Миф о герое

Эпилог

Завещание

Окруженный толпою черных мальчиков

Все вокруг героя превращается в трагедию

Товарищи по борьбе

Выборы у границы с дьяволом

Азиатский поход НБП

Репрессии

Предательство Юрия Петровича Власова

Национализм

Залечиваю раны

Предательство женщины

Политические будни

§ Драматическое искусство в банановой республике

§ Отступление в 1996 и 1997 годы

§ Нота протеста

§ Бункер

§ Выборы

§ Марсианка из школы рабочей молодежи (ШРМ)

§ Размышления о национализме

§ В России нужно все менять, даже выражения лиц…

§ Лимонка в народ

§ Вторая лимонка в народ

§ «Пастернаки», дети их «птючи» и «лохи»

§ Информационное сообщение КСРНП

§ Власов стал кандидатом, а Жирик хочет похоронить меня в кремлевской стене

§ Кто боится Эдуарда Лимонова? И почему?

§ «Ой ты Русь моя… «святая»»

§ Личное письмо Юрию Петровичу Власову

§ Грустная история Юрия Петровича Власова

§ Информационное агентство POSTFACTUM

§ Комитет Российской Федерации по печати

§ Черный список народов

§ Лимонка в хорватов

§ Прокуратура Российской Федерации. Прокуратура города Москвы. Прокуратура центрального административного округа. Хамовническая межрайонная прокуратура

§ Экстренное сообщение

§ О здоровье президента, моем… и других здоровьях…

§ Соправитель фараона — женщина!

§ Комментарий

§ Волки заселяют север

§ Комментарий

§ Лимонка в Немцова

§ Комментарий

§ * * *

§ Комментарий

§ Экстренное сообщение

§ В федеральную службу безопасности

§ НБП против ФСБ

§ Встреча с чудовищем

§ Дайте денег на покупку веревки, на которой мы вас повесим

§ Выборы у границы с дьяволом

§ Мой избирательный дневник

§ Жан-Эдерн Аллиер

§ Партайгеноссе Дугин

§ Дугин не философ, но философы

§ Товарищ Егор

§ Дело Летова

§ Обыкновенное предательство

§ Комментарий к ее записям

§ Вердикт

§ Собачья жизнь председателя НБП

§ Эдуард Лимонов работает бухгалтером рядом со 107-м отделением милиции

§ Сдернула маску рыла

§ Первые нацболы

§ В Хамовническую межрайонную прокуратуру г.Москвы

§ Национал-большевистская партия

§ Национал-большевистская партия сообщает

§ Вниманию СМИ!

§ О нас пишут

§ Сообщение

§ Заметки редактора

§ Хотите присутствовать при акте политического насилия?

§ Наше мнение

§ Все на защиту газеты!

§ Сценарий вооруженного восстания

§ Факс от 4.02.98. 17:17

§ Факс от 8 февраля 1998 г. 11:56.

§ Запись в дневнике от 18 марта 1998 г.

От автора

Я работал с 1995 года над тремя книгами. Над сверхоткровенной «Анатомией любви» о моей интимной жизни, над «Евангелием от войны» — размышления о феномене войны, перемешанные с моими военными воспоминаниями, и отбирал статьи для книги «Лимонка в …» Работа продвигалась, папки с рукописями толстели, однако меня не оставляло чувство неудовлетворенности. Моя интимная жизнь, изолированная от моей тоже чувственной политической и военной жизни, от партии и газеты, лишилась в «Анатомии любви» как бы многих измерений. А военная, без эротических снов и плоти реальных женщин, также мелела. Вначале робко, а позднее со все большей уверенностью я начал понимать, что для того, чтобы создать Полную книгу, мне нужно смешать все три воедино. Что я и сделал в конце концов. Позднее книга сама собой назвалась «Анатомия Героя».

Весной 1974-го (за полгода до отбытия за границу) я написал текст «Мы — национальный герой». Помню, что неожиданно родившийся текст этот мне самому показался нашептанной мне свыше программой моей жизни на ближайшие годы. Идеализированной программой, конфетным вариантом Американской мечты, переделанной в Русскую мечту идиота Ваньки, но грандиозной поп-программой. Московские авангардисты (я впервые прочел произведение в мастерской Ильи Кабакова), впрочем, быстрее успокоили меня, заклеймив мой текст как «концептуальный» и тем самым лишив его мистического измерения.

Жизнь жестоко и молниеносно сломала мою конфетно-кремовую конструкцию, в ней Елена и Лимонов уже за то только, что они Елена и Лимонов, становились персонажами и героями мира. (Однако там оказалось немало провидческих сцен: мансарда под крышей в Париже, фраза «несколько тысяч человек хотели бы избрать Лимонова своим представителем в Верховный Совет, но они крайне неорганизованные и робкие граждане», предвосхищающая 1993 и 1995 годы, когда мою кандидатуру эти граждане выставляли в Госдуму). На место шоколадной с мороженым, бело-розовой, политой кремом и засыпанной сахарной пудрой сказке-мечте пришла страшная реальность боли и отчаяния и разрыва связей. (Отчасти атмосфера этого ужаса уловлена в романе «Это я, Эдичка», на самом деле было страшнее).

В 1977-м я написал еще более неожиданную книгу «Дневник Неудачника». Часть ее, выяснилось позднее, тоже написана в жанре предсказания-программы. Но это другая программа, программа высокого героизма, рожденного из боли и отчаяния и космической тоски.

И вот через двадцать лет я обнаружил, что все эти годы мистически осуществлял, жил обе программы. И конфетно-розовую, и глубинно-мрачную.

И я-таки выполнил их. Предсказанные мною в «Мы — национальный герой» состоялись публикации в «Роллинг Стоунз» и в «Плейбое», и не единожды. Если я не встретился именно с Папой Римским, то меня принимали и мне пожимали руку и дружили со мной министры и президенты. (Председатель Французского Национального Собрания Жак Шабан-Дельмас, премьер-министр Франции Лоран Фабюс, президенты Милошевич и Караджич, не говоря уже об элите русской оппозиции от Зюганова до Жириновского). Встретил я и познакомился с Сальвадором Дали, без натуги, случайно, как было предначертано в «Мы — национальный герой». Книги мои вышли на двадцати наверное языках народов мира (в одной только Франции опубликовано 17). И если я сейчас выйду на Арбат вместе с Папой Римским (вот он виден из окна,— Арбат), если выйду незамаскированный, то сотни людей узнают меня, а не Папу Римского, и появление мое может привести к общественным беспорядкам, как это случилось в декабре 1994-го в Минске. (Там Белорусский Народный Фронт разгромил клуб, где я должен был выступать). «С кем это там наш Эдька стоит?» — сказано в «Мы — национальный Герой».

С 1991 года стали осуществляться и предсказания «Дневника Неудачника», та часть их, что направлена в прошлое и в будущее. Настолько близки мои попадания, выпущенные из 1977 года, что временами мне неприятно перечитывать эту книгу.

«Мы расстреляли сестер… горные кусты… усатый Божимир… суровая горная страна… трое моих друзей хорватов».

В действительности моими боевыми друзьями были в 1991-м, 1992-м, 1993-м и остались сербы, я воевал на их стороне, но это всего лишь ошибка коррекции, смещение божественной шкалы на волосок. В любом случае, чего ради я в 1977-м в Нью-Йорке о расстрелах в Хорватии писал? Почему писал о

«штурме ботанического сада, когда пули сбивали ветки веерной пальмы… ветер пах гарью и цветами… наши раны гнили, как бананы»?

Я увидел все это в 1992-м в Абхазии. В «Дневнике Неудачника» штурм ботанического сада помещен в 1933 год, в прошлое. Но это опять всего лишь смещение божественной шкалы на волосок, допустимая поправка. Предсказания, предвидения, озарения щедро рассыпаны в «Дневнике Неудачника». Многие осуществились, но не все. Я знаю, что вышел на последнюю финишную прямую жизни. Осталось выполнить несколько предсказаний программы:

«…выстрелить в выпуклый, дряблый живот президента»

или

«…перед покушением на жизнь премьер-министра»

посетить японский ресторан, где

«…горячие салфетки, подогретое сакэ…»

В том, что я ЗНАЮ свою судьбу, нет сомнений. Это уже чудо. А в том, что мне подставляют и другие судьбы,— страшное демонское искушение. Я должен СВОЮ судьбу продолжить и завершить. Потому я корчусь, как на сковородке, отказываясь от страстной, мрачной, не моей смерти.

Мне уготовлена смерть героя, а не случайной жертвы или обманувшегося любовника…

* * *

«Каждая мифология имеет свою версию темы «Герой и его дорога испытаний», в ней молодой человек получает «зов». Он путешествует в отдаленную страну, где некий Великан или Монстр угрожают уничтожить население. В сверхчеловеческой битве он побеждает Силу Тьмы, доказывает свою мужественность и получает награду: жену, сокровище, землю, славу.

Всем этим он наслаждается до позднего среднего возраста, когда вновь сгущаются темные облака. Опять беспокойство овладевает им. Опять он снимается с места, чтобы как Беовулф (герой английского эпоса) умереть в битве, или как слепой Терезиас, пророчествовавший для Одиссея, отправиться с некой таинственной целью и исчезнуть.

«Катарсис» — греческое для «чистить» или «очищать». Одна противоречивая этимология выводит происхождение этого слова от греческого же «катейро» — освободить землю от монстров.

Миф предлагает, акция располагает. Цикл героя представляет неизменяющуюся парадигму «идеального» поведения для человеческого самца (можно, конечно, выработать свою парадигму для героини).

Каждая секция мифа, как звено в поведенческой цепи, будет относиться к одному из классических возрастов мужчины. Каждый возраст открывается новым свежим барьером, дабы перебраться через, или тяжким испытанием, чтобы вынести. Статус Героя вырастает в пропорции к тому, как много из этого атакующего курса он совершит, или увиден совершающим.

Большинство из нас, не будучи героями, слоняемся без дела через жизнь, не вовремя наносим наши удары и потому кончаем в различных эмоциональных бедах. Герой поступает по-иному. Герой, и потому мы приветствуем его как героя, принимает каждое испытание, как только оно приходит и расправляется с ними пункт за пунктом. Я однажды совершил эксперимент наложения карьеры современного героя Че Гевары на структуру эпоса о Беовулфе. Результат был таков: с очень небольшими натяжками здесь и там оба героя видимы исполняющими тот же самый набор подвигов в той же последовательности: отъезд, путешествие через море; уничтожение Монстра (Грендель—Батиста), уничтожение матери Монстра («Водяной мешок», залив Свиней). Оба героя получают их награду: жену, славу, сокровища (в случае Гевары — кубинскую жену и директорство Национальным банком Кубы). Оба кончают жизнь, погибнув в отдаленной стране: Беовулф, убитый Чешуйчатым Червем, Гевара — диктатором Боливии.

Как человек Гевара, при всем его шарме, поражает как безжалостный и неприятный персонаж. Как Герой он никогда не сделал ложного шага, и мир выбрал видеть его Героем.

Говорят, в минуты кризисов Герои слышат «ангельские голоса», сообщающие им, что делать дальше. Вся «Одиссея» есть великолепная война перетягивания между Афиной, шепчущей Одиссею в ухо: «Да, ты сделаешь это!», и Посейдоном, грохочущим: «Нет, ты не смеешь!» И если мы поставим слово «инстинкт» вместо «ангельский голос», мы подойдем близко ко взгляду психологически мыслящих мифографов: мифы есть фрагменты душевной жизни Раннего Человека.

Цикл Героя, везде, где мы его находим, есть история «годности» в дарвинском смысле, калька для генетического «успеха». Беовулф уходит… Иван уходит. Джек уходит, молодой абориген в «Вокабаут» («Странствия» — австралийский фильм) уходит… даже антикварный Дон-Кихот уходит. И эти Wanderjahre, и битвы со зверем есть рассказческая версия табу на инцест, вначале мужчина должен показать свою «годность» и только тогда должен «сочетаться браком».

На практике едва ли важно, есть ли мифы закодированные мессиджи инстинкта в центральной нервной системе или наставления инструкций, протянутых нам из Года Первого.»

* * *

Выше приведенный отрывок из книги английского писателя Бруса Чатвина «Песенные линии» я обнаружил в 1986 году в американском журнале «Апертюр». Случайное столкновение с этим текстом вызвало во мне крайнее возбуждение, множество мыслей, и сегодня я так же неравнодушен к нему, как и тогда. Дело в том, что я считал себя героем с возраста, когда обрел сознание, а тут вот получил на руки теоретическое подтверждение, объяснение, почему я герой.

Мой «атакующий курс» начался давным-давно, родные пенаты я покинул навсегда еще в 1964-м («Иван-Эдуард уходит»), а первый «зов» был в Москву, куда я сбежал из Харькова в 1967 году, и взял это препятствие.

«Статус Героя возрастает в пропорции к тому, чем большую часть этого атакующего курса он совершит».

В 1974 году мною был совершен решающий «отъезд»: из России, в феврале 1975 года, я пересек Атлантический океан и вступил в единоборство с Монстром Америки. («Отъезд, путешествие через море, уничтожение Монстра», если наложить мою судьбу на структуру эпоса о Беовулфе и судьбу Че Гевары). Монстра я не уничтожил, однако написал две книги, и по сей день продолжающие наносить ему раны: «Это я, Эдичка», «Дневник Неудачника». В 1980 году я опять пересек океан в обратном направлении, во Францию. Этот этап курса может называться «Уничтожение матери Монстра». Вспомним, что в Иране Америку называют «Большой Сатана», а Францию «Малый Сатана», плюс европейская Франция — одна из матерей Соединенных Штатов в прямом смысле. Во Франции я одержал множество побед: опубликовал десяток книг, журнал «Элль» назвал меня в 1986 году одним из лучших деятелей культуры года, в 1987 я победил французское правительство, вопреки их желанию, со скандалом и славой получил французское гражданство, в январе 1987 воссоединился с Наташей Медведевой после полутора лет раздельной жизни. Т.е. если наложить на классический эпос и судьбу Че, получил награду: французское гражданство, жену, славу.

Так я прожил в «поздний средний возраст», однако в самом конце восьмидесятых беспокойство вновь овладевает мною. Беспокойные ветры с востока, с родной Итаки, обжигают мою душу и воображение и Афина или Дьявол шепчут мне в ухо: «Там великолепные возможности для героя. Ты же можешь!»

В 1991-м я на фронте сербско-хорватской войны в Западной Славонии. Я в до корней разрушенном Вуковаре. Многие сотни трупов, вонь, мертвечина, человеческое мясо в различных стадиях разложения. Я мог быть застрелен на каждом из сотен блок-постов многонациональных деревень, смерть выпустил бы из дула автомата венгерский или румынский, хорватский, сербский парень со скрюченными от холода пальцами, но судьба оберегала меня для новых испытаний. Февраль 1992-го: Москва, многотысячные демонстрации. 17 марта впервые выступаю перед 500-тысячной массой патриотов на Манежной площади… Морозные, солнечные, чудовищные дни народной тревоги. Знакомство с вождями: с Жириновским, Анпиловым, Зюгановым, Алкснисом… рев толпы, битвы, репортажи из Боснии, Приднестровья, Абхазии — все это есть в моей книге «Убийство Часового».

Потом весной 93-го была война в Книнской Крайине. Я вновь и вновь доказываю свою «Годность», потому что мне предстоит сочетаться браком с Россией?

Дата добавления: 2014-11-20