Невиновное причинение вреда

В УК РФ 1996 г. впервые в истории уголовного законодательства России появилась статья, регламентирующая условия освобождения от ответственности за невиновное причинение вреда (ст. 28 УК). В теории и практике невиновное причинение вреда всегда рассматривалось как основание освобождения от уголовной ответственности за причиненный вред в силу отсутствия состава преступления, а именно субъективной стороны (вины). Иное решение этого вопроса привело бы к объективному вменению. Однако в практической деятельности правоприменительных органов допускались ошибки при разграничении неосторожных преступлений и невиновного причинения вреда, именовавшегося также случаем или казусом.

Поэтому появление в законе статьи, четко определяющей признаки невиновного причинения вреда, является несомненным достоинством нового УК. Невиновное причинение вреда *(377), согласно ст. 28 УК, может проявиться в двух видах. В соответствии с ч. 1 ст. 28 УК деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть.

Так, Л., привлеченный к ответственности за неосторожное убийство, был оправдан судом. Обстоятельства дела таковы: группа подростков, в числе которых был и Л., приехав в охотничье зимовье, затеяла стрельбу по пустым банкам и бутылкам из самодельного пистолета. Затем трое подростков вернулись в зимовье и сели за стол, расположенный напротив окна. Около 18 часов, когда уже начало смеркаться. Л., находясь в нетрезвом состоянии и будучи близоруким, стал бегать вокруг зимовья в поисках более крупной мишени с заряженным пистолетом и взведенным курком. Дуло пистолета было направлено вниз. Пробегая мимо окна, Л. споткнулся, взмахнул руками и непроизвольно нажал на курок, в результате чего произошел выстрел, котерым через окно сидевшему в доме С. было причинено тяжкое ранение, в результате которого С. скончался. Зам. Генерального прокурора РФ внес протест в Верховный Суд РФ, указав, что хотя Л. и не предвидел последствий своих действий, однако он должен был и мог их предвидеть. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила протест без удовлетворения, отметив, что при изложенных выше обстоятельствах Л. не предвидел и не мог предвидеть, что он не заметит ведро, споткнется о него, взмахнет руками, непроизвольно нажмет курок и произведет выстрел в сторону окна *(378).

Таким образом, суд фактически акцентировал внимание на отсутствии у Л. осознанности общественной опасности его действий, отметив при этом отсутствие возможности осознанности при изложенных обстоятельствах дела.

Невиновное причинение вреда имеет место в случаях, когда лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть. В приведенном ранее деле Л. виновный, не осознавая общественной опасности своего действия, одновременно не осознавал и последствий. Однако, используя разделительный союз "либо", законодатель в ч. 1 ст. 28 УК тем самым установил четыре возможных варианта невиновного причинения вреда:

1) лицо не осознавало общественной опасности своего деяния и по обстоятельствам дела не могло ее осознавать;

2) лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть;

3) лицо не предвидело возможности наступления таких последствий, не могло их предвидеть, хотя и должно было;

4) лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, однако могло их предвидеть, хотя и не должно было этого делать.

В судебной практике 60-70-х гг. было довольно много дел об осуждении должностных лиц за халатность (ст. 172 УК РСФСР 1960 г.) при констатации возможности предвидения наступления общественно опасных последствий при отсутствии такого объективного критерия, как долженствование. Такая практика была ошибочна, так как и ранее действовавший УК требовал при установлении неосторожной вины в виде небрежности наличия двух критериев: объективного (долженствования) и субъективного (возможности). Отсутствие одного из них означало отсутствие неосторожной вины, а следовательно, и состава преступления. В 80-х гг. многие из этих дел были пересмотрены и прекращены.

Второй вид невиновного причинения вреда предусмотрен в ч. 2 ст. 28 УК. Он имеет место в случаях, когда лицо, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психических перегрузок. Приблизительно такое же определение предлагалось и в в ч. 2 ст. 3 Теоретической модели Уголовного кодекса, озаглавленной "Отсутствие вины (случай)" *(379).

Предвидение возможности наступления общественно опасных последствий сближает случаи, предусмотренные ч. 2 ст. 28 УК, с преступным легкомыслием. Однако в отличие от легкомыслия законодатель предусматривает такие признаки, которые исключают как указанный вид неосторожной вины, так и вину в целом.

Для того, чтобы признать причинение вреда подпадающим под признаки ч. 2 ст. 28 УК и поэтому не влекущим уголовной ответственности, налицо должны быть такие объективные признаки, как экстремальные условия причинения вреда или нервно-психические перегрузки причинителя.

Экстремальными являются условия, выходящие за рамки обычных, либо такое усложнение обстановки, которое требует особого внимания, немедленного реагирования и пр. Например, чрезвычайное происшествие, внезапная утрата профессиональных навыков и пр. Нервно-психические перегрузки выражаются в особом состоянии организма человека, например, при переутомлении, стрессовом состоянии, вызванном полученным известием, острой реакции, подавляющей интеллект и волю, на поведение других лиц и т.д. Особое нервно-психическое состояние может возникнуть при осуществлении профессиональных функций, в быту и т.д.

Для признания человека, причинившего вред, невиновным достаточно наличия одного из рассмотренных объективных признаков, при условии, что налицо имеется и признак субъективный, заключающийся в определенных психофизиологических качествах конкретного лица, оказавшегося в подобной обстановке *(380).

При обычном состоянии психофизиологические качества человека позволяют ему самому принимать решения и определять варианты поведения. При наличии психических расстройств, определяющих психофизиологические отклонения, встает вопрос о признании такого лица невменяемым, что также влечет за собой освобождение от уголовной ответственности за причиненный вред, но по иным основаниям.

Признание лица действующим в состоянии физиологического аффекта или ограниченной вменяемости не влечет освобождения от ответственности, хотя и учитывается определенным образом (см., например, ст. 22, 107 и 113 УК РФ).

Психофизиологические отклонения, которые подразумеваются ч. 2 ст. 28 УК, обусловленные экстремальными условиями или нервно-психическими перегрузками, не дают лицу возможности предотвратить предвидимые им последствия.

Таким образом, для признания лица невиновным требуется сочетание субъективного критерия, определенного психофизиологического состояния лица и хотя бы одного из объективных критериев - наличия экстремальных условий или нервно-психических перегрузок.

Чаще всего экстремальные ситуации и нервно-психические перегрузки имеют место в сфере использования техники и особенно - источников повышенной опасности. Например, водитель автобуса, отрабатывающий по распоряжению начальства, пригрозившего ему увольнением, вторую смену. Оказавшись в аварийной ситуации (экстремальные условия), он растерялся вследствие нервно-психических перегрузок и не нашел правильного решения вопроса, что было возможно при его обычном нормальном психофизиологи-ческом состоянии.

Наличие чрезвычайной ситуации бывает, как правило, очевидным. Нервно-психические перегрузки и психофизиологическое состояние лица в таких случаях должны устанавливаться заключением психологической и медицинской экспертиз В приведенном примере водитель автобуса, садясь за руль в физически усталом и психически угнетенном состоянии, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий, однако, в силу указанных выше причин, не смог их предотвратить.

Невиновное причинение вреда исключается в случаях, когда лицо добровольно приводит себя в определенное психофизиологическое состояние (например, алкоголь, наркотики) или скрывает свое психофизиологическое состояние, представляя подложные справки о состоянии здоровья при поступлении на определенную работу (например, водителя большегрузных машин, пилота, машиниста и др.).

В уголовно-правовой литературе высказывалось мнение, что случай является особой формой психического отношения лица к своим деяниям и наступившим от них результатам *(381).

Такое же мнение поддерживается некоторыми учеными и в настоящее время. Так, в одном из учебников по уголовному праву утверждается, что случайное причинение вреда "представляет собой самостоятельный вид психического отношения к общественно опасным последствиям" *(382).

Представляется более правильным мнение ученых, полагающих, что "случай (казус) в отличие от вины следует считать не психическим отношением лица к содеянному (его не существует), а особым психическим состоянием лица, действующего (или бездействующего) в той или иной обстановке, исключающим общественную опасность содеянного им" *(383). При ином решении данного вопроса невиновное причинение вреда сливалось бы с неосторожной виной в виде небрежности, и тогда за случай должна была бы наступать уголовная ответственность на общих основаниях. Вопрос о невиновном причинении вреда довольно детально разрабатывался в уголовно-правовой литературе и до 1917 г.

Так, в Уложении о наказаниях 1845 г. указывалось, что "зло, сделанное случайно, не только без намерения, но и без всякой со стороны учинившего оное неосторожности, не почиталось виной". Случайно учиненное зло не влекло ответственности, только при случайном убийстве на виновного могло быть наложено церковное покаяние. Согласно Уголовному уложению 1903 г. не вменялось в вину преступное деяние, которое учинивший не мог предвидеть или предотвратить.

Ненаказуемость случайного причинения вреда признается большинством зарубежных стран. Однако в уголовном законодательстве многих из них либо вовсе отсутствует специальная норма о невиновном причинении вреда *(384), либо такое положение охватывается нормой об ошибке.

_ 8. Мотив и цель преступления. Эмоции

Мотив и цель преступления являются факультативными признаками субъективной стороны преступления. Они становятся обязательными и поэтому учитываются при квалификации преступлений только в случаях, указанных в законе, т.е. в конкретной статье Особенной части УК. Например, злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК) влечет за собой уголовную ответственность при наличии корыстной или иной личной заинтересованности, которые и являются возможными мотивами злоупотребления. Их отсутствие исключает уголовную ответственность за злоупотребление должностными полномочиями даже при наличии всех остальных признаков данного состава преступления. В остальных случаях мотив и цель общественно опасного деяния имеют значение при индивидуализации наказания и характеристике личности преступника.

Мотив преступления - это обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, вызывающие у лица решимость совершить преступление. Цель преступления - это представление лица, совершающего преступление, о желаемом результате, к достижению которого он стремится, совершая преступление.

Мотив и цель, являясь психологическими категориями *(385), тесно связаны между собою. Всякая человеческая деятельность обусловлена определенными мотивами и целями. Преступное поведение, как и любая человеческая деятельность, имеет определенные мотивы и направляется на достижение определенной цели. Между мотивом и целью существует внутренняя связь.

Формирование мотива предполагает и постановку определенной цели. Мотив является той движущей силой, которая ведет субъекта к достижению цели. Вместе с тем мотив и цель - понятия не совпадающие, поскольку по-разному характеризуют психическое отношение виновного к совершаемому деянию. Если в отношении мотива можно задать вопрос, почему человек совершил общественно опасное действие (бездействие), то в отношении цели - к чему стремился виновный. Следовательно, цель определяет направленность действий.

Так, В., совершивший заказное убийство, действовал с корыстными мотивами. Его целью было получение материальной выгоды. Мотив преступления и определяемая этими мотивами цель являются однопорядковыми понятиями. Однако при этом возможна постановка и иных целей, не совпадающих с мотивами, но необходимых для осуществления конечной цели.

Мотивы и цели всегда конкретны и указываются, как правило, в статьях Особенной части УК либо в качестве основного признака состава, либо в качестве квалифицирующего и привилегированного признака. При указании мотива как обязательного признака состава законодатель обычно использует термин "побуждения" или "заинтересованность". Например, ст. 153 УК предусматривает ответственность за подмен ребенка, совершенный из корыстных или иных низменных побуждений. В ст. 292 УК (служебный подлог) говорится о корыстной или иной личной заинтересованности.

Указание на мотив совершения преступления мы встречаем в Особенной части лишь в квалифицированных составах преступления в качестве квалифицирующих деяние признаков. Так, причинение тяжкого вреда здоровью признается более опасным, если оно совершено по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды (п. "е" ч. 2 ст. 111 УК).

Чаще в статьях Особенной части УК содержатся указания на цель преступления. Например, о цели как об основном признаке преступления говорится в ст. 187 УК, предусматривающей ответственность за изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт, а также иных платежных документов, не являющихся ценными бумагами. Во многих статьях определенная цель выступает в качестве квалифицирующих деяние признаков. Так, торговля несовершеннолетними признается тяжким преступлением, если она осуществляется, например, в целях изъятия у несовершеннолетнего органов или тканей для трансплантации (п. "ж" ч. 2 ст. 152 УК). Указания на мотивы и цели преступления содержатся и в Общей части УК. В этих случаях они имеют определенное уголовно-правовое значение. Например, цель совершения тяжких или особо тяжких преступлений указана в ч. 4 ст. 35 УК при определении признаков преступного сообщества (преступной организации). В статье же Особенной части предусмотрена ответственность за организацию преступного сообщества (ст. 210 УК). При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков преступного сообщества необходимо обращаться к ч. 4 ст. 35 УК.

Одним из признаков обоснованного риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния, законодатель называет определенную цель - достижение общественно полезной цели (ст. 41 УК).

Являясь факультативными признаками субъективной стороны, мотивы и цели расцениваются законодателем как смягчающие или отягчающие наказание обстоятельства. Например, мотив сострадания (п. "д" ст. 61 УК), цель сокрытия или облегчения совершения преступления (п. "е" ст. 63).

Устанавливая возможность при исключительных обстоятельствах назначения виновному более мягкого наказания, чем предусмотрено за совершенное им преступление, законодатель в первую очередь говорит о необходимости учета цели и мотивов преступления (ст. 64 УК).

В ряде случаев законодатель хотя и не называет, однако подразумевает наличие определенных мотивов и цели. Такие, например, преступления, как кража, мошенничество, грабеж и другие виды хищения (ст. 158-162 УК) предполагают наличие корыстной цели, о чем прямо говорится в примечании к ст. 158 УК, определяющей общее понятие хищения.

В уголовно-правовой литературе делались попытки классифицировать мотивы и цели по их характеру, содержанию, по признаку устойчивости мотивов и целей и др. Однако эти виды классификации не играют сколько-нибудь значительной уголовноправовой роли. В уголовно-правовой литературе предлагалась также классификация, "базирующаяся на моральной и правовой оценке мотивов и целей" *(386). В соответствии с ней все мотивы и цели разделяются на две группы:

1) низменные;

2) лишенные низменного содержания.

К низменным относятся такие мотивы и цели, с которыми законодатель связывает установление или усиление уголовной ответственности. Так, захват заложника влечет более суровое наказание по ч. 2 ст. 206 УК, если он осуществлен из корыстных побуждений (п. "з").

Корыстный мотив и корыстная цель относятся к числу низменных побуждений. Об этом прямо говорит законодатель в некоторых статьях Особенной части. Так, разглашение тайны усыновления (удочерения) влечет уголовную ответственность в случаях, когда такое разглашение совершается "из корыстных или иных низменных побуждений" (ст. 155 УК).

Иными низменными побуждениями являются мотив национальной, расовой, религиозной ненависти, цель воспрепятствования законной деятельности лиц, осуществляющих правосудие (ст. 295 УК), цель искусственного создания доказательств совершения преступления (ст. 304 УК), хулиганские мотивы (ст. 213 УК) и др.

Второй вид мотивов и целей - такие, которые лишены низменного характера. Законодатель не связывает с этими мотивами и целями усиление уголовной ответственности. Это мотивы трусости, ложно понятые интересы дела и пр. Некоторые авторы предлагают такие мотивы назвать асоциальными в отличие от антисоциальных (низменных).

Однако и в том, и в другом случаях мотивы и цели, хотя и в разной степени, являются общественно опасными, так как обусловливают совершение преступления и свидетельствуют о стремлении лица причинить вред правоохраняемым интересам *(387).

Поэтому вряд ли можно согласиться с авторами, предлагающими при классификации мотивов выделять общественно положительные мотивы *(388).

Как уже отмечалось, мотив и цель являются признаками любого умышленного преступления. В литературе высказывалось мнение, что в преступлениях с косвенным умыслом нельзя отыскать мотив, так как последствия этого преступления "не вытекают из мотива действия виновного, не определяются этими мотивами" *(389). Другие ученые полагают, что поведение лица, совершающего умышленное преступление, всегда мотивировано. И при косвенном умысле преступник не только ясно представляет себе каузальную взаимосвязь деяния и последствия, но и сознательно их принимает *(390).

Вследствие этого, по их мнению, неосторожным преступлениям присущи определенные мотивы и цели.

Представляется, что обосновать теоретически наличие мотива и цели преступления, совершенного с косвенным умыслом, чрезвычайно трудно, так как последствия в этих случаях оказываются побочным результатом деяния, виновный не стремился к ним, относился к наступлению их безразлично. Следовательно, постановка цели в таких случаях отсутствовала, вместе с тем в соответствии с установившимся в теории и практике мнением указание законодателя в статье Особенной части на мотив и цель преступления означает, что это преступление может быть совершено только с прямым умыслом. Вместе с тем нельзя вовсе исключить значение мотива и цели при совершении преступления с косвенным умыслом. Однако это значение, по нашему мнению, должно быть ограничено рамками Общей части УК.

Более сложным представляется вопрос о том, можно ли говорить о мотиве и цели неосторожных преступлений.

Некоторые ученые полагают, что при совершении неосторожных преступлений действия субъекта носят сознательный волевой характер, а следовательно, являются мотивированными и целенаправленными.

Однако более правильным представляется мнение ученых, полагающих, что применительно к неосторожным преступлениям можно говорить лишь о мотиве и цели поведения, но не преступления. В пользу этой точки зрения свидетельствует то, что законодатель не включает мотив и цель в число ни обязательных, ни квалифицированных признаков неосторожных составов преступлений. К тому же цель, которая является представлением о желаемом результате, никак не вписывается в рамки неосторожной вины. Вместе с тем нельзя не признать, что поведение любого вменяемого человека является мотивированным и целенаправленным. Однако мотивы поведения в этих случаях не выступают в качестве мотивов совершения преступления, так как преступными являются по большей части не сами действия или бездействие, а наступившие в результате этого деяния общественно опасные последствия, к которым лицо не только не стремилось, но даже и не допускало возможности их наступления.

Так, И., посадив в машину знакомых девушек и желая показать им свое умение водить автомашину, значительно превысил скорость, не справился с управлением, выехал на полосу встречного движения и врезался в грузовую машину "Газель" Одна из девушек в результате этого столкновения погибла. И. совершил преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 264 УК, - нарушения правил дорожного движения, повлекшие смерть человека. Можно ли в данном случае говорить о желаемом результате, к достижению которого стремился И.? А вот желание продемонстрировать свои навыки вождения - налицо, что и предопределило определенное поведение субъекта, выразившееся в нарушении правил движения.

Эмоции представляют собой чувства и переживания, которые испытывает человек. Поэтому эмоции являются обязательным компонентом любой человеческой деятельности; в том числе и преступной. Однако уголовно-правовое значение, как обязательный признак определенных составов преступления, имеет только чрезвычайно сильное кратковременное эмоциональное возбуждение, бурно протекающее и характеризующееся значительным изменением сознания, нарушением волевого сознания за действиями - аффект.

Аффект может быть физиологическим и патологическим *(391). При физиологическом аффекте возникшее состояние сильного душевного волнения представляет собой интенсивную (резко напряженную) эмоцию, которая доминирует в сознании человека, снижает его контроль за своими поступками, характеризуется сужением сознания, определенным торможением интеллектуальной деятельности. Однако при этом не наступает глубокого помрачения сознания, сохраняется самообладание и поэтому физиологический аффект не исключает ответственности.

В действующем УК эмоциональное состояние лица учитывается законодателем в трех случаях: 1) убийство матерью новорожденного ребенка в психотравмирующей ситуации или в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 106); 2) убийство, совершенное в состоянии аффекта, вызванного противоправным или аморальным поведением потерпевшего (ст. 107 УК) и 3) причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта, вызванного противоправными или аморальными действиями виновного (ст. 113 УК) *(392).

Подводя итог изложенному, можно отметить, что значение мотива, целей и эмоций определяется тем, что, во-первых, они могут выступать в качестве обязательных элементов конкретных составов преступлений. Во-вторых, мотив и цель могут быть включены законодателем в статьи Особенной части в качестве квалифицирующих преступление признаков (эмоции в качестве квалифицирующих деяние признаков не предусмотрены). И, наконец, в-третьих, мотив, цель и эмоции, являясь факультативными признаками субъективной стороны, могут быть учтены судом в качестве смягчающих обстоятельств при индивидуализации наказания.

Дата добавления: 2014-10-22