Философия действия

ГЕСС

Моисей Тесс (1812—1875) примкнул в 1838—1839 гг. к младо­гегельянцам, но уже в работе «Священная история человечества...» (1837 г.) выдвинул социалистические положения, вложенные в расплывчатую фразеологию. Его учение соединяло гуманизм Фейербаха с мотивами исторической необходимости Гегеля и утопически-коммунистическими идеями, имевшими своим истоком взгляды французского утописта Кабэ. Оно стало теоретической основой движения «истинных социалистов» (1844—1848 гг.). В статье «Европейская триархия» (1841 г.) Тесс выдвинул мысль о том,, что необходима философия действия, которая обосновы­вала бы освобождение человека через социальную революцию. Эта мысль получает развитие в статье «Философия действия» («Philosophie der That»), напечатанной в сборнике «Двадцать один

лист из Швейцарии» (1843 г.), причем здесь намечается по­ворот от Гегеля и Фейербаха к Фихте.

Критика Гессом явлений капиталистического отчужде­ния оказала в конце 1843— начале 1844 s. положительное влияние на ход мыслей моло­дого Маркса, а начиная с 1845 г. Гесс сделал ряд шагов в сторону научного комму­низма, что видно по его статье «О сущности денег» (1845 г.), однако из рамок утопизма выйти не смог. Но под влия­нием Энгельса он в брошю­ре «Последние философы» (1845 г.) критикует Фейерба­ха и младогегельянцев за не­понимание ими социальной сущности человека.

В 60-х годах Гесс был членом лассальянского Все­общего германского рабочего союза. В последние годы жизни разрабатывал идею развития в природе.

Отрывки из статей Тесса подобраны и переведены И. С. Нар-ским по изданию: M. Hess. Philosophische und sozialistische Schriften. 1837—1850. Berlin, 1961. Им же написана эта статья.

В картезианской философии истинно лишь первое слово; он мог сказать не cogito ergo sum ', но только cogito ². Первое (и по­следнее), что я познаю, это как раз мое духовное действие, мое познание. Дух, пробудившаяся к самосознанию жизнь, констати­рует свое равенство самому себе, или тождество, через мышление мышления. — Всякое дальнейшее познание есть только уточнение этой идеи, идеи par exellence³. Я знаю, что я думаю, что я ду­ховно действую или — потому что никакой другой деятельности нет, — что я есть тот, кто действует, но не [просто] есть. Не бытие, а действие — вот первое и последнее. [...]

Я, следовательно, не есть нечто покоящееся или пребываю­щее, как полагают те, кто рассуждает о Я, но есть находящееся в изменении, в постоянном движении подобно жизни, которая, прежде чем она пробудится к самосознанию, также находится в постоянном изменении. Как «мировые тела» и все то, что мы видим растущим и движущимся, так и человек, а именно не только лишь чувственная, но также и его духовная часть, его самосознание, находится в постоянном изменении, в состоянии постоянно изменяющейся деятельности. Непреходяща только сама эта деятельность, или жизнь (стр. 210—211).

Революция сохранила дуализм; как духовная, так и социаль­ная, как немецкая, так и французская революция действительно

оставили все по-старому, по крайней мере' так кажется, и это не только кажимость, это чувствует каждый. Все снова реставриро­вано — это историческое [дело], а история всегда права. Так что же совершила революция? — Ее свобода и равенство, ее абстрактные права человека были только другой формой рабства. Другая сторона противоположности, абстрактно-индивидуальное, пришла к господству, без того чтобы была снята и преодолена противоположность господства и рабства. Безличное господство справедливости, самообладание равного самому себе духа не вы­теснило господства одного над другим. «Тираны сменились, ти­рания осталась» (стр. 217).

Теперь задача философии духа стать философией действия. Не только мышление, но вся человеческая деятельность должна быть поднята до позиции, на которой исчезают все противопо­ложности. Небесный эгоизм и даже теологическое сознание, про­тив которого ныне так усердствует немецкая философия, до сих пор все же мешали последней перейти к делу. Фихте в этом отношении пошел много дальше, чем новейшая философия. Младогегельянцы, как парадоксально это ни звучало, все еще [сами] продолжают коснеть в теологическом сознании, ибо, хотя они отвергли гегелевский «абсолютный дух», подражание хри­стианскому богу, хотя они также отказались от гегелевской политики реставрации и justemilieu⁴, хотя они, наконец, отри­цают религиозный дуализм, они все еще противопоставляют индивидууму всеобщее в виде «господства» и приходят самое большее к анархии либерализма, а именно к необузданности, от которой они снова переходят к подчинению теологическому «господству», потому что они не движутся к самоопределению или к самоограничению, но застыли в для-себя-бытии рефлексии (стр. 219).

Свободное дело духа — это центральный пункт, из которого исходят все устремления нового времени и к которому они все снова возвращаются. Поэтому необходимо исследовать его закон, его организм и его последствия. Основа свободного дела — это этика Спинозы, и предстоящая философия действия должна быть как раз ее дальнейшим развитием. Фихте заложил краеугольный камень этого дальнейшего развития; но немецкая философия, как таковая, не смогла выйти за пределы идеализма. Чтобы до­стигнуть социализма, Германия должна была бы иметь Канта и для старого социального организма, подобно тому как она имела его для области мысли. Никакая новая история не начинается без революции [...].

И вот внезапно показались два листочка, корень которых неизвестен. Фихте и Бабеф в обеих столицах по эту и по ту сторону Рейна, в Берлине и Париже, на страх филистерам стали учить атеизму и коммунизму, и последователи, воодушевленные их учением, стали стекаться к ним. Атеизм и коммунизм! (стр. 221—222).

Дата добавления: 2014-11-09