И ее основные направления

Неклассическая философия

У истоков неклассической философии стояли Ф. Шлейермахер – основоположник философской герменевтики и С. Кьеркегор – родоначальник экзистенциальной философии. К основным направлениям неклассической философии, объединенным духом антисциентизма, традиционно относят: герменевтику, интуитивизм, феноменологию, философию жизни, психоанализ, экзистенциализм.

Основные представители герменевтики: Ф. Шлейермахер, В. Диль-тей, П. Рикер, М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер, Ю. Хабермасс и др.

Философская герменевтика возникает в эпоху становления исторического познания и попытки осмысления философских проблем истории. Изначально само понятие «герменевтика» означает «искусство истолкования» и восходит к имени древнегреческого бога Гермеса. Необходимость такого искусства задается многозначностью и символическим характером воли богов, что предполагает своего рода ее перевод и интерпретацию. В Средние века герменевтика продолжает развиваться в этом же русле как экзегетика, но ее проблемное поле задается основным христианским текстом – Священным Писанием. В дальнейшем герменевтический метод начинает применяться по отношению к памятникам античного наследия и реализуется в качестве искусства перевода. И только Ф. Шлейерма-хер (1768–1834) задает герменевтике новое измерение – философское. Практически впервые в проблемное поле философии попадает человек не как абстрактный субъект, а как реальная и уникальная личность. При этом важнейшей проблемой философии становится проблема понимания как попытка раскрыть тайну субъективности. Отсюда особые герменевтические процедуры: вживание, вчувствование во внутренний мир личности; и особые трудности: разрешение герменевтического круга.

В. Дильтей (1833–1911) расширяет масштаб герменевтики и рассматривает ее в качестве основного метода гуманитарного знания – наук о духе, целью которых, в конечном счете, является понимание «жизни» исходя из нее самой. Пытаясь в систематической форме выразить архитектонику гуманитарного знания, Дильтей обращается к тому, что игнорировалось или искажалось классической философией – к целостному бытию человека в его реальной истории. Это достижимо только с помощью понимания как своего рода интуитивного проникновения в жизнь и заданного предпониманием как дорефлексивным пониманием.

Дальнейшее развитие герменевтики связано с обращением к феномену языка, к традиции, в которой, по мнению Гадамера, мы всегда пребываем, и что делает возможным сам факт понимания. Следовательно, понимание всегда есть диалог (причем в процессе понимания текст как социокультурный феномен творится всякий раз заново) и мы всегда понимаем больше, чем знаем. Новое видение человека и мира без разделенности и противопоставления, выраженное в герменевтике ХХ в., не только объясняет феномен «герменевтического бума», но и выводит саму герменевтику за рамки узкой теории, придавая ей парадигмальный характер.

Основные представители философии жизни: Ф. Ницше, В. Диль-тей, О. Шпенглер, А. Бергсон, Х. Ортега-и-Гасет и др. Философия жизни принципиально отказывается от рационально-логических средств решения философских проблем. Она резко разводит философию и науку, сосредотачиваясь при этом исключительно на вопросах, связанных с человеком, который мыслится как сгусток субъективных переживаний.

Философия жизни, которая парадоксальна по содержанию, представляет собой стремление открыть за кажущейся рациональностью мира его подлинную иррациональную сущность. Рациональный образ мира – величайшее заблуждение человечества. Ничего рационального в действительности нет. Философия жизни в своих построениях движется от кажущейся абсолютной рациональности мира к действительности все более иррационализирующейся. Это движение начинается с выдвижения новой философской категории – «жизнь». Она истолковывается как некоторая изначальность, целостность, конечный предел, за рамки которого невозможно выйти. Жизнь как данность предшествует любой мыслительной деятельности; все является производным из нее. Следовательно, сознание, в том числе и рефлектирующее, укоренено в более широкой изначальной онтологической сфере. При этом сама жизнь выступает как нечто такое, что нельзя в полной мере раскрыть и выразить с помощью категорий абстрактно-логического мышления.

Самым ярким представителем философии жизни по праву счи-тается Фридрих Ницше (1844–1900). Основные работы – «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Так говорил Заратустра» (1883–1885), «По ту сторону добра и зла» (1886). Идеи Ницше формируются под влиянием философии А. Шопенгауэра и музыки Вагнера и отличаются парадоксальностью в купе с предельной доступностью, очевидностью изложения. Благодаря этому долгое время труды Ницше были самыми издаваемыми в мире.

Артур Шопенгауэр (1788–1860) оказывает решающее воздействие на учение Ницше не только благодаря решительной критике рационализма, историзма и диалектики Гегеля, а также литературному мастерству. В своем основном труде «Мир как воля и представление» Шопенгауэр делает акцент не на обезличенном и объективном мире, выступающем как «вещь в себе», а, прежде всего, на способностях познающего субъекта – «мир есть мое представление», следовательно, мир, открывающийся в моем представлении, зависит от меня самого. Кроме того, мир есть и мировая воля, которая составляет его внутреннюю сущность на любых уровнях и в лю-бых формах. Невзирая на трудность интерпретации основных идей Ницше, к ним следует отнести следующие: «Смерть Бога» как конец европейского рационализма и имморализм, концепцию Вечного возвращения, идею Сверхчеловека, волю к власти. Сама воля есть и основа всего существующего, и само существование в его динамичном и даже хаотичном многообразии, и инстинкт самосохранения, и движущая обществом энергия. Особой силы воля достигает у Сверх-человека – он контролирует все собственные инстинкты и желания, будучи способным творить себя сам. Следовательно, идея Сверхчеловека – призыв к преодолению самих себя, утверждение человека и его способностей в постоянном становлении и развитии. Ведь
«… человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью… В человеке важно то, что он мост, а не цель…» («Так говорил Заратустра»).

Противоречивость и подчас непоследовательность идей Ницше не помешали ему оказать решающее влияние на различные варианты философского антисциентизма и, прежде всего, на интуитивизм.

Многие считают интуитивизм в виде учения Анри Бергсона (1859–1941) в качестве пантеистического варианта философии жизни. Этому способствует отправная точка его рассуждений, а именно – утверждение жизни как основы мира в ее изначальной иррациональности, а, значит, и ее иррациональном постижении. Очевидно, сама жизнь есть, прежде всего, переживание. Именно поток переживаний, наполненный сменой ощущений, эмоций, желаний и составляет подлинную реальность, а, следовательно, и предмет философского поиска.

Бергсон разделяет и противопоставляет две способности нашего сознания: интуицию и интеллект. Интуиция представляет собой созерцательно-пассивное отношение человека к жизни, а интеллект – активно-действенное. При этом именно интуиция способна воспринимать жизнь целостно, непосредственно, свободно от любого прак-тического интереса, а, следовательно, от ошибок и заблуждений. Благодаря интуиции не только раскрывается стихия жизни, но сама жизнь человека разворачивается как непредсказуемый и беспрестанный творческий акт. В отличие от интеллекта, которому подвластны только ставшие, но при этом полезные вещи и феномены, именно интуиция соответствует иррациональности жизни и ее прин-ципиальной невыразимости в понятийной форме.

Бергсон рассматривает два вида интуиции: философскую и художественную. Философская интуиция направлена на постижение общего потока жизни, а художественная – на ее индивидуально-уникальные явления. Важнейшими условиями для работы интуиции выступают свобода от любой формы интереса как отрешение от полезности и огромное напряжение воли. Благодаря напряжению воли мы выходим за свои собственные границы, расширяясь до масштаба Вселенной, ведь интуиция есть постижение жизнью самой себя, а в человеке жизнь превращается в творческий жизненный порыв.

В первой половине ХХ в. наряду с ницшеанством и философией жизни важную роль в европейской культуре играет совокупность школ и течений, опирающихся на психоанализ З. Фрейда, который истолковывается в качестве особой формы философской антропологии. Зигмунд Фрейд (1856–1939) был не менее эпатажным мыслителем, чем Ницше. Основные работы: «Толкование сновидений» (1900), «Тотем и табу» (1913), «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Я и ОНО» (1923). Впервые в философии и в психологии интерес концентрируется вокруг бессознательного как важнейшего феномена объяснения не только особенностей индивидуально-личностного развития, но явлений культуры, творческих процессов и общества в целом. Концепция Фрейда не выходит за рамки философского антисциентизма, утверждая сущность человека не в его интеллектуальных способностях и социокультурной природе, а, напротив, во внерациональной спонтанности индивидуального «Я».

Развитие личности в трактовке Фрейда строго детерминировано различными влечениями, желаниями и инстинктами и, прежде всего, их подавлением. Основными инстинктами вступают Эрос как стремление к жизни, сексуальное влечение, самосохранение и Танатос как стремление к смерти, деструкции и агрессивность. Они не только противоположны, но и являются взаимоположенными. Инстинкты, воля и желания приобретают особую значимость, вступая в конфликт с моральными запретами и разнообразными культурными императивами и адаптируясь к ним через сублимацию, т.е. превращение либидо как сексуальной энергии в социально разрешенные формы (например, художественное творчество).

Так, Карл-Густав Юнг выделялся среди представителей неофрей-дизма (А. Адлер, Э. Фромм и др.) тем, что стремился пересмотреть основные положения психоанализа, результатом чего стали следующие идеи:

– либидо есть не столько сексуальная, сколько психическая энергия (что совпадает с жизненным порывом как идеей Бергсона);

– индивидуальное бессознательное есть неотъемлемая часть кол-лективного бессознательного;

– содержание коллективного бессознательного составляют архетипы – общечеловеческие первообразы, универсальные модели, обладающие мифологическим характером, наследуемые и спонтанно задающие формы человеческого поведения и мышления.

Концепция архетипов как структурообразующих элементов коллективного бессознательного, исходящая из их инвариантности, по-зволила Юнгу найти объяснение сходства и даже совпадения разнообразных религиозных систем, мифов, легенд и сказаний и даже сновидений в различных национальных культурах.

Человеческая личность, по Юнгу, развивается благодаря динамическому единству «Эго» (центр сознания, условие самоидентификации человека), личного бессознательного (различные комплексы как результат психических травм и т.п.) и коллективного бессознательного (архетипы). Основными архетипами Юнг считал «Маску» (Persona) как «социальную кожу» «Я», «Тень» (Schatten) – темная сторона человека, его персонифицированное зло, «Самость» (Selbst) как центр личности, «Анима» (Anima) – бессознательная женская сторона личности мужчины, «Анимус» (Animus) – бессознательная мужская сторона личности женщины. Единство «Эго» и «Самости» представляет собой высшую цель развития и совершенствования личности – «индивидуация», которая сопровождается расширением сознания и снятием невротических симптомов.

Фрейдизм и неофрейдизм не только открыли сферу бессознательного, но и повлияли на развитие неклассической эстетики и искусства. Акцент на иррациональном, интерес к аффектам выразились в художественно-эстетической сфере во впечатляющих обра-зах сюрреализма, экспрессионизма и т.п.

Экзистенциализм или философия существования (лат. existentia – существование) является крупнейшим направлением философии ХХ в. Он возникает в начале ХХ в. в России (Бердяев, Шестов) и Германии (Хайдеггер, Ясперс, Бубер) и развивается во Франции (Сартр, С. де Бовуар, Мерло-Понти, Камю), а затем и в других европейских странах и США.

Серен Кьеркегор (1813–1855) впервые в истории европейского –интеллектуализма переориентирует философию с сущности на существования, с абстрактной истины бытия на истину субъективности, аргументируя это тем, что истина не то, что ты знаешь, а то, что ты есть. В своих работах «Или-или», «Страх и трепет» автор утверждает в форме поэтической эссеистики, что истина может быть только экзистенциальной, неотделимой от существования человека.

Стремление человека быть самим собой начинается с эстетической стадии, ориентированной на внешнее, на наслаждение. Подлинное существование сопровождается выбором, отчаянием и бунтом. Выбор как осуществление свободы означает абсолютный выбор себя самого в своей экзистенции. Выбор выводит человека на этическую стадию существования, в сферу должного, выше ее – только религиозная стадия, на которой обретается утраченный смысл жизни. Именно на ней человек предстает как рыцарь веры, как носитель абсурда, ведь вера сводит временное и вечное, единичное и абсолютное – человека и Бога.

Хайдеггером и другими экзистенциалистами была поставлена задача перехода от классической философии к некоторой целостности мышления, которая только и позволит выявить глубинные основы всего существующего и, прежде всего, человека. Именно эти изначальные онтологические основы предопределяют все формы человеческой жизнедеятельности, в том числе познавательные способности. Мир (по Сартру) феноменален и его обнаружение уже на дорефлексивном уровне структурируется экзистенцией самого человека (существование предшествует сущности). В обнаружении мира демонстрируется интенциональность сознания и его противоречивость: оно определяет себя через то, чем оно не является. Благодаря этому человек обретает способность «выходить» за свои соб-ственные пределы, через творчество «выплескивать» себя в мир.

Абсурдный мир без Бога лишает человека надежды и смысла, так как уязвимость и, более того, смертность человека сводят на нет все его устремления («Миф о Сизифе»), и только бунтующий человек возвращает миру цельность и смысл. Бунт есть состояние морального сознание, а искусство – спасение от нигилизма и путь к свободе. Творческий и творящий человек меняет не только себя. Он возвращает миру утраченную красоту, а себе – свободу.

Благодаря основным темам и особому, подчас художественному языку изложения экзистенциализм не только повлиял на творчество таких выдающихся личностей, как Г. Гессе, М. Фриш, А. Мердок, Дж. Джойс, Э. Ионеско, С. Беккета и др. Часто мыслители-экзистен-циалисты раскрывали свою онтологическую, этическую, эстетическую проблематику в художественной форме. Ярким примером может служить проза Сартра и Камю, Симоны де Бовуар. В условиях утраты подлинных ценностей, разрыва традиционной преемственности, тотальных пограничных ситуаций (мировые войны, кризисы), экзистенциальный тип мышление возвращал человеку право на человеческое, а, следовательно, будущее.

11. Постклассическая философия (лингвистическая,

коммуникативная, синергетическая)

Постклассическая философия (постмодернизм) отражает мировоззренческие процессы, произошедшие в последние десятилетия ХХ в.

Впервые термин «постмодерн» употребил немецкий философ Рудольф Панвиц в работе «Кризис европейской культуры», вышедшей в 1917 г. В 60-е гг. термин употреблялся в среде интеллектуалов для обозначения кризисного состояния авангардной литературы. Но только в 80-е гг. данный термин приобрел категориальный и философский статус. Основные теоретики постмодерна – это Ж. Деррида, Ж. Бод-рийяр, Ж. Делез, Ф. Гваттари, Ж. Лакан, У. Эко, Ч. Дженкс и др.

Постмодернизм – это прежде всего, ощущение и осознание бытия, культуры, мышления как игры, т.е. чисто эстетический подход ко всему и вся в цивилизационно-культурных полях. Принципы и правила постмодернистской игры с культурным наследием предельно свободны, поэтому их теоретики отказываются от всех традиционных философско-эстетических категорий, понятий и принципов художественно-эстетического мышления и заменяют их свободно трактуемым рядом как будто бы новых принципов и понятий.

Постмодернистская ситуация включает в свою орбиту не только культуру, эстетику и искусство, но и науку. Постмодернизм в науке – одна из магистральных тем западной эпистемологии 80–90-х гг. Философское осмысление достижений квантовой физики, термодинамики, информатики, теории игр, теории катастроф привело к выводу об изменении типа рациональности.

Понятие деконструкции было введено Ж. Деррида как попытка более точного перевода хайдеггеровского понятия «Destruction», кото-рое, как известно, носит не только негативный оттенок, поскольку сама интенция М. Хайдеггера не в разрушении традиции, а скорее в новом вопрошании об истоках. Ж. Деррида объясняет смысл термина «деконструкция» как разборка, разрушение, пере-структурирование.

В текстах Ж. Бодрийара ключевым является понятие «симулякр». Термином «симулякр» Ж. Бодрийар начинает оперировать в 1980 г. Именно в этот период открывается постмодернистский этап его творчества. Симулякр – это псевдовещь, заменяющая реальность постреальностью посредством симуляции, выдающей отсутствие за присутствие, стирающей различия между реальным и воображаемым. Симулякры провоцируют дизайнизацию искусства, выводя на первый план его вторичные функции, связанные с созданием определенной вещной среды, культурной ауры. Переходным звеном между реальным объектом и симулякром является кич как бедное значениями клише, стереотип, псевдовещь.

Ж. Бодрийар убедительно показывает, что современность вступила в эру тотальной симуляции всего и во всем. Власть, социальные институты, политические партии, культурные институты, вклю-чая и всю сферу искусства, не занимаются серьезными, реальными вещами и проблемами, а только симулируют такие занятия, ведут симулятивную игру в глобальном масштабе. Отсюда главный продукт такой игры – симулякры, бескрайнее море симулякров, образующих некую гиперреальность, которая сегодня реальнее самой реальности, ибо нам приходится жить и действовать только в ней.

Постфрейдистская концепция Жака Лакана была не просто воспринята постмодернизмом, но именно в его пространстве доказала свою жизнеспособность. Научный авторитет Лакана связан с тем новым структуралистским направлением психоаналитических исследований, начало которому было положено им в середине 50-х гг. Новизна его взглядов состоит в том, что он вышел за рамки как классического структурализма, так и ортодоксального фрейдизма, наметил новые перспективы исследований.

Центральными категориями в трудах Лакана являются символическое и бессознательное. Как известно, Лакан исходит из того, что бессознательное структурировано, как язык. Он сравнивает речь с мельничным колесом, посредством которого желание беспрестанно опосредуется, возвращаясь в систему языка. Лакан стремится к рациональному истолкованию бессознательного, ищет взаимосвязи его эмпирического и теоретического уровней, неклассические принципы обоснования знания, исследования бытия и познания.

Идеи Лакана о многоуровневой структуре психики представляют несомненный научный интерес. Он стремится исследовать сферу бессознательного, применяя специальные научные методы лингвистического анализа, размышляет о соотношении теории и практики. В методологическом плане одной из сквозных тем творчества Лакана является вопрос о соотношении реального, воображаемого и символического. Эти понятия он считает важнейшими координатами существования, позволяющими субъекту постоянно синтезировать прошлое и настоящее. Бессознательное символическое противостоит у Лакана сознательному воображаемому, реальное же по существу остается за рамками исследования. «Реальное–воображае-мое–символическое» по мнению Лакана есть первооснова бытия. Данную структуру он стремится исследовать методами точных наук.

Весьма показательна в плане внешней и внутренней полемики со структурным психоанализом эволюция постмодернистских взглядов Ж. Делеза и Ф. Гваттари. Их творчество стало одним из заметных этапов на пути формирования постмодернистской философии. Первая совместная книга Делеза и Гваттари «Анти-Эдип», задуманная как начало многотомника «Капитализм и шизофрения», произвела в свое время эффект разорвавшейся бомбы. Авторы решительно критиковали различные варианты психоанализа, противопоставляя им собственный метод – шизоанализ. Делез и Гваттари провоз-гласили своей целью отнюдь не возврат к Фрейду или Марксу, но «дезанализ», создание новой «школы шизофрении». Новизну своей концепции они усматривали в отказе от основных понятий структурного психоанализа Ж. Лакана – от структуры, символического, означающего.

Побудительным стимулом создания нового метода послужило стремление сломать устоявшийся стереотип западного человека – пассивного пациента психоаналитика, «невротика на кушетке» и утвердить нетрадиционную модель активной личности – «прогуливающегося шизофреника». «Шизофреник» здесь – не психиатрическое, а социально-политическое понятие. «Шизо» в данном случае – не реальный или потенциальный психически больной человек, а человек, отвергающий капиталистический социум и живущий по естественным законам «желающего производства». Его прототипы – персонажи С. Беккета, А. Арто, Ф. Кафки, воплощающие в чистом виде модель человека – «желающей машины». Цель шизоанализа – выявление бессознательного либидо социально-исторического процесса, не зависящего от его рационального содержания. Наиболее кратким путем достижения этой цели является искусство.

Дата добавления: 2014-10-17