Вместо предисловия. Авторов этой книги двое — учитель и ученик

Авторов этой книги двое — учитель и ученик. Учитель — это Генрих Саулович Альтшуллер, создатель теории решения изобретательских задач, писатель-фантаст Генрих Альтов. Личность, которая во многом определила судьбы как моих друзей, коллег и мою собственную, так и наших детей и внуков. Игорь Верткин — ученик Генриха Сауловича из второго поколения тризовцев, поколения "детей". Становление его личности проходило под влиянием Альтшуллера, с которым он общается лично многие годы. Результатом этого общения и явилась жизненная стратегия творческой личности (ЖСТЛ) — основа совершенно новой теории развития творческой личности.

Жизнь Генриха Сауловича является отличной иллюстрацией жизни Творческой личности с большой буквы.

Он как бы проверил на себе всю ЖСТЛ и теперь с позиций большей части прожитой жизни может вносить коррективы в эту стратегию. В работе Игоря Верткина приводятся 6 качеств, необходимых для становления творческой личности (ТЛ). Мне хочется проанализировать, насколько эти качества присущи Генриху Сауловичу.

Достойная Цель Она менялась со временем, но только в сторону увеличения "достойности". Приведу отрывок из его письма ко мне в 1967 году: "В шестом классе я прочитал "20 тысяч лье под водой" и решил, что жизнь будет прожита напрасно, если я не доберусь до дна океана Поэтому я начал строить легководолазные аппараты на перекиси водорода. Они взрывались, горели, отказывали. Я занимался этим упорно, даже странно, что всякий раз мне удавалось вылезть наверх. В те годы у меня был изрядный шанс достичь морского дна — и там остаться Первое

Как стать гением

авторское свидетельство получил на изобретение, сделанное в 10-м классе. Разумеется, это был очередной аппарат на перекиси".

Потом, уже работая в отделе изобретательства Каспийской военной флотилии, он пришел к выводу, что гораздо более достойная цель не только самому научиться изобретать, но и научить этому других. Позднее он сформулировал мысль: "Цель жизни — это полюс, к ней необходимо идти через все более ближние цели. Она формирует характер, а характер формирует судьбу".

Надо учесть, в какое время все это происходило. С позиций сегодняшнего дня он выглядит совершеннейшим Дон Кихотом. Только борьба ему предстояла не с лопастями ветряных мельниц, а с жерновами, которые перемалывали безжалостно в то время всех, чьи мысли не совпадали с высказываниями "гения всех времен и народов".

Планы. Всю жизнь он составляет планы и добивается их реализации. В 1956 году в журнале "Вопросы психологии" (N6) была опубликована статья (написанная им в соавторстве с Р. Шапиро в 1949 году для журнала "Вопросы философии", но не опубликованная ввиду пребывания обоих авторов в местах, которые принято называть "не столь отдаленными") о теории технического творчества. В ней была описана перспектива работ по созданию ТРИЗ (правда, тогда эта наука еще не имела названия) на многие годы вперед. Практически мы только теперь под его постоянным руководством осуществляем эти планы, а он уже наметил новые — на пути к следующей, еще более Достойной Цели — теории развития творческой личности.

Конечно, ставя перед собой цель, он не мог предположить всех тех трудностей, которые будут ставить на его пути именно те, кто вроде бы больше всех заинтересован в ее осуществлении: Центральный совет ВОИР и Комитет по делам изобретений и открытий. Тем яснее видно его умение добиваться цели: в течение десяти (!) лет он вел переписку с ЦС ВОИР о необходимости хотя бы ознакомиться с его теорией. Причем предлагал бесплатно, за свой счет приехать в любое удобное для бюрократов от творчества время на любой срок с одной только целью: объяснить суть своей теории (которая уже вовсю работала в это время, и результаты периодически попадали на страницы прессы) и вооружить ею всех "думающих" инженеров и рабочих.

Работоспособность. Приведу еще один отрывок из письма ко

Вместо предисловия _________________________________________7

мне. Предварительная справка. Посадили их с Шапиро за письмо Сталину о состоянии советского изобретательства с конкретными предложениями по его улучшению.

"...В лагере в первые полгода мыкался по карцерам: опять же отвратительный характер — отказался от всякой работы. Потом махнули рукой: народу много, не было смысла возиться с одной человеко-единицей. И года два я читал книги. (Кстати сказать, книгами был набит его спальный матрац. — А. С.) Со школы я привык отмечать, сколько часов отработано (на науку и изобретения) за день. Так вот, когда меня выпустили, я посчитал, что в среднем все эти годы занимался по 7 часов в день. Правда, иногда выбора книг не было, приходилось читать то, что есть. Какую-нибудь историю архитектуры. А когда книги совсем исчезали, я наседал на интересных людей, выжимая у них более или менее планомерный цикл лекций. И все это привязывалось к методике".

Нам, не пережившим сталинских застенков, трудно себе представить, как может так работать человек, лишенный государством всякой жизненной перспективы — ведь дали ему (без суда) 25 лет!

Техника решения задач. Собственно, одна из ДЦ его была: научиться самому и научить других решать изобретательские задачи. Разработана методика решения задач была еще до тюрьмы. И именно в тюрьме прошла первая жизненная проверка качества методики. Но об этом — в его собственном рассказе, приведенном ниже, на странице 12.

Теперь-то уж практически весь инженерный мир признал работоспособность ТРИЗ, даже есть успешные попытки ввести ее в ЭВМ, но сколько лет потребовалось на доказательства!

Умение "держать удар". "Держать удары" ему пришлось с 24 лет, когда его посадили. О том, что такое советские лагеря для заключенных написано много правдивых книг. Такую книгу можно написать и о Г.С, и если она прибавит что-то новое к тому, что нам уже известно, то это будет касаться способности именно творческих личностей оставаться людьми в самых невыносимых условиях. А вот самый тяжелый удар его ждал как раз после выхода из тюрьмы. Приехав домой, он узнал, что буквально за год до его освобождения мать, регулярно писавшая в высокие инстанции прошения о помиловании сына, получила очередной отказ и, не выдержав, покончила с собой. Трудно представить, что пережил он в этот период "свободной" жизни.

Как стать гением

Выручило творчество, надо было продолжать идти к цели, а цель уже принимала другие очертания: шел период создания теории развития технических систем.

Удары были и позже. Были попытки публично присвоить себе плоды его труда со стороны тех, кто принял его эстафету в виде Азербайджанского общественного института изобретательского творчества (АзОИИТ). Была клеветническая статья в "Комсомольской правде", инспирированная весьма непорядочным секретарем ЦС ВОИР В. Божинским. Да много было чего! Но это — уже обычная борьба, которая только закаляет волю и учит новым путям поиска истины.

Результативность. Сегодня смешно обсуждать результативность Генриха Сауловича. Мы все — его ученики и продолжатели его дела — являемся материальным воплощением результатов его теории. ТРИЗ изучают наши дети (в частности, моя дочь преподает ТРИЗ для воспитателей детских садов и учителей младших классов). А через учеников наших детей и наши внуки будут постигать уже не только теорию решения изобретательских задач, но и теорию развития творческой личности, о которой речь — в этой книге.

А. Селюцкий

А начиналось все так...

Из выступления Г.С.Альтшуллера на пресс-конференции перед ленинградцами, занимающимися ТРИЗ*

Когда мне сказали, что надо прийти сюда и рассказать что-то интересное, я долго думал, что вас может заинтересовать, и не придумал. И решил, что я начну по порядку: расскажу историю ТРИЗ, современное состояние, возможное будущее. Я споткнулся сразу на первом вопросе. Что такое ТРИЗ? Это — группа вопросов, и первый из них — когда появилась ТРИЗ? Был большой соблазн начать отсчет с 46-го года, действительно, идея появилась в 46-м году, первые разработки в 46-м году, первые применения, испытания Но. ужасно тяжело бывает, когда думаешь наедине с самим собой Нельзя обманывать самого себя Я должен признаться, что. сначала я действительно не считал ТРИЗ серьезным моментом ни в своей биографии, ни в системе наук: раз есть изобретатель, то должна быть и рациональная методика изобретательства, вот и все...

Другая дата — 48-й год 48-й год интересен по крайней мере тем, что это была первая официальная заявка на ТРИЗ, поданная в весьма высокое учреждение Мы написали письмо Сталину. Письмо было на тридцати страницах. Письмо писалось полгода. Поначалу мы считали^- ну, первая страничка будет посвящена тому, насколько велика роль Сталина в ТРИЗ, дальше страниц

* ЛЭТИ, 9 ноября 1989 г Записано А Чистовым

Как стать гением

20 текста по существу и, наконец, заключение. Вот такая картина предполагалась. По мере того как мы-копались в материалах по изобретательству, стало ясно, что не нужна ТРИЗ в СССР образца 48-го года, 46-го года. Что изобретения гибнут, и что чем больше изобретений будет сделано, тем больше изобретений погибнет, и смысла особого в нашей теории поэтому нет...

Но письмо мы все же написали, и было в нем только два абзаца, ближе к концу, о том, что методика изобретательства существует и что ее надо преподавать в вузах, и так далее.

В 48-м году нас не посадили. Все кончилось благополучно... Понимаете, мы нутром чуяли, что великий вождь народов не снизойдет до этого, он не снисходил до других более важных дел, и трудно было ожидать его делового вмешательства. Мы подстраховались. Мы напечатали еще 30 экземпляров и разослали их всем министрам, ну, скажем, по вопросу введения в вузе основ патентоведения — министру вузовского образования, и так далее. Мы получили 14 ответов. Любопытный штрих для документов той эпохи: все эти 14 ответов не содержали ни категорического "нет", ни категорического "да". То есть те, кто отвечал, допускали, что есть одна миллионная шанса, что великий вождь прочтет и скажет, что это — хорошо. Поэтому насмерть ругать нельзя, ну а о том, чтобы хвалить, не может быть и речи. "Да, в вузах надо ввести методику изобретательства и основы патентоведения... но у нас нет преподавателей, а подготовка преподавателей — большая программа, лет на тридцать—сорок рассчитанная... Да, будем стараться".

Письма наши были разосланы для подстраховки основного письма. А основное письмо где-то медленно проходило по своим каналам. Был застойный этап культа личности, решения принимались медленно, но принимались.

И в 50-м году нас арестовали. Началось обычное следствие...

Понимаете, 46-й год — зарождение идеи. 48-й год — дальнейшее развитие теории решения изобретательских задач, важность этого развития мы поняли наконец сами, и началась настоящая работа. 50-й год — великий Сталин получил бумагу и менее великий Берия тоже получил бумагу. Половина писем слетелась к нему в конце концов... в его учреждение. Ответная мера на возникновение новой теории. Все было неотвратимо...

Когда я обдумывал основные вехи теории, развития теории, опять-таки возникло сомнение. Дело в том, честно говоря, знаете... понимаешь головой, с самого начала понимаешь, что

А начиналось все так...

это действительно очень много, что это действительно то, чего не хватает людям, что это очень важно, очень нужно, очень верно... Все "очень". Но где-то в глубине души кроется сомнение, простое, обычное человеческое сомнение: если это так важно, то почему так много умных людей на протяжении многих веков не заметили этого и не сделали этого без тебя? Что, тебе лучше видно? И кто ты такой вообще?

Как бы ни храбрился автор теории, а вопросы неизбежно возникают. Вдруг что-то такое где-нибудь в Австралии кто-то издал два года назад, где рассматривал это предложение о создании такой-то теории и доказал, что это невозможно или не нужно, или создал лучшую теорию... Почему мы? Я все время считал себя человеком средних способностей... — с самокритикой все было нормально. Ну почему я? Почему не кто-нибудь другой? Пока я не мог ответить на этот вопрос и сам до конца не мог поверить в эту возможность. Помогло, как всегда... Кто мне помог, как вы думаете?..

Помогло МГБ, естественно. Нас арестовали, и дальше началась цепь ситуаций, в которых единственным оружием с моей стороны могло быть только применение теории решения изобретательских задач как ответ на... Тогда не говорили: "нарушения законности", пытками они тоже не назывались...

Ну, в общем, чтобы вам было ясно, я опущу всю эту часть, связанную с незаконными действиями властей этого ведомства... Вот ситуация. Лефортовская тюрьма. Камера метров двадцать квадратных. Две койки. Был сравнительно тихий период. Мне не понравился следователь. Все от характера... по причине плохого характера получилось. Арестовали меня, вызвав в Тбилиси из дивизии в командировку. Я в армии служил. На перроне арестовали. И я в первое время растерялся, а потом узнал, что это военная контрразведка и здесь не пытают, ну, во всяком случае, несильно пытают. Я начал сопротивляться. Я не подписал ни одного протокола, даже личного осмотра, обыска. Такого кошмарного преступника надо было посылать в Москву. Послали в Москву. Сначала государственная академическая большая тюрьма, как ее называли в этих кругах, "ТАБТ", — дом на Лубянке. Но я изобретательно сопротивлялся. И тогда в наказание более трудное — тюрьма в Лефортово.

Мой следователь... Самое неприятное, понимаете, когда твое дело ведет глупый человек... Ну не глупый, а очень ограниченный. Малышев, капитан Малышев. Полное представление о

Как стать гением.

Малышеве можно получить, увидев дохлую рыбу с открытыми глазами... Я не давал показаний и более интересным следователям. Стоило ехать в Москву, чтобы признаваться во всех своих злодеяниях Малышеву. И я начал сопротивляться Малышеву. Малышев ответил... У них типовые приемы по своему ремеслу — то, что мы называем стандартами, — были сделаны давно, наверное, еще при святой инквизиции.

Он меня поставил на конвейер. Конвейер — это... Вот что такое конвейер: в десять часов ночи отбой, ложишься спать, в двадцать минут одиннадцатого вытаскивают на допрос. Допроса нет, ты сидишь в кабинете следователя, он занимается своими делами, конспектирует "Краткий курс истории партии". А ты сидишь и мерзнешь или не мерзнешь, но все равно сидишь без всякого дела. Иногда он спрашивает, как пишется то или иное слово... конспект надо творить самодеятельно. Пять часов — ведут обратно. В половине шестого ты ложишься. Приказывают раздеться, лечь... В шесть — подъем. Весь день в твоем распоряжении, в пределах камеры делай что хочешь. Вторая ночь. Спать днем не дают, я не сказал об этом, потому что это элементарно: спать днем нельзя, лежать днем нельзя. Ну вот и сидишь, ждешь вечера, а вечером все повторяется: в 10 часов отбой, пол-одиннадцатого — на допрос, и все —- снова...

Первую ночь я выдержал легко. Вторую ночь было потруднее, но выдержал. А когда вернулся в камеру, то поделился сомнениями со своим сокамерником, что я вряд ли выдержу еще больше чем две ночи. Он сказал, что надо продержаться хотя бы четыре дня, потом будет выходной. Следователи берегут свое здоровье, в выходной допроса не будет. Тут я почувствовал, что не смогу продержаться. Возникла изобретательская ситуация. Надо спать и не спать. Я должен спать, потому что это мне нужно; я должен не спать, потому что это нужно охране. В одно и то же время я должен находиться в двух состояниях. Задача трудная, скорее, можно сказать, неразрешимая. Но что такое спать? Спать — это значит сидеть. Максимум, что мне разрешено, — это сидеть, сидеть с открытыми глазами. А спать — то, что мне нужно, — это сидеть с закрытыми глазами. Глаза должны быть закрыты и открыты одновременно. Простые решения типа "один глаз открыт — другой глаз закрыт" не проходят, я даже не экспериментировал. Но когда я сформулировал противоречие, дальше подействовала все-таки оставшаяся натренированность с дотюремных времен.

А начиналось все так...

Задача нетрудная. Глаза должны быть открыты для дежурных, которые периодически смотрят в "волчок", целый день мотаются. Они должны видеть, что я сижу с открытыми глазами, широко открытыми глазами, чтобы сомнений не было. А мне надо широко закрыть глаза...

Раз вы учились в Ленинградском народном университете технического творчества, вы должны знать, что решение этой задачи чрезвычайно просто.

Мы оторвали от папирос "Норд"... Это уже был не "Норд", в это время боролись за приоритеты, боролись с космополитами, это были папиросы "Север". Мы от коробки оторвали два кусочка бумаги. Обгорелой спичкой нарисовали зрачок. Я сел поудобнее. Мой приятель в момент, когда охрана отошла к соседней камере, плюнул на одну картинку, плюнул на вторую, я зажмурился, и он мне налепил глаза, вот сюда, на веки. И я замер, ожидая.

Да, есть некоторое удобство в неудобных ситуациях. Если бы я изобрел какую-то вещь, мне пришлось бы потом годами доказывать, что она нужна. А тут внедрение сразу, пожалуйста, на себе испытание... И госприемка есть. Для тех, кто не был в Лефортовской тюрьме, надо сказать, что там обслуживание всестороннее, развитое. Там рядом какой-то стенд для испытаний чего-то. Одни говорили — это испытание двигателей, конструируют новые двигатели, ставят, включают на полную мощность — до разрушения. Другие утверждали, что это труба аэродинамическая. Короче говоря, эта стерва кричала так, что можно было песни петь громко и не слышно было ничего. Надо было очень громко говорить, чтобы можно было слышать. Три-четыре дня, пока она не сломается или не затихнет по какой-то другой причине, потом снова три-четыре дня. Перерыв — и снова...

Ну вот, я сел на нары, на кровать с деревянной доской, облокотился на свернутое одеяло, подушку. Приятель нацепил на меня глаза и стал ходить по камере. Мы все обдумали заранее. Пункт второй формулы изобретения: с целью большей достоверности со спящим человеком разговаривают. И он стал задавать мне вопросы, говорить. В общем, он имитировал увлеченную беседу, что не противоречило инструкциям: пожалуйста, беседуй хоть 25 лет...

Я прекрасно выспался. Я очень хотел спать и никто мне не мешал, я трубу эту не слышал проклятую. Выспался шикарно. А ночью меня снова потащили на допрос.

Как стать гением.

Я вошел свежий как огурчик. Надо было видеть моего следователя, когда он увидел, что я вошел бодрый. Я даже сделал попытку напевать что-то или бурчать. Вошел, сказал ему "при-ветик" или что-то в этом роде. Он обалдел. Он снял телефонную трубку и спросил у начальника охраны этажа, как вел себя человек из камеры номер такой-то, я уже не помню, какой номер. Тот, видимо, ответил, что согласно вашим руководящим указаниям не спал. И он успокоился, этот Малышев, он был недалекий человек. С ним пришлось бы минимум три курса заниматься, чтоб научить его ТРИЗ. Ну вот мы вместе провели ночь. Он то пытался задавать мне вопросы, то молча смотрел. Что-то такое произошло, чего он не мог понять. И это было для него нехорошо.

Ну, а потом, как обычно, меня отпустили, и я пошел спать. Я спал весь второй день благополучно. Изобретение было не только внедрено, но и внедрено в достаточно широких масштабах. Еще день, третий день я спал. А потом... Ну, что потом — неважно... Если первая часть этого злоключения иллюстрирует мощь методики изобретательства, то окончание довольно грустное: на методику полагайся — но и сам не плошай. Примерно такой вывод...

Мы потеряли бдительность. Приятелю надоело ходить по камере и говорить целые сутки со спящим человеком. Он время от времени перекладывал мне то руку, то ногу, поворачивал голову: уж больно спокойно и безмятежно я спал. Ну и "вертухай"

— это охранник, который охраняет снаружи камеру, — заметил что-то подозрительное. Что-то он заподозрил, хотя что именно

— не понял, но что это — что-то неположенное, он усек. И вдруг раздается топот сапог— он побежал вызывать корпусного, то есть этажного начальника. Сам он не имел права один войти в камеру, у него даже ключей не было. А тот тоже не имел такого права, хотя у него ключи были.

Охранник побежал вызывать своего корпусного, а пока он бегал, пока они вернулись назад, пока они открыли дверь, мой приятель быстро заставил меня встать... Ну дал мне по шее, я и вскочил. Сорвал у меня с глаз эти "глаза" нарисованные... Интеллигент... Нормальный человек скомкал бы и выбросил эту бумагу... Он взял и съел. Для конспирации...

Он успел подготовиться к встрече, а я еще — хоть й с открытыми глазами, — по-настоящему я еще спал. Вбежали двое. "Вот он", — сказал вертухай. "Что он — спал?" — спросил

А начиналось все так...

корпусной. "Нет, он спал и не спал". Корпусной нехорошо на него посмотрел: диалектическое мышление на иерархию уже не распространялось. 'Так спал или не спал?" "Конечно, не спал, — уверенно сказал мой товарищ, — как можно с открытыми глазами спать? Просто сидел, задумался". Но интуиция этих кадров была тоже немаленькая. Корпусной почуял, что здесь что-то нечисто. И они применили типовой прием номер два или двести два — я не знаю, сколько их было у них в копилке, — видно, много.

Сменили мне вертухая. Пришла женщина.ей дали одну только нашу камеру. Мой вам совет, если вы попадетесь... и в отношении вас будут нарушать социалистическую законность или что-то аналогичное, то старайтесь избежать, чтобы за вами следила женщина. Женщину не обманешь, это безнадежное положение. Она открывала "волчок" так аккуратно, счет на микроны, наверное, шел, но она видела... Чуть-чуть приоткрывает, щель тонкая образуется, она смотрит и видит все... Мужики-охранники ходили в сапогах. Услышишь топот сапог — секунды две в твоем распоряжении, пока он появится. Можно что-то спрятать и так далее. А она ходила в тапочках, рост маленький — до оконца не дотягивалась, скамеечку ставила. Товарищ сказал мне: "Ну поспал — и хватит, теперь спать уже больше нельзя". А я привык спать, мне понравилось спать.

Возникла новая задача. Потом задач было много. Но если говорить по-честному, то, пожалуй, вот эта история впервые очень ярко показала мне, что знание ТРИЗ — это сила. Потом были другие задачи, другие... чуть не сказал — вертухаи. Все было нормально. Все было путем. Обычным. Но сам я твердо убедился в неисчерпаемости сил, потенции, резервов методики изобретательства вот на этом примере. Это было в пятидесятом году.

Так что от чего вести отсчет начала создания ТРИЗ — от 46-го года, от 48-го года, от 50-го года или от последующих лет — я так и не пришел к окончательному заключению. Подумал — расскажу, как оно есть, а вы уже сами определите, когда возникло... когда впервые было сказано "а". Вот такая история...

Мы устроили снова совещание с сокамерником и пришли к выводу, что... — то есть он пришел к выводу — что теперь надо подраться со следователем. Тогда загремишь в карцер, но следователя, по местному этикету, тебе заменят. "А спать дадут?" — спросил я. "В карцере дают спать с 12 часов до 6. Такая роскошь..." "А что надо для того, чтобы подраться," — сказал я.

Как стать гением

"Ну, дашь ему в ухо, но не сильно". И вот с таким напутствием я пошел драться. Первая мысль, с которой я пошел, была: чего я с ним буду драться в одиннадцать часов? В холодном карцере сидеть лишнюю ночь. Раз в карцере отбой в 12 часов, туда надо поспеть как раз к отбою. Ну, 12 часов, уже пора принимать решение. Я встал... мне никогда в жизни не приходилось бить человека там по лицу или как... Шли интеллигентские вяканья... Я увидел на маленьком столике рядом с ним графин. У меня появилась сумасшедшая мысль — взять графин и стукнуть его по голове. Он выбежал из-за своего письменного стола навстречу мне, и мы почти одновременно схватились за графин. В это время открылась дверь... ну, графин — он к себе тянул, я к себе... оба растерялись страшно... Открылась дверь, вошел Малюта Скуратов со свитой. Малюта Скуратов — это начальник отделения. Мне о нем много говорили, я его сразу узнал — без грима, в форме полковника-танкиста, ну это так, для порядка... А на самом деле — Малюта Скуратов, правда, без топора. "Что здесь происходит?" Малышев бросил графин, я бросил графин, графин упал на дорожку и не разбился чудом. Вода булькает... В тишине Малюта спрашивает: "Что здесь происходит?" Тот говорит: на допросе находится такой-то, статья такая-то, следователь такой-то. "Ну и что, — спрашивает Малюта Скуратов, — дал ли он признание в своей антисоветской деятельности?" "Нет, он запирается, отказывается сотрудничать со следствием..." — стандартный набор фраз. "А вы что скажете?" — обращается Малюта ко мне. "Я не виноват, я понимаю, что все так говорят, но если бы следователь что-то мог мне предъявить, а он не предъявляет, у него нет никаких доказательств, относящихся к обвинению, и поэтому он нарушает законность, не дает мне ночью спать, старается волевым путем выжать признания". И тут происходит чудо: Малюта Скуратов обращается к этому Малышеву: "Вы что, в самом деле не даете ему спать?" Тот на него смотрит, как... Каждый допрос согласовывался, увязывался, а тут вдруг... "Э-мэ-бэ..." — нечленораздельные звуки издает. "Вызовите конвойных". Конвойные появляются. "Идите спать, — говорит мне ласково Малюта, — вам можно спать всю ночь, спите спокойно, допроса сегодня не будет". Ну и я, благословенный самым главным, спокойно прохожу под взглядом следователя к дверям и пошел. Там уже предупреждены, что мне разрешено спать, открывают, укладывают, постель поправляют, полный сервис. И я сижу две недели после этого со своим сокамерником, и мы не можем

А начиналось все так...

понять, почему, что произошло. В карцер не посадили, на допросы не вызывают... Первые двое суток я и днем спал нахально — никто не возражал. Наконец вызывают на допрос. Ведут к кабинету. В кабинете совершенно незнакомый человек. Такой высокого роста, полный, респектабельный, в гражданском костюме, вальяжный человек. "А-а... твою мать, заходи!" Зная их нравы, я понял, что был тепло встречен новым следователем. "Садись, садись сюда! Да не надо на табуретку, сюда садись". Ставит мне кресло. "Ну, теперь расскажи, как ты уел этого Малышева". Я посильно отвечаю на все эти вопросы, и только тут начинаю догадываться о ситуации, о сути. Их начальство решило убрать Малышева как слабака. Но слабак честно конспектирует "Краткий курс...", видимо, вовремя платит взносы... Придраться не к чему. И вот они ему подсунули меня, видимо, зная, что будет скандал так или иначе. Я в Тбилиси устроил московскому инспектору такую... вздрючку, то есть у них была подходящая кандидатура. Малышева этого действительно отстранили, появился у меня новый следователь, который на второй вечер сказал: "Ну, а теперь займемся делом. В чем твоя задача?" Я сказал: "Не знаю". "Твоя задача в том, чтобы как можно быстрее получить свои 15 лет и поехать в лагерь". "Почему я должен быстрее поехать в лагерь со сроком 15 лет?" "Потому что там зачеты," — сказал он. Наврал, зачетов не было в политических лагерях. А разыграли они этого Малышева как следует. Получалось, что Малышев возился целый месяц и ничего не добился, применяя даже незаконные методы, тогда очень четко разделяли: законные—незаконные, разрешенные— неразрешенные... Малышев на меня не нападал, я на него напал, но получилось обратное. А новый за две недели сломал заключенного, тот стал говорить правду, покаялся, и все такое прочее... Он был заинтересован не в раздувании дела, а в сроках, в быстроте завершения. Поэтому они не таскали всех свидетелей, привозить свидетелей из Баку — это возня... Он меня всячески уговаривал, но уговаривал разумными доводами. Я постепенно понял, что выхода назад нет, есть только выход вперед. Надо побыстрее получить 15 лет и ехать на Колыму... На Колыму мне не хотелось, я боялся Колымы по рассказам. Поэтому мы заключили джентльменское соглашение, для этого понадобилось перейти в другой кабинет, не радиофицированный... Я даю "правдивые" показания, следователь со своей стороны обязуется не арестовывать мать, девушку. Он легко пошел на этот договор,

Как стать гением

объяснив, что ему важно выиграть в сроках. "Тебе повезло, нам надо списывать массу дел, чтобы освободиться..." Ну вот, началась новая жизнь, с новым следователем...

Жизнь разнообразна. В 54-м году приговор отменили... Приговора собственно и не было. Было решение Особого совещания, которое за все мои фокусы, включая методику изобретательства, определило мне 25 лет. А в 54-м году решение Особого совещания было отменено, и меня повезли на новое следствие.

Везли через всю Россию. Воркута, Москва, Ростов, Баку, Тбилиси. Прибыли мы в Баку. Везли на "черном вороне", а по их технологии нужно было не смешивать политических заключенных и уголовников. Был разгар бакинского лета, стояла страшная жара, и в этой машине было, как в автобусе, общее помещение и две маленькие камеры наподобие шкафа, куда втискивали людей.

Меня втиснули и в соседний шкаф втиснули беременную женщину. Я не знаю, какое преступление она совершила, почему, зачем... Но я много занимался теплозащитой и хорошо представлял себе, что такое посидеть в запертом шкафу в Баку в июльскую жару. Все симптомы приближающегося теплового удара. Что раньше произойдет — либо тепловой удар, либо они кончат погрузку и свои какие-то дела и мы поедем? На ходу будет какая-то вентиляция. Женщина начала плакать. Просила открыть дверь шкафа. Охрана издевалась над ней: в меру своего остроумия дикие советы, реплики, ругань... А она раньше, видимо, почувствовала приближение теплового удара и начала каким-то изменившимся голосом кричать, чтобы ее выпустили, открыли дверь: 'Жарко, жарко!"

Я никогда в жизни до этого не плакал — в сознательной жизни. Но тут у меня было что-то вроде маленькой истерики. Я слышал ее голос, слышал перебранку, понимал, что примерно то же самое происходит со мной. И меня сверлила мысль: "Ну какого черта я тратил силы и энергию, чтобы изобрести газотеп-лозащитный скафандр для горноспасателей, когда нужно было просто изобрести что-то такое, что помешало бы беременных женщин сажать в тесные шкафы и пытать теплом". И я поклялся, что если выживу в этой мясорубке, то уже никогда не буду заниматься методикой изобретательства, не это нужно человечеству. Нужно просто брать винтовку и идти защищать человеческие права. Вот так я бросил методику изобретательства. А в дальнейшем было еще раз пять, когда я приходил к необ-

А наминалось все так...

ходимости заниматься методикой решения изобретательских задач, а потом бросал это... Жизнь сложна...

ТРИЗ — это система. Как система ТРИЗ подчиняется всем законам системного развития. С какого-то момента чисто техническая теория перешла в надсистему. Наверное, с 85-го года примерно. Главным с точки зрения исследований на мой взгляд, сегодня является не ТРИЗ, а ТРТЛ — теория развития творческой личности, которая отпочковывается от ТРИЗ. Бурно развивается ТРТЛ. Исследовано около 1000 биографий, выделены общие моменты, и получилась такая картина: всю жизнь ТЛ можно представить цепочкой ходов, шагов. Воспользуемся аналогией с шахматной партией и разыграем условную интегральную шахматную партию Творческая личность — Внешние обстоятельства. Творческая личность стремится к творческой цели, а внешние обстоятельства однозначно мешают ей. То есть, конечно, бывает, что в какой-то момент времени ТЛ получает помощь, поддержку от внешней среды, но это благополучный случай, здесь нет проблем. А проблемы вот: ТЛ сделала один ход — в ответ получила мат, три хода, четыре хода — вот такая игра... Так вот один из первых ходов называется "встреча с чудом". ТЛ очень важно выйти на свою дорогу как можно раньше, сделать это легче в 5—7—10—12 лет, чем в 55 и старше. Хотя шансы остаются, пока человек жив. Встреча с чудом — что это такое? Иногда человек наталкивается на какую-то вещь, самую разнообразную вещь, которая запечатлевается у него в сердце и накладывает отпечаток на всю последующую деятельность. На становление человека, на превращение простого человека в личность с большой буквы. Вот простой пример. Шлиман увидел книгу "Падение Трои". На обложке был рисунок — крепость, огонь, воин с мечами... Все это было настолько здорово нарисовано, что ребенок пошел к отцу и стал ему объяснять, какие он прочитал интересные вещи. Ему было 5—7 лет. Отец сказал, что это сказка, легенда, выдумка художника. Шлиман-младший не спорил с папой, но в душе затаил уверенность в том, что этого не может быть — откуда же художник знал? Короче говоря, к вечеру этого дня Шлиман принял решение посвятить свою жизнь раскопкам Трои, открыть для человечества пласт новой культуры. И он осуществил это, он шел длинным путем, но Шлиман стал Шлиманом, стал Личностью, когда ему было 5—7 лет. Возникает проблема: нельзя ли поставить искусственный эксперимент? Нельзя ждать и рассчитывать на то, что ребенок встретится с чудом сам по себе, что

Как стать гением

ему повезет. Надо организовать такую встречу в процессе его воспитания. Разумеется, не обязательно, чтобы он представлял это экспериментом, для него все должно быть естественно. Чудом может быть все, что угодно: картина, книга, музыка... Вот Бомбар, о котором вы наверняка знаете. Он уже был зрелым врачом, когда увидел утонувших с корабля, люди погибли из-за незнания элементарных действий. И он решил доказать, что не надо бояться кораблекрушений и умирать со страху. То есть встреча с чудом или с античудом — это может произойти в любом возрасте. Но нам надо научиться осуществлять эту вещь как можно раньше. Мы взялись за эту разработку, и оказалось, что встреча с чудом — это неоднократное действие. Это пакет импульсов. Встрече с чудом предшествует что-то, дающее установку на повышенную реакцию на чудо, потом само чудо, часто неоднократно. Потом третьего вида действия, которые закрепляют чудо. Теперь представьте себе разработчика ТРИЗ... Мы все время говорим: разработчик ТРИЗ, разработчик ТРИЗ, а ТРИЗ давно превратился в комплекс ТРИЗ—ТРТЛ—РТВ. Весь этот комплекс, не имеющий пока адекватного названия... Представьте себе, насколько трудно приходится разработчику, который решит: завтра я начну готовиться к постановке такого эксперимента в детском саду N5. Администрация легко идет сейчас на такие эксперименты, но какова гигантская ответственность самого экспериментатора? Жизнь человека... Встреча с чудом — на всю жизнь...

Наконец, время от начала эксперимента до конца его. Может пройти и 10 и 15 лет... Вот уровень, на котором сейчас ведутся разработки по ТРИЗ, ТРТЛ, РТВ. Поэтому нам нужно, грубо говоря, другое поколение исследователей. Рассказывают — может, это слухи, — что Моисей, выводя евреев из Египта, долго метался туда-сюда, отвлекался на посторонние дела, разные вещи... Он ждал, пока вымрет старое поколение, выросшее в рабстве. Ему нужны были новые люди, новая психология, философия народа. Примерно то же самое, да простит меня Злотин, сейчас с ТРИЗ. Надо, чтобы вымер я, чтобы вымер... Злотин, мы должны вымереть, успев создать, скомплектовать вторую ступень ракеты. Со старым мышлением, со старыми подходами, старыми привычками мы не осилим новый этап — а он качественно отличный... Поэтому для нас главная задача — формирование следующего поколения сильных разработчиков ТРИЗ, комплекса ТРИЗ.

А начиналось все так...

Наступает очень хорошая эпоха в исследованиях по ТРИЗ. Оглядываясь назад, я иногда вижу такие романтические сценки, вроде глаз, наклеенных на веки. Это все было, это все так. Но сейчас впереди новая эпоха ТРИЗ. Первое поколение — это все мы... и Злотин тоже. Первое поколение разработало основы, вышло на какой-то уровень, где можно... ну прорвалось в лабораторию. Но оно боится разбить лишнюю колбу, привыкло, что колба — это дорогая вещь, мама ругала... Оно не имеет той свободы, раскованности, которая нужна для истинного исследования. Нужна вторая ступень ракеты, нужно второе поколение разработчиков ТРИЗ.' Мы преимущественно преподаватели, потому это был самый больной момент. Сделали мы много, и это останется надолго. Но мы преподаватели всего лишь... А теперь слово за исследователями. За исследователями смелыми, дерзкими, способными сохранить то, что важно, то, что достойно сохранения на новом этапе, и смело выбросить за борт все остальное... Вторая ступень ракеты резко отличается от первой. В утешение могу сказать, что наступит такой момент и для следующего поколения.

Чего мы хотим? Вообще, в дальнейшем, в целом. Если отбросить разные слова, попытаться свести все в единую формулировку, то получается примерно такая картина: мы считаем, что прогресс человечества зависит от концентрации талантливых людей в каждом поколении. Что чем выше в поколении процент творческих личностей — тем лучше и выше общество. Что это главный параметр, который определяет возможности общества, его перспективы, его дела, занятия. Потому что, если Эйнштейн занят работой — ему не то что не до агрессии, ему не до склок в коридоре, он не будет этим заниматься. Все изменяется. Неизменным во всей истории человечества остается вот эта способность к очищению, просветлению в творчестве.

Можно привести несколько исключений, в смысле отрицательного творчества, но все равно прогресс остается, держится он на творчестве. Человек, занятый творчеством, не может быть плохим человеком, ему неинтересно быть плохим человеком — это только отнимает время. Я увидел это в лагере...

* * *

Как стать гением

Три года спустя...

Я перечитал запись, сделанную А. В. Чистовым. Мне не понравился мой рассказ. Слишком уж просто все выглядит по прошествии лет. Бедные следователи трепещут, аАльтшуллер делает с ними, что хочет. Появляется Малюта Скуратов, но даже он не страшен...

Мозг услужливо вычеркнул из сознания ужасы тех дней и ночей. В рассказе осталось лишь то, что давало силу бороться и побеждать.

Так получилось, что к моменту ареста я был в "пике формы". Мне было 24 года: противостоять в этом возрасте легче, чем в 18 или 30. У меня не было семьи. Это также увеличивало мою сопротивляемость.

И было оружие, намного превосходившее автоматы, — секреты решения творческих задач. Я несокрушимо верил в силу разума, его возможности. Это и помогло выстоять.

Июль, 1992. Петрозаводск

Г. Альтшуллер

От авторов

"Как стать гением" — первое достаточно полное изложение теории развития творческой личности (ТРТЛ), предназначенное для широкого круга читателей*

Отдельные вопросы, входящие ныне в сферу изучения ТРТЛ, эпизодически рассматривались на семинарах по методике изобретательства еще в конце 50-х годов Разумеется, это еще не было обучением ТРТЛ Чтобы перейти к теории, нужно было выработать концепцию становления и развития творческой личности Такая концепция могла возникнуть только в результате анализа сотен творческих биографий На сбор необходимого информационного фонда и выявление закономерностей ушли долгие годы, лишь в 1985 году сложилось ядро теории — жизненная стратегия творческой личности (ЖСТЛ) Была найдена форма ("деловая игра", "шахматная партия"), позволяющая компактно и наглядно отражать "ходы" человека в его борьбе с внешними и внутренними обстоятельствами Следующая модификация жизненной стратегии (1986 год) использовалась уже во многих школах ТРИЗ И все-таки еще рано было говорить о появлении

* В сокращенном виде ТРТЛ изложена нами в следующих публикациях И Верткин Бороться и искать // Нить в лабиринте Петрозаводск Карелия, 1988 С 7—94, Г С Альтшуллер, И М Верткин Как стать еретиком // Как стать еретиком Петрозаводск Карелия, 1991 С 9—184, Г Альтшуллер, И Верткин Рабочая книга по теории развития творческой личности В 2-х ч 1990

Как стать гением

новой теории: не хватало того, что отделяет прототеорию от теории, — инструментальности, практической работоспособности. Этот рубеж достигнут только с появлением настоящей, третьей версии ЖСТЛ (1988 год). Пришлось не только расширить информационный фонд, но и заново проанализировать сорокалетнюю историю создания и развития ТРИЗ, историю, насыщенную острой борьбой и хорошо — до тончайших деталей — просматриваемую "изнутри"

Настоящее издание состоит из трех книг. Первая из них — "Выбор судьбы" — представляет собой введение в проблему. Она написана максимально просто и доступна для понимания даже школьникам старших классов. Вторая книга —"Игра"— предназначена для более подготовленных читателей. Написанная в форме деловой игры, она требует вдумчивого прочтения и серьезного анализа. Рекомендуется прорабатывать каждый ход, используя дополнительный материал из сводной картотеки, прочитанных книг, газетных и журнальных публикаций, а также опыт колле1 и знакомых Третья книга — "Работа" — по замыслу авторов должна помочь закрепить усвоенный материал и выработать идеальную творческую стратегию для себя

ЖСТЛ, как уже отмечалось, существует с 1985 года. Все это время шло ее апробирование на семинарах по ТРИЗ в Баку, Челябинске, Ростове-на-Дону, Ангарске, Астрахани, Миассе и других городах. Многие новшества, внесенные в книгу, вызваны поисками ответов на вопросы слушателей семинаров. Помощь в составлении жизненной стратегии оказали также преподаватели и разработчики ТРИЗ, присылая примеры, проекты дополнений к ходам, вопросы. Всем им мы приносим свою благодарность. Благодарим и наших коллег, высказавших ценные замечания по рукописи, — И.Л.Викентьева (Санкт-Петербург), Н.В Круглову (Санкт-Петербург), Л.А.Кожевникову (Челябинск).

Особая наша признательность коллективу научно-исследовательской лаборатории изобретающих машин (Минск) и старшему научному сотруднику этой лаборатории Н.Н.Хоменко за подготовку настоящего издания.

Г. Альтшуллер И. Верткин

Книга первая

ВЫБОР

СУДЬБЫ

СОДЕРЖАНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Выбор цели—27

Творчество творчеству рознь—28

За бортом по своей воле—38

На пути к себе—44

Итак...-5 8

ГЛАВА ВТОРАЯ

Искусство строить планы—61

Фанатизм или закономерность—65

Кубики таланта—69

По велению долга—75

15 часов награды—84

О времени и идеалах—87

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Нить в лабиринте—89

Гробница Тутанхамона—94

Развитие: первый путь в тупик!—100

Путь второй — наука—102

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Возданная кара—107

Скрещенные шпаги—ПО

Трагический типаж—114

В неравной битве—121

ГЛАВА ПЯТАЯ

Подлинная человечность, или авантюре

самоотречения—127

Игнац Филипп Земмельвейс—128

Вместо окончания—139

Выбор судьбы

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВЫБОР ЦЕЛИ

Наши представления о творческой личности сводятся, как правило, к двум противоположным стереотипам. Первый — стопроцентно удачливый: туманный взгляд в полуночном свете настольной лампы, внезапное озарение, быстрое признание, успех, встречи с интересными людьми, дружба с великими, международные конгрессы, награды, путешествия, автографы, причуды... Второй стереотип полностью трагичный: творческий труд тяжелее каторжного —' это постоянное безденежье, вынужденные скитания, непрекращающаяся борьба за признание, встречи в основном с противниками...

Бесполезно спорить, какое из этих двух мнений верное: каждое из них основано на реальных, жизненных примерах. Верны оба. Представьте, что вы попросили рассказать о своей жизни профессионального спортсмена, марафонца или боксера например. "Да, спорт — это интересные поездки, разные страны, аплодисменты болельщиков, олимпиады, интервью, золотые медали... — ответит он, — но спорт — это и ежедневные тренировки до седьмого пота, "железная" диета и жесткий распорядок дня. Тяжелый труд, постепенно превращающий человека в живой механизм, в узкоспециализированного робота, перегрузки, травмы..."

Творческий труд — это марафон. Иногда длиною в жизнь. Счастлив тот, кто разорвал финишную ленточку, кто полностью прошел цикл "открытие — внедрение — лавры". А если жизни не хватило, чтобы "добежать" до конца? Какими качествами надо обладать для победы? Как выбрать верное направление поиска? Ведь перед "стайером" в творчестве расстилается много дорог.

Как стать гением

Как выбрать ту, может быть, единственную, что приведет к победе?

Творчество ставит много вопросов. Давайте разбираться.

Понятие "творчество" очень широкое и потому неопределенное. Труд артиста и изобретателя, поэта, рабочего, сыщика и даже ухищрения преступника — все это творчество. Только творчество разное. Решение задач тоже называют творчеством. Точнее, поиск решения, его процесс. Но если путь к ответу четко обговорен, если он обрисован конкретными правилами и примечаниями, если свернуть на этом пути некуда, если задана жесткая программа действий — это не творчество. Творческий путь к решению полон неожиданностей и неопределенностей.

ТВОРЧЕСТВО ТВОРЧЕСТВУ РОЗНЬ

Мир творчества удивительно многообразен, и классифицировать его можно по различным параметрам. Нас интересует главный признак — новизна. А конкретнее, новизна постановки задач и новизна их решения.

К простейшему творчеству можно отнести применение известного решения к известной проблеме. Предположим, надо создать механизм для поднятия грузов. Старая проблема, известно и ее старое решение: использовать подъемный кран. Но краны бывают разные. Новизна творческого труда сводится здесь к созданию конкретной конструкции подъемного крана определенной схемы и заданной грузоподъемности. Это творчество первого типа — наиболее благополучное, потому что оно отвечает потребностям сегодняшнего дня, дает решение сегодняшних задач. Этих решений с нетерпением ждут на производстве, а поэтому сравнительно быстро идет и их внедрение.

Творчество первого типа есть и в науке, и в искусстве, да и во всех других областях деятельности. Основная черта его в том, что оно не ломает привычных взглядов и традиционного отношения к окружающему миру, не выходит за рамки общепринятых методов. Именно такое творчество сформировало и продолжает поддерживать общественное представление о престижности творческого труда. В большинстве случаев это творчество дейст-

Выбор судьбы _____________________________________________29

вительно престижно и действительно дает надежное место в жизни. В основном оно бесконфликтно и не вызывает трений между творцом и обществом. Общество само ставит для него задачи и само же обеспечивает внедрение их решений в нужных для производства масштабах.

К творчеству первого типа человека готовят — огромная система школ, техникумов, вузов непосредственно призвана к этому. Творчество первого типа приветствуют и ценят — работает отлаженная система морального и материального стимулирования. Продукты такой творческой деятельности легко внедряемые: они понятны, привычны, не требуют коренной перестройки производств, чрезвычайно рентабельны — сразу же начинают приносить значительную прибыль. И все-таки даже такое творчество порою встречает на своем пути сильное сопротивление. Став чуть масштабнее, чуть шире "дозволенного", оно наталкивается на стену непонимания, неприятия.

Почему? Да потому, что всякие новации — это всегда хлопоты, риск, беспокойства, которые приносят новые беспокойства. Все это не подходит для людей, ищущих в работе лишь комфортные условия существования, не желающих экспериментировать и потому избегающих, тормозящих всяческие нововведения. Если такие люди занимают ответственные должности, если от них в какой-то мере зависит "разрешить" или "не разрешить" и по жизненной своей концепции они выбирают второй, более спокойный путь, то здесь и возникает борьба. Борьба между творцом и консерватором.

Сложнее обстоит дело с творчеством второго типа. Сюда можно отнести новое применение известного решения (идеи, конструкции) или новое решение старой задачи, то есть решение непринятыми, непривычными в данной области средствами.

В 1914 году Глеб Котельников, изобретатель парашюта, захотел испытать свою конструкцию на прочность. Выбросить груз из самолета на парашюте ему запретили: не знали, как поведет себя летательный аппарат, если в полете лишится 80—100 кг. Тогда было решено провести испытания на автомобиле. Когда машина, набрав скорость до 70—80 км/ч, пошла против ветра, Котельников выбросил привязанный к ней парашют. И тут произошло неожиданное: раскрывшись, купол парашюта остановил машину, не дав ей проехать и 4—5 метров. Так совершенно случайно было сделано открытие: парашют может служить и тормозом, причем не только автомобиля, но и самолета, к

Как стать гением

примеру, если посадочная полоса короткая. Это открытие — типичный продукт творчества второго типа: для известного парашюта было найдено новое применение. Поэтому интересно характерное, типичное отношение к изобретению. Котельников пишет: "Я уже приготовил было чертежи и описание такого тормозного парашюта для патента, даже модельку сделал, но тогдашние знатоки авиации меня осмеяли, и я так и не подал заявки"*.

Итак, реакция окружающих — подняли на смех. Причина проста: не возникла еще к тому времени проблема воздушного торможения самолета. Не было высокоскоростных машин, для которых это изобретение могло бы пригодиться. На тот период находка Котельникова была решением задачи будущего. Пусть недалекого, но все-таки будущего. Сейчас воздушное торможение выросло в отдельное направление в авиации. Да и не только в авиации: такие тормоза используют на гоночных автомобилях, в космической технике, даже в спортивных состязаниях. Но тогда эта проблема казалась надуманной, "высосанной из пальца" и потому смешной.

Примерно через 20 лет после своего случайного открытия Котельников узнал из газет и журналов, что в Америке и Японии используют самолеты с воздушным тормозом — точно таким, какой он собирался запатентовать когда-то. Двадцать лет (!) — вот дистанция от смешного до понятного.

Внедрению творческих результатов первого типа противостоят ретрограды, бюрократы и консерваторы, которые избегают "излишнего" беспокойства. Люди, готовые жертвовать общественными интересами (и немалыми), лишь бы не брать на себя ответственность, не принимать сложных решений, то есть герои явно отрицательные. Когда же мы говорим о неприятии творчества второго типа, следует иметь в виду, что в борьбе к этой армии консерваторов присоединяются люди передовые. Причем движут ими зачастую не личные мотивы, а интересы общественные. Одну причину этого мы отметили: окружающие не усматривают задачу, решение которой предлагает новатор. Эта задача им кажется несущественной, неглавной. Люди, противодействующие внедрению, отнюдь не глупцы. Задача-то дей-

* Котельников Г. Парашют. М.: Детгиз, 1943. С.72.

Выбор судьбы ______________________________________________31_

ствительно не главная! Правда, такова она сегодня. Творчество второго типа работает на завтрашнее общество, выполняет его социальный заказ. И чем раньше мы увидим завтрашние проблемы, тем легче нам будет завтра. Как заманчиво было бы начать бороться за сохранение окружающей среды где-нибудь в конце прошлого века — начале нынешнего. Тогда эта проблема не была насущной, тогда были свои актуальные задачи. А теперь мы говорим об экологическом кризисе и понимаем, что спохватились поздновато...

Человечество пока не может предсказать задачи завтрашнего дня. Нет и механизма, чтобы воспользоваться уже найденным: даже когда задачи будущего волею случая бывают обнаружены и решены, человечество отвергает эти решения, живя днем сегодняшним. А понимание ошибки, промаха приходит зачастую тогда, когда уже поздно, да и невозможно что-то изменить.

Недооценка, непонимание окружающими важности решенной проблемы — вот одна из причин неприятия результатов творчества второго типа. В.И.Вернадский писал: "Вся история науки доказывает на каждом шагу, что в конце концов постоянно бывает прав одинокий ученый, видящий то, что другие своевременно осознать и оценить были не в состоянии"*. А если на старую, известную проблему найдено принципиально новое, нетрадиционное решение, то причина неприятия другая: инерция сложившейся иерархии специалистов. Вот конкретный пример.

Проблема прогнозирования погоды стара, как наш мир. Сегодня погоду предсказывают по изменению давления атмосферы. Соединяя на географических картах точки с одинаковыми показаниями давления, "ловят" циклон; его перемещения определяют изменения климата. До недавнего времени этот метод считался основным, хотя точность его, увы, и при краткосрочных прогнозах оставляла желать лучшего, не говоря уже о предсказаниях на более длительные сроки.

В то же время существовала теория, объяснявшая изменения погоды колебаниями мощности двух взаимодействующих потоков, холодного и теплого. Однако закономерности этих колебаний были неясны, и потому метеорологи продолжали (как продолжают и сейчас) следить за давлением.

* Химия и жизнь. 1985. N6. С.4.

Как стать гением

Советский ученый Анатолий Витальевич Дьяков рассчитал закономерности атмосферных колебаний, связав их с активностью Солнца. Основываясь на значительном информационном фонде изменений погоды и связав этот долголетний фонд с соответствующим ему фондом изменения активности Солнца, Дьяков создал модель взаимодействия главных потоков воздуха с геомагнитным полем Земли. Суть его открытия: чем активнее Солнце, тем более ионизирует оно воздух и тем сильнее потоки воздуха взаимодействуют с магнитными полями Земли. Результаты применения этой теории: точность десятидневных прогнозов доведена до 90—95 процентов, месячных и трехмесячных (сезонных) — до 80—85 процентов. Кроме того, не менее чем за 15 суток предсказано много значительных аномалий: штормов, тайфунов, ураганов.

Казалось бы, теория, дающая такую прекрасную отдачу (каждое точное предсказание — это сбереженные миллионы и миллиарды материальных средств и спасенные жизни.гаодей), должна получить автоматическое признание и внедрение. Однако на практике картина прямо противоположна: способ, открытый Дьяковым, применялся... самим только Дьяковым!

За свои деньги во все концы света Дьяков рассылал телеграммы-предупреждения о грозящих катаклизмах. Его прогнозы с поразительной точностью сбывались. Система ически (!) сбывались. Корабли вовремя уходили из опасных районов, на земле успевали вовремя посеять и собрать урожай. Но мир специалистов-метеорологов уже более четверти века игнорирует теорию Дьякова.

Юрий Рост в очерке об открывателе и его открытии, опубликованном в "Литературной газете" 28 марта ¹984 года, приводит интересные цифры. В нашей стране, пишит он, есть "двести докторов, полторы тысячи кандидатов и чу ь не двадцать тысяч других специалистов в области предсказагмя погоды". То есть здесь, как, впрочем, и во всех других традт ционных областях, в результате длительного отбора сложилась i грархическая система специалистов. Признание открытия Дьяке ва должно в какой-то мере разрушить старую пирамиду и привести к построению новой. Вполне естественно, что старые лгециалисты отчаянно сопротивляются этому: раз завоевав себ "место под Солнцем", не хочется отдавать его, и научные инт< >есы сменяются личной заинтересованностью.

Юрий Рост отмечает характерный момент: на протяжении

Выбор судьбы _________________________________________33

более чем тридцати лет Дьяков не мог опубликовать свою книгу "Предвидение погоды на длительные сроки на энергоклиматической основе". Книга не опубликована до сих пор. Причина все та же: иерархия специалистов.

Может быть, это случайность?

Совокупность многих подобных фактов приводит к мысли о закономерности. Возможно, не слишком яркой, не бросающейся в глаза, но неумолимой (как любая закономерность) и суровой, требующей борьбы с ней. Это несправедливая закономерность. Так не должно быть. Человечество научилось изменять направление течения рек, запускать искусственные спутники Земли, но благодарность людям, предсказывающим научную, техническую, социальную и культурную погоду завтрашнего дня, все еще считается роскошью. Мы возводим им памятники, их именами называем корабли, школы, институты, музеи, города. Даже планеты, моря и горы. Но это все потом. А при их жизни? "Может быть, у нас много Дьяковых, что мы так щедры? И неужели мы действительно лучше чувствуем себя в наследниках, чем в современниках?" — горько вопрошает автор.

Неполадки с творчеством первого типа бросаются в глаза. Их видят и с ними борются. Трагедии в творчестве второго типа воспринимаются не так остро: есть насущные, "горящие" задачи — их надо решать, а не фантазировать. Гораздо неблагополучнее обстоит дело с творчеством третьего типа, когда для принципиально новой проблемы найдено принцигшально новое решение. Такое творчество работает на еще более отдаленное завтра. Противники здесь не ведут споров о несвоевременности решений — они говорят о ненужности, ложности задач, даже об их вредности.

Жизнь Циолковского сплошь проникнута духом творчества третьего типа. Он искал способ расширить мир человека и нашел его в выходе в космос, в другие миры. До Циолковского эта проблема решалась географически — открывались и обживались новые земли. Он же вопрос поставил иначе: как сделать мир бесконечно большим — и пришел к мысли о космической цивилизации. Для него космос — поле деятельности человечества. Еще фактически не было авиации (в современном ее понимании), не то что космонавтики, а Циолковский решал задачу о состоянии человека в<невесомости. Но все решения его оставались "на бумаге".

Циолковский не получил поддержки, потому что его идеи

2 Г. Альтшуплер. И. Верткин

Как стать гением

казались чем-то сродни вечному двигателю — если и не столь мифическими, то уж ва всяком случае столь же далекими. Ему не мешали заниматься разработками, но и не помогали. Не видели элемента практической отдачи и перспективы. А ведь он выступал перед Жуковским, Менделеевым...

Вот классический пример. В 1902 году в развитие идей адмирала С.О.Макарова тогда еще профессор А.Н.Крылов предложил новую теорию непотопляемости судов. Традиционная борьба за живучесть судна при получении им пробоины сводилась к откачиванию воды из затопляемых отсеков.

При этом через пробоину, как правило, воды поступало больше, чем могла откачать самая мощная водоотливная установка пробитого отсека. И корабль тонул — не потому, что терял плавучесть, а от потери равновесия: груз воды, заполнившей отсеки с одного борта, переворачивал судно. Крылов предложил совершенно "дикую" идею: ввести систему... затопления отделений судна для его выравнивания. "Подразделение на отсеки должно определяться расчетом, коего принцип, чтобы корабль тонул, не опрокидываясь".

Прошло три года. За прочтенный доклад Крылов успел получить выговор за "резкий тон", а дело не двигалось: "...нужна была Цусима, чтобы на это было обращено внимание".

И вот такой человек, авторитетный ученый, сам некогда пострадавший от непонимания его идей в 1932 году, выступая на торжественном заседании, посвященном 75-летию К.Э.Циолковского, сказал: "...идеи этого полета относятся еще к весьма, весьма отдаленному будущему, о котором трудно сказать, когда оно будет осуществлено и вообще будет ли осуществлено. Кроме того, на то, чтобы такой полет сделать, нужны деньги, и весьма большие, а деньги любят приносить прибыль. Какая нам корысть, если вы когда-нибудь и на Марс залетите? Что вы от этого выручите и кто под это предприятие даст вам деньги?.. Так вот, если вы докажете, что, скажем, на Марсе есть что-то ценное, тогда сосчитают, какую можно ожидать прибыль, и тогда, может быть, начнут деньги давать, а до тех пор не дадут не только своих, даже казенных"*. В его устах, давно уже академика, эти слова

* Крылов А.Н. Мои воспоминания. Л: Судостроение,1984.С404.

Выбор судьбы ______________________________________________35

звучали приговором. Не окончательным и неверным — это доказало время. Но его мнение было выражением мнения Науки. Большой Науки той эпохи. Крылов никогда не занимался вопросами космоплавания. Тем интереснее его высказывание незаинтересованного человека, неконкурента, вполне бесстрастное и объективное. Да, тогда такое мнение было объективным.

Сегодня уже никто не оспаривает практической пользы космонавтики. Более того, новые факты внедрения космической техники воспринимаются как само собой разумеющиеся, без всякой сенсации. Идеи Циолковского, некогда числившиеся "наивными прожектами фантазера", приносят сегодня практические дивиденты, то, чего некогда так добивались его оппоненты, ту самую прибыль, которую они собирались подсчитывать.

Вот сравнительно свежий пример. 8 января 1986 года в газете "Социалистическая индустрия" была опубликована заметка о предложенном в Японии проекте промышленной установки для получения сплавов с идеальной структурой кристаллической решетки. Установка должна работать в условиях искусственной невесомости — ведь такие сплавы можно получать только в космосе. Причем конструкция установки в точности повторяет идею U-образного тренажера для имитации невесомости, предложенного Циолковским...

Итак, Великое Изобретение — независимо от области, в которой оно сделано, места и времени — оказывается "преждевременным". Всегда и обязательно!

"Своими исследованиями В.В.Петров четко определил основные области применения дуги: освещение, электрометаллургия, плавка и сварка металлов. Но тем не менее дуга не была признана. И не потому, что об опытах Петрова никто не знал... дело объяснялось другим: свет дуги вспыхнул "преждевременно", к нему не были подготовлены. Петров слишком "поторопился" со своим открытием. В дуге пока никто не нуждался, ее не к чему было приспособить. Отпугивали размеры батареи, да и само явление было необычным, необъяснимым... Своими изобретениями В.В. Петров не угрожал канонам науки и не требовал пересмотра каких-либо концепций, поэтому его не ввергали в темницы и не изгоняли из отечества. Однако трагедия его от этого была не меньшей. Открытый им огонь не вызвал интереса

Как стать гением

у современников, они не поняли важности его опытов и не признали за дугой будущего"*.

Генрих Саулович Альтшуллер, автор теории решения изобретательских задач, ввел пятиуровневую классификацию изобретательских задач по их новизне.

Первый уровень: применены средства, которые прямо предназначены именно для данной цели; использовано готовое решение для готовой задачи. Второй уровень: выбран один из немногих альтернативных вариантов решения задачи, которая также выбрана из нескольких возможных. Третий уровень: изменена исходная задача, изменено привычное решение. Четвертый уровень: найдены новая задача и новое решение. Пятый уровень: найдена новая проблема, открыт новый принцип, пригодный для решения не только этой, но и других задач, проблем.

Творческая деятельность первого типа включает решения 1 -го и 2-го уровней; второго типа — 3-го и 4-го уровней. Третий тип творчества — 5-й уровень и даже не отмеченный в классификации 6-й, представляющий систему открытий 5-го уровня.

Ступени творчества отличаются, однако, не только уровнем постановки и решения проблем, но и стимулами, инициирующими самое творчество, и характерной, типовой реакцией окружающих на результаты творческой де

Дата добавления: 2014-10-23