Собаки для аджилити. 1 страница

На сегодняшний день в коллизионной доктрине и судебной практике европейских стран преобладающим является первый (коллизионный) подход. Однако представляется, что для обеспечения эффективности гибкого коллизионного регулирования суд должен иметь те же возможности по учету различных групп нормообразующих факторов, что и законодатель. В связи с этим существуют веские аргументы в пользу предпочтительности материально-правового (смешанного) подхода.

Материально-правовой (смешанный) подход, который исходит из необходимости учета материальных факторов наряду с сугубо территориальными (географическими) контактами между регулируемым отношением и той или иной страной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы об используемых в международном частном праве подходах к решению коллизионной проблемы и присущих им нормообразующих факторах, которые подлежат учету законодателем или правоприменителем.

1. В современной науке международного частного права необходимо различать принципы международного частного права, с одной стороны, и факторы, определяющие логику коллизионного регулирования ("нормообразующие факторы"), с другой стороны. Нормообразующие факторы основаны на типизации и обобщении различных интересов, преследуемых участниками трансграничных отношений. Классификация нормообразующих факторов предполагает выделение трех их разновидностей - материальных, публичных и собственно коллизионных групп факторов.

2. На протяжении всей истории развития международного частного права было предложено три основных подхода к решению коллизионной проблемы - материально-правовой, разнонаправленный и однонаправленный. Каждому из этих подходов, имеющих многочисленные исторические формы проявления, в современном европейском международном частном праве присущ особый метод (способ) правового регулирования - метод материальной унификации, коллизионный метод и метод прямого внутринационального регулирования.

3. Разнонаправленный (мультилатеральный) подход к решению коллизионной проблемы, основы которого были сформулированы немецким ученым Савиньи в середине XIX в., имеет следующие основные характеристики:

- выбор применимого права производится исходя из классификации и отличительных признаков имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых частным правом, а не исходя из характеристик самих материально-правовых норм;

- формулируются специальные коллизионные нормы, которые отсылают к правопорядку в целом (или широкой группе материальных норм, регулирующих соответствующий аспект отношения), вместо определения пространственно-персональной сферы действия отдельно взятой материально-правовой нормы;

- правоприменителю для решения вопроса о выборе применимого права, как правило, не требуется на данной стадии обращаться к иностранному материальному или коллизионному праву;

- разнонаправленный подход реализуется путем построения системы двусторонних коллизионных норм, которая определяет пределы применения как отечественного, так и иностранного материального права.

Невозможность построения единой системы двусторонних коллизионных норм, которая была бы воспринята всеми странами мира, привела к возникновению центральной проблемы коллизионного права - антиномии (противоречия) между трансграничной по своему характеру функцией международного частного права и преимущественно национальными средствами коллизионного регулирования. Основная критика разнонаправленного подхода в духе учения Савиньи связана с безразличием к материальным факторам, отражающим как частные, так и публичные интересы различных субъектов в достижении определенного предпочтительного материально-правового результата.

4. Использование разнонаправленного подхода предполагает выделение особой группы нормообразующих коллизионных факторов. При построении системы таких нормообразующих факторов наибольшее распространение получила теория немецкого коллизиониста Г. Кегеля, развитая впоследствии его учеником Кл. Шуригом. В развитии данной теории следует различать три вида нормообразующих коллизионных факторов, связанных с интересами различных групп лиц в сфере коллизионного регулирования:

- в основе первой разновидности заложены интересы отдельных субъектов (индивидуальные коллизионные интересы). Данным интересам в наибольшей степени соответствует применение персональных формул прикрепления (права гражданства или места жительства физического лица, места учреждения юридического лица или фактического нахождения его основного органа);

- вторая разновидность учитывает так называемые интересы оборота, т.е. интересы всех третьих лиц, которые потенциально могут стать участниками частноправовых отношений на территории того или иного государства. Эти интересы направлены на применение коллизионных привязок, которые относятся к территориальным формулам прикрепления (например, место нахождения вещи) или формулам прикрепления, основанным на использовании места совершения юридических актов (например, место совершения сделки или место причинения вреда);

- третью разновидность составляют различные факторы, связанные с эффективным функционированием правопорядка и преимущественно представляющие собой конкретизацию принципов общеправового характера (международное и внутреннее единообразие решений, правовая определенность и предвидимость результата, склонность к применению собственного материального права, исполнимость выносимых решений).

Как и в отношении исходной для разнонаправленного подхода теории Савиньи, наиболее серьезная критика теории нормообразующих факторов Г. Кегеля основана на невозможности игнорирования нормообразующих факторов, связанных с материально-правовыми нормами и материальным результатом спора.

5. Однонаправленный подход имеет следующие основные характеристики:

- выбор применимого права производится исходя из классификации, отличительных признаков и толкования самих материально-правовых норм (их содержания, цели или стоящих за ними государственных интересов), либо сопутствующих им законодательных актов, а не исходя из характеристик имущественных и личных неимущественных отношений;

- не является необходимым формулирование специальных коллизионных норм, поскольку вывод о применимом праве можно сделать на основе анализа пространственно-персонального действия самих материально-правовых норм;

- для решения вопроса о выборе применимого права правоприменителю необходимо обращаться непосредственно к иностранным материально-правовым нормам либо к иностранному коллизионному законодательству;

- отечественный законодатель может определить только пространственно-персональную сферу действия собственных материально-правовых норм, в то время как определение аналогичной сферы действия иностранных материально-правовых норм осуществляется соответствующим иностранным законодателем.

6. К разновидностям однонаправленного подхода следует отнести средневековую теорию статутов, основанных на создании систем односторонних коллизионных норм теории континентальных авторов конца XIX - начала XX в., а также теорию правительственного интереса Бр. Карри и теорию lex fori А. Эренцвейга. В своем чистом виде разновидности однонаправленного подхода не получили широкого практического применения в современном коллизионном законодательстве разных стран вследствие многочисленных теоретических и практических недостатков, присущих данному подходу. Среди основных недостатков однонаправленного подхода следует указать на невозможность четкой идентификации пространственно-персональной сферы действия каждой материально-правовой нормы, отсутствие эффективного решения проблемы позитивных и негативных конфликтов, существенное усложнение стоящих перед правоприменителем задач.

7. Распространенные в современном коллизионном праве односторонние коллизионные нормы следует разделить на три группы:

- односторонние коллизионные нормы, которые в судебной практике применяются в качестве классических двусторонних коллизионных норм;

- односторонние коллизионные нормы, действующие в сочетании с правилами о международной подсудности споров;

- эксклюзивные коллизионные нормы - нормы-исключения по отношению к более общим двусторонним коллизионным нормам.

Ни одна из современных групп односторонних коллизионных норм не может расцениваться в качестве проявления однонаправленного подхода, поскольку не предполагает обращения к иностранному праву в целях решения вопроса о возможности его применения.

8. При использовании однонаправленного подхода в основе решения коллизионной проблемы находится учет публичных нормообразующих факторов с акцентом на интересы, которые преследует то или иное государство при принятии своих материально-правовых норм. Вопрос о необходимости учета данной группы нормообразующих факторов стал одним из ключевых для современной европейской доктрины коллизионного права и привел к формированию современного института сверхимперативных норм.

9. Развитие современного европейского коллизионного права характеризуется появлением нового института сверхимперативных норм. Применение сверхимперативных норм, основной целью которых является реализация публичного интереса, следует рассматривать в качестве разновидности однонаправленного подхода, влекущего признание существования в современном международном частном праве особого (третьего) метода правового регулирования - метода прямого национального регулирования. В ходе осуществления подобного регулирования преобладающее значение имеют публичные нормообразующие факторы.

10. В качестве теорий, наиболее адекватно определяющих механизм и условия применения сверхимперативных норм, основной целью которых является реализация публичного интереса, следует признать сочетание (двухступенчатое применение) теории специальной связи и теории учета иностранных сверхимперативных норм в качестве фактических обстоятельств дела. В то же время теория строго территориального характера действия публично-правовых норм и теория применения сверхимперативных норм договорного статута отрицают специфическую природу сверхимперативных норм и не соответствуют современным потребностям правового регулирования, а потому их практическое использование следует исключить.

11. Применение императивных норм, основной целью которых является защита частноправовых интересов отдельных субъектов (слабых участников отношений), следует осуществлять в рамках разнонаправленного подхода и основанной на нем системы двусторонних коллизионных норм. Сопутствующий таким императивным нормам публичный интерес подлежит учету в качестве одной из групп нормообразующих факторов, влияющих на формирование соответствующих двусторонних коллизионных норм.

12. Одной из важнейших тенденций развития современного коллизионного права является его материализация, которая заключается в учете материально-правового регулирования и материально-правового результата при определении применимого права. Учет связанных с этим материальных нормообразующих факторов осуществляется как в рамках традиционных коллизионных норм (функциональных двусторонних норм и эксклюзивных односторонних норм), так и с помощью нового механизма множественности коллизионных привязок.

13. В работе предложена оригинальная классификация норм с множественностью коллизионных привязок. Следует различать множественность в широком и узком смысле слова. Множественность в широком смысле слова (сложные коллизионные нормы с дифференцированным объемом) охватывает несколько различных коллизионных норм, регулирующих тесно связанные аспекты одного правоотношения. Множественность в узком смысле слова применяется для характеристики одной коллизионной нормы с несколькими коллизионными привязками и включает в себя следующие разновидности - альтернативные, субсидиарные, кумулятивные, дистрибутивные, комбинированные коллизионные нормы, а также ситуации наложения нескольких коллизионных привязок.

14. Европейские и американские системы нормообразующих факторов основаны на выделении трех групп факторов - коллизионных, материальных и публичных в их различном сочетании. Основное отличие европейских и американских систем связано с уровнем применения данных систем - законодательным или правоприменительным. Оптимальная система нормообразующих факторов должна быть основана на балансировании коллизионных, материальных и публичных факторов, значение и удельный вес которых зависит от регулируемой области частного права.

15. В современном международном частном праве критерий наиболее тесной связи имеет три функции, выражающие различные механизмы придания гибкости коллизионному регулированию:

- функцию коллизионного принципа, который заложен в основе большинства конкретных коллизионных норм;

- функцию генеральной или субсидиарной коллизионной привязки в рамках специальной коллизионной нормы;

- функцию общей или специальной корректирующей оговорки, позволяющей суду отступить от традиционных коллизионных норм в целях применения права страны, имеющей наиболее тесную связь с отношением.

В современном российском праве реализуются все три функции критерия наиболее тесной связи.

16. Критерий наиболее тесной связи не имеет собственного внутреннего содержания: он должен наполняться таким содержанием путем обращения к различным группам нормообразующих факторов. Использование критерия наиболее тесной связи означает лишь то, что центр тяжести решения коллизионной проблемы смещается с правотворческого на правоприменительный уровень. Если в рамках традиционного (жесткого) подхода подбор и оценку различных групп нормообразующих факторов осуществляет законодатель, то обращение к критерию наиболее тесной связи предполагает, что значительная часть функций по подбору и оценке нормообразующих факторов перекладывается на плечи судов.

17. Существуют три подхода к раскрытию содержания критерия наиболее тесной связи:

- коллизионный подход, в соответствии с которым подлежат оценке только территориальные (географические) контакты между регулируемым отношением и различными странами;

- субъективный подход, основанный на выявлении гипотетического намерения сторон в части применения определенного права;

- материально-правовой (смешанный) подход, который исходит из необходимости учета материальных факторов наряду с сугубо территориальными (географическими) контактами между регулируемым отношением и той или иной страной.

На сегодняшний день в коллизионной доктрине и судебной практике европейских стран преобладающим является первый (коллизионный) подход. Однако представляется, что для обеспечения эффективности гибкого коллизионного регулирования суд должен иметь те же возможности по учету различных групп нормообразующих факторов, что и законодатель. В связи с этим существуют веские аргументы в пользу предпочтительности материально-правового (смешанного) подхода.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Bar Chr. von, Internationales Privatrecht. Band II. Besonderer Teil. , 1991.

Bar Chr. von, Mankowski P. Internationales Privatrecht. Band I. Allgemeine Lehren. 2. Aufl. , 2003.

Basedow J. Conflicts of Economic Regulation // American Journal of Comparative Law. 1994. Vol. 42. P. 423 - 447.

Basedow J. The Recent Development of the Conflict of Laws - Some Comparative Observations // Japanese and European Private International Law in Comparative Perspective / Ed. by J. Basedow, H. Baum, Y. Nishitani. , 2008. P. 3 - 18.

Basedow J. Consumer Contracts and Insurance Contracts in a Future Rome I Regulation // Enforcement of International Contracts in the European Union. Covergence and Divergence between Brussels I and Rome I / Eds. J. Meeusen, M. Pertegas, G. Straetmans. Antwerpen, 2004. P. 269 - 294.

Batiffol H. Public Policy and the Autonomy of the Parties: Interrelations between Imperative Legislation and the Doctrine of Party Autonomy // Lectures on the Conflict of Laws and International Contracts. Delivered at the Summer Institute on International and Comparative Law, University of Michigan Law School (August 5-20, 1949). Michigan, 1951. P. 68 - 81.

Batiffol H. The Objectiv es of Private International Law // American Journal of Comparative Law. 1966 - 1967. Vol. 15. P. 159 - 163.

Baum H. : Begriff, Funktion, Kritik. , 1985.

Blessing M. Impact of the Extraterritorial Application of Mandatory Rules of Law on International Contracts. Swiss Commercial Law Series / Ed. by Vogt. Vol. 9. 1999. P. 1 - 76.

Boele-Woelki K. Exception Clauses in Private International Law - Netherlands // Exception Clauses in Conflicts of Laws and Conflicts of Jurisdictions - or the Principle of Proximity. XIVth International Congress of Comparative Law / Ed. by prof. Kokkini-Iatridou. Dordrecht; Boston; London, 1994. P. 235 - 270.

Boer T. de, Beyond Lex Loci Delicti: Conflicts Methodology and Multistate Torts in American Case Law. Deventer, 1987.

Bonomi A. Mandatory Rules in Private International Law. The quest for uniformity of decisions in a global environment // Yearbook of Private International Law. 1999. Vol. I. P. 215 - 247.

Bonomi A. Overriding Mandatory Provisions in the Rome I Regulation on the Law Applicable to Contracts // Yearbook of Private International Law. 2008. Vol. X. P. 285 - 300.

Bonomi A. The Rome I Regulation on the Law Applicable to Contractual Obligations // Yearbook of Private International Law. 2008. Vol. 10. P. 165 - 176.

Borchers P. The Internationalization of Contractual Conflicts Law // Vanderbilt Journal of Transnational Law. 1995. Vol. 28. P. 421 - 486.

Brilmayer L. Interest Analysis and the Myth of Legislative Intent // Michigan Law Review. 1980. Vol. 78. P. 392 - 431.

Brilmayer L. The Role of Substantive and Choice of Law Policies in the Formation and Application of Choice of Law Rules // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 252. 1995.

Bucher A. Grundfragen der im internationalen Privatrecht (aus Sicht). Schriftenreihe des Instituts internationales Recht und internationale Beziehungen. Heft 22. 1975.

Gesetebuch mit und Nebengeseteen. Kohlhammer-Kommentar. . Band 10. . Wiss / Red. G. Kegel. Stand: Anfang 1996. , 1996.

Cavers D. A Critique of the Choice-of-Law Problem // Harvard Law Review. 1933. Vol. 47.

Cheatham E., Reese W. Choice of the Applicable Law // Columbia Law Review. 1952. Vol. 52. P. 959 - 982.

Currie Br. Selected Essays on the Conflict of Laws. Durham, 1963.

De Nova R. Historical and Comparative Introduction to Conflict of Laws // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 118. 1966-II.

Diamond A. Conflict of Laws in the EEC // Current Legal Problems. 1979. Vol. 32.

Diamond A. Harmonization of Private International Law Relating to Contractual Obligations // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 199. 1986-IV.

Diamond A. Harmonization of Private International Law Relating to Contractual Obligations / Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. 1986-TV.

Dicey, Morris and Collins on the Conflict of Laws. 14th ed. Gen. ed. L. Collins. Vol. 1. Sweet & Maxwell, 2006.

Dicey, Morris and Collins on the Conflict of Laws. 14th ed. Gen. ed. L. Collins. Vol. 2. Sweet & Maxwell, 2006.

Dicey, Morris and Collins on the Conflict of Laws. 3rd Cumulative Supplement to 14th ed. Gen. ed. Lord Collins of Mapesbury. Sweet & Maxwell, 2010.

Dolinger J. Evolution of principles for resolving conflicts in the field of contracts and torts // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 283. 2000.

Dutta A. Die Abgrenzung von Gesellschaftsstatut und Erbstatut beim Tod des Gesellschafters // RabelsZ. 2009. Band 73. S. 727 - 749.

Fawcett J. A United Kingdom Perspective on the Rome I Regulation // La Nuova Disciplina Comunitaria della Legge Applicabile ai Contratti (Roma I) / Ed. N. Boschiero. 2009. P. 191 - 224.

Fawcett J., Harris J., Bridge M. International Sale of Goods in the Conflict of Laws. Oxford University Press, 2005.

Fentiman R. Choice of Law in Europe: Uniformity and Intergration // Tulane Law Review. 2008. Vol. 82. P. 2021 - 2051.

Flessner A. Interessenjurisprudenz im internationalen Privatrecht. , 1990.

Geisler St. Die engste Verbindung im Internationalen Privatrecht / Schriften zum Internationalen Recht. Berlin, 2001.

Grolimund P. im Internationalen Privat- und Zivilverfahrensrecht. ; St. Gallen, 2008.

des Privatrechts. Bd. 1 und 2 / Hrsg. J. Basedow, Kl. Hopt, R. Zimmermann. Hamburg, 2009.

Harper F. Policy Bases of the Conflict of Laws: Reflections on Rereading Professor Lorenzen's Essays // Yale Law Journal. 1947. Vol. 56. P. 1155 - 1177.

Harris J. Agreements on Jurisdiction and Choice of Law: Where Next? // Lloyd's Maritime and Commercial Law Quarterly. 2009. Vol. 4. P. 537 - 561.

Harris J. Mandatory Rules and Public Policy under the Rome I Regulation // Rome I Regulation. The Law Applicable to Contractual Obligations in Europe / Eds. Fr. Ferrari, St. Leible. , 2009. P. 269 - 342.

Hartley Tr. Consumer Protection Provisions in the E.E.C. Convention // Contract Conflicts. The E.E.C. Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations: a Comparative Study / Ed. by P. North. Amsterdam; New York; Oxford, 1982. P. 111 - 141.

Hartley Tr. International Commercial Litigation: Text, Cases and Materials on Private International Law. Cambridge, 2009.

Hartley Tr. Mandatory Rules in International Contracts: the Common Law Approach // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 266. 1997.

Hay P. International versus Interstate Conflicts in the United States // RabelsZ. 1971. Band 35. P. 429 - 489.

Hepting R. und Schwerpunktvermutungen im internationalen Vertragsrecht // Festschrift Werner Lorenz zum 70. Geburtstag. , 1991. S. 393 - 411.

Heyn H.-Chr. Die "Doppel-" und "Mehrfachqualifikation" im IPR / Arbeiten zur Rechtsvergleichung, 128. Frankfurt am Mein, 1986.

Hirse Th. Die Ausweichklausel im Internationalen Privatrecht: Methodentheoretische und - kritische Gedanken zur Konkretisierung einer besonderen kollisionsrechtlichen Generalklausel. , 2006.

Hoffmann B. von, Assessment of the E.E.C. Convention from a German Point of View // Contract Conflicts. The E.E.C. Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations: a Comparative Study / Ed. by P. North. Amsterdam; New York; Oxford, 1982. P. 221 - 235.

Hoffmann B. von, General Report on Contractual Obligations // European Private International Law of Obligations: Acts and Documents of an International Colloquium on the European Preliminary Draft Convention on the Law Applicable to Contractual and Non-Contractual Obligations, held in Copenhagen on April 29 and 30, 1974 / Ed. by O. Lando, B. von Hoffmann, K. Siehr. , 1975. P. 1 - 36.

Hoffmann B. von, Thorn K. Internationales Privatrecht, der des Internationalen Zivilverfahrensrecht. 9., neu bearbeitete Aufl. , 2007.

Honsell H., Vogt N., Schnyder A., Berti St. Internationales Privatrecht. 2. Aufl. Basel, 2007.

Internationales Vertragsrecht. Das internationale Privatrecht der . Hrsg. Chr. Reithmann, D. Martiny. 7. Aufl. , 2010.

Jaffey A. Choice of Law in Relation to Ius Dispositivum with Particular Reference to the E.E.C. Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations // Contract Conflicts. The E.E.C. Convention on the Law Applicable to Contractual Obligations: a Comparative Study / Ed. by P. North. Amsterdam; New York; Oxford, 1982. P. 33 - 48.

Juenger Fr. Choice of Law and Multistate Justice. Dordrecht; Boston; London, 1993.

Juenger Fr. Forum Shopping, Domestic and International // Tulane Law Review. 1989. Vol. 63. P. 553 - 574. Цит. по: Juenger Fr. Selected Essays on the Conflict of Laws. New York, 2001. P. 109 - 128.

Juenger Fr. Selected Essays on the Conflict of Laws. New York, 2001.

Junker A. Internationales Privatrecht. , 1998.

Kahn-Freund O. General Course of Private International Law. Netherlands, 1980.

Kay H. A Defense of Currie's Governmental Interest Analysis // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 215. 1989-III.

Kaye P. The New Private International Law of Contract of the European Community. Implementation of the EEC's Contractual Obligations Convention in England and Wales under the Contracts (Applicable Law) Act 1990. Aldershot, 1993.

Kegel G. Das Ordnungsinteresse an realer Entscheidung im IPR und im internationalen Privatverfahrensrecht // Festschrift Ulrich Drobnig zum siebzigsten Geburtstag. Hrsg. J. Basedow. , 1998. S. 315 - 336.

Kegel G. Fundamental approaches // International Encyclopedia of Comparative Law. Vol. III Private International Law / Chief ed. K. Lipstein. Chapter 3. , 1986.

Kegel G. Introduction // International Encyclopedia of Comparative Law. Vol. III Private International Law / Chief ed. K. Lipstein. Chapter 1. , 1986.

Kegel G. Paternal Home and Dream Home: Traditional Conflict of Laws and the American Reformers // American Journal of Comparative Law. 1979. Vol. 27. P. 615 - 633.

Kegel G. The Crisis of Conflict of Laws // Recueil des Cours / Collected Courses of the Hague Academy of International Law. Vol. 112. 1964-II.

Kegel G., Schurig Kl. Internationales Privatrecht: ein Studienbuch. 9. Aufl. , 2004.

Kindler P. Die "Aschenputtel"-Limited und andere der Mehrfachqualifikation im Schnittfeld des internationalen Gesellschafts-, Delikts- und Insolvenzrechts // Festschrift Erik Jayme. Hrsg. H. Mansel. Band I. , 2004. S. 409 - 418.

Kirchner Chr. An Economic Analysis of Choice-of-Law and Choice-of-Forum Clauses // An Economic Analysis of Private International Law / Ed. by J. Basedow and T. Kono. , 2006. P. 33 - 53.

Kreytenberg W. Die individuelle Schwerpunktbestimmung internationaler nach der Ausweichklausel des Artikel 4 Absatz 5 Satz 2 : ein Beitrag zur von Rechtssicherheit und Einzelfallgerechtigkeit im Kollisionsrecht der . 2007.

Дата добавления: 2014-11-25