами — надо лишь присмотреться. Поняв, чего им не хватает, вы сможете стать их идеалом.

Чтобы добиться такого эффекта, необходимо терпение и внимание к мелочам. Большинство людей настолько поглощены своими собственными проблемами, настолько нетерпеливы, что роль Идеальных Возлюбленных им не по зубам. Пусть же для вас это станет источником безграничных возможностей. Будьте оазисом в пустыне эгоистов: мало кто устоит перед искушением последовать за тем, кто точно настроен на то, чтобы осуществить их сокровенные желания и сделать явью их мечты. И, как это было с Казановой, слава о том, как вы внимательны, какое наслаждение общаться с вами, будет опережать вас, облегчая для вас каждое последующее обольщение.

Совершенствование и улучшение всевозможных наслаждений всегда было для меня основой жизни. Сознавая же, что я, собственно, задуман и создан для того, чтобы угождать прекрасному полу, я прилагал все усилия, чтобы стать для них возможно более приятным.

Казанова

Идеал красоты

В 1730 году когда Жанне Пуассон едва исполнилось девять лет, гадалка предсказала ей, что она станет фавориткой Людовика XV. Предсказание казалось просто нелепым, учитывая, что Жанна происходила из простого сословия, а традиция, уходящая корнями в века, предписывала королевским фавориткам быть избранными непременно из среды аристократии. В довершение всех бед отец Жанны был беспутным повесой, а ее мать — куртизанкой.

К счастью для Жанны, один из любовников ее матери, человек с громадным состоянием, привязался к миловидной девочке и оплатил ее образование. Жанна научилась петь, играть на клавикордах, ездить верхом (она была незаурядной наездницей), а также играть на сцене и танцевать; познания ее в литературе и истории были не менее глубоки, чем у юноши хорошего рода. Драматург Кребийон обучил ее искусству вести беседу. Но главное — Жанна удалась настоящей красавицей, была грациозна, изящна и отличалась к тому же незаурядным обаянием. В 1741 году она вышла замуж за мелкого дворянина. Известная теперь как мадам д'Этьоль, она смогла осуществить свой честолюбивый замысел: открыла литературный салон. Знаменитые писатели и философы того времени зачастили в салон, так как были очарованы его прелестной хозяйкой. Одним из завсегдатаев стал Вольтер, эту дружбу они сохранили на всю жизнь.

Но, даже добившись такого успеха, Жанна продолжала помнить предсказание гадалки и верить, что наступит день, когда она завоюет сердце короля. Судьбе угодно было распорядиться так, что одно из имений супруга Жанны граничило с любимыми охотничьими угодьями Людовика. Она любила наблюдать за ним из-за изгороди, а то и находила способ случайно оказаться на его пути, причем всякий раз ее наряды были элегантны и красивы, чтобы не сказать соблазнительны. Вскоре король, приметив ее, стал посылать ей в подарок охотничьи трофеи. Когда в 1744 году скончалась его официальная фаворитка, каждая придворная красавица мечтала о том, чтобы занять освободившееся место, но король проводил все больше и больше времени в обществе мадам д'Этьоль, околдованный ее красотой и шармом. Каково же было изумление всего двора, когда в тот же год он назвал эту простолюдинку своей официальной фавориткой, пожаловав ей дворянство и титул маркизы де Помпадур.

Король славился своей страстью к новизне: любовница могла очаровать его своей прелестью, но затем так же быстро наскучивала, и он искал новых ощущений. После того как прошел первый шок от того, что он остановил свой выбор на Жанне Пуассон, придворные рассудили, что увлечение короля не должно затянуться надолго — он избрал ее лишь потому, что ему в новинку фаворитка из простых. Они и не догадывались, что по замыслу Жанны это был первый шаг и обольщение короля только начиналось.

Время шло, король навещал фаворитку все чаще и чаще. Когда он поднимался по потайной лестнице в Версальском дворце, ведущей из королевских покоев в ее опочивальню, голова у него шла кругом от предвкушения утонченных удовольствий, ожидающих его там, наверху. Прежде всего в комнате всегда было тепло, а воздух был напоен чудными ароматами. Затем наступал черед услады для глаз: каждый раз на мадам де Помпадур были новые наряды, всегда элегантные, необычные, удивительные. Она любила красивые вещи — тонкий фарфор, китайские веера, золотые цветочные горшки,— и всякий раз, когда король бывал у нее, он находил что-то новое, радующее глаз. Держалась она всегда легко, беззаботно, никогда не подавала виду, если и бывала чем-то огорчена или обижена. Всё здесь служило удовольствию. Таковы был и ее разговоры: король, надо заметить, просто не умел подолгу болтать или смеяться с женщинами, маркиза, однако, была способна искуснейшим образом поддержать разговор на любую тему. Ну, а если беседа переставала забавлять короля, она садилась к пианино, наигрывала и пела — голос ее был приятен для слуха.

Стоило королю выказать признаки усталости или загрустить, у маркизы был наготове свежий план, например постройка нового летнего дворца. Ему приходилось руководить архитекторами, вникать в разбивку садов и цветников, заниматься украшением дворца. В Версале мадам де Помпадур взяла на себя заботу о дворцовых увеселениях, приказала построить театр, где под ее руководством давали еженедельные представления. Актеров отбирали из придворных, но главные женские роли всегда играла сама мадам де Помпадур, которая и впрямь была прекрасной актрисой. Короля охватила страсть к театру, он с нетерпением ожидал каждого спектакля. Этот интерес повлек за собой все возрастающие денежные вложения — вначале в искусство, а затем и в философию и литературу. Король, которого до того интересовали лишь охота да карточная игра, проводил все меньше времени со своими друзьями-мужчинами, превращаясь в настоящего покровителя искусств. И в самом деле, его правление — неповторимая эпоха с присущим ей особым художественным стилем, получившим известность под его именем, «Людовик XV», и на равных соперничающим со стилем, созданным при его знаменитом предшественнике Людовике XIV.

Шли годы, а Людовику — вы подумайте! — все не надоедала его фаворитка. Он пожаловал ей титул герцогини, а ее власть и влияние на него все возрастали, распространяясь уже не только на искусство, но и на политику. На протяжении двадцати лет мадам де Помпадур властвовала при дворе и в сердце короля, до самой своей безвременной смерти, настигшей ее в 1764 году, когда ей было всего сорок три года.

Людовик XV страдал от сильнейшего комплекса неполноценности. Потомок самого могущественного монарха в истории Франции, Людовика XIV, он был прекрасно образован и подготовлен к правлению — и все же, кто бы в данном случае уверенно чувствовал себя в роли преемника? Он даже не делал попыток угнаться за прославленным предшественником и отдавался безудержным утехам и радостям плоти. Все это в итоге определило то, как его воспринимали окружающие. Всем было известно: влиять на этого короля можно, обращаясь к самым низменным сторонам его натуры.

Мадам де Помпадур, гениальная обольстительница, поняла, что внутри Людовика кроется незаурядная личность, которая жаждет вырваться наружу. Что же до его склонности к молодым хорошеньким женщинам, то за ней скрывалось томление по иной, куда более долговечной красоте. Ее первым шагом было излечить его от непрерывных приступов хандры. Королям так просто заскучать: всё, что они желают, мгновенно исполняется, а довольствоваться тем, что имеют, научаются лишь немногие. Маркиза де Помпадур превосходно справилась с этим, облекая в плоть и кровь всевозможные фантазии и добиваясь того, чтобы Людовик постоянно пребывал в ожидании чего-то нового и неизвестного. Она обладала многими талантами и умениями и, что не менее важно, так искусно их применяла, что ей удавалось создать и поддерживать впечатление своей неисчерпаемости. Приучив вначале короля к утонченным удовольствиям, она обратилась к тем разрушенным и попранным идеалам, что таились в глубине его души,— в том зеркале, которое она поднесла к его глазам, отразилось его основное чаяние: он хотел стать великим, а во Франции это подразумевало в первую очередь главенствующую роль в культуре. Прежние бесчисленные фаворитки способны были лишь на то, чтобы удовлетворить плотские вожделения. В мадам де Помпадур он нашел ту, которая помогла ему ощутить собственное величие. Других фавориток было так легко заменить, найти же вторую мадам де Помпадур было невозможно.

Многие люди внутренне ощущают себя более значительными, чем показывают миру. Их переполняют неосуществленные замыслы, они могли бы стать художниками, мыслителями, вождями, духовными лидерами, но мир сломил их, не дав возможности проявить таланты. В этом заключается ключ к их обольщению, причем такому, которое можно поддерживать в течение весьма долгого времени. Идеальные Возлюбленные умеют пользоваться этим видом магии. Взывая исключительно к чувственности людей по примеру многих обольстителей-дилетантов, вы только заслужите презрение за то, что играете на их низменных инстинктах. Но обратитесь к скрытым, лучшим сторонам человеческой натуры — и люди даже не заметят, что их обманывают. Помогите им почувствовать себя возвышенными, благородными, одухотворенными — и ваша власть над ними будет безграничной.

Любовь высвечивает благородные и скрытые качества возлюбленного, его редкостные и исключительные черты; это, однако, с равной вероятностью может оказаться и обманом, и истинной его сутью.

Фридрих Ницше

Ключи к портрету

Каждый из нас сохраняет в душе идеал, образ того человека, каким хотели бы стать сами или каким хотели бы видеть своего спутника. Этот идеал складывается еще в годы юности — как тяга к тому, чего не хватает в нашей жизни, грусть о том, чего не дали нам окружающие, и о том, чего мы не смогли дать сами себе. В тех из нас, кто рос в уюте и покое, пробуждаются бунтарский дух и мечты о приключениях. Если же при этом опасность нас страшит, мы невольно тянемся к людям, привычным к риску. А может быть, наш идеал более возвышен: мы хотели бы стать более благородными, творческими, добрыми, чем получается на деле. Идеал, к которому мы стремимся,— это то, чего нам недостает в самих себе.

Идеал может быть погребен под многочисленными разочарованиями, но не исчезает, а поблескивает где-то в глубине в ожидании момента, когда сможет засверкать в полную силу. Если нам кажется, что мы встретили человека, наделенного этими идеальными качествами или способного возродить их в нас, мы влюбляемся. Это и есть реакция на появление Идеальных Возлюбленных. Тонко настроившись на то, чего вам или в вас недостает, они отражают ваш идеал, а остальное вы делаете сами, проецируя на них свои затаенные желания и чаяния. Ни о Казанове, ни о мадам де Помпадур нельзя сказать, что они хитростью втягивали свои жертвы в сексуальные интрижки. Ни в коем случае — они добивались большего: заставляли полюбить себя.

Для тех, кто решится следовать путем Идеального Возлюбленного, важны внимание и наблюдательность. Игнорируйте слова и осознанные поступки своей жертвы, сосредоточьтесь на интонациях голоса, вспыхнувшем румянце, брошенном украдкой взгляде — эти знаки откроют вам то, чего не скажут слова. Часто жажда идеала проявляется как его противоположность. Людовик XV производил впечатление повесы, которого ничто не интересовало, кроме охоты на оленей да на молоденьких девушек, но за этим на самом деле скрывались глубокое разочарование и недовольство собой, в глубине души он стремился проявить свои лучшие, благородные качества.

Теперь как нельзя более благоприятное время для появления на сцене Идеальных Возлюбленных. Общество, в котором мы живем, требует, чтобы все и вся выглядели возвышенными, благопристойными, исполненными лучших намерений. Скажем, власть — запретнейшая тема, касаться которой просто недопустимо: да, мы все постоянно сталкиваемся с нею в повседневной реальности, но в ней нет никакого благородства, самопожертвования, духовности, наконец. Идеальные Возлюбленные помогают нам почувствовать себя облагороженными, они придают чувственности и сексуальности одухотворенную или эстетичную окраску. Подобно всем обольстителям, они заигрывают с властью, но прячут свои манипуляции под фасадом идеала. Мало кому удается разоблачить их, и такое обольщение длится дольше других.

Некоторые человеческие идеалы напоминают архетипы Юнга — они прослеживаются от самых истоков человеческой культуры и воздействуют на очень глубинном, почти подсознательном уровне. Один их таких примеров — мечта о благородном рыцаре без страха и упрека. В средневековой любовной традиции трубадур/рыцарь выбирал себе даму, почти всегда замужнюю, и служил ей как верный вассал. Он был готов ради нее на всяческие испытания, предпринимал во славу ее имени опасные путешествия и претерпевал ужасные страдания, чтобы доказать свою любовь. (Испытания могли включать даже телесные увечья — вырывание ногтей, отсечение уха и проч.) Рыцарь также слагал стихи и песни о своей прекрасной возлюбленной, поскольку в те времена нечего было и думать покорить даму, не предъявив ей эстетических или духовных достоинств. Определяющим для этого архетипа является чувство полной и беззаветной преданности. Мужчина, способный не допустить вторжения низменных материй — войны, славы, денег и пр.— в любовную фантазию, добьется безграничной власти. Роль трубадура идеальна, ведь редко встретишь человека, который не ставил бы на первое место себя самого и свои интересы. Привлечь к себе внимание такого мужчины невероятно лестно для всякой женщины.

В Осаке восемнадцатого века некто Низан пригласил на прогулку куртизанку, имя которой было Роса; предварительно он обрызгал водой кустики клевера, что росли вдоль дорожки, так что казалось, будто на них блестят капельки утренней росы. Девушку тронул этот восхитительный вид. «Слышала я,— сказала она,— что олени в пору любви имеют обыкновение нежиться, валяясь на кустиках клевера. Хотелось бы мне увидать такое!» Низан принял услышанное к сведению. В тот же день он приказал разобрать одну из стен ее дома и посадить десятки кустиков клевера прямо перед ее спальней. К вечеру крестьяне по его приказанию поймали в горах пару диких оленей и доставили их к дому. Проснувшись наутро, дама увидела перед собой ту сцену, о которой упомянула накануне. Она была взволнованна и растроганна, он же приказал увести оленей, убрать растения и восстановить разрушенное жилище в прежнем виде.

Дата добавления: 2014-11-06