Некоторые черты к характеристике истории интеграции в Европе

Экономическое содержание кейнсианского учения

В «Общей теории…» Кейнс выступил против неоклассической (маржиналистской) ортодоксии, согласно с которой главной задачей и целью экономической теории есть выбор наилучшего варианта по использованию ограниченных редких ресурсов в соответствии с законами предельной полезности и предельной производительности. Такая постановка вопроса допускает редкость (ограниченность) как начальный пункт экономического анализа. Между тем реальность демонстрировала не столько ограниченность, сколько избыток ресурсов: массовая безработица, незагруженные производственные мощности, свободно доступные капиталы, нераспроданные товары. Поэтому, прежде чем искать оптимальные варианты использования редких и ограниченных благ, экономист обязан ответить на вопрос: как от занятости неполной перейти к занятости полной?

Кейнсу удалось значительно расширить понимание предмета экономической науки, включив в него депрессивную экономику. Шагом вперед была и новая формулировка условий экономического равновесия. Кейнс утверждал, что равновесие спроса и предложение может устанавливаться не только при полной загрузке ресурсов, но и при неполной загрузке. Именно отсюда он и выводил необходимость целеустремленного государственного вмешательства.

В сфере анализа таких категорий, как стоимость, капитал, доход, рента и прочее, Кейнс в основном разделял взгляды Кембриджской школы, считая, что А.Маршалл о стоимости сказал все и прибавить больше ничего. (Кейнс был учеником Маршалла в самом буквальном смысле слова.) Но, по убеждению Кейнса, новые проблемы, связанные с кризисом, не могли быть разрешены в рамках маршалловской традиции. Он перешел к анализу макроэкономических обобщений, агрегированных показателей — потоков инвестиций, доходов, накоплений и сбережений, потребления и производства в масштабе всего общества. Его теория вполне прагматическая, он ставил перед собой абсолютно определено, в некотором смысле статический вопрос: как выйти из кризиса? И блестяще ответил на него. Кейнс фактически вернулся к традициям политической экономии, отказавшись от социально нейтральной теории. Более того, он, норовистый ученик Маршалла, преодолел и чисто функциональный подход к экономическим категориям и вернулся к каузальному методу: в его теоретической системе выделенные активные факторы (склонность к потреблению, эффективность капитала, норма процента), которые оказывают первостепенное влияние на зависимые переменные (занятость и национальный доход).

Ученик Кембриджской школы, Кейнс при объяснении многих проблем ссылается на психологию публики. Характерная для него, например, категория ожидания (ожидаемая прибыль, ожидаемые изменения цен и т.д.). Но в отличие от маржиналистов, кейнсианская психология имеет не только субъективное, но и объективное содержание. Психологические категории используются в качестве инструментов прогнозирования, как результат экстраполяции (распространения) на будущее непосредственно наблюдаемых экономических процессов.

Приступая к изложению собственной системы взглядов, Кейнс прежде всего поддал критике ряд суеверий, укоренившихся в экономической науке. В частности, он высмеял идею, которая идет еще от Сея, о том, что всякое предложение порождает соответствующий спрос, что делает общее перепроизводство невозможным. Это было бы возможным, если бы обмен товаров не был бы опосредован деньгами. Денежный фактор исполняет активную самостоятельную роль: накапливая денежные знаки, осуществляя функцию сбережения, экономические агенты сокращают совокупный объем платежеспособного спроса. Так может возникнуть и реально возникает общее перепроизводство.

В результате Кейнс приходит к новаторскому выводу: объем производства национального дохода, а также его динамика определяются непосредственно не факторами предложения (размахом используемого труда, капитала, их производительностью), а факторами эффективного платежеспособного спроса. Проблему спроса Кейнс поставил в центр своих исследований, сделал начальным пунктом макроанализа. Факторы, которые относятся к спросу, влияют и на общий объем занятости. Кембриджская традиция, в частности в работе А.Пигу «Теория безработицы», знала только два вида безработицы:

• фрикционную, причина происхождения которой виделась в плохой информированности рабочих о предложении рабочих мест, их нежелании менять квалификацию или местожительство;

• добровольную, образующуюся в тех случаях, когда рабочие либо не хотят трудиться за плату, равную предельному продукту труда, либо оценивают «тяготы труда» выше, чем предлагаемая заработная плата. В этих двух случаях рабочие, по мнению А.Пигу, остаются незанятыми добровольно и сами виновны в своем положении.

Формирование нормы процента Кейнс рассматривал как связующее звено, с помощью которого денежная сфера влияет на производство национального дохода, отсюда он вывел необходимость денежно-кредитного регулирования капиталистической экономики.

В теории Кейнса прослеживается и количественная связь между инвестициями и национальным доходом. Она определяется так называемым мультипликационным эффектом, или эффектом мультипликатора (множителя). Эффект мультипликатора похож на эффект снежного кома: могучий прирост инвестиций в одной из отраслей вызывает прирост потребления и дохода не только в данной отрасли, но и в смежных отраслях вторичного, третичного и последующего порядка. Итоговый прирост национального дохода оказывается больше первичной суммы инвестиций.

Величина мультипликатора зависит от предельной склонности к потреблению. Чем больше потребляемая часть прироста дохода, тем более энергично и дольше действует мультипликационный эффект. Потому Кейнсом применяется такая формула мультипликатора, которая отображает оборот доходов в смежных отраслях. Концепция мультипликатора, устанавливая стойкую постоянную зависимость между инвестициями, с одной стороны, и национальным доходом — с другой, тоже подводила к мысли о необходимости государственного воздействия на экономическую динамику путем стимулирования инвестиционного спроса. «Я рассчитываю на то, — писал Кейнс, — что государство, которое в состоянии взвесить предельную эффективность капитальных благ с точки зрения длительных перспектив и на основе общих социальных выгод, будет брать на себя все большую ответственность за организацию инвестиций».

Капиталистическая экономика, по Кейнсу, не может быть предоставлена сама себе. В этом случае все большая часть дохода будет превращаться в разрешительные сбережения, что неминуемо приведет к дефициту эффективного спроса, обострения проблемы реализации, кризисов, которые углубляются, и других нежелательных последствий. Необходимо жесткое государственное вмешательство.

Задачу государственного воздействия Кейнс рассматривает как государственное влияние на независимые переменные (склонность к потреблению, предельную эффективность капитала и норму процента). Через посредничество независимых переменных государство будет влиять на зависимые переменные — объем занятости и национальный доход. В тяжелых кризисных ситуациях государство должно активно подкачивать эффективный спрос, сглаживая тем самым остроту проблемы реализации.

Решающим компонентом эффективного спроса Кейнс считал инвестиции, уделяя их стимулированию первостепенное внимание. В «Общей теории» рекомендуются два основных метода подкачки инвестиций: денежно-кредитная и бюджетная политика.

Первый метод заключается в максимальном понижении ставки процента, чтобы уменьшить нижнюю границу эффективности будущих капиталовложений и сделать их более привлекательными. Однако проведение одной денежной политики недостаточно в условиях глубокого спада, потому что она не обеспечивает надлежащего возобновления уверенности в среде предпринимателей. Кроме того, эффективность денежной политики объективно ограничена: достигнув определенного порога, экономика может очутиться в так называемой «ловушке ликвидности», когда накачка денежной массы практически не снижает норму процента. Потому политика на денежном рынке должна быть дополнена активной бюджетной политикой, или «социализацией инвестиций».

Под «социализацией инвестиций» Кейнс совсем не имел в виду огосударствления собственности, к которому он относился достаточно скептически, хотя и допускал такую возможность. Здесь он имел в виду активное финансирование, кредитование частных предпринимателей из государственного бюджета. В целях увеличения объема ресурсов, необходимых для роста частных капиталовложений, предусматривалась также организация государственных закупок товаров и услуг.

Потребление как канал подкачки эффективного спроса носит в рекомендациях Кейнса подчиненный характер. Его последователи в 1960-х гг. активнее использовали этот канал, финансируя из бюджета не инвестиции, а потребительский спрос благодаря активной социальной политике. Кейнс же утверждал, что стимулировать потребление целесообразно лишь после того, когда достигнута стадия инвестиционного насыщения. Впрочем, в конце своей работы – книги «Общая теория занятости, процента и денег» он все-таки признает наличие двух способов расширения производства: установление общественно контролируемой величины инвестиций и спроса, направленные на увеличение склонности к потреблению. Главными факторами, которые влияют на рост склонности к потреблению, Кейнс считал организацию общественных работ, а также потребления государственных служащих.

Характерно, что в ряде случаев своего труда Кейнс выражал мысль о целесообразности уменьшения имущественного неравенства, перераспределении части доходов в интересах более бедных прослоек населения, потому что при доходе имущих прослоек, склонность к потреблению повышается, а следовательно, эффективность государственной поддержки населения чувствуется сильнее.

Сложнее ощущается его отношение к уровню заработной платы. Кейнс все же склоняется к тому, что зарплата не должна быть высокой, чтобы не возбуждалась склонность к сбережениям. Но в то же время он прекрасно понимал, что зарплату снижать нельзя, что существуют, например, профсоюзы, которые оказывают сопротивление этому. Сокращение заработной платы связано со значительными социальными трудностями, потому он и рекомендовал стремиться к желаемому результату другими путями — через банковскую и бюджетную политику. В конце концов реальная заработная плата — важнейшая составляющая совокупных потребительских расходов, и ее абсолютное падение неблагоприятно отразится на объеме эффективного спроса.

Такие в общих чертах практические рекомендации Кейнса. Начиная со второй половины 1930-х гг. кейнсианство стало господствующей экономической доктриной, а экономическая политика по Кейнсу и его последователям стала преобладать в развитых странах Запада, исключая, пожалуй лишь послевоенную Западную Германию.

Дело в том, что кейнсианцы четко уловили суть изменений, которые происходят в хозяйственном механизме. Они поняли, что полная занятость сама по себе не наступит, потому что и при безработице возможно рыночное равновесие. Кейнсианцы постоянно указывали на относительную негибкость цен: цены стали реагировать на нарушение равновесия со значительным запаздыванием — сначала меняются физические объемы производства, а только потом цены. Цены перестали давать достаточно точную информацию для принятия оптимальных решений, которые касаются настоящего и будущего производства.

Весьма гибкой оказалась и социальная политика кейнсианцев. Выдвигая на первое место в теории эффективного спроса фактор частных инвестиций, кейнсианцы заботились об интересах крупного предпринимательства. Вместе с тем, указывая на важность личного потребления, они искали пути к компромиссу с самыми широкими прослойками населения, владеющими реальной денежной наличностью, платежеспособным спросом.

Компромиссна и предложенная кейнсианцами политика полной занятости. Для них полная занятость значит сохранение резервной армии труда приблизительно на уровне 3—5% общего объема активного населения. Это такой объем безработицы, который достаточен для давления на занятую часть трудящихся, но вместе с тем не способный вызывать серьезных социальных протестов. Так мероприятиями государственной политики можно обеспечить оптимальный режим для частного предпринимательства, не игнорируя при этом интересы трудовой части населения.

Если Кейнс научил капиталистический мир, как выходить из кризиса, то, воспользовавшись его методологией и рецептами, его последователи активизировали теорию, разрабатывая основы такой политики, которая позволяла в кризис не входить. В 1950—1960-х годах весь развитый западный мир использовал методы кейнсианской антикризисной политики. Государственная регуляция экономики стала привычной практикой рыночного мира. Именно кейнсианцы объявили, что с помощью государственного вмешательства мир придет к обществу общего благосостояния, когда богатые достаточно стимулируют и динамически осуществляют инвестиции, а бедные постепенно наращивают свое благосостояние благодаря общему экономическому росту. Государства научились осуществлять двоякого рода экономическую политику. Во время опасного воссоздания перегрева экономики проводили политику сокращения государственных инвестиций, роста налогов, повышения процента, снижения государственных закупок товаров и услуг; во время спадов, наоборот - рост государственных инвестиций, сокращения налогов, снижения процентов, роста государственных закупке товаров и услуг. Линия цикла перестала быть резаной, спады оказались непродолжительными и неглубокими, подъемы не опасными и без особой эйфории. В некоторых случаях даже говорили о планировании капиталистической экономики. Во всяком случае, во Франции внимательно изучали российский опыт планирования, создали комиссариат по планированию, применяли достаточно жесткие методы регуляции.

Доминирование кейнсианства в экономической теории Запада длилось до середины 1970-х гг. Кризис 1973—1975 гг. привел и к кризису кейнсианства. Причин этому кризису много. Остановимся на некоторых.

1. Кейнс выходил из закономерностей такого этапа в развитии капитализма, когда не полностью были исчерпанные возможности экстенсивного роста. Только в этом случае способен энергично работать эффект мультипликатора, которому Кейнс придавал универсальное значение. Этап общей интенсификации производства требовал других подходов к стимулированию производственной активности.

2. Технологические сдвиги, обусловленные научно-технической революцией, привели к гигантскому расширению номенклатуры изделий, невиданной подвижности производственных и финансовых пропорций, увеличению удельного веса мелких и мельчайших предприятий. В этих условиях роль стимулов и рычагов спонтанной рыночной регуляции объективно усилилась, тогда как значение государственной регуляции относительно уменьшилось.

3. Кейнсианские рецепты по преимуществу были рассчитаны на национальную макроэкономическую регуляцию. Между тем 1970-ые годы показали увеличенную степень интернационализации экономической жизни. Об этом свидетельствовал, в частности, «нефтяной шок» середины 1970-х гг., когда группа стран — производителей нефти внесла полный хаос во все государственные программы регуляции грубым и неожиданным способом — резким ростом цен на нефть.

4. Кейнсианство выходило из того, что умеренная инфляция способствует инвестиционной активности и, следовательно, росту занятости. Было статистически доказано, что безработица и рост цен (и зарплаты) обратно пропорциональны. Никто и не думал, что рост безработицы может сопровождаться ростом цен. Но в период «нефтяного шока» и последующие 5—7 лет появилось новое явление — стагфляция, то есть стагнация, которая сопровождается инфляцией. Тем более что эта инфляция была не такой умеренной, о которой писали кейнсианцы, а в ряде случаев — галопирующей и даже гиперинфляцией. Способов борьбы с двумя изъянами одновременно кейнсианство не знало. Одна за другой западные страны переходили к другому взгляду на экономическую политику: раз способов регуляции нет, то лучше не регулировать совсем.

5. Важным обстоятельством было и то, что избыточное государственное вмешательство в экономику порождало бюрократизм в системе управления воспроизводственным процессом. А там, где много бюрократов, больше некомпетентности, пользы и должностные преступления. Это кое-что разочаровывало общественность, возникала оппозиция проводившимся курсам экономической политики. Кейнсианская система расшатывалась.

Вместе с тем нельзя не видеть, что на протяжении ряда десятилетий Кейнс и его последователи обеспечивали руководящие круги Запада новой теорией макроанализа и соответствующей хозяйственной рецептурой, чем внесли немалый вклад в экономический подъем 1940—1960-х гг. и общую долговременную стабилизацию капитализма. Но и сейчас, при казалось бы полной победе теоретиков обновленной неоклассической маржинальной доктрины, списывать кейнсианство преждевременно.

Во-первых, развитые страны находятся в поисках новых форм международной и даже наднациональной регуляции экономики. Не даром именно с 1975 г. стали собираться на свои совещания в верхах страны «большой семерки», активизировались международные экономические институты, в том числе и в рамках ООН.

Во-вторых, кейнсианство очень может помочь сегодня нашей стране. Все попытки отказаться от государственной регуляции, которые осуществлялись в Украине с 1992 г., не дали весомых позитивных социальных результатов. С учетом исторических традиций Украины, по-видимому, нам придется применить быстрее кейнсианскую методологию в попытках выйти из депрессивной экономики.

В-третьих, есть в истории рыночных отношений интересная закономерность: когда рынок ослаблен, когда воспроизводственный процесс нарушен, когда в результате возникает социальная и политическая нестабильность, тогда участники рыночного процесса, владельцы капитала обращаются к помощи государства, требуют его вмешательство в производственную жизнь, терпят неминуемую необходимость делиться с государством своими доходами. Так было в истории не раз. Ярким примером является начальный период накопления капитала. Государство приходит на помощь, налаживает, как может, нарушенные рыночные связи, возобновляет инвестиционную активность, но при этом, как правило, очень глубоко проникает в карман буржуазии, очень грубо вмешивается в суверенитет владельцев капитала, инерционно наращивает бюрократический аппарат. И тогда наступает движение назад, демонтаж государственной регуляции. «Мавр сделал свое дело» и не без сопротивления и ворчанья освобождает место для «невидимой руки» относительно свободного рынка.

Государственная регуляция не может нравиться всем. Всегда находятся люди, которые оказываются в тени и предусматривают крах государственного вмешательства. И если они доживают до нового этапа дерегулирования экономической жизни, то торжествуют от собственной прозорливости. Но их радость не бывает постоянной: пройдет десятилетие, другое, и снова возникнут трудности, и снова сама буржуазия затребует вмешательство политики в экономику. И этот маятник будет качаться до тех пор, пока существуют рынок и государство.

Вопросы к семинару:

1. Перечислите предпосылки возникновения кейнсианства?

2. Каковы причины кризиса кейнсианства?

3. Что наследовал и что опроверг Дж.М.Кейнс из предшествующих ему экономических теорий?

4. Какая центральная проблема макроанализа, по Дж.М.Кейнсу?

Тема 10. РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ ЭКОНОМИК СТРАН ЕВРОПЕЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ В СИСТЕМЕ МИРОВОГО ХОЗЯЙСТВА ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

(вторая половина ХХ ст.)

План:

1. Некоторые черты к характеристике истории интеграции в Европе.

2. Институционализм.

3. Монетаризм и неоклассики.

Идея европейского единения имеет глубокие корни и давние традиции. Но, несмотря на периодически возникающие общие интересы европейских стран, главными препятствиями для интеграционных процессов всегда были:

· политические амбиции европейских правителей;

· экономические разногласия;

· отличия в уровнях экономического развития;

· отсутствие реальных производственных кооперационных связей;

· религиозные раздоры.

Набор препятствий относится к разным политическим, экономическим и идеологическим сферам, но факт остается фактом: даже самоидентификация как европейцев, родственные отношения европейских королевских домов, общность гуманитарных целей граждан европейских государств — ничто не могло привести к созданию европейского единого политико-экономического пространства до тех пор, пока не было создано объективных условий. Условия же эти создавались медленно. И они не только имели экономическую подоплеку, но и становились следствием разрешения проблем национальной и интернациональной безопасности.

Вторая мировая война — самая конфронтационная форма разрешения противоречий, которая принесла бесчисленные беды народам Европы, — подтолкнула интеграционные процессы и вызвала активный поиск точек соприкосновения европейских государств и народов. Но этот поиск уже не мог быть общеевропейским: война расколола мир, в частности европейский, на два лагеря. К старому историческому разрыву «Восток — Запад» добавился новый, блочный разрыв «капитализм — социализм». Начавшись в 1940-ые гг. «холодная война» стала непосредственным поводом для появления двух центров интеграционных процессов. Один находился в Западной Европе, другой — в СССР и Восточной Европе.

Запад продвигался в направлении интеграции достаточно эффективно. В СССР и на социалистическом востоке Европы лидеры, ставя перед собой амбициозные задачи, плохо рассчитали свои потенциальные возможности, несмотря на опыт макроэкономического планирования.

Во всяком случае, Россия не смогла быстро осуществить реконверсию промышленного производства и перенести достижение военной экономики периода Отечественной войны в гражданские отрасли. Мы хотели сделать «все и сейчас»:

· быстро поднять уровень жизни населения;

· выделять необходимые средства для инвестиций в реальный сектор экономики и социальную сферу;

· поддерживать высокий уровень военных расходов с целью достижения военно-стратегического паритета с Западом, что было чрезвычайно сложно в условиях многократного отставания в производительности общественного труда;

· помогать иностранным государствам «советского блока»;

· поддерживать страны третьего мира, откровенно спекулируя «социалистической ориентацией».

При всем старании эффективно решать эти проблемы советская система была не способна. Интеграция стран Восточного блока оказалась «улицей с односторонним движением»: Советский Союз поддерживал интеграционный процесс преимущественно за счет собственного населения, бесконечных социальных жертв.

Экспорт советской модели экономики стал программным требованием внешнеэкономической деятельности партийного и государственного руководства СССР. Всякая попытка оказывать сопротивление давлению Советского Союза решалась либо с помощью разрыва отношений и прекращения экономической помощи (как это случилось с Югославией в 1948 г.), либо с помощью непосредственного военного вмешательства во внутренние дела суверенных государств (ГДР в 1953-ом, Венгрия в 1956-ом, Польша в 1956-ом и 1970-ом, Чехословакия в 1968 г.).

Советский Союз испортил отношения даже с Китаем — главным своим союзником на азиатском Востоке, с которым тоже происходили вооруженные конфликты. Однако в январе 1949 г. СССР и страны «народной демократии» создали достаточно могучую интеграционную организацию — Совет Экономической Взаимопомощи, которая просуществовала до распада советского блока в 1989 г.

Иначе развивались интеграционные события на Западе. Посмотрим на краткую хронологию событий, преимущественно европейских (табл. 1).

Таблица 1

Дата добавления: 2014-10-15