Херсон-2005 22 страница

Она не знала - любил ли он ее. Ей, конечно, этого хотелось. Тем более не так часто удается встретить родственную душу. И пусть эта душа иной раз с гнильцой, а наша привязанность к ней большей частью надумана, все же ведь так хочется верить в сказку.

Кстати, Вероника помнила слова Евгения, который как-то затронув вопрос подобной веры (Плетнев любил иной раз пофилософствовать), провел некую параллель между наличием желания верить в сказки - с теми сказками, на которых воспитывалось его поколение.

--И не только его,--подумала Вероника, вспомнившая, как и она, будучи маленькой, очень любила, когда ей читали сказки.

--Вера в сказочные чудеса после этого стали присутствовать в архетипе психики человека,--улыбнулся тогда Плетнев.

--Это неизменная величина?-уточнила Вероника, любившая конкретность.

--Что неизменная величина?-переспросил Плетнев.

--Ну, присутствие у человека подобного архетипа,--пояснила Вероника.-Он не меняется со сменой поколений.

--Да вроде нет,--задумался Плетнев.

--А как быть с современным поколением, которые не читают сказки?-спросила Вероника.

--Ну как это не читают,--засомневался Плетнев.-Чтобы совсем не читали это невозможно... Да и представление о сказках все равно есть,--добавил он чуть подумав.

Вероника тогда ничего не ответила, только кивнула головой и отчего-то смутилась, заметив на себе слишком пристальный взгляд Плетнева. Она всегда смущалась, когда видела, что на нее внимательно смотрел какой-нибудь мужчина. Она всегда видела за этим взглядом желание мужчины обладать ей как женщиной. Правда не знала, как сказать такому мужчине что она согласна. Она всегда была согласна подчиниться настоящему мужчине. Таких мужчин она угадывала сразу. Это было заметно уже начиная с их взгляда, в котором прочитывалось (или не прочитывалось) все, что было необходимо ей как женщине.

Таким взглядом тогда на нее смотрел Плетнев.

И Вероника отдалась ему. Отдалась с таким энтузиазмом, что Плетнев отменил все планы на тот день и остался с девушкой.

Он ушел от нее только через неделю. Всю неделю они не вставали с постели, заказывая еду на дом из ближайшего ресторана, да и вообще - предавались исключительно страсти.

А потом Плетнев ушел. Причем она в это время еще спала, а проснувшись, недоумевала, как ему удалось уйти так тихо, не разбудив ее (обычно Вероника спала чутко).

Но самое печальное было то, что Плетнев ушел уже неделю назад, и с тех пор ни разу не позвонил. Нет, она знала, конечно, что стоит ей услышать его голос, и она поверит ему, даже если он будет говорить откровенную ложь. Она всегда верила мужчинам. Вера для Вероники была превыше всего. Вера помогала ей выжить. Вера способствовала ее пониманию жизни. Пусть и понимание это иной раз подтачивалось такими вот поступками мужчин, но в том-то и дело, что как раз вера в справедливость помогала Веронике выживать после таких вот потрясений. И ведь не то, чтобы она не принимала эти потрясения близко к сердцу. Нет. Дело тут было скорее в чем-то ином. По крайней мере девушка знала, что благодаря наличию в себе подобного душевного качества - всегда переносила самые суровые потрясения для психики. И психика эта была достаточно ровная, чтобы Веронике сходить с ума из-за такого рода неприятностей. А потому...

А потому она просто жила. Жила и верила, что все в ее жизни когда-нибудь сложится как надо. А пока необходимо только верить и ждать. Всего лишь продолжать верить, и продолжать ждать. Ждать того человека, который полюбит ее столь искренне, что не сможет никогда бросить. И Вероника верила, что когда-нибудь найдет такого человека. Верила. И ждала.

Глава 5

Плетнев иногда чувствовал себя настоящим мерзавцем. И пусть со временем он научился сублимировать подобные состояния, высвобождая психику для чего-то иного, но в последнее время понимал, что порой хочет просто "пострадать".

И потому не препятствовал, когда чувство вины за сделанное когда-то подчиняло его разум и душу. А он страдал. Наслаждаясь подобными страданиями.

--В этом есть что-то мазохистское,--задумавшись, произнес Павел Ледорубов (с Ледорубовым нет-нет, да встречался Плетнев).

--Видимо да,-- осторожно согласился Плетнев.

--Нет, я серьезно,-- посмотрел на него Ледорубов.

--И я говорю что это так,-- еще раз согласился Плетнев.-Почему нет-то? Все так. Я ведь понимаю что сам, практически сознательно, вызываю в себе, в своей душе, подобное состояние, которое тянет за собой и тревогу, и то беспокойство, от которого вскоре мне становится совсем невозможно избавиться.

--Так и есть,--кивнул Ледорубов.

--Но вот что я думаю,--посмотрел на адвоката Плетнев.-Может на каком-то этапе жизни, ну или просто периодически, человеку и надо испытывать подобное чувство вины, чтобы уже окончательно не стать сволочью.

--Может быть,--кивнул, соглашаясь, адвокат.

--А вот кстати,--посмотрел на адвоката Плетнев.-В своей практике тебе ведь тоже приходилось встречаться с чем-то подобным? (с недавних пор они перешли на "ты").

--Нет,--слишком быстро, чем ожидалось, ответил адвокат.-Мои клиенты большей частью уже находятся в ситуации, когда надо сначала срочно выкарабкиваться из беды, постигшей их, а уже позже переживать о душе и прочим прегрешениях, совершенных на свободе.

Дата добавления: 2014-11-07