Марина Цветаева

Голубая мечта женщины

Доколе меня

Не умчит в лазурь

На красном коне —

Мой гений

Как небесный, голубой цвет ассоциируется с ясным небом, прозрачностью воды, впечатлительностью лириков. Нередко также возникают ассоциации со льдом, стеклом, кристаллом и холодом[dclxiii]. Так, в традициях Древнего Египта цвет богини неба был канонически голубым. Голубым же был священный лотос как символ женственно-земного лона. Нефертити обычно изображалась в голубой тиаре; танцовщицы, согласно сохранившимся документам Древнего Египта — в голубых прозрачных одеждах, подчеркивавших, очевидно, сугубо эстетический (подсознательный) характер изображенных действ[dclxiv].

В символике голубой означает цвет больших глубин и женскую стихию вод. Наряду с белым небесно-голубойбыл цветом Великой Матери в доиудаистических верованиях и позже стал цветом Девы Марии в христианстве. Это также первоначальная простота и бесконечное пространство, которое, будучи пустым, может содержать все. Конфуцианство нередко связывало с голубым цветом небес женственность стихии Инь[dclxv].

В Древней Иудее голубой цвет символизировал священность, божественность, честность. И цветом ризы иудейского первосвященника был именно голубой с золотыми украшениями. Оба эти небесных цвета служили образом высших духовных совершенств: «И сделай верхнюю ризу к ефоду всю голубого цвета» (Исх 28: 31–41; Лев 8: 4–9)^[dclxvi]. Голубоватый оттенок имеют и белые одежды Христа^[dclxvii].

В буддизме голубой цвет как «цвет духовных сыновей» означал холод Небес наверху и Вод внизу. Его же сине-голубой оттенок представлял всю мудрость Дхарма-Даты как неразрывного единства интеллекта и Вселенной [dclxviii]. В мифах навахо (Северная Америка) верхновной богиней считалась «Бирюзовая женщина»[dclxix].

С энергетическим центром голубого цвета тантризм связывает ясность зрительного осмысления действительности, а также способность к духовной поэзии и понимание сновидений[dclxx]. Как отмечают индийские экстрасенсы, голубой цвет ауры, особенно яркого и светлого оттенка, выражает духовность.Когда человеческий интеллект впитал идею духовности и посвящает себя достижению духовного могущества, то яркий и блестящий голубой цвет образует кайму вокруг золотисто-желтого цвета[dclxxi].

«Голубое пространство наших душ и голубое небо, нам смеющееся, — одна реальность, один символ», — полагал Андрей Белый[dclxxii]. В христианстве голубой цвет посвящен Деве Марии как будущей Царице Небесной. Он также символизирует небесную истину, вечность, веру и верность. Поэтому в иконографии голубые тона закреплены и за херувимами. Выше мы уже видели семантическую близость Торы, голубя и голубого цвета, как проявлений духовности человечества.

В христианстве же эта близость нередко воплощалась как зримый образ святого Духа в виде голубя[dclxxiii]. И в сцене Благовещения мы легко могли убедиться, что Дух святой снизошел на Марию, опредметив всю ту ипостатичность женственности, что она явила миру в Сыне человеческом. В статье «Дух Святой» С. С. Аверинцев специально оговаривает женский род еврейского и арамейского слов для обозначения «духа» и, соответственно голубя, а строго говоря, голубицы.

В византийской эстетике синий и голубой цвета осмыслялись как знак непостижимых божественных тайн, как символы трансцендентного мира[dclxxiv]. Обладая сильным духовным очарованием, они ассоциировались с вечной истиной. Не случайно в письме новгородского владыки Василия о рае говорилось, что путешественники-новгородцы, достигшие земного рая, видели там на горе «написан Деисус лазорем чюдным и велми издивлен паче меры, яко не человечьскыма руками творен, но Божию благодатию». Как упоминает В. Горшкова, «цветики лазоревые» расцветают, по русским народным духовным стихам, над могилою Богоматери[dclxxv].

«Преображение» работы Феофана Грека в Третьяковской галерее пронизано холодным голубым сиянием трансцендентного «Фаворского света». Его излучают голубые сферы, окружающие Христа, и блики и отсветы его разбегаются по всей иконе: мы видим их на одеждах Ильи, Моисея, учеников, на земле и деревцах. Святому Иоанну (Откр 1:13) и сам Господь представляется облеченным в подир, то есть в голубые ризы. В эпоху позднего средневековья голубыми нередко изображаются и ангелы[dclxxvi].

Символика цвета в православии гласит, что голубой цвет богослужебных облачений соответствует праздникам Пресвятой Богородицы (Введение во храм, Благовещение, Успение и др.), а также дням ангелов Господних, бесплотных ангельских сил; всех дев и девственников. В католичестве голубые тона одежд Марии были канонизированы Папой Иннокентием III и с XII века символизируют верную любовь и терпение[dclxxvii].. Соответственно этому, голубые литургические цвета посвящены событиям из жизни Марии[dclxxviii].

В Каббале этот цвет означает благодарность. Каббалистически-голубой священный треугольник с оком Провидения появляется в ложах франкмасонов как знак этического приобщения к миру. Миролюбивые начала голубого цвета подчеркнуты в убранстве лож и в одеяниях братьев иоанновского масонства.

Голубой цвет бирюзы считался национальным цветом персов и турок, которые полагали, что этот цвет предохраняет от сглаза и способствует процветанию. Так, ковры на полах мечетей и домов мусульман нередко содержали элементы чисто голубого (но только не зеленого) тона. В то же время в средневековом арабском мире бирюзово-голубые тона украшений никак не использовались в одеяниях царей, так как эти цвета уменьшали уважение к ним [dclxxix].

С другой стороны, богатые супруги мусульман нередко отличаются именно синевато-голубым бордюром своих вуалей, а у жен туарегов очень часто вся вуаль такого же цвета[dclxxx]. Как отмечает Джон Фоли (со ссылкой на книгу Луи Данза), у арабов синий (голубой) является наиболее выразительным цветом, поскольку это «цвет материальных небес, которые и поддерживают звезды на своих местах»[dclxxxi].

Английский поэт и художник-прерафаэлит Д. Россетти полагал голубой мир далеким от солнца, от шагов всего живого. И Морис Метерлинк помещает Синюю птицу счастья в призрачно голубом мире будущих рождений. Николай Гумилев связывает смыслы голубизны с «печалью голубой темноты». Немецкий писатель эпохи романтизма Новалис в романе «Граф фон Офтердинген» говорил об голубом цвете как о символе мира идеального, о цвете сокровенной мечты[dclxxxii]. Вслед за Леонардо сине-голубые цвета Гете представлял как холодные и печальные, ассоциирующиеся с небом и горными вершинами.

В начале XX века возникает мощный интерес к холодным цветам. Так, Уистлер пишет свои «ноктюрны» с господством серовато-голубого. В России создается художественное объединение «Голубая роза». Неизменная любовь к синему и голубому характеризует творчество Сергея Есенина и Велимира Хлебникова. В Германии Василий Кандинский и Франц Марк, автор картины «Башня синих лошадей», основывают группу «Синий всадник».

Голубой период в творчестве Пикассо (1901–1904 гг.) нередко характеризуется фатально трансцендентным характером восприятия и безысходным явлением печальных персонажей. Как приверженец голубых тонов веры того символического времени, Пикассо считал, единственным, что существует в этом мире… цвет всех цветов самый голубой из всех голубых [dclxxxiii]. Э. Бремон также находит в голубом цвете романтичность идеалистов, душевное пространство принцесс, девичьи праздники детства. Концептуально голубые тона любят производители идей, творцы, поэты, художники, писатели, музыканты — все те, кто любит мир идеальный, а не материальный [dclxxxiv].

Однако же серой ипостаси «Мыслителей» — как и предгрозовым облакам — нередко становится тесно в этом голубом мире метерлинкского будущего, как уверяет нас Эмиль Верхарн:

Но вновь и вновь они клубятся При вздохе ветерка. Нам ощущение знакомо,

Что вся голубизна, Вся беспредельность окоема Их зодчеству тесна.

С XVII века в Европе для обозначения отборных или привилегированных наемных войскслужил термин «голубая бригада»[dclxxxv]. Впервые это название получила бригада, завербованная королем Швеции Густавом II Адольфом (во время Тридцатилетней войны 1618–1648 годов) из немцев-протестантов Померании. Она сражалась вместе с регулярными финскими и далекарлийскими полками шведской армии и использовалась в самых жарких схватках, в частности участвовала в кровопролитных битвах при Брейтенфельде (7 сентября 1631 г.) и при Лютцене (6 ноября 1632 г.). Первоначально название «Голубая бригада» было дано немецким наемникам по цвету их мундиров, но затем оно превратилось в символическое, что ставило «голубые» части в привилегированное положение, однако нисколько не уравнивало их со шведской королевской гвардией. После Вестфальского мира в 1648 году «Голубая бригада» была расселена в районе Штеттина (Польша), а в 1652 году распущена.

С тех пор сложилась традиция давать наемным иностранным военным формированиям в случае участия их в европейских войнах других стран обозначение «голубые» для отличия их от регулярных частей собственно воюющих сторон. Отсюда термин «голубой» получил в прогрессивной среде XVIII–XIX веков презрительный оттенок. (Ср. М. Ю. Лермонтов: «...И вы, мундиры голубые, и ты, послушный им народ».)

В Новейшее время «голубыми» корпусами были шведские и норвежские отряды добровольцев, воевавших против Красной Армии в период советско-финской войны 1939–1940 годов. В годы Второй мировой войны военные формирования франкистской Испании, воевавшие на стороне гитлеровской Германии на Восточном фронте против Красной Армии, носили название «Голубая дивизия» (прибыла на фронт в октябре 1941 г., численность — 20 тыс. человек, т. е. фактически почти две дивизии).

Практически сразу после Второй мировой войны была учреждена Организация Объединенных наций. Отсюда и термин голубые каски, которым в современной прессе с 60-х годов стали обозначать войска ООН, связан с голубым цветом флага ООН и касок солдат ооновских военных контингентов. И здесь нельзя не признать, что разумное человечество приняло своим цветом голубой (то есть доминанту женского верующего подсознания) как цвет мира для исключения оппозиционного коричневого рецидива фашизма. Поэтому голубой цвет можно сопоставить с архетипом мира на Земле.

Голубые купола и внутренние украшения мусульманских мечетей, синие и голубые тона православных сводов небесной тверди… Божественные цвета, успокаивающие душу. Успокаивающие и направляющие не на творчество, а на Веру. На служение Деве Марии.

Это ли не образ духовности, преданности и веры женского подсознания? Веры в божественное предназначение? Невозможно не привести стихотворные откровения философа и поэта Владимира Соловьева, которые объединяют семантику хроматических характеристик женского интеллекта в нормальном состоянии. Метафизика сочетания золотисто-желтого как сублимата бессознания (“жена, облеченная в солнце”) и есенинского лазурно-голубого как сублимата подсознания не может не поразить:

Пронизана лазурью золотистой, В руке держа цветок нездешних стран... ........................................... Вся в лазури сегодня явилась Предо мной царица моя... ......................................	И меж тех цветов, в том вечном лете, Серебром лазурным облита, Как прекрасна ты, и в звездном свете Как любовь свободна и чиста!
(Там я богиня, впервые тебя Ночью туманной узнал...) Голос отчизны в волшебных речах, В свете лазурных речей...	И только я помыслил это слово - Вдруг золотой лазурью все полно, И предо мной она сияет снова – Одно ее лицо — оно одно.

Больше половины младенцев лет до трех не воспринимают голубых тонов. У взрослых этой же формой дальтонизма страдает примерно один человек из десяти. И обычно — мужчина. Следует ли отсюда, что мужчина слеп и глух к небесной голубизне и возвышенности женских чувств? Да. Но не по своему высокомерию. Ибо как дальтоник он слеп от природы: “Мария, дай!.. При чем тут голубое, ведь ты как роза…”. Слава Богу, что сознание женщины научилось лечить и этот вид мужского дальтонизма.

Не зря же в России голубой цвет называют «нравственно высоким» [dclxxxvi], имеющим к мужской эротике примерно такое же отношение как «дамские романы». Авторы книги La couleur постоянно называют красный цвет маскулинным и физическим, а голубой — фемининным и одухотворенным. «Как мирный, — пишут они, — голубой цвет несет свежесть, уединение с чем-то неземным и душевный покой».

Так, в Шотландии на смерть принцессы Дианы создали специальный тартан (клетчатая ткань из шерсти особой выделки), включающий голубой цвет и означающий любовь к Диане[dclxxxvii]. Это ли не лучшая характеристика женственно-голубого восприятия мира[dclxxxviii].

Психологи голубым цветом наделяют романтичность[dclxxxix]. Эту же характеристику наиболее наглядно передает устойчивое во Франции выражение “la voyage dans le bleu” (витание в облаках, мечтания). В самом деле, как юной девушке традиционно было не свойственно[dcxc] проявлять активность по отношению к юноше, так и голубой цвет витает в своей небесной самости, ожидая от красного солнышка естественной активности[dcxci].

«Это небесный божественный план, тот план, которого, по Фрейду, стремятся достигнуть и сублимировать наши инстинкты». Так пишет Рене Люсьен Руссо, постоянно называя голубой женственным цветом [dcxcii]. Существующие исключения (творцы-мужчины) лишь подтверждают правило. Как и женщины в розовом, так и они, — живут в голубом[dcxciii]. Ибо творчество — экстремум жизни. Время при восприятии голубого цвета недооценивается еще более, чем в зеленом.

Да и не только время. Само пространство этого цвета днем как бы удаляется от нас[dcxciv].. Хотя вечером оно выдвигается на передний план[dcxcv] примерно также, как «голубая мечта» юной девушки. Может быть, поэтому голубой — впрочем, как и женщина — уменьшает уровень тревожности у мужчин. Успокаивает и расслабляет более холодным образом по сравнению с зеленым.

Распространенным штампом конца ХХ века была фраза «голубая мечта человечества — встретить братьев по разуму». Как пишет Вайс[dcxcvi], голубой цвет всегда был символом созерцательности и неба. В голубом большинство людей довольствуется духовной пищей, и их жизнь проходит под знаком альтруизма. Альтруизмом же всегда характеризовались душевные качества женщин, в отличие от эгоцентризма стремящихся к власти мужчин[dcxcvii] (см. красный цвет). К кому же, как не к женщинам, можно отнести «лазурь прощений», о которой говорит Януш Корчак.

Да и лучшими исполнителями блюзов всегда были женщины, в отличие от «красного» рок-н-рола. Блюз же как музыкальная форма ведет свое название от английского цветообозначения blue (голубой-синий, грустный) и традиционно вызывает лирическое впечатление прекрасной грусти, которая вдохновляет петь и / или слушать блюзы для утешения в катарсисе именно голубого цвета. То есть в катарсисе вечной женственности мира. Великолепнейший образ этой женственности создал Булат Окуджава в «Голубом шарике:

Девочка плачет: шарик улетел. Ее утешают, а шарик летит	Женщина плачет: муж ушел к другой. Ее утешают, а шарик летит.
Девушка плачет: жениха все нет. Ее утешают, а шарик летит	Плачет старушка: мало пожила… А шарик вернулся, а он голубой.

Некоторые даже считают голубой чуть-чуть беспокойным: за счет его серьезности, печали и т. п. Это относится прежде всего к женщинам. Связь голубого цвета с параметрами тревожности обсуждалась психологами с середины 80-х годов. В итоге же пришли к выводу, что женщины более тревожны по сравнению с мужчинами.

Еще бы, при таких-то мужчинах, и быть не тревожными... Связь между голубым цветом и тревожностью в целом подтверждается тем, что с одной стороны женщины более тревожны по сравнению с мужчинами, а с другой, именно женщину можно чаще встретить в голубой верхней одежде. И в тоже время голубая лента для новорожденных мальчиков служит традиционным знаком их приобщения к женственной голубизне мира[dcxcviii]. Романтизм этой небесной голубизны замечательно выразил Александр Блок:

Если только она подойдет —

Буду ждать, буду ждать…

Голубой, голубой небосвод…

Голубая спокойная гладь.

При воздействии голубого у человека снижается мускульное напряжение и кровяное давление. Дыхание замедляется, становится менее глубоким. Увеличивается длительность выдыхания. Немного снижается частота и сила пульса, — хотя иногда эта реакция после адаптации может стать и обратной. Как у мужчины при общении с женщиной. Да и психологически голубой цвет связан с ощущением чего-то мягкого, нежного и сладкого. Поэтому и сахар обычно выпускается именно в белых с голубым упаковках.

Вместе с тем о «съедобности» голубого говорит и Пастуро[dcxcix], сопоставляя его духовность с сугубо материальными свойствами пищи. Так, в главе о цвете пищевых продуктов ХХ века он приводит замечательные примеры натуральных цветов для всех продуктов, кроме ванильного йогурта. В самом деле, этот «несъедобный характер» небесно-голубого цвета наглядно демонстрирует принципиальную невозможность естественных продуктов питания обладать «идеально-голубым» цветом неба[dcc].

Функциональная психология называет голубой “возвышающимся над страстями” или “фригидно-стерильным”. Как цвет беспечности и беззаботности, он не предъявляет претензий и поэтому не принимает обязательств[dcci]. Отмечалось также, что обладательницы голубого белья — неисправимые идеалистки, полные возвышенных мыслей; и чем ближе цвета приближаются к синему, тем мысли возвышенней. Или, как замечал Гете, нежный эффект достигается с помощью пассивной стороны цветового круга и, в ч астности, голубых тонов[dccii].

Любопытно, что этим голубым цветом наделены младенцы и женщины, область крестца которых имеет нежно-голубую окраску кожного покрова. Об идеализирующем все и вся подсознании женщины говорит и «голубой цвет» ее артериальной крови, которая по сравнению с мужской содержит достоверно меньшее количество красных кровяных телец (эритроцитов)[dcciii]. Так, по данным спектрофотометрии, женская артериальная кровь является более голубой и в силу наличия в ней большей концентрации ионов меди, чем в мужской крови, которая, соответственно содержит больше ионов железа[dcciv].

Не отсюда ли ведет свое происхождение идиома “голубая кровь”, свидетельствующая о благородном происхождении аристократов, точнее, аристократок. Прямо — цвет геев, еще называемых в России “голубыми”. Кстати, цвет фона на гербе Международной ассоциации лесбиянок и геев — голубой. Характерно, что в бытовом языке понятие «голубой» постепенно приобрело полунасмешливый-полупрезрительный оттенок недоверия и порицания дамской наивности. (Ср. выражения: «Что ты смотришь на меня голубыми глазами?», «Как же, принесут тебе на блюдечке с голубой каемочкой») [dccv].

Негативные значения голубого цвета в основном вытекают из пессимистического страха перед теми же самыми реалиями несколько иных оттенков. Так, свежесть может восприниматься как охлаждение и замерзание, уединение как изоляция от внешнего мира, спокойствие как инертность и т. п. При этом симптом появления голубых тонов в окраске кожного покрова при страхе практически идентичен симптому, возникающему от холода, воды, болезни (озноб) и т. п. Как отмечает Руссо[dccvi], холод продуцирует на человеческий организм воздействие, сравнимое с воздействием страха: та же внешняя анемия, то же прерывистое дыхание, тот же феномен повышения концентрации сахара и выделения адреналина.

Показательно, что этот же симптом в виде «мурашек» или «гусиной кожи» наблюдается у тех женщин, которые в любовной прелюдии боятся, не хотят и / или не могут «расстаться с собственной личностью», то есть отключить свое подсознание и полностью отдаться партнеру для достижения адекватного оргазма[dccvii]. А ведь для этого отключения требуется так мало — всего лишь выражение нежности, любви и ласки. Именно эта потребность составляет суть женственного интеллекта, поскольку любовные (включая сюда и словесные) ласки партнера переведут ее бессознание в красный цвет, которого и ожидает голубой цвет ее подсознания как своего изначального дополнения до ахромного единства себя с другим в себе.

Как показали эксперименты психологов, женщина намного быстрее реагирует на словесные (вербальные) стимулы, а не на зрительные[dccviii]. И здесь-то, именно в подсознании женщины, по-видимому, и заложена вся ее религиозность, выражаемая в словах молитв. На данном этапе исследования это предположение может быть лишь семантически связано с окраской слов в мифах и легендах. Так, Брама спрашивал: «Кто сохранит все созданное мною?» И из уст его в то же мгновение вылетело голубое пламя, отвечая: «Я». И дал Брама имя Вишну ему — своему слову, проявившемуся из него в этом виде[dccix].

При цветолечении используют болеутоляющее свойство голубого цвета. При локальном применении он оказывает антисептическое действие. Возможно, поэтому наряду с синим, голубой используется как средство, отгоняющее мух и других насекомых. Эффективен при воспалительных процессах и нередко уменьшает нагноение ран за счет стимуляции лейкоцитов. Голубой применяется при лечении рака и практически незаменим при некоторых ревматических болях.

Голубые тона одежды нередко рекомендуют при кожных заболеваниях, а также при воспалении печени. Может использоваться как эффективное антирвотное средство; голубые цвета посуды и скатерти существенно снижают аппетит сидящих за столом. Для нервных больных является более успокаивающим, чем зеленый. В психиатрии обычно рекомендуется для ослабления нервных припадков при маниакальных состояниях и для рассеивания навязчивых идей. Наиболее наглядное свидетельство этому — аппарат для страдающих бессонницей, излучающий мягкий голубой свет [dccx].

Особенным свойством женственности наделяет В. В. Набоков нежно-голубую ткань в «Других берегах». По мнению польских модельеров, женщины в голубой одежде выглядят моложе, поскольку голубой придает свежесть. Так, рассказывают, что в 60-е годы прошлого века один из профессоров Краковского университета ставил хорошие оценки студенткам, одетым в голубые платья[dccxi]. Несомненно, этот профессор эмпатически чувствовал подсознательные устремления девушек к человеческой доброжелательности, сублимированной в голубом цвете.

Не зря же этот цвет постоянно сопоставляют с цветом покоя, сосредоточенности, доброжелательности, умения ладить с людьми. Однако если голубой цвет оказывается предпочтительным, то человек, как правило, удовлетворен своей жизнью, окружающие его уважают, ценят и предпочитают его общество. В случае же отрицания голубого цвета считается, что данное лицо находится в критическом периоде своей жизни и активно ищет выход из этого положения. В некоторых случаях более темные оттенки голубого психологи интерпретируют как жесткость и тяжесть упрямства, страдания от внезапной изоляции или закоренелой гордости[dccxii].

В качестве выводов, заключающих этот раздел, следует отметить, что голубой цвет — как хроматический архетип — сублимирует основы иудаизма. В хроматической модели интеллекта сублимат голубого цвета характеризует функции женского подсознания в нормальных, и мужского — в экстремальных условиях.

Дата добавления: 2014-10-31