Одна из миссий государства - спасти человека от коллективизма, поглощающего личность, не знающего границ своим притязаниям, и готового забрать человека целиком

Свобода аристократична, а не демократична. Она обращена к личности, а не к массе. Общественная свобода может быть самой страшной тиранией, она может превратиться в порабощение всех.

Рост демократии в мире имеет роковой смысл. Демократическое равенство есть потеря способности различать качества духовной жизни. Демократическая идеология количеств не может не вести к царству худших.

Женщины лживее мужчин, ложь есть самозащита, выработанная историческим бесправием женщины.

Мир не есть мысль. Мир есть страсть и страстная эмоция.

В творческом подъёме преодолевается подавленность, а это самое главное.

Оптимизм и пессимизм одинаковы формы детерминизма, одинаково противоречат свободе. История есть не прогресс по восходящей линии и не регресс, а трагическая борьба, в ней вырастает и добро и зло, в ней обнажаются противоположности.

Привычка есть одна из форм борьбы с чуждостью мира.

Революция - конец старой жизни, а не начало новой. В революции искупаются грехи прошлого.

Осуждением господствующих до революции слоёв общества является то, что они довели до революции.

В истории обычно достигается и реализуется не то, что ставилось непосредственной целью.

Государство не может быть до конца христиански благочестивым. Государство - явление порядка природного, а не благодатного. И во всех построениях христианского государства чувствуются фальшь и ложь.

Массы всегда имеют пафос равенства, а не свободы. И большими революциями всегда двигало начало равенства, а не свободы.

Свобода и равенство несовместимы. Свобода есть прежде всего право на неравенство. Равенство есть прежде всего посягательство на свободу, ограничение свободы. Свобода живого существа, а не математической точки, осуществляется в качественном различении, в возвышении, в праве увеличивать объём и ценность своей жизни. Равенство же направлено против всякого качественного различия и качественного содержания жизни, против всякого права на возвышение.

Демократия не может быть выражением духа народа, ибо дух народа выразим лишь в организме, демократия же есть механизм. Демократия берёт человека как арифметическую единицу, математически равную всякой другой. Для неё народ, как органическое целое распадается на атомы и потом собирается как механический коллектив.

Всеобщее голосование - негодный способ выражения качеств в жизни народной. Народ есть иерархический организм, и его воля невыразима в мнении большинства. Меньшинство может лучше и совершеннее выражать волю народа, как органического целого, обладающего соборным духом.

Один человек может лучше выразить волю и дух народа, как органического целого, чем все, чем всё человеческое количество. На этом основано значение великих людей в исторической жизни народов.

Священные права человека не заключены в демократии и не вытекают из неё. Суверенный народ может отнять у человека всё, что захочет, что найдёт нужным для своего блага. Самодержавие народа самое страшное самодержавие, ибо в нём зависит человек от непросветлённого количества, то тёмных инстинктов масс.

Демократия неблагоприятна появлению сильных, ярких творческих личностей, она создаёт нивелирующую общественную среду, которая стремится целиком поглотить личность и подчинить её себе.

Только в буржуазных классах социализм может быть благородным и бескорыстным движением человеческого духа, может быть идеей. В классах “пролетарских” социализм делается интересом, а не идеей, и роковым образом приобретает материалистический характер.

Буржуазия" и "пролетариат" представляют абстракции, несоответствующие живой действительности. Вызвав к жизни эти абстрактные духи и дав им имена, их наделили такой магической силой, что стало необходимым считаться с этими фикциями.

Во все времена психология восставших масс была одинаково неприглядна и безобразна. И пролетарским социализмом движет злоба, зависть и месть, которые управляют массовыми социалистическими движениями с древних времён до наших дней.

Братство людей не может быть естественным, природным состоянием людей и людских обществ. В природном порядке человек человеку не брат, а волк, и люди ведут ожесточённую борьбу друг против друга.

Неравенство есть условие развития культуры, и всякое бытие связано с неравенством.

Зло нужно искать не в войне, а до войны, в самых мирных по внешнему обличью временах. В эти мирные времена совершаются духовные убийства, накопляется злоба и ненависть. В войне же жертвенно искупается содеянное зло, человек берёт на себя последствия своего пути.

Война всегда имеет иррациональные основы и предполагает покорность человека целям, стоящим выше его постижимых интересов.

Трагедия человеческой жизни коренится в столкновении ценностей разного порядка, в неизбежности свободного выбора между двумя одинаково дорогими ценностями и правдами.

Не неравенство создаёт нужду, а нужда создаёт неравенство как спасительное приспособление, как выход, предотвращающий хозяйственное и культурное понижение и гибель.

Культура всегда идёт сверху вниз, путь её аристократический. Цивилизация идёт снизу вверх, она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа. Культура есть явление глубоко индивидуальное и неповторимое. Цивилизация же есть явление общее и повсюду повторяющееся. Культура имеет душу. Цивилизация же имеет лишь методы и орудие.

Культура создана творческими порывами, но в своём самодовольстве и окаменелости она может стать врагом всякого творческого порыва. Тогда восстание варварства является естественным путём, какой и может вывести на новые пути.

Кризис культуры и искание нового бытия, превышающего культуру, совершается в том избранном меньшинстве, которое познало культуру до конца и изжило пути культуры, в высшем культурном слое. Для огромного большинства никакого кризиса культуры не существует, и его вражда к культуре означает лишь некультурность, лишь зависть к культуре и культурным, а не внутреннюю в ней трагедию.

В культуре понятное лишь на высших ступенях имеет существенное значение для самых низших ступеней. И кризис культуры, совершающийся на самых высших ступенях творческой жизни, имеет мировое значение.

Аристократия, как управление и господство лучших, как требование качественного подбора, остаётся на веки веков высшим принципом общественной жизни, единственной достойной человека утопией.

Свобода расковывает безудержную волю к равенству и таит в себе семя самоотрицания и самоистребления.

Пролетарская" настроенность и "пролетарское" сознание по существу враждебны культуре. Воинствующе сознавать себя "пролетарием" - значит отрицать всякое предание и всякую святыню, всякую связь с прошлым и всякую преемственность.

Дата добавления: 2014-10-15