Б. Описание 2 страница

Ещё более ответственны, чем описания, косвенно связанные с проявлением индивидуальности героя, описания портретные. Лицо, поза, причёска, жесты, мимика, походка, одежда создают индивидуальный образ человека. Портретное описание должно отразить то, чем этот человек отличается от других, как его характер проявляется во внешних чертах. Поспешные, на основании одних поверхностных впечатлений набросанные портретные зарисовки почти всегда неудачны. Выбор подробностей, деталей – элементов портретного описания – требует от журналиста не только наблюдательности, ума, литературного вкуса, но и такта. И даже когда деталь найдена, казалось бы, верно и точно, надо ещё и ещё раз проверить себя.

Вот несколько описаний, где это очевидное требование не выполнено. «Она всегда в хлопотах, эта высокая, пожилая женщина с докрасна загоревшим лицом и выгоревшими на солнце глазами», – пишет автор газетного очерка о знатной льноводке, не замечая, что допустил бестактность. В другом очерке портрет мастера, по-новому организовавшего работу в цехе, нарисован так: «Невысокий, худой, чёрный, с жёстким взглядом серых глаз и руками длинными и цепкими, весь он какой-то железный и шершавый, как напильник, этот Толмачёв». Выразительности у описания не отнимешь. Характер человека журналист понял по-своему и образ нашел. Но ведь этот человек, этот напильник с длинными руками существует, ходит на работу, встречается с людьми, которые тоже читают газеты, и вряд ли он чувствовал себя счастливым в тот день, когда газета опубликовала очерк. Во многих очерках о спортсменах с досадной отчетливостью прослеживается трафаретная сюжетная схема: «хилый мальчишка становится знаменитым спортсменом». И часто авторы не жалеют красок, чтобы убедить читателя в том, каких чудес можно достичь, обладая сильной волей: «...маленький, худенький, бледный, он производил довольно угнетающее впечатление...» или: «Рос будущий олимпийский чемпион болезненным и хилым... В 11 лет он, освобожденный от физкультуры, долговязый, с руками, беспомощно повисшими вдоль хилого тела, пришёл в баскетбольную секцию». Ещё один пример, настолько очевидный, что, по всей вероятности, не требует комментариев:

Мать богатырей. Такой примерно она мне и представлялась. Спокойное, умиротворённое лицо с печатью усталости и грусти... Годы, а Наталье Дмитриевне идёт седьмой десяток, конечно, не прошли бесследно. Руки, не знающие покоя, как бы стали длиннее, ладони пошире, а рост поубавился. И всё же видна прежняя стать стройной и сильной казачки (мать Андиевых родилась и выросла на Кубани). Представляю, какой была величественной Наталья Дмитриевна Редько, когда облюбовал её «Петя-пионер» (так за постоянную готовность прийти всем на помощь звали Петра Ивановича Андиева и на «Электроцинке», где он проработал большую часть своей жизни, и в слободке...)

Искусство портрета требует точной детали и существует благодаря ей. «Хорошая подробность вызывает у читателя интуитивное и верное, представление о целом, или о человеке и его со­стоянии...»,13 – писал К. Паустовский.

Обработка информационных описаний. Информационные описания в журналистских материалах почти никогда не приводятся полностью. Сведения, входящие в массив так называемого «фонового знания», в равной степени присущи и пишущему и читающему, и нет необходимости включать их в текст. Важно найти деталь, которая поможет организовать описание, целенаправленно донести до читателя новые, полезные для него сведения.

Публикуя под рубрикой «Зелёная аптека» заметку, озаглавленную «Дырки в листе», газета адресовала её сборщикам лекарственных трав, чтобы помочь им распознать зверобой среди других растений:

Травой от девяноста девяти болезней называют зверобой. На Руси его официально применяют для лечения с XII века, но ещё раньше использовали эскулапы Древней Греции...

Растёт зверобой в европейской части России, Казахстане, Средней Азии. Вы найдёте его на лесных опушках, на лугах, берегах озёр и рек, вдоль дорог – среди голубых колокольчиков, белых ромашек. Высота его до метра. Цветки – броского жёлтого цвета, собранные в соцветия, с пятью лепестками.

Листья зверобоя очень характерны: ярко-зелёные, с многочисленными просвечивающими светлыми и чёрными желёзками – словно дырочками. Отсюда и официальное название – зверобой продырявленный. Если потереть лист в руке, пальцы окрасятся в жёлтый цвет.

Элементы этого описания скомпонованы по методу от общего к частному, завершают его наиболее яркие и характерные приметы растения. Заметим, что об одной из них говорит и заголовок заметки.

В основу логической схемы информационного описания может быть положен и принцип «от частного к общему». Иногда мы наблюдаем совмещение этих принципов. В этом случае кон­струкция описания усложнена и выходит за рамки решения информационных задач.

Как описание строится та часть информационной заметки, в которой даётся характеристика уже свершившегося или происходящего в данный момент события. Эффект событийности в за­метках этого типа достигается, когда внимание читателя обращено на последствия происходящего, его экстремальный характер.

В таких «событийных» описаниях глаголам совершенного вида, стоящим в прошедшем времени, отведена иная, чем в повествовании, роль: они концентрируют внимание не на самом действии, а на его результате:

Циклон над Крымом

В некоторых западных районах Крыма за считанные часы выпало свыше полумесячной нормы осадков. Мокрый снег облепил линии электропередачи, заносит дороги, проламывает крыши строений. В горах возникла угроза схода лавин.

Особый вид информационных описаний – описания процессов. Они близки к повествованиям, но отличаются от них тем, что должны создать в представлении читателя целостную картину, временные рамки которой вполне определённы.

Вопросы для повторения и обсуждения

1. Какова цель описания как способа изложения?

2. Какими критериями руководствуется редактор при оценке элементов описания?

3. Как достигается эффект единовременности при перечислении элементов описания?

4. Приведите примеры статических и динамических описаний, описаний процессов.

5. Каковы функции описаний в публицистическом тексте?

6. Как проявляется в публицистическом описании личность автора, особенности его эмоцио­нального склада?

7. Укажите приёмы, активизирующие внимание читателя описательного текста.

8. В чём заключается для журналиста сложность работы над портретным описанием?

9. Охарактеризуйте стилистические особенности описаний в публицистическом тексте.

10. Какие методические приёмы активизируют в ходе анализа описательного текста контроли­рующее мышление редактора?

1 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 6. С. 441.

2 Пушкин А.С. Собр. соч.: В 9 т. Т. 7. М., 1938. С. 964.

3 Паустовский К. Собр. соч.: В 6 т. Т. 3. М., 1958. С. 240.

4 Виноградов В.В. Современный русский язык (Грамматическое учение о слове) М.; Л., 1947. С. 437.

5 Толстой А.Н. Указ. соч. Т. 10. С. 143–144.

6 Пастернак Б.Л. Воздушные пути: Проза разных лет. М., 1982. С. 215–216.

7 См.: Вомперский В. По «Охранной грамоте» // Лит. газета. 1990. 7 авг. С. 5.

* Barfüsserstraße – улица босоногих.

8 Пастернак Б.Л. Указ соч. С. 247.

9 Цит. по: Рубакин А.И. Михаил Кольцов. Л., 1947. С. 29.

10 Тургенев И.С. Собр. соч.: В 12 т. Т. 1. М., 1954. С. 190.

11 Кожина М.Н. О специфике научной и художественной речи в аспекте функциональной стилистики. Пермь. 1966. С. 91–92.

12 Виноградов В.В. О художественной прозе // О языке художественной прозы. М., 1980. С. 148.

13 Паустовский К. Указ. соч. С. 165. С. Рассуждение

ПОСТРОЕНИЕ РАССУЖДЕНИЙ

К рассуждению как способу изложения прибегают авторы различных литературных материалов. Применительно к жанрам публицистики можно сказать, что владеть им необходимо, чтобы написать статью, рецензию, комментарий. Рассуждение является обязательной частью корреспонденции, обзора, часто входит в очерк. Цель рассуждения – углубление наших знаний об окружающем мире. Этот вид текста требует особого внимания редактора.

Правила построения рассуждения общеизвестны. В него должна входить посылка – точно и определённо сформулированная главная мысль рассуждения; основная часть – цепь умозаключе­ний, отражающих мыслительные операции, приводящие к новому суждению, и вывод, соотнесённый с посылкой и логически вытекающий из хода рассуждения. Иногда в эту конструкцию вводят перед основной частью разъяснение посылки, рассчитанное на то, чтобы установить контакт с читателем.

Текст правильно построенного рассуждения всегда фиксирует процесс получения нового знания. Суждения при этом располагаются в логически оправданной последовательности: одно суждение вытекает из другого, развивает его и начинает в свою очередь новое суждение.1 Вывод рассуждения не только возвращает нас к формулировке тезиса, но и развивает его, открывая путь к дальнейшим мыслительным операциям. «Всякое истинное умозаключение не просто повторяет в выводе то, что нам уже известно из посылок. Истинное умозаключение ведёт нашу мысль дальше того, что мы знаем из посылок, присоединяет к ранее установленным истинам истину новую».2 Однако обращение к строгим фигурам силлогизмов в журналистских материалах скорее один из приёмов выразительности. В публицистическом тексте рассуждение представляет собой более свободную, нежели классическое умозаключение, форму развития мысли, понятия соотносятся с фактами, примерами, иллюстрациями. И тем не менее присоединение к посылкам новой истины осознаётся нами как необходимое и обязательное лишь в том случае, если ход мысли подчиняется законам логики.

ВИДЫ РАССУЖДЕНИЙ

Рассуждение – богатый по своим возможностям способ изложения. В нём находят воплощение все известные формы и методы мышления: отношения причины и следствия, гипотезы (частный случай этого построения – так называемая условная гипотеза, которая удовлетворяет схеме: если бы... то...), различные типы сопоставлений и противопоставлений: (подобно тому..,...в отличие от того...), фиксация сходства и различия, аналогия, доказательство истинности и ложности суждений. Ход рассуждения может отражать различные методы исследования: от частного к общему (метод индукции), от общего к частному (метод дедукции), метод классификации.

Наиболее широкая и часто встречающаяся разновидность рассуждений – рассуждение -доказательство. В процессе его истинность одного суждения обосновывается при помощи других суждений, истинность которых уже установлена.

Основные части логического доказательства – тезис, аргументы, демонстрация. Тезис – суждение, истинность которого обосновывается в ходе данного доказательства. Аргументы – суждения, при помощи которых мы обосновываем истинность тезиса. Демонстрация – выведение истинности тезиса из аргументов.

Доказательства могут быть прямыми, основанными на несомненном начале, когда истинность тезиса подтверждается истинностью аргументов, косвенными, когда истинность тезиса обосновывается путём опровержения истинности противоречащего ему положения – антитезиса, введённого в структуру рассуждения (в этом случае доказывается ложность отрицания предложенного тезиса), и опровержениями, когда доказывается ложность или несостоятельность тезиса.

Рассмотрим типичную структуру рассуждения-доказательства, включённого в статью литературного критика:

Характер и глубина восприятия русской литературы у писателей различного идейного склада были неодинаковыми, самое это восприятие было разнонаправленным. Для такого искреннего ценителя русской литературы, как Андре Моруа, оставались закрытыми важные социальные её аспекты, – он воспринимал общественную и философскую проблематику этой литературы лишь в меру собственных либеральных воззрений. У такого тонкого мастера, как Пруст, который о Толстом написал статью и заставляет своего героя напряжённо размышлять о Достоевском, восприятие обоих русских классиков оставалось в значительной мере субъективистским, никак не связывалось с русской действительностью. Кафка с неподдельным восхищением отзывался и о Гоголе, и о Достоевском, и о Толстом, с интересом читал и Герцена, но мир его собственных идей и образов был очень далёк от мира русской литературы... Как бы то ни было, размышления крупных иностранных писателей XX века о писателях русских заключают в себе богатый материал наблюдений, заслуживают изу­чения – не суммарного, а детального.

Мы без труда выделяем в этом тексте все традиционные части доказательства. Тезис: характер и глубина восприятия русской литературы у писателей различного идейного склада были неодинаковыми, самое это восприятие было разнонаправленным, три аргумента (различное восприятие русской литературы тремя писателями – Андре Моруа, Прустом и Кафкой) и вывод: размышления... иностранных, писателей... о писателях, русских заключают в себе богатый материал наблюдений, заслуживают изучения – не суммарного, а детального. По способу ведения это доказательство прямое: истинность тезиса выводится из истинности аргументов. По форме умозаключения – дедуктивное: аргументы подтверждают истинность общего суждения, заключённого в тезисе.

Работа над текстом рассуждения-доказательства подразумевает строгое следование правилам доказательства логического. Эти правила отражают то общее, что присуще доказательствам как логической операции, независимо от их конкретного содержания. Так, общим является правило о составе доказательства (частях, которые оно должно содержать), о способах ведения дока­зательства. Существуют также правила, которым должны удовлетворять отдельные части доказательства. Всё это – результат абстрагирующей работы человеческого мышления, отражение опыта многих поколений. Напомним те правила, которые непосредственно связаны с работой над изложением:

• тезис и аргументы должны быть суждениями ясными и точно определёнными;

• доводы, приводимые в подтверждение тезиса, не должны

противоречить друг другу;

• в ходе доказательства не должна происходить подмена тезиса – нарушение первого закона логического мышления;

• правила аргументов гласят, что они должны быть истинными, обоснованными, должны с необходимостью обосновывать истинность тезиса; истинность аргументов должна быть уста­новлена независимо от тезиса.

Логике не дано утверждать, какой именно должна быть по содержанию мысль, выдвинутая в качестве тезиса доказательства. Определить это, а также истинны аргументы или нет, – ком­петенция конкретных наук, но придание аргументам правильной формы, исключающей неточность, противоречивость, – обязанность редактора. Требование обоснованности, доказательности мышления закреплены одним из основных законов логики, умение построить доказательство в процессе рассуждения – искусство, подразумевающее владение литературной формой.

В стремлении понять и объяснить окружающий мир публицист далеко не всегда обращается к логическим построениям, имеющим характер всеобщности. Если естественные науки, объясняя явления природы, идут преимущественно путём дедукции, подводя факты под общие представления, исследования, предметом которых является человеческая культура, события общественной жизни преследуют иную задачу, пользуются разнообразными возможностями научного объяснения фактов действительности и соответственно различными типами построения рассуждений. Примером может служить рассуждение, называемое рациональным объяснением.3Оно не преследует цель – доказать необходимость предлагаемого вывода и обосновывает лишь его возможность, не претендуя на единственно правильную трактовку факта. Поэтому при оценке такого рассуждения редактору важно соотнести его ход и фактическую основу с представлениями той действительности, которая в нём исследуется, с теми обстоятельствами, которые послужили поводом для этого исследования. Так, сегодня в трудах отечественной историографии мы часто заново открываем для себя факты прошлого, следя за ходом мысли авто­ров, осмысливая их выводы. И пусть не все они для современного читателя бесспорны, построение этих рассуждений для публициста – урок мастерства.

Приводимый ниже отрывок взят из «Публичных чтений о Петре Великом» С.М. Соловьёва – крупнейшего историка России.*

...Не для удовлетворения праздного любопытства собрались мы здесь, но для уяснения великого явления в нашем историческом существовании, для уяснения значения великого человека великой эпохи; обратимся прямо к этому человеку, пусть он сам скажет нам о себе. Вот первое письмо его к матери из Переяславля, когда ему было 17 лет; форма письма обычная в то время с употреблением уменьшительных уничижительных слов, как, по-тогдашнему, следовало писать детям к родителям: «Сынишка твой, в работе пребывающий, Петрушка, благословения прошу и о твоём здравии слышать желаю; а у нас молитвами твоими здорово всё. А озеро всё вскрылось, и суды, все, кроме большого корабля, в отделке». Итак, вот первое слово нам Петра, которого мы зовём Великим, первое им самим себе сделанное определение: «в работе пребывающий». Это первое определение останется навсегда за ним и дружно уместится после определения Великий; прошло много времени, и знаменитый поэт, который прозвучал нам столько родного, который дал нам столько народных откровений, не нашёл лучшего определения для Петра: «на троне вечный был работник». Пётр работник, Пётр с мозольными руками – вот олицетворение всего русского народа в так называемую эпоху преобразования. Здесь не было только сближения с народами образованными, подражания им, учения у них, здесь не были только школы, книги, здесь была мастерская прежде всего, знание немедленно же прилагалось, надобно было усиленною работою, пребыванием в работе добыть народу хлеб насущный, предметы первой необходимости. Народы в своей истории не делают прыжков: тяжкая работа, на которую был осуждён русский народ в продолжение стольких веков, борьба с азиатскими варварами при условиях самых неблагоприятных, борьба за народное существование, народную самостоятельность кончилась, и народ должен был, естественно, перейти к другой тяжёлой работе, необходимой для приготовления к другой деятельности среди народов с другим характером, для приготовления себе должного, почётного места между ними, для приготовле­ния средств бороться с ними равным оружием.4

Цель рассуждения сформулирована в самом его начале – уяснение значения великого человека великой эпохи. Отправная точка логического построения – документ, письмо, в котором историк выделяет слова: в работе пребывающий. Именно эти слова для Соловьёва – ключ к трактовке личности Петра, то суждение, на которое он опирается, выявляя связь между фактами истории, строя свою концепцию их понимания. Объясняя суть поступков исторической личности, учёный показывает мотивы этих поступков, доказывая таким образом, что они разумны (рациональны) с позиций этой личности.

Рациональное объяснение историка, вывод которого – заметим ещё раз – не претендует на всеобщность, имеет тем не менее строгую научную основу, опирается на документы и факты, и ход его следует оценивать с позиций систематического научного исследования. Для журналиста подобное исследование не всегда доступно. Этим объясняется сравнительно ограниченная сфера его применения в журналистской практике.

Исследуя ситуации действительности, журналист чаще строит рассуждения, основываясь на своих непосредственных наблюдениях. Одна из возможных логических схем в этом случае – так называемый практический силлогизм. Первая его посылка – формулировка результата, к которому следует стремиться, вторая – средства к достижению цели. Вывод рассуждения – описание дей­ствия, которое ведёт к достижению цели, причём рациональность этого поступка для читателя очевидна, так как общие положения переформулированы в термины конкретных действий.

В чём отличие посредственного писателя от истинного художника? Отвечая на этот вопрос в статье «Слово к молодым», Леонид Леонов вводит в своё рассуждение практический силлогизм:

Предположим, что перед ними стоит одна и та же задача: вышить бисером площадь. Один сразу же опускается на корточки и начинает вышивать метр за метром. Другой поднимается ввысь, окинет взглядом пространство площади, продумает композицию рисунка, наметит узор и лишь затем примется за работу. Этот подъём и есть писательство, остальное – швейный труд, по-своему вполне почётный, но неуместный в искусстве.5

Практический силлогизм, как видим, отнюдь не снижает пафос рассуждения. В журналистских произведениях, когда автор рассуждает на тему дня, подобные построения тем более оправданы. Типичная трудность в этом случае – найти верное соотношение между частным и общим суждениями. Несмотря на очевидность предлагаемого вывода, следует ещё раз убедиться в правомерности отношений причины и следствия. «Проходные» суждения, факты, пользующиеся репутацией бесспорных, на поверку могут оказаться ложными или непригодными в качестве основания для вывода, а привычные схемы – ввести в заблуждение и оказаться препятствием для дальнейшего развития мысли.

Проследим за ходом рассуждения, в которое неудачно введён практический силлогизм:

Иной раз мы не задумываемся о последствиях. А жаль. Плохая, например, обувь, хамское отношение в столовой – большое зло. Вчера мой коллега-врач возвратился с работы усталый, машину оставил во дворе. Отдохну, думает, а потом отгоню в гараж. Вдруг звонок в квартиру – дворник, который набросился на него с бранью, а через час – вызов в клинику... Уверен, высокие гражданские, нравственные устои закладываются в семье, школе.

Кому адресован призыв задумываться о последствиях своих поступков? Имеет ли он смысл в таком контексте? – остаётся неясным.

СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РАССУЖДЕНИЙ

Требование повышенной концентрации смысла и ограниченный объём журналистского текста предопределяют особенности стилистики рассуждения как способа изложения. Синтаксический строй его непосредственно соотносится как с процессом мышления, так и с процессом коммуникации. Редактор должен оценить, насколько чётко и рационально построен текст, позабо­титься о том, чтобы ход мысли автора был понятен читателю. Умение говорить понятно о сложном вырабатывается сознательно. Оно доступно лишь тем, кто хорошо знает свой предмет и знаком с приёмами, помогающими организовать изложение. Многословие, усложнённые синтаксические конструкции – признак мнимой учёности. С древнейших времен авторы рассуждений прибегали к специальным оборотам речи – риторическим фигурам. Искусный ритор свободно пользовался фигурами повторов, параллелизма, симметрии, риторических вопросов, был изобретателен в поисках способов эмоционального воздействия на аудиторию. Классические приёмы ведения рассуждений помогают достичь его выразительности и современным авторам.6

Для общественного бытия наших дней характерна атмосфера напряжённой политической дискуссии. Приметой стилистического своеобразия рассуждений стала их полемичность, порождён­ная непосредственной связью журналистских выступлений на страницах прессы с устными выступлениями ораторов на съездах, конгрессах, митингах. В форме диалога и полилога строятся материалы «круглых столов», дискуссий, бесед, регулярно публикуемые средствами массовой информации. В этих условиях обращение публицистов к приёмам, выработанным ораторской практикой, тем более оправдано.

Рассмотрим типичную для политической полемики начала 90-х годов статью публициста О. Лациса, поводом для которой послужила речь А. Руцкого и напечатанная в тот же день его статья, текстуально совпадающая с речью. Предварим анализ перечислением традиционных полемических приёмов, встретившихся в статье по ходу чтения:

• оценка, предваряющая ход рассуждений оппонента;

• выявление алогизма в суждениях оппонента;

•цитирование высказываний оппонента;

• выявление недостоверности суждений оппонента, его некомпетентности, необоснованности его выводов;

• перевод общих суждений на язык конкретных ситуаций;

• ссылка на личный опыт;

• диффамация оппонента;

• введение конструкций, характерных для устной речи;

• использование риторических фигур.

Только не ищите логики в этом публицистическом дуплете. Вот оратор произносит оду русскому купечеству – и тут же требует предпочтения «тем, кто производит, а не перепродаёт». Вот он пишет, что частная собственность не нужна для перехода к рынку, — и тут же заявляет, что без частной собственности никакие реформы невозможны. Вот он пишет, что ситуация превышения спроса над предложением выгодна производителям и тор­говым посредникам, так как открывает возможность спекуляции, – и тут же требует снизить цены волевым способом. Да что там алогизмы – автор не потрудился последить за простой фактической достоверностью своих утверждений. Вот он рассуждает об экономических преступлениях в 1991 году или даже за шесть месяцев 1991 года – и возлагает ответственность за это на «аппарат вице-премьера Шохина». Но Шохин вошёл в состав пра­вительства только в ноябре 1991 года, программа правительства объявлена в декабре, а выполнение её началось в январе 1992 года. Как же он может отвечать за грехи 1991 года?

Вице-президент Руцкой, по сути, прямо обвинил вице-премьера Гайдара в беспринципности, прямо заявив на конгрессе, будто Гайдар в прошлом был критиком рыночной экономики, «если кто помнит его статьи в газетах «Правда», «Известия» до, так сказать, возглавления столь значительного блока». Расчёт ясен: ну кто вспомнит давние газетные статьи мало кому известного в то время человека? Я помню благодаря стечению обстоятельств. Дело в том, что до «возглавления» Е. Гайдар выступал в «Известиях» всего один раз и выступал в тот раз в соавторстве со мной – это та самая статья, что цитировалась выше. Она служит как раз доказательством последовательности: три с лишним года назад Гайдар требовал, как и сейчас, ликвидации бюджетного дефицита. Ни слова против рынка там нет, как и в его статьях в «Правде». Вице-президент и в этом вопросе... ну, скажем, ошибся.

В целом пространные экономические размышления А. Руцкого доказывают главным образом одно: он взялся судить о том, что не очень знает... Впрочем, слушая речь Руцкого в зале «России», нельзя было не задаться вопросом: а интересует ли его самого содержание произносимой речи? Ещё можно как-то объяснить неоднократные ошибки в прочтении отдельных слов – такие как «независимые эксперименты» вместо требующихся по смыслу «экспертов». Ну с кем не случается в конце концов. Но вот вице-президент России в собрании патриотов, непрерывно говорящих о России и русской идее, принимается декламировать «Тёркина» –великую поэму великого русского поэта – и в двух строчках этого отнюдь не усложненного по форме произведения делает три ошибки, неопровержимо показывающих, что смысл прочитанного он не понимает. Атмосфера фарса становится нестерпимой, как мелодия из сплошных фальшивых нот. И уже нельзя отделаться от мысли, что не для проповеди тех или иных идей пришёл он в этот зал, не посчитавшись с возражениями даже той партии, которую ещё недавно называли «партией Руцкого». Он пришёл показать, что он не чужой тем, кто здесь собрался.7

Рассуждение построено по методу от общего к частному. Предпослав его первой части общую оценку высказываний оппонента: не ищите логики в этом публицистическом дуплете, автор подтверждает её фактами. Обратим внимание на то, как сгруппированы эти факты:...оратор произносит оду русскому купечеству – и тут же требует предпочтения «тем, кто производит, а не перепродаёт»;...пишет, что частная собственность не нужна для перехода к рынку, – и тут же заявляет, что без частной собственности никакие реформы невозможны;... пишет, что ситуация превышения спроса над предложением выгодна производителям...– и тут же требует снизить цены волевым способом.

Перед нами три пары суждений. Представив их в предельно лаконичной форме, включив в текст цитаты, каждая из которых достаточно красноречива, сталкивая эти суждения, автор делает очевидным элементарное нарушение требований логики, противоречивость этих суждений. Заметим, что трёхчастное построение – в традициях классической риторики, и современная ора­торская речь верна этой традиции до сих пор. Симметричное построение всегда способствует высокой концентрации смысла. Для газетного текста, объём которого ограничен, это особенно существенно. В нашем фрагменте симметричность построения подчёркнута повторением частицы вот. Такая конструкция имитирует интонацию устной речи и как бы воспроизводит характерный для оратора жест.

Следующий этап рассуждения – выявление недостоверности суждений оппонента. Снова перед нами симметричная конструкция. На этот раз сталкиваются противоречащие по смыслу утверждения. Шохин входил в правительство в 1991 году – Шохин не входил в течение этого времени в правительство. Сопоставить эти суждения и сделать вывод о некомпетентности их авто­ра читателю нетрудно. Последовательно проведённый приём параллелизма не только делает мысль рельефной, но и создаёт определённый ритм речи, который как всякое соразмерное построение, способен подсознательно влиять на адресата. Было бы заблуждением, анализируя рассуждения, судить о них только с позиций логики, игнорируя их эмоциональное воздействие.

Дата добавления: 2014-10-15