Структура политической коммуникации

Теоретические трактовки информационно-коммуникативных процессов

Впервые политическую систему как информационно-коммуникативную систему представил К. Дойч (см. гл. 9). В то же время заявленный им подход впоследствии получил двоякое тео­ретическое продолжение. Так, Ю. Хабермас делал акцент на комму­никативных действиях и соответствующих элементах политики (цен­ностях, нормах, обучающих действиях), представляя их в качестве основы социального и политического порядка. В противоположность этому немецкий ученый Г. Шельски сформулировал идею «технического государства» (1965), выдвинув на первый план не социальные, а технические аспекты политической организации власти.

В соответствии с этим подходом государство должно лишь в ма­лой степени следовать воле и интересам отдельных граждан и групп. В качестве же одновременно и ориентира, и средства деятельности должна рассматриваться логика современной техники, ее требова­ния, имеющие императивный характер. «Власть аппаратуры», повы­шение эффективности использования техники превращают государ­ство и всю политику в целом в инструмент рационального и безоши­бочного регулирования всех социальных отношений. Впоследствии в развитие этих взглядов и в обоснование возникновения «информаци­онного общества» ряд ученых (Д. Мичн, Р. Джонсон) предложили гиперрационалистские трактовки политических коммуникаций, от­водя компьютерной технике решающую роль в победе над социальны­ми болезнями (голодом, страхом, политическими распрями).

Современный опыт развития политических систем действитель­но продемонстрировал определенные тенденции к возрастанию роли технико-информационных средств в организации политической жиз­ни, прежде всего в индустриально развитых государствах. Особенно это касается появления дополнительных технических возможностей для проведения голосований (в частности, электронных систем ин­терактивной связи), повышения роли и значения СМИ в политичес­ком процессе, разрушения многих прежних иерархических связей в государственном управлении, усиления автономности низовых струк­тур управления в государстве и т.д. Однако это только предпосылки, расширяющие возможности институтов и субъектов власти для ма­невра, поскольку не устраняют ведущей роли политических интере­сов групп, конфликтов и противоречий между ними.

С содержательной стороны этот свя­зующий политическую сферу про­цесс представляет собой взаимодей­ствие разнообразных информационно-коммуникативных систем, т.е. совокупность связей и отношений, которые формируются вокруг того или иного устойчивого потока сообщений, связанных с решением оп­ределенного круга задач. Так, например, политическая информация и соответствующие коммуникации могут формироваться в связи с принятием решений в государстве, проведением избирательной кам­пании, урегулированием того или иного политического кризиса и т.д. В силу этого для каждой такой ситуации создается соответствующая база данных, выдвигаются критерии оценки достоверности и полно­ты информации, необходимой для решения задачи, определяются формы контактов и структура общения субъектов (например, как должны обмениваться информацией федеральные и региональные органы власти), в рамках которых осуществляется, скажем, произ­водство политических символов и значений.

Наличие разнообразных целей и методов, структур и участников политических процессов, а также других параметров решения конк­ретных задач в сфере государственной власти обусловливает слож­ную, многомерную структуру информационно-коммуникативного обмена между людьми. В основе любых информационных процессов лежит линейная структура коммуникации, анализ которой позволяет выделить ее наиболее значимые принципиальные аспекты, прису­щие любой системе и процессу обмена информацией. По мнению Г. Лассуэлла, выделение основополагающих компонентов такой струк­туры предполагает ответ на вопросы: кто говорит? что говорит? По какому каналу? кому? с каким эффектом?

Иная, более сложная структура информационно-коммуникатив­ных процессов предполагает учет их различных уровней. Так, канадс­кий ученый Дж. Томсон предлагает различать семантический, техни­ческий и инфлуентальный (англ. influence – влияние) уровни ин­формационно-коммуникативных связей. Данные уровни позволяют вычленить наиболее существенные и качественно отличающиеся ком­поненты информационно-коммуникативных процессов, которые, с одной стороны, обеспечивают самое их существование, а с другой – определяют условия эффективного взаимодействия политических субъектов с их информационными партнерами.

Так, семантический уровень раскрывает зависимость процессов передачи информации и возникновения коммуникации между субъек­тами от употребляемых знаково-языковых форм. Иными словами, с этой точки зрения во внимание принимается способность используемых людьми языковых средств (знаков, символов, изображений), которые сохраняют или препятствуют сохранению смысла и значе­ния передаваемых сигналов и сообщений и обеспечивают их адекват­ную интерпретацию реципиентами. В этом смысле принимаются в расчет как вербальные (словесные), так и невербальные (жесты, ми­мика, движение тела, диапазон речи, смех, язык этикета и т.д.) средства передачи информации, которые используются разнообраз­ными политическими (официальными и неофициальными, формаль­ными и неформальными) субъектами.

По сути дела, выделение семантических структур показывает зна­чение тех языковых форм, при помощи которых может либо состо­яться, либо не состояться коммуникация при взаимном обмене ин­формацией. Например, государственные органы нередко формируют политические тексты в излишне теоретизированием виде, что зат­рудняет их понимание рядовыми гражданами и снижает мобилиза­ционные возможности власти. Отдельные газеты, журналы и телека­налы чрезмерно широко употребляют иностранные или специальные термины, которые существенно затрудняют смысловое прочтение ин­формации обычными людьми. Таким образом, несоответствие семан­тических структур типу общения, возможностям субъектов либо их внутренние изъяны способны вместо связующих эффектов породить коммуникационный вакуум в отношениях власти с населением, что может иметь далеко идущие негативные политические последствия. В связи с этим можно, к примеру, вспомнить, как в годы перестрой­ки коммунистический режим проиграл информационную войну де­мократам во многом из-за использования того «нового партийного языка» («партновояза»), который оперировал не соответствовавши­ми действительности и вызывавшими у населения аллергию терми­нами «гуманного демократического социализма», «социалистического плюрализма мнений» и др.

Следовательно, государство, его официальные структуры долж­ны использовать такие языковые формы, которые сглаживали бы про­тиворечия между специализированными и неспециализированными потребителями правительственной информации. Эти формализован­ные тексты должны содержать в себе языковые формы, облегчающие точное усвоение их смысла населением. Так, в своих выступлениях руководители обязаны использовать определенные просторечия, слэнговые и другие формы, усиливающие семантическую близость языка управляющих и управляемых. Поэтому государственная информация должна быть многоязычной, лингвистически многообразной и при этом семантически целостной.

Важную роль при осуществлении информационных отношений в политике играют и находящиеся в распоряжении субъектов техни­ческие средства, что заставляет говорить о техническом уровне ин­формационно-коммуникационных процессов. С данной точки зрения информационная деятельность политических субъектов рассматри­вается как функционирование специальных организационных струк­тур, кадровых центров, банков данных, сетей и технологий хране­ния и передачи информации. Значение и роль всех этих технических инструментов коммуникации определяется тем, насколько они спо­собны без каких-либо изменений, своевременно и в нужное место передать то или иное сообщение.

Выделение такого организационно-технологического, несоциаль­ного пласта информационно-коммуникативных процессов помогает акцентировать внимание на устранении различных помех (шумов), которые препятствуют своевременной и бесперебойной информации в политической системе. К подобным помехам могут относиться раз­личия в носителях информации (бумажных и электронных), дефицит времени на получение субъектом нужной ему информации, мало­мощность и перегрузка проводящих каналов, низкая квалификация кадров, собирающих информацию, и т.д.

Важность наличия технических каналов для организации инфор­мационных контактов показывает, что государство как важнейший институт власти должно обладать необходимым количеством каналов для распространения официальной информации, в частности, как речевыми (брифингов, интервью руководителей и др.) или связан­ными с бумажными (бюллетени правительства, публикации в газетах и журналах), так и визуальными и электронными (каналы государственного телевидения, федеральные и региональные системы связи и т.д.), позволяющими осуществлять бесперебойную коммуникацию со своими гражданами. Государство должно иметь возможность выби­рать каналы (центральные или местные органы печати, радио или телеканалы и т.д.), наиболее эффективные для установления прямых связей с населением для распространения важных сообщений. При этом каналы информации должны уверенно работать как в обычном режиме, так и в условиях перегрузки, специфические средства связи необходимо использовать максимально гибко. В то же время техни­ческие возможности государства должны обязательно соответство­вать средствам приема сообщений, которыми обладает население. В противном случае технико-информационные стандарты могут ис­ключить определенную часть населения из диалога с государством. Вместе с тем государство должно постоянно совершенствовать сред­ства защиты своих информационных сетей в целях охраны конфи­денциальных сообщений от противников и конкурентов.

Третий, инфлуентальный уровень информационно-коммуникатив­ной деятельности государства раскрывает степень влияния информа­ции на человеческое сознание. Именно компоненты данного уровня информационно-коммуникативных связей и отношений характери­зуют те условия, от которых зависит сила духовного воздействия на граждан предлагаемых государством или партиями целей, ценностей и идей. По сути дела на этом структурном уровне определяются ис­точники, предпосылки и факторы эффективности вращающихся на информационном рынке идей и представлений.

Для повышения эффективности своей деятельности в этом направ­лении политические субъекты должны руководствоваться соображени­ями адресности подачи информации, учитывать особенности аудито­рии, которая имеет дело с теми или иными сообщениями. Формулиру­емые лозунги и призывы должны соответствовать условиям социальной среды, ориентироваться на действующие в групповом и массовом со­знании традиции и обычаи, доминирующие стереотипы и привычки.

Исключительно важное значение приобретает и обеспечение един­ства смыслового и временного параметров информационных сооб­щений. Такое единство предполагает, что восприятие любых идей должно соотноситься людьми с физическим временем их (людей) существования. Например, одной из причин потери былого идейного влияния коммунистической идеологии в СССР была официальная пропаганда, утверждавшая, что в 70-80-х гг. в стране было построено общество «развитого социализма», якобы разрешившее все основ­ные социальные конфликты. Люди, сталкивавшиеся в жизни с мно­гочисленными проблемами и противоречиями, видя попытки дирек­тивной информации заменить реальные отношения выдуманными по­литическими образами утратили уважение к данной идеологии и режиму.

Дата добавления: 2014-10-31