Диалектика — безошибочный инструмент познания 1 страница

Ограничивать так смело Всесторонность Божьей власти — Ведь такое, Миша, дело Пахнет ересью отчасти. Ведь подобные примеры Подавать — неосторожно, И тебя за скудость веры В Соловки сослать бы можно!

Но тем же — стремлением ограничить Вседержитель-ность Божью своим ограниченным и нравственно извращенным разумением — грешит и персонаж Ф. М. Достоевского из «Легенды о великом инквизиторе» (один из эпизодов его романа «Братья Карамазовы»).

Противостоящие материалистической науке традиционные (и в особенности авраамические[15]) конфессии, признавая невоспроизводимость религиозного опыта своих основоположников и отвергая в той или иной форме заповеданный их основоположниками принцип «практика — критерий истины», в исходные вероучения основоположников внесли множество искажений, не имеющих ничего общего со смыслом исходных откровений свыше. Вследствие этого возник и «плюрализм» взаимно исключающих друг друга мнений по богословским и социальным вопросам, которые характерны для всей совокупности конфессий. При этом все конфессии требуют от своих последователей принять на веру и признать в качестве истины только свои догмы.

В отличие от иерархов всех конфессий, Бог не требовал, а предлагал всем людям жить в русле Его промысла.

Поддерживать осмысленный диалог с ним в протекающей жизни. Эта связь обеспечивала бы практическое подтверждение ценности истинного и несостоятельности ошибочного. Сомнение в истине не обращает истину в ложь, но приводит искренне познающего жизнь человека к подтверждению истины и раскрытию ранее не известных ее граней.

Бытие Бога — это не предмет веры, а предмет знания, непрестанно подтверждаемого Богом на практике в жизненном диалоге с человеком. Именно по этой причине все, описанное выше в этом разделе, логически и неопровержимо, и недоказуемо, но практически подтверждаемо для каждого, кто готов принять сказанное на веру и проверить в практике жизни.

Процесс разрешения противоречий, ориентированный на познание истины, в котором ставятся определенные по смыслу вопросы и на них находятся определенные по смыслу ответы, — суть того явления, которое древние греки назвали словом «диалектика». В наши дни это слово стало общим названием одного из методов познания, а производные от него эпитеты входят в название ряда направлений философии.

В отличие от логики, диалектика в ее практическом применении — не формализуемая аксиомами и правилами последовательность психической деятельности, поскольку в процессе действительно диалектического познания очередные вопросы и ответы на них вовсе не обязательно обусловлены какой-либо аксиоматикой, формальными разрешенными и запрещенными процедурами преобразования информации, исходными данными и ответами на ранее полученные вопросы. Носителями способов диалектического познания могут быть как отдельные люди, так и коллективы, поскольку, как уже отмечалось ранее (в главе 7), отдельные люди способны порождать коллективную психику — эгрегоры.

По этой причине процесс диалектического познания сочетает в себе доказательный и описательный методы выработки нового знания, не сводясь к какому-то одному из них. В силу этого для тех, кто привержен исключительно доказательному методу познания и отрицает познавательную состоятельность описательного, диалектика неотличима от так называемой «дьявольской логики». В этой логике все аксиомы и правила остаются в умолчаниях и меняются по мере надобности. Действует принцип «кто знает — тот поймет, а кто не знает — тому и не надо». С помощью такой «логики» можно всем убедительно доказать все что угодно. Всем, кроме тех, кто сам владеет либо еще более изощренной «дьявольской логикой», либо искусством диалектического познания.

Диалектика — безошибочный инструмент познания, если включает в себя принцип «практика — критерий истины», а Бог является одним из участников познавательного диалога, ведущегося на языке разнообразных жизненных обстоятельств. В этом и состоит отличие диалектики от «дьявольской логики»: диалектика предполагает опору на правило, которое не имеет исключений — «практика — критерий истины». Именно он делает очевидными как ошибки самого процесса диалектического познания, так и несостоятельность «дьявольской логики».

В ходе непрерывного изменения жизни Бог наделяет познающего мир человека способностью выделить из фона сигнал, необходимый для познания истины. В Новом Завете это характеризуется словами: «Дух Святой — наставник на всякую истину»; в Коране это именуется дарованием Различения. Именно по этой причине диалектика, как инструмент познания, в большей или меньшей мере утрачивает работоспособность, если ее носителями являются атеисты (чему много примеров в наследии классиков марксизма-ленинизма) или тем более откровенные сатанисты.

После озарения в процессе различения внимание человека должно подхватить данную ему информацию, и человек должен осознанно включить ее в процесс осмысления действительности. Если он приходит к правильным умозаключениям, то ему дается подтверждение правильности. Если он ошибся, то упреждающе по отношению к возможным неприятностям, обусловленным ошибочностью мнений, к которым он пришел, даются предзнаменования, отреагировав на которые, он должен обратиться к новому шагу постижения истины методом последовательных приближений. В противном случае сработает принцип — «практика — критерий истины», но ошибочность его мнений выразится в неприятностях. А в наиболее тяжелых случаях эти неприятности могут послужить предостережением уже для других на тему «так жить нельзя».

Главная потребность наших дней и обозримой перспективы состоит в том, чтобы искусство диалектического познания стало достоянием всех и чтобы система философских знаний, как и система образования, была построена на его основе, что позволило бы овладеть этими практическими жизненными навыками всем учащимся.

Предельно кратко описанная в настоящей книге диалектика, базирующаяся на связи человека с Богом и осознании Божьего промысла, должна стать средством настройки камертона научной философии. Именно к этому камертону, камертону диалектики на основе веры общему для всех живущих на Земле Богу — Творцу и Вседержителю, предстоит прислушаться как научной, так и конфессиональной философии XXI века. Только тогда философия сможет выполнить свою миссию в развитии глобального исторического процесса и по праву возьмет на себя роль истинного камертона всей системы образования, а также научно-исследовательской и иной творческой деятельности в нашей стране. И только тогда характеристика философии К. Прутковым, вынесенная в эпиграф главы 18, станет достоянием прошлого.

В основе истинного сплочения общества может лежать только диалектическая культура познания и творчества, поскольку все идеологии — порождения либо диалектики, либо «дьявольской логики», которыми в толпо-элитарном обществе монопольно владеет только знахарская корпорация.

Глава 19 Россия: наш дом или общеевропейский «Газпром»?

Главное — не в том, где мы находимся, а в том, куда мы движемся.

Россия пребывает в парадоксальной ситуации. На фоне Японии, Китая, стран Евро-Американского конгломерата мы имеем несопоставимо более богатый природно-ресурсный потенциал (черноземы, леса, нефть, газ, почти все промыш-ленно значимые металлы и т. п.), самый высокий в мире образовательный уровень населения, мощный интеллектуальный потенциал. То есть все, необходимое для функционирования передового производства, удовлетворяющего все жизненно значимые общественные потребности, в стране есть, а подавляющее большинство нашего народа влачит беспросветно нищенское существование.

В то же время Китай за первые 10 лет с начала нашей «перестройки» удвоил свой валовой внутренний продукт, когда Россия сократила его практически вдвое. Все лозунги, провозглашенные руководством страны на старте «перестройки», воплощены в жизнь с точностью «до наоборот». Мы получили крах вместо перехода к лучшему качеству жизни, распространение алкоголизма и наркомании — вместо отрезвления народа; дикий капитализм — вместо «социализма с человеческим лицом»; развал науки и народного хозяйства и беспросветный кризис — вместо ускорения социально-экономического развития; внутри-российскую войну — вместо укрепления дружбы народов.

Эти парадоксы во всех сферах жизнедеятельности общества свидетельствуют не об отдельных частных ошибках, а об общем системном кризисе, об изъянах в нашем миропонимании, которое не соответствует объективной реальности и интересам общественного развития. Это касается как «элиты», в чьих руках сосредоточена государственная и бизнес-власть, так и простонародья, из которого вышла в своем большинстве нынешняя «элита». А еще в большей мере это касается детишек нынешней «элиты», выросших на всем готовом вне труда и какой-либо ответственности, но претендующих на государственную и бизнес-власть в обозримой перспективе на основании «наследственного права».

В настоящее время в России сложилась такая ситуация, которую в свое время Т. К. Честертон охарактеризовал словами: «Не в том дело, что люди не могут увидеть решение, дело в том, что они обычно не могут увидеть проблему».

Так вот проблема именно в том и состоит, что почти весь интеллектуальный ресурс страны сосредоточен на оптимизации противоречащих друг другу частных управленческих решений при отсутствии единой для всех долговременной общегосударственной стратегии развития и соответствующей концепции управления. При этом общество в своем подавляющем большинстве не осознает действия определенной методологии глобального надгосударственного управления, реализуемой по отношению к каждому из частных субъектов управления и к любой концептуально безвластной государственности в целом. А если этот факт и осознается, то происходит это на основе карикатурных представлений о «жидо-масонском заговоре», которые имеют с действительностью мало чего общего и потому бесполезны для порождения обществом его собственной концептуальной власти и его самозащиты от действий власти внешней.

Но, наряду с этим, впервые за последние несколько столетий в России сложилась обстановка, в которой возможно свободное развитие любого рода общественно-полезных инициатив, деятельное проявление которых в предыдущих режимах было в принципе исключено. Только такие алгоритмы, реализующие личную инициативу людей, имеющие надежную корневую основу в нравственности и мировоззрении самого народа, могут ввести страну в процесс долгосрочного бескризисного развития. Варианты, базирующиеся на директивном, бюрократическом насаждении или импорте идей развития из-за моря, которым нет места в идеалах народа, заведомо обречены на провал, хотя и могут увести в очередной десятилетний или семидесятилетний тупик.

Время, прошедшее с момента запуска «перестройки», для тех, кто не ждал установок сверху, оказалось вполне достаточным для проявления и объединения общественной инициативы по формированию и воплощению в жизнь альтернативной стратегии развития страны. На ее базе должно произойти замещение ныне господствующего порочного алгоритма управления: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Настала пора выявить и всенародно обсудить все народные инициативы как о методологии выявления проблем и способов их разрешения, так и о стратегических целях, путях и средствах развития России.

Общественное благосостояние, движение к разорению либо достатку, долгосрочные перспективы любой из стран и даже цивилизаций существенным образом определяются господствующей в обществе нравственностью и соответствующим ей мировоззрением. Мировоззрение — это совокупность субъективных образных, а также и мелодийно-музыкальных представлений о Жизни и система взаимосвязей между ними, существующих в душе и разуме человека. Именно мировоззрение является «системой координат» и «отправной точкой» в избрании целей развития, в выработке и осуществлении концепции управления. Мировоззрение определяет не только внутренние взаимоотношения в обществе, но и отношение общества к окружающему миру, характер ответного воздействия окружающего мира на это общество.

Можно воспринимать окружающих в качестве «говорящих орудий» и считать нормой любые формы их эксплуатации и подавления вплоть до полного истребления, как это было сделано, к примеру, с индейцами. Можно иметь психологию «не существующих людей» («маленьких людей»), как это происходит с сотнями миллионов жителей Индии и ЮАР и считать нормой их подчинение окружающим, как подчиняется рабочий скот человеку. Нищенское существование обладателей таких мировоззренческих систем гарантировано на столетия. Но люди могут иметь и такую нравственность и соответствующее ей мировоззрение, когда за норму принимается равное человеческое достоинство, жизнь в гармонии с природой и в ладу с окружающими людьми, когда люди одинаково не приемлют обретение «социального статуса» раба и «социального статуса» рабовладельца.

Переход общества от норм воспроизводства толпо-«элитаризма» к воспроизводству в преемственности поколений человечности — главная задача современности, которую В. О. Ключевский охарактеризовал словами: «Есть люди, которые становятся скотами, как только с ними начинают обращаться, как с людьми». То есть сначала должны измениться люди, и по мере того, как меняются они, сможет меняться характер жизни общества. Зная это, В. О. Ключевский еще в конце XIX века горько иронизировал по поводу прожектов социалистического переустройства жизни в России: «Общество праведного общежития, составленное из негодяев». Понятно, что такое неосуществимо, поскольку на основе нравственности и соответствующих ей мировоззрения и миропонимания люди формируют концепцию организации жизни общества и воплощают ее в жизнь. Но прежде нравственность выражает себя в методологии познания и творчества. Культура общества всегда подчинена концепции управления, которую общество может и не осознавать в таковом качестве, но которая определяет и поощряет действующие традиции (законы неписаные) и прямо выражается в законодательстве (законах писаных). Действующая концепция посредством культуры во многом программирует нравственность и миропонимание будущих поколений, воспроизводя саму себя в преемственности поколений.

То, что поощряется в одной культуре, может рассматриваться как тягчайшее преступление в другой культуре. Так, например, ростовщичество, получение паразитического дохода без созидания чего-либо общественно полезного, считается нормой в библейской культуре, но запрещается, как тягчайшее преступление и грех, в коранической культуре.

В Японии, в отличие от библейского Запада, никогда не было неограниченного ссудного процента, а в период свершения японского «экономического чуда» в 1950-е-1960-е годы он не превосходил 0,5% годовых. Это собственно и было одним из факторов производства «экономического чуда», когда в течение жизни одного поколения Япония из катастрофического положения, к которому она пришла по завершении II мировой войны XX века, вышла на уровень передовой в технологическом отношении державы мира. При этом японская банковская система расценивается экономическими аналитиками США как «неэффективная» в сопоставлении с американской, но западные аналитики не дают внятного ответа на вопрос: почему «неэффективной» банковской системе в жизни Японии сопутствует предельно эффективный, наиболее высокотехнологичный реальный сектор? В России 1990-х все было наоборот: «запредельно эффективной», по ее финансовым показателям, банковской системе сопутствовало развитие разрухи реального сектора и связанных с ним отраслей при полном потворстве государственности банковскому ростовщичеству. Все доходы банковского сектора — это расходы сектора реального производства. Общество, не осмыслившее нравственно-этической обусловленности положения дел в экономике, не имеет будущего. И эта задача — предназначение общественно полезной экономической науки. Отечественная экономическая наука уклоняется от этого предназначения.

Тем не менее, невзирая на эти обстоятельства, формируемый для России вектор целей управления, то есть список того, что хотело бы получить общество в результате управленческой деятельности, должен быть адекватен идеалам нравственности, мировоззрению и культуре нашего народа. В политологии речь в этой связи ведут, как правило, о национальной идее. Термин «национальная идея» является по своей сути калькой с британских представлений и проистекает из скудоумия отечественных политологов. Применительно к нашей многонациональной стране, под национальной идеей следовало бы понимать идеологию ци-вилизационного развития многонационального общества. Она не может быть изобретена кабинетными графоманами-«теоретиками», она может быть лишь выявлена в жизни, но только теми, кто понимает душу народа и различает интересы общественного развития и деградационно-паразитарные интересы всевозможного люмпена, включая и «элиту», идентичную люмпену в нравственном отношении.

В противном случае планы, вытекающие из порочной разработанной вне страны стратегии, будут на каждом шагу спотыкаться о нравственно обусловленное противодействие как со стороны организаторов и самих ее исполнителей, не посвященных в закулисные тайны, так и со стороны противников, осознанно работающих на осуществление иных, осознаваемых ими концепций управления.

Соответственно этому обстоятельству В. В. Путин совершенно справедливо неоднократно подчеркивал, что в основе наших проблем лежит проблема нравственности. Но и «элита», и остальное общество остались в своем большинстве глухи к этому, и потому в практических делах все призывы решить нравственные проблемы не находили и не находят своего массового выражения.

В сфере экономики реальная нравственность выражается практически в прогнозно-плановой и отчетной статистике производства, распределения и потребления продукции реального сектора экономики, количественно и качественно характеризующей действительные цели проводимой политики. Такой подход неизбежно приводит к выводу, что истинной целью так называемой «перестройки», «демократических» и «рыночных» реформ было уничтожение СССР как носителя особенной государственности и культуры, ориентированной на воплощение в жизнь определенных идеалов, а также порабощение его народов методами «культурного сотрудничества» на основе принципа «каждый в меру понимания работает на себя, а в меру непонимания — на понимающих больше» и эксплуатация наших природных богатств. Интегральным показателем именно этой политики выступают фактические параметры воспроизводства собственного населения и качество содержания территории страны. Как видно, реальность социальной статистики, которую в постсоветские времена не принято публиковать массовыми тиражами и обсуждать публично в СМИ и в органах представительной власти, далеко не всегда совпадает с декларациями политиков и представителей интеллигенции, а зачастую им прямо противоположна.

Мы исходим из того, что в многонациональной русской цивилизации в качестве системообразующей всегда выступала цель развития бытия человека, его личности, освоение генетически обусловленного потенциала развития, причем достигаемая не в ущерб развитию других людей, а для всеобщего благоденствия в русле Божьего промысла. Ведь жить по-Божески — это значит не причинять вреда себе, окружающим тебя людям и Мирозданию. Собственно, благодаря этому принципу, Русь трудами ее подвижников в историческом прошлом и преодолела все житейские невзгоды, неурядицы и бедствия, в которые вовлекала ее толпо-элитарная культура, властная над подавляющим большинством ее населения на протяжении последнего тысячелетия.

Мы понимаем, что любое общество, устойчиво существующее в биосфере планеты, имеет свои исторически выстраданные идеалы, выражаемые если и не в официальной идеологии, то в народном творчестве (в фольклоре, анекдотах, сказках, эпосе и т. п.). Именно этими идеалами, устойчиво передающимися от поколения к поколению, а не исторически сложившимся образом жизни, отличаются друг от друга региональные цивилизации. Утрата идеалов и замещение их другими — смерть региональной цивилизации, хотя ее биомасса может продолжать воспроизводить себя в преемственности поколений в культуре, пришедшей из другой региональной цивилизации.

«Идеалы» и «идеология» в русском языке слова созвучные. И соответственно, если вектор целей развития включает в себя «отсутствие идеологии», то методологически грамотные люди понимают, что принцип «деидеологиза-ции» является ширмой, за которой по умолчанию проводится политика стирания исторически выстраданных идеалов и уничтожение культуры региональной цивилизации, а возможно, и ее населения. При этом в реальной жизни, в отсутствие идеологии, будут подавляться любые человеческие устремления, кроме животных инстинктов сексуально-пищеварительного характера и иных чувственных удовольствий, ведущих к деградации личности и всего общества в целом. Результатом деидеологизации общества всегда является разгул скотства и потребительской жестокости, более страшных, чем хищничество в природе, поскольку этот разгул подкреплен интеллектуальной мощью людей, что и отличает разум людей от разума представителей животного мира. Как показали годы «перестройки», от опасностей такой жизни в России уже не укрыться ни в «казармах», ни за забором «элитарной» виллы, ни за броней лимузина. Внутрисоциальные и экологические факторы, порождаемые катастрофой культуры, «достанут» везде — даже в эмиграции, примеров чему постсоветская история дала много (Листьев, Старовойтова, Яндарбиев, Литвиненко).

А потому в число первоочередных в вектор целей развития государственности должны быть включены государственная опека и законодательство по развитию и охране избранной идеологии цивилизационного развития. В основе такой идеологии лежит обеспечение средствами внутренней и внешней политики возможностей всестороннего развития человека, его биосферной и социальной безопасности, в русле определенной глобальной политики.

Если же говорить об экономической сути целей, которые отвечают за экономическое развитие, то концептуальный выбор здесь возможен фактически только между двумя вариантами:

1) либо «Россия — наш Дом», обустройством которого мы занимаемся, где мы работаем, отдыхаем, обучаем детей;

2) либо «Россия — общеевропейский Нефте-Газпром», а мы все работаем на олигархические кланы Запада и на два десятка уполномоченных ими наместников, новоявленных российских миллиардеров.

До той поры, пока мы публично не договоримся о субъективном выборе одного из этих двух вариантов стратегических целей и не научимся различать, что конкретно в политике и законодательстве работает на каждую из двух взаимоисключающих идей, страна, пребывая в режиме концептуально неопределенного государственного управления, будет де-факто колонией зарубежного капитала. При этом усилия представителей разных концепций, имея взаимоисключающую целесообразность и направленность действий, будут давать для самой страны отдачу, близкую к нулю.

Таким путем невозможно выйти за рамки алгоритмов «Сырьепрома», помойки вселенских масштабов и рабского концлагеря «на свободе» в границах либеральной России, поскольку концептуально-неопределенное управление по определению порождает деидеологизацию, рвачество и продажу чиновными рвачами за бесценок и комиссионные в их карман трудовых, сырьевых и интеллектуальных ресурсов страны транснациональным корпорациям.

Только ясно определенная Концепция общественной безопасности может создать условия, когда отечественный интеллект будет работать на благо страны, в управлении и в науке, а сырье и энергопотенциал на основе высоких и безопасных технологий будут перерабатываться в благосостояние собственного народа и обеспечение развития человечества в целом. Пока же все блага нашей страны перерабатываются в благосостояние олигархов и «среднего класса» государств «большой семерки» и отечественных олигархических «шестерок», прикармливаемых заправилами Запада до поры до времени в благодарность за содействие глобальному перераспределению богатств России в пользу хозяев «золотого миллиарда». Любое управленческое решение объективно всегда ложится в русло той либо иной концепции вне зависимости от того, осознается это или нет как принимающими решение, так и теми, чьи интересы оно затрагивает.

Важнейшее качество, которым должен обладать вектор целей государственного управления: все без исключения разрабатываемые стратегические задачи — ясно выраженная концептуальная определенность. Для достижения такого результата к управлению страной должны прийти те управленцы, кто однозначно понимает и единообразно отвечает на следующие «контрольные» вопросы.

Должна ли сфера управления всех отраслей жизни общества комплектоваться на узкой клановой и родственной основе, либо ее кадровой базой должно стать все общество?

Как расширение кадровой базы влияет на качество управления?

Должно ли государство обеспечить реально равные возможности для получения сколь угодно высокого образования всеми детьми вне зависимости от доходов и рода деятельности их родителей?

Что обладает для общества наивысшей значимостью: сфера производства продукции и услуг или банковско-биржевые спекуляции и услуги юриспруденции?

Есть ли пороговое значение ссудного процента, при котором начинается неизбежная деградация сферы общественного производства при его рентабельности, объективно ограниченной как природными, так и социальными факторами?

Должен ли быть ссудный процент по кредиту свободным либо его следует ограничивать законодательно?

В питании населения должны доминировать свежие продукты из региона проживания или импортные, в которых на 100 г «пищи» приходятся до 10 г красителей, стабилизаторов и прочих «preservatives»?

В соответствии с ответами на эти вопросы и будет понятно, чему в действительности привержены претенденты на власть в обществе, будут ли их усилия скоординирован-ны или разнонаправленны. Если цели развития являются отправной точкой всех процессов управления, то кто должен формировать такие цели? Властные структуры или само общество? Кто должен выявлять вектор ошибки управления?

Именно в практических ответах на эти вопросы и кроются истоки уровня народовластия (демократичности) любого режима. Демократия состоит не в выборе из пяти претендентов, неизбежно проходящих некий закулисный отбор, только одного — того, кто будет реализовывать заранее установленные, заведомо чуждые избирателю цели, а именно в вовлеченности каждого человека в формирование вектора целей управления и контроль за воплощением намеченного в жизнь. Подбор же кадров на выборах должен идти через выявление характера их ответов на «контрольные» вопросы и соответствия возможностей претендентов уровню поставленных задач. При этом в самом обществе должен быть воспитан достаточно многочисленный слой людей, которые могут объяснить значимость этих вопросов и ответов на них для обеспечения благополучия большинства, готового жить трудом, в отличие от меньшинства «великих комбинаторов», стремящихся существовать за счет труда других, но чтя Уголовный кодекс.

Если общество демократическим путем сформировало вектор целей управления, то только с этого момента появляются ясно выраженные функции у тех, кто стоит у кормила государственной власти. Однако это утверждение справедливо лишь по отношению к тем из них, кто осознал, что кормило — это не однокоренное слово с «кормушкой», а древнее название руля, что должность — не средство удовлетворения потребностей (своих собственных и закулисных кланов, продвинувших претендента), а место служения народу и Богу. Но и в этом случае у искренне благонамеренных политиков, желающих, чтобы Россия стала благоустроенным домом для ее народов, для каждого человека, возникнут проблемы, связанные с экономической наукой и сложившейся на ее основе системой профессионального образования в области экономики и финансов.

Научное знание от псевдонаучных рассуждений на те же темы можно различать опираясь на правило «практика — критерий истины». Соответственно этому правилу сопротивление материалов в частности и механика сплошных сред вообще — наука, поскольку на их основе успешно решаются практические задачи. Дома и мосты стоят, корабли плавают, самолеты летают. И мы вправе с позиций принципа «практика — критерий истины», так же, как подошли к оценке сопромата, подходить и к оценке экономической науки и системы образования на ее основе.

При этом естественно предположить, что если экономическая наука — действительно наука, если в стране есть система профессиональною образования на ее основе, то в стране не может быть затяжного экономического кризиса. Мы же пережили кризис рыночной экономики времен империи, который привел к революциям начала XX века; потом возник кризис плановой экономики времен хрущевских экспериментов с кукурузой и совнархозами и последовавший за ними застой брежневских времен; после этого возник кризис постсоветской рыночной экономики, когда страна за двадцать лет без малого не может достичь показателей 1986 года по производству большинства видов продукции в расчете на душу населения, а «бомжевание» возродилось снова и стало социальным явлением, хотя его не было на протяжении длительного времени. Если в стране есть экономическая наука и система профессионального образования на ее основе, то всего этого в стране быть не может.

Если же все это имеет место и является системным явлением, то неизбежно утверждение, что под видом экономической науки в стране процветает мошенничество и шарлатанство на хорошо организованной профессиональной основе. Такое же положение дел и в экономической науке на Западе, который для многих отечественных «интеллектуалов» — самый что ни на есть свет в окошке. И это мнение о несостоятельности экономической науки как общественного явления и поддерживаемого государством института подтверждается высказываниями как политиков, которых консультировали ученые-экономисты, так и мнениями носителей профессионального образования в области финансов и экономики.

Дата добавления: 2014-11-06