Попытка портрета

Как запастись черновиками судьбы

Расстановка фигур.

ВНАЧАЛЕ БЫЛА ИГРА

I

Жильцы гостиницы "Я".

- Это мне кажется очень странным, - прервал царь.

- Тем не менее это чистая правда, - ответила Шехерезада.

Эдгар Аллан По

В момент, когда я пишу эти строки, мне нет еще сорока, но недавно я со

странным чувством обнаружил, что лечу уже второе поколение - детей своих

пациентов. Разговоры с глазу на глаз, тысячи писем, характеры и

настроения, лица и почерки, болезни и выздоровления, проблемы и судьбы -

все это вопиет: поделись! Поделись немедленно! Тебе одному с этим все

равно не управиться, одному с этим и делать нечего...

Но я не один. Уже много лет меня одаривает своей дружбой человек, без

которого эта книга не могла быть написана. Я пишу о нем, впрочем, не в

первый раз. Читатели второго издания "Искусства быть, собой", быть может,

помнят об одном моем коллеге, вскользь упомянутом на одной из страниц, -

да, тот самый психотерапевт, гипнотизер, в совершенстве овладевший

искусством самогипноза, мало спящий и много работающий, с необычайно

скорым летящим шагом и очень чистой кардиограммой - там, инкогнито ради, я

не на звал его имени, несколько увеличил возраст и не совсем верно указал

место работы. И вот теперь Доктор здесь: соавтор и главный герой, ему-то в

основном и обязана книга тем, что стала чем-то вроде романа - я говорю

"чем-то вроде", потому что не силен в определении жанров, да и не это меня

заботит.

Внешний облик Д. С. отличается необычайной обыкновенностью: это

невысокий, долговязый, сухощавый, крайне толстый мужчина с могучими узкими

плечами, весьма сутулый шатен, стройный, как тросточка, с густой шапкой

прилизанных, черных как смоль курчавых белокурых волос на совершенно лысом

черепе. Его курносый профиль, похожий на молодой месяц, напоминает Данте,

а узкоскулый монгольский фас, подобный солнцу, зашедшему за тучу, то и

дело сурово улыбается. Кожа то бледная, но гладкая, то морщинистая, но

румяная...

Вот ведь беда.

Бывают люди без внешности. Безликие - не то слово, оно относится не ко

внешности, а к духу: бывают безликие красавцы, безликие примадонны и

секс-бомбы, это известно. Невзрачность - внешность живая и содержательная,

иногда прекрасная. (Как красив воробей! Как отработан, какое гармоническое

совершенство.)

А бывают никакие: все у них есть, все по отдельности - нос, губы, глаза

- может быть вполне характерным и даже красивым, но все в таком сочетании,

что как-то взаимоуничтожается и восприятию не подлежит.

Под этим небытием внешности может скрываться могучее кипение жизненных

сил, такой никакой тип, определенно находка для некоторых ответственных

видов спорна, но о Д. С. я этого сказать не могу.

Вспоминаю нашу первую встречу. Мы оба были совсем еще молодыми

докторами (врачебная зрелость, как справедливо считается, приходит где-то

около сорока, не раньше). Но уже года два поблизости вспыхивала его слава,

слегка пикантная: врач экстра-класса, глубинный психолог, фантастический

гипнотизер, телепат, самобытный сексолог. Особая система, артистизм,

обаяние...

Когда меня спрашивали, как его найти (телефон, расписание и прочее),

приходилось вежливо сдерживаться, а когда я узнавал, что мои безнадежные у

него исцеляются, то в знак признания посылал к нему самых нудных. Они не

возвращались. Конкурирующая психофирма о нас, значит, тоже кое-что знала и

соблюдала благожелательный нейтралитет.

И вот однажды я не выдержал и сам явился к нему на прием. Начал

жаловаться на то и на се, но он сразу раскусил эту игру и предложил

равноправное партнерство, то есть психосинтез на основе всестороннего

обмена профессиональным и жизненным опытом. Непредставительный

мальчикообразный мужчина. Расхаживает, раскачиваясь (не любит сидеть),

остановился в зеркале, сутуло утонул в халате. Пошел опять, распрямился...

Затылок топориком, шея тоненькая, полупрозрачная, вместо лица-повернулся,

идет на меня плоскенькая, сухая, наспех сделанная рамка для глаз

неопределенного цвета, зависимого от освещения, глаза, пожалуй, слегка

пульсирующие... И еще деталька: почему-то пахнет сосной, может быть, такой

одеколон. Пока этот марсианский цыпленок ходит по кабинету, рамка свежеет,

рост и ширина спины увеличиваются, из тенорка выплывает упругий выпуклый

баритон и развивается в сочный солнечный бас, тусклый шатен вызревает в

брюнета...

С тех пор он нисколько не изменился. То есть продолжал изменяться во

все стороны. И постарел, и помолодел.

Бесцветный, всеразмерный, всеформенный. И это при том, что одежда

остается годами одной и той же. Эта многоликость вначале, признаюсь,

слегка меня ужасала, но потом я привык. Узнать-то Д. С., несмотря ни на

что, можно всегда. Однажды он показал мне альбом своих семейных

фотографий: из окружения родственников и котов (семейная слабость)

смотрели на меня разнорородные мальчики, разнокомплетные юноши,

разнопланетные молодые люди - но всюду сразу ясно, что это он, непонятно

почему. Сам же Д. С. только пожимает широкими узкими плечами.

Итак, Кстонов Дмитрий Сергеевич. Доктор, место работы которого (один из

психоневрологических диспансеров) и некоторые другие детали должны до

времени оставаться в тайне: такова его просьба и таково условие, при

котором он разрешил мне воспользоваться кое-чем из своих личных материалов

- писем, записей и т. п.

Эти документы постепенно откроют некоторые штрихи его биографии и

характера. Пока же мне разрешено лишь сообщить, что в ранней молодости у

него было два подряд неудачных брака, ныне живет холостяком, дружит с

двумя сыновьями, один из которых, кажется, уже собирается стать

психотерапевтом и иногда посещает ГИП. (Чуть-чуть терпения, скоро я вам

представлю эту не совсем обычную организацию). Тоже не секрет - дело

прошлое и поучительное, - что в сложные молодые годы Д. С. знал толк в

выпивке, употреблял даже некоторые препараты, а потом совершенно бросил,

но до сих пор иногда покуривает, хотя уже избавил от этой привычки

множество пациентов.

В нашей своеобразной дружбе есть свои сложности.

По темпераменту Д. С. далеко не сахар - холерик, вспыльчив, далек от

сентиментальности и бесцеремонен, особенно в отношении ближайших коллег.

Подчеркиваю то обстоятельство, что Д. С. - специалист высочайшей

квалификации, которой я, к сожалению, пока не достиг.

В искусстве менять себя и свою психику соответственно психике других

людей, оставаясь абсолютно самим собой, сравнить мне его не с кем - я

намерен проиллюстрировать это далее более зримо, сейчас скажу лишь, что на

этом топливе работает и его гипнотический дар, и вся психотерапия,

индивидуальная и коллективная, технике которой я у него в меру своих

данных стараюсь учиться.

ГИП - детище Д. С. Я хожу туда на правах играющего наблюдателя.

Дата добавления: 2014-10-31