Неизбежные ошибки

Любая современная больница располагает приятным и светлым уголком, где в тишине мягких ковров господствуют аппараты. Работают там «добрые феи», которых называют физиотерапевтами. На самом деле это настоящие кудесники, потомки тех магелланов‑естествоиспытателей, которые умудрялись овечьими легкими и электрическими скатами облегчать человеческие страдания.

Больные любят и с удовольствием посещают физиотерапевтические кабинеты. Любят потому, что здесь не держат скальпелей и шприцев, а лечат через кожные покровы безболезненными токами, ультрафиолетом, ультразвуком, лазером и т. д.

Большинство лечебных процедур проводится через зоны Захарьина – Геда и, следовательно, нацелено на те или иные пораженные внутренние органы. Иногда для краткости такую физиотерапию называют «трансгедальной», то есть направленной через зоны Геда.

Более 85 процентов больных заканчивают физиотерапевтическое лечение с хорошим результатом. А вот меньшая часть больных (около 15 процентов) прощается с «добрыми феями» неудовлетворенной. В чем же причина этой неудовлетворенности?

Оказывается, у 15 процентов больных в процессе лечения, чаще всего во время второй или третьей процедуры, возникает реакция непереносимости. Этой реакцией организм как бы выражает свой протест против проводимого лечения, выражает не каким‑то едва уловимым намеком, а довольно ощутимым ухудшением общего самочувствия, усилением болей, появлением тошноты, головокружения и т. п. Надо полагать, что в этих случаях в чем‑то ошибаются физиотерапевты, в особенности когда вопреки жалобам больных продолжают начатое лечение. С философской точки зрения это «неизбежные ошибки времени», без которых не может существовать ни одна наука. К счастью, ошибок немного. По нашему мнению, их всего три типа.

Ошибки первого типа связаны с местом и величиной физиотерапевтического воздействия. Они заключаются в чрезмерно больших площадях кожи, подвергающихся тому или иному лечебному влиянию. Сюда относятся общие солнечные ванны, грязевые обертывания, наложение обширных электрофоретических пластин и все другие случаи, когда лечение проводится далеко за границами проекционных зон Захарьина – Геда. Нетрудно догадаться, что такая обширная «трансконтинентальная» терапия может принести не столько пользы, сколько вреда, так как, помимо болезненных зон, в раздражение включается значительная масса неизмененных кожных рецепторов и, следовательно, излишне «бомбардируются» здоровые органы.

Даже точное перенесение зон Захарьина – Геда со стандартных книжных схем на кожу больного не всегда допустимо из‑за того, что у каждого человека эти зоны не только индивидуальны, но и склонны к увеличению и уменьшению. При острых заболеваниях, когда повышенно активной становится вся проекционная зона, трансгедальное лечение будет уместным и эффективным. В остальных случаях, когда активно действующие рецепторы собираются в небольшой фокус, а остальная территория зоны выступает в роли «нейтрального наблюдателя», лечебное воздействие на всю зону может оказаться очень грубым и малопереносимым.

Вот почему бесспорное преимущество перед «широкопластиночной» физиотерапией имеют различные виды строго локального воздействия: иглотерапия, электроукалывание, точечный и сегментарный массаж и др. В качестве примера можно сослаться на известные клинические наблюдения, в которых за короткий срок, в среднем за сутки, наложением банок на активные точки кожи добиваются прекращения рвоты и исчезновения отеков у больных с токсикозом беременности. Ни обычные физиотерапевтические процедуры, ни медикаментозное лечение не оказывают на больных столь быстрого и благотворного влияния.

Ошибки второго типа связаны с продолжительностью физиотерапевтического лечения. Они встречаются чаще всего. По идее их быть не должно, потому что теоретики давно убедили практиков лечить не болезнь, а больного, то есть проводить лечение индивидуальное. Однако в жизни это важное положение выполняется далеко не полностью.

Индивидуально дозируется только сила тока (если речь идет об электротерапии), а в остальном все совершается стандартно: всем больным назначается одинаковая продолжительность сеанса, один и тот же раствор лекарственного вещества, одинаковая длительность курсового лечения.

Взять хотя бы вопрос о продолжительности курса лечения. Почему именно 10 или 12 сеансов электрофореза предписывается каждому больному? Предписывается и, как правило, выполняется. А если, скажем, к шестому сеансу больной почувствует себя хорошо, а с седьмого вновь наступит ухудшение состояния, как быть тогда? Продолжать терапию дальше или, приняв во внимание протесты организма, приостановить лечение?

Правильным, конечно, будет прекратить лечение, и двух мнений здесь быть не должно. По этому поводу известный патофизиолог академик А. Сперанский в свое время говорил так: «Когда новокаиновый блок сразу не дает эффекта, повторная блокада часто оказывается полезной. Наоборот, когда уже первое вмешательство дает эффект, повторное нередко приносит вред. Если бы действительно мы имели здесь дело со средством, направленным на данную болезнь, дело должно было бы обстоять иначе. Лечит не наше вмешательство само по себе, а то, что после него происходит в организме. Отсюда правило – если эффект вмешательства может быть оценен сразу как положительный, то повторять его нет никакого смысла».

Сказанное о новокаиновом блоке в равной мере относится к любым физиотерапевтическим методам лечения. Тогда невольно возникает вопрос: а как предугадать то хорошее состояние, лучше которого уже не будет, но хуже стать от любой из последующих процедур может? По сути дела, речь идет о нахождении оптимума в проводимом лечении. Того самого оптимума, когда, заканчивая очередную процедуру, врач сможет сказать больному: «Максимальный эффект получен от восьми процедур. Дальнейшее лечение бесполезно. Будьте здоровы, до свидания». Но прежде чем сказать «до свидания», нужно не допустить еще одной возможной ошибки.

Ошибки третьего типа связаны с незнанием или игнорированием кожного кода. Причем здесь нет никакой оговорки. Кожный код, или хранитель секретов внутренней службы организма, записан в рецепторах проекционных зон на языке биологических, химических и электрических изменений.

Очень долгое время представления ученых об этих записях были весьма ограниченными и односторонними. Считалось, что при заболеваниях внутренних органов проекционные зоны Захарьина – Геда претерпевают всегда одни и те же изменения, становятся повышенно чувствительными. Позднее русский врач Б. Вильямовский установил, что при некоторых видах патологии высокочувствительные участки на коже переходят в нечувствительные. Таким образом, было открыто одно из важнейших свойств кожных зон – способность к качественной (биологической) трансформации. Однако обнаруженные автором нечувствительные зоны на коже не привлекли должного внимания и не получили в ученом мире достаточного объяснения.

Может быть, поэтому физиотерапевтические процедуры на практике проводятся без каких‑либо различий как через чувствительные зоны Захарьина – Геда, так и через нечувствительные зоны Вильямовского. А это совершенно разные вещи. И дело не только в изменениях в ту или иную сторону чувствительности кожи: одновременно с ней происходит сложная перестройка многих других жизненно важных процессов. Отсюда следует, что совсем небезразлично для больного органа, на какую зону, представляющую этот орган на периферии, производится то или иное воздействие.

Повышенная чувствительность кожи наблюдается в начале заболевания, в так называемый стрессовый период, когда на фоне общего напряжения организма происходит локальная мобилизация защитных сил в очаге поражения. По сути дела, само повышение чувствительности в кожной проекционной зоне есть не что иное, как выражение ее мобилизационной готовности, которая в унисон с защитными силами других систем организма ведет борьбу с возникшим недугом. Это все равно что где‑то возник пожар, в тушении которого принимают участие и спасательные отряды в очаге, и связисты, и регулировщики на линии от центра до периферии.

Применение в таких «горящих» случаях дозируемой трансгедальной физиотерапии может принести только пользу, так как оно будет способствовать повышению защитных сил и реакции сопротивления в самом эпицентре болезни. Даже если внешние раздражители в виде солнечных лучей, воды, трения одежды о кожу и т. п. будут охватывать значительную поверхность тела, главный поток поступающих через чувствительную кожную зону импульсов все равно сфокусируется в очаге поражения.

Иные условия создаются при пониженной кожной чувствительности. Это свидетельствует о демобилизации кожных рецепторов, о торможении и низком уровне борьбы в очаге, которые наблюдаются при многих вяло текущих и изнуряющих хронических заболеваниях. Защитные силы организма находятся в состоянии срыва и истощения. Они нуждаются в относительном покое, какой должны были бы испытывать смертельно уставшие пожарники, укротившие грозный очаг, но не разобравшие еще тлеющих головешек.

Выражаясь метафорически, появление нечувствительных кожных зон является как бы белым флагом крепости, сдающейся на милость окружившего ее противника.

Едва ли в таких случаях нужно проводить физиотерапию. Если же решено это делать, то следует быть очень осторожным, так как любые, в том числе и слабые, раздражители могут усугубить течение патологического процесса, вызвать реакцию непереносимости процедур.

Таким образом, все рассмотренные нами ошибки сводятся к одному источнику – незнанию кожного кода. Это из‑за него 15 процентов больных покидают физиотерапевтический кабинет как место наказания. Но все могло бы быть иначе, если бы до и в процессе лечения изучались и соответственно оценивались кожные сигналы, неважно даже какие: термометрические, электрические, биохимические или другие. Лучших шпаргалок нечего и искать. Во всяком случае, они могли бы значительно уменьшить поток мысленных «троек», которые ставят врачам уходящие от них больные.

Дата добавления: 2014-11-25