Алтайская колыбель

Следы древнейших людей, как известно, обнаружены в Центральной Африке и Индокитае, здесь были два центра зарождения цивилизаций. Видимо, отсюда две человеческие расы – негроидная и монголоидная.

Развитие цивилизаций медленно вело к разделению людей на народы. Сперва это было связано только с природой, окружающей людей. Например, у жителей гор тысячелетиями развивалась своя психология, свое мироощущение, которые были иными, чем у обитателей побережья. А у людей леса культура и видение мира были совсем другие. Тысячелетиями складывалось лицо каждого народа, шлифовалась его индивидуальность – вот почему нужны десятки линий, сотни оттенков цвета, чтобы нарисовать портрет народа.

Схемы расселения тюрков:

до новой эры;

начало новой эры;

IV–V века

Сегодня на планете ученые насчитывают более четырех тысяч народов, которые поделены на три расы. Когда и как появились европеоиды? Неизвестно. Но так или иначе, а именно к европеоидам относятся тюрки‑кипчаки.

Правда, лица иных тюрков имеют монголоидные черты, но так было не всегда. Предки их не имели. Это хорошо известно.

Антропологи по найденным черепам, по сохранившимся скульптурам вполне точно воссоздали облик древнего кипчака, а его словесный портрет оставили китайцы, они задолго до новой эры знали о «динлинах» – народе, обитавшем на Алтае.

Китайцев поражала внешность их северных соседей – синеглазых, светловолосых, «лицом похожих на обезьянок», так записано в древней рукописи. Словом, прямая противоположность самим китайцам.

У кипчаков наблюдательные китайцы отметили иные пропорции тела и иную форму черепа. Они их называли «круглоголовыми». А увеличенная височная кость и сегодня придает нашим лицам неповторимый отпечаток, именуемый в просторечии скуластостью. Всё правильно. Кому‑то мы кажемся коротконогими, потому что у нас стопа «с подъемом»… Что поделаешь? Такие уж мы волею Неба.

Каждый народ имеет свою индивидуальность, свое отличие, которое оставили ему предки.

Сегодня кипчаки различаются по внешности – прибавилось черноволосых, кареглазых. На то свои причины – исторические. Однако главное в народе сохранилось – душа и горячая кровь, они не менялись никогда, остались прежними.

Душа неуемная, порой излишне застенчивая, чаще буйная и даже безрассудная, всегда мечтательная и очень ранимая.

Что означает слово «кипчак»? Точно неизвестно, споров об этом много. Его переводят по‑разному: и «тот, кому тесно», и «несчастный», и по‑другому. Думаю, подходят все возможные и невозможные толкования. Потому что нельзя одним словом объяснить, что такое снег в огне и на ветру.

Вулкан? Буря? Стихия? Возможно… Душа кипчака – это в первую очередь воля. Только свобода и простор по‑настоящему одаривают ее счастьем… Так что пусть толкуют слово «кипчак» как кому угодно, но… Кто не любит свободу и волю, в том нет кипчакской крови!

Да, в буйстве жизни мы не сберегли в чистоте свою кровь, потому что не дорожили традициями. Слишком жадно любили чужих женщин, слишком щедро раздавали своих. Ассимиляция, смешение кровей, не усилила народ, а вела к его ослаблению.

Особенно заметно в иных кипчаках монгольское и китайское наследство: монголы и китайцы за века словно растворились в части из нас. Немало тюрков и с наружностью иранцев, а иранцев – внешне похожих на тюрков. В Иране целые провинции – миллионы людей! – между собой говорят по‑тюркски, они азербайджанцы, хотя по документам значатся иранцами.

Есть необъяснимое и на Северном Кавказе. Например, среди осетин или чеченцев много людей с классической кипчакской внешностью. Они как будто вышли с картины далекого прошлого. Но мало кто из них помнит тюркский язык… Было время, когда здесь целые селения тюрков «добровольно» меняли себе национальность. А топонимика у них не менялась, осталась прежней. Теперь лишь географические названия напоминают о былом…

Слава Тенгри, не всюду угас тюркский дух на земле Дешт‑и‑Кипчака! Я его чувствовал в иных татарах, башкирах, алтайцах, хакасах, видел, как просыпались их уснувшие брови и загорались потухшие глаза. Пожалуй, нигде так не сильны тюркские традиции, как в Азербайджане. Уникальная страна с огромными культурными и экономическими возможностями. Там сохранилось то, что в Европе забылось. Культура предков!

А европейские кипчаки – безразличный народ: такими их сделала инквизиция[3]. Римская и византийская церкви веками воспитывали степняков‑европейцев именно безразличными к себе, к своей истории. Отсюда эта вялость. Сломанный народ! Но не погибший.

Им бы услышать древние песни‑плачи Алтая, отголоски которых хранят знаменитые азербайджанские мугамы. Вот оно – Великое Братство Кипчаков, его выразит только песня. Слова, без музыки, слишком сухи и невыразительны для тюрка.

Киргизские кипчаки внешне тоже спокойны, но по‑иному. Что, горы утихомирили этих людей?.. Или китайское спокойствие остудило здесь тюркам кровь? Умиротворенность киргиза в его характере, в его поведении: ему никогда «не тесно» среди горных долин!..

Киргизы – хранители древней мудрости кипчаков. То же – алтайцы… И хакасы… Наши предки обожествляли горы. В горах, в их вечном спокойствии издревле искали они тайну мироздания, потому что Алтай – древняя Родина тюрков[4]. Поэтому только к горам стремятся души ушедших в мир иной кипчаков.

Вот почему в Степи тюрки отсыпали курганы, строили храмы, а место последнего упокоения для героев искали на самой высокой горе. Люди издревле следовали традициям, к сожалению ныне во многом забытым.

Хакасы, алтайцы, тувинцы, буряты, не познавшие степных просторов, навсегда остались хранителями тайн и древностей тюркского мира. Конечно, их историческая память ослабела, многое забылось, но каждый день они ступают по земле, хранящей тепло шагов предков, видят те же горы и небо божественной красоты. Об этом напоминают древние строки:

У тихих гор, прекрасных видом и свежей

зеленью своей,

уйдя в места, что дарят сердцу лишь

наслаждение одно,

уйдя в ивняк, густой и терпкий, расположившись

размышлять

у пенящихся вод холодных и небольших

лесных озер,

уверившись, что отрешился от чувств

и зрения своих,

угадывая мир окрестный таким, каким

он прежде был,

утехи позабыв, чтоб чуять, как в душу

сходит благодать,

сбираться надо в этих, вот в таких местах!

Конечно, не каждая гора на Алтае попадала в поле зрения. Мы никогда не узнаем, почему гора становилась священной, не всем дано это узнать. Но каждый тюрк обязан знать вершины, которым поклонялись предки: Кайласа, Хан‑Тенгри, Уч‑Сумер, Борус…

Да, наша родина – Степь, но колыбель – Алтай.

Две с половиной тысячи лет назад здесь, на Алтае, тюрки увидели Вечное Синее Небо, которое назвали Тенгри… И нам надо хоть раз в жизни побывать на Алтае, выпить его родниковой воды и посмотреть на здешнее небо, самое чистое в мире. Чтобы самим измениться.

На Алтае, на берегу речки Улалинка, в 60‑е годы академик А. П. Окладников нашел древнейшую на территории России стоянку человека. Ей двести тысяч лет! Вот когда начала складываться та культура, которая дала начало многим народам – финно‑уграм, корейцам, тюркам и другим.

Правда, улалинскую стоянку «оспаривают» иные археологи, они утверждают, что нашли более ранние следы «пратюрков». Пусть так. Но заслуга Окладникова и его коллег не в самой находке: он первым проследил становление тюркской культуры, начиная с глубокой древности. Вот чем ценно его исследование: ученый слил воедино миг и вечность!

Трудно делал Окладников свое открытие. Цензоры, как акулы, стерегли каждую протоку в науке! Даже заикнуться о тюркской культуре не позволяли. Но разрешались иносказания. Так появились «алтайская», «сибирская» культуры. Подобные иносказания очень распространены: придуманы «михайловская», «дьяковская» и прочие культуры, хотя все прекрасно понимают: не бывает культуры без народа.

Испытание на прочность прошел и другой блестящий археолог, профессор С. И. Руденко. Он, на мой взгляд, не сказал и половины того, что знал и что нашел. Тоже не позволили. Но благодаря таланту этого ученого сегодня нетрудно восстановить иные страницы не сказанного им об Алтае.

Уверен, Руденко и Окладникова когда‑нибудь назовут классиками археологии[5]. По их трудам будут учить студентов этике ученого. Здесь и наука, и гражданская позиция, и смелость, которой так не хватало потомственным тюркам.

Честных исследователей в России было немало, но их всегда опекали академические «генералы», далекие от настоящей науки. А те работали, избавляясь от их назойливых глаз. Однако во сто крат тяжелее было ученым‑тюркам: за ними приглядывали специально приставленные «интернационалисты», всегда готовые обвинить в пантюркизме. А это – тюрьма, ссылка и в лучшем случае – отстранение от работы… Но что такое «пантюркизм», не скажет никто. И – чем плохой «пантюркизм» отличается от хорошего «панславизма»? Тоже не объяснить. Одинаково бессмысленно!.. Сколько интереснейших работ осталось тогда за бортом науки из‑за глупой политики!

Например, не написаны труды казахского академика А. X. Маргулана. Они восхищали бы. Ученый открыл десятки древнейших тюркских городов! С каналами, храмами, площадями… Он вынужден был оставить тему, потому что Москва и Алма‑Ата желали видеть в Великой Степи не тюркские города, не достижения степного народа, а «диких кочевников» и орды «поганых татар».

Алтай и Великая Степь исследованы крайне слабо. Ученые брали то, что лежало на поверхности: случайные находки. Правда, и найденные крохи убедительны.

Щедрый Алтай неторопливо открывал людям свои сокровища. Простенькие на вид медные вещицы указали на время появления здесь металлургии. Бронзовый век не сделал алтайцев великими – у них было то же, что и у других. Но эпоха бронзы интересна иным: тогда случилось первое переселение народов – с Алтая ушли племена, которые потом заселили север Европы. У них общие с тюрками корни.

История той поры хорошо читается в раскопках Синташта и Аркаима, древнейших городов Предуралья, – там десятки следов металлургии: от плавильных печей до медных вещиц. Возможно, с Предуралья началась тюркская цивилизация.

Но вероятнее иное. Урал был лишь ее стартовой площадкой. Главное же дал Алтай. Две с половиной тысячи лет назад Бог Тенгри открыл здесь тюркскому народу «век железа». Фантастическое событие! Кто первый металлург, неизвестно. Возможно, его звали Темир. Он заслуживает памятника. Он и его великое изобретение – первый в мире металлургический горн!

Неплохо бы создать там музей. Подобного музея не может быть ни в одной стране мира. Только на Алтае, потому что Алтай был первым. Хотя железо, конечно, люди знали и раньше: но железную руду не плавили, а выжигали, эту технологию придумали хетты за две тысячи лет до новой эры. Тюрки же изобрели плавку! Природная наблюдательность помогла им. С тех пор профессия металлурга стала самой уважаемой. Владеющие ее тайнами пользовались особым почетом. Темирхановы, Темирбулатовы, Темировы – на эти тухумы (роды) смотрели, как на волшебников.

Металлургические секреты переходили от отца к сыну и оставались главной тайной кипчаков. Существовало поверье: человек, посвященный в металлурги, отмечен божественной мудростью, на него обратил свой взор великий Тенгри‑хан. Ему запрещалось жениться на девушке другого («неметаллургического») тухума, чтобы он случайно не проговорился во сне… Долго тайна оставалась тайной.

Обилие металла привело тюрков к научно‑технической революции в хозяйстве: открытие металлургического горна по своим масштабам и последствиям сравнимо только с изобретением колеса… На «железном» фундаменте начало подниматься могучее государство.

Кипчаки легко покорили соседние народы. И тем они доказали миру, что история их побед – это история победы железа над бронзой. Вот где таились истоки Великого переселения народов!

Шашка, пика, кинжал появились у предков, когда они оседлали коня. Никто в мире не сделал это столь изящно и просто – они придумали железные удила. Потом – кольчуги, остроконечные шлемы…

Непросто было ладить первую узду, первое седло со стременами, упряжь… Однако справились. Появился новый образ жизни – конный, который был одинаково хорош и в городах, и в степных станицах. Конь превратился в «часть» тюрка, стал его продолжением. Не случайно самое сокровенное желание кипчака было оседлать коня. Все остальное потом. Сначала – конь, то есть дело, зовущее к подвигу.

Конь раздвигал пространство, уводил вдаль, за горизонт. А еще с него началось качественно иное земледелие! Землю на Алтае с тех пор обрабатывали чугунными сошниками, а обильный урожай собирали железными серпами.

Научно‑техническая революция, ее находки заметно увеличили запасы пищи, что в свою очередь привело к настоящему демографическому взрыву. Железо дало народу силу. В мощной экономике был секрет степной культуры. Это как раз и игнорируют иные историки, не желающие видеть в Степи никого, кроме «кочевников».

Мир потом лишь перенял изобретения кипчаков, а не придумал их заново!

Конный образ жизни изменил даже «гардероб» народа: тюрки придумали новую одежду, пригодную для всадников. Шаровары, сапоги, башлык, кафтан и многое иное появилось тогда на алтайцах. Вплоть до каблука к сапогу. И своей одеждой кипчаки отличались от других народов. Их облик узнаваем на древних картинах, в словесных портретах, в археологических находках.

О качестве и красоте кипчакских нарядов можно говорить долго. Чрезвычайно тонкая работа. В Пазырыкских курганах, например, археологи нашли шелк, кружева, фетр, чесучу. Из них получалась красивая и практичная одежда. Подобного в Европе просто не умели делать…

Оппонентов призываю этот факт взять на заметку: выходит, в Великой Степи были не просто поселения, а именно города, в которых жили ремесленники, ювелиры, ткачи, портные, златошвеи, ковровщики, кузнецы, гончары, знакомые с фарфором, и другие мастера. Их изделия сохранились, хотя о них самих пытаются забыть.

Археологические находки рассказывают и о других «визитных карточках» тюрков. Именно на Алтае впервые в мире появились сооружения из бревен: курени, терема, потом и избы. Они позволили людям покинуть пещеры и селиться где душе угодно. Тюркская архитектура росла, как ветви дерева. Ее черты хорошо узнаются, как и всё, оставшееся на века… К сожалению, не замечают и ее. Но она есть!

Курени, например, отличались практичностью, их строили восьмигранными. Восьмигранник – основной геометрический элемент тюркской архитектуры. Он при минимальном периметре дает максимальную площадь. Проще говоря, получается самая короткая стена и самый просторный дом. Экономию материала и топлива, вот что несла «восьмигранная» традиция в архитектуре.

А печь в доме? И она тюркское изобретение, достойное восхищения. Особенно в мороз… Очаг, дающий «долгое» тепло и экономию топлива.

Специально для печи придумали новый строительный материал – кирпич. На Алтае потом научились строить из кирпича дворцы, оборонительные стены. В случае необходимости кирпичную постройку разбирали, отработанный кирпич снова шел в дело… Вновь экономия.

Память о многих изобретениях тюрков, того не ведая, хранят разные народы. Заимствованные предметы у них по‑прежнему именуются по‑тюркски. У русских и украинцев, например, это – деньги, копейка, книга, чугун, булат, печь, очаг, кирпич, изба… Десятки и десятки слов – та же колбаса, например. Или йогурт, который так полюбился Европе, он тоже пришел от степняков: дословно по‑тюркски это – «кислое молоко».

И старинные так называемые «русские» наряды – от кипчаков: у славян одежда была совершенно иной, об этом свидетельствуют, например, новгородские находки археологов. Армяк, епанча, кафтан, шушун, шуба, клобук и другие – вот они, забытые отголоски забытой истории тюрков… Ничто не пропало!

Пора бы наконец понять всем нам нехитрую истину: культура народа не придумывается историками или политиками, она не абстрактна, а очень точна и конкретна в своих деталях… Поэтому история народа – не вольное повествование, а наука! Строгая и точная, как математика или физика… К сожалению, в России история слишком вольна, ее каждый правитель писал по‑своему…

Дата добавления: 2014-11-25