Чтение - это прием и выдача речи

Исследования проф. Н. И. Жинкина показали, что чтение — по существу одновременно процесс приема и выдачи речи; это означает, что при чтении письменную речь — текст — человек принимает и перерабатывает. По окончании чтения читатель формирует свое представление о прочитанном, т. е. как бы выдает результат обработки текста, и здесь, в усвоении, непременно принимают участие речевые процессы. Именно от того, как они организованы, зависит скорость нашего чтения.

Наблюдения показали, что возможны три основных способа чтения. Первый способ — артикуляция, или проговаривание вслух (или почти вслух) того, что читается. Как мы отмечали, скорость такого чтения невелика. Второй способ — чтение про себя, при котором речевой процесс проявляется в форме внутренней речи, т. е. открытой артикуляции нет. Текст при этом усваивается более эффективно. Способ в принципе допускает быстрое чтение. И наконец, наиболее совершенный, третий способ, тоже молча, но — чтение в условиях максимального сжатия внутренней речи, при котором она проявляется в виде коротких залпов ключевых слов и смысловых рядов, адекватно отражающих смысл текста.

Итак, артикуляция замедляет процесс зрелого чтения взрослого человека и от нее необходимо избавиться. В то же время правомерно поставить вопрос: не приведет ли подавление артикуляции при заметном повышении скорости чтения к снижению качества восприятия и осмысления получаемой информации?

Здесь уместно привести хорошо всем известный факт: в тех случаях, когда нужно запомнить что-либо глубоко и надолго, человек обычно несколько раз проговаривает про себя необходимое сообщение. Он попросту заучивает его. Анализируя этот вопрос, сошлемся на результаты исследований проф. А. Н. Соколова, изучавшего характер внутренней речи при чтении. Как мы уже отмечали, под ней понимается беззвучная, мысленная речь, которая возникает в тот момент, когда мы сосредоточенно думаем о чем-либо или решаем в уме какие-либо задачи, или молча читаем и пишем. Внутренняя речь, как следует из самого названия, есть речевой процесс, однако, в отличие от внешней, звучной речи, речедвижения здесь носят свернутый и беззвучный характер. Иначе говоря, внутренняя речь — это как бы кванты нашей мысли, но реализуемые другим кодом.

Исследования проф. А. Н. Соколова показали, что иногда при чтении текста слова могут быть заменены наглядными зрительными представлениями, пространственными схемами, когда целые группы слов заменяются одним словом, обобщающим смысл всей фразы: “Материнство”, “Мир”, “Свобода”.

Замечено, что быстрочитающие люди обладают способностью, не проговаривая читаемого текста, сразу улавливать и фиксировать замысел автора, а затем усваивать его именно на уровне внутренней речи. В этом случае, несмотря на высокую скорость чтения, происходит глубокое понимание и усвоение надолго прочитанного, так как основная идея понята с самого начала, а все последующее чтение является этапом уточнения основной идеи. Как же научиться такому чтению?

Решается эта задача в два этапа. Первый — сократить артикуляцию, если она ярко выражена, а второй — овладеть приемами чтения, при которых текст воспринимается крупными информативными блоками. В этой главе будет рассмотрена возможность реализации первого этапа.

Мы уже знаем, что все люди по способу восприятия и переработки информации делятся в общем случае на два типа: зрительный и слуховой. Люди зрительного типа при чтении используют код наглядных образов, тогда как люди слухового типа применяют менее производительный код речедвижений. Наблюдения за людьми, читающими быстро, показывают, что они, как правило, относятся к зрительному типу. Вот, например, как описывает О. Бальзак в одном из своих произведений процесс быстрого чтения: “Впитывание мысли в процессе чтения достигло у него способности феноменальной. Взгляд его охватывал семь-восемь строчек сразу, и разум постигал смысл со скоростью, соответствующей скорости глаз. Часто одно-единственное слово позволяло ему усвоить смысл целой фразы”.

Еще более интересны наблюдения Альберта Эйнштейна над механизмом своего мышления. Они позволяют считать, что он являет собой яркий пример человека зрительного типа. В письме к известному математику Жаку Адамару А. Эйнштейн писал: “Слова или язык, как они пишутся или произносятся, не играют никакой роли в моем механизме мышления. Психические реальности, служащие элементами мышления, — это некоторые знаки или более или менее ясные образы, которые могут быть „по желанию” воспроизведены и комбинированы”.

Люди по способу восприятия делятся на два типа: зрительный и слуховой

Наши наблюдения показали, что направленным обучением можно практически любого здорового человека научить в процессе чтения использовать код наглядных зрительных образов при соответствующем уровне подавления артикуляции.

Как же это сделать? Проявление речедвижений при выполнении различных форм умственной деятельности было замечено давно (например, счет в уме). Делались попытки исследовать, как влияет подавление речедвижения на различные формы умственной деятельности, в частности на чтение.

Так, еще в 1913 г. американский исследователь Пинтнер изучал степень возможного исключения артикуляционных движений без нарушения понимания текста и скорости чтения. Он предлагал своим испытуемым произносить сочетание слогов “ла-ла-ла” или считать вслух и одновременно читать отрывки из прозы. На основе проведенных экспериментов он пришел к выводу, что чтение без артикуляции возможно.

Аналогичные данные были получены также психологом Э. Мейманом, который, анализируя процесс чтения, указывал, что чтение у большинства людей является в то же время внутренним слышанием, тихим произнесением; дети и взрослые с низким уровнем образования нередко шевелят губами и таким образом приводят в действие весь двигательный аппарат речи. Образованные взрослые люди зачастую также невольно начинают читать вполголоса, когда особенно хотят сосредоточиться, вопреки внешним раздражителям, или когда читают с большим интересом и возбуждением. Указывая на эти факты, Э. Мейман вместе с тем считал, что такое внутреннее произнесение в процессе чтения не является одинаково необходимым для всех людей.

В связи с этим он описывал свой личный опыт чтения одними глазами без произнесения слов. Чтобы устранить произнесение слов при чтении, он одновременно считал: “Один, два, три”. Такое чтение для него оказалось вполне возможным. Вот его ощущения: “Чисто зрительным путем я схватываю постоянно одну часть предложения чрезвычайно скоро, могу затем после маленького перерыва схватить другую часть, уяснить себе ее значение и присоединить ее к первой. Правда, такое чисто зрительное чтение трудно, и это показывает, что у меня есть привычка к внутреннему слышанию и произнесению”. Однако отсутствие измерительной аппаратуры в тех условиях не позволило исследователям получить объективные данные для теоретического обоснования этих явлений. Только исследования 50-х гг., основанные на новых количественных методах, дали возможность воссоздать объективную картину явлений, происходящих в речевом аппарате.

В качестве примера рассмотрим результаты одного из экспериментов проф. А. Н. Соколова.

РИС. 10

На рис. 10 зарегистрированы мускульные напряжения языка и нижней губы при чтении про себя русского текста — отрывка из рассказа И. С. Тургенева “Бежин луг” (кривая А) — и двух текстов на английском языке: адаптированного отрывка из рассказа английского писателя М. М. Доджа (кривая Б) и неадаптированного — из рассказа О`Генри (кривая В). Как видно из этих кривых, разница в мускульных напряжениях речевого аппарата в этих случаях (растет амплитуда и частота вибраций) весьма значительна. Если русский текст читался без сколько-нибудь заметных напряжений языка и губ, то тексты на английском языке (особенно неадаптированный) читались со значительным напряжением. Аналогичное явление и при чтении трудных русских текстов неопытными читателями или русских фраз, “зашифрованных” латинской транскрипцией, А. Н. Соколов объясняет так.

Появление сильных речедвигательных импульсов при чтении текстов на иностранном языке людьми — не носителями языка (или при чтении затрудненных фраз на родном языке неопытными читателями) — говорит о том, что зрительные компоненты речи могут быть доминирующими и стереотипными только при наличии установленных в прошлом опыте прочных связей между ними и речедвигательными раздражениями. Только в этом случае мгновенных зрительных сигналов может быть достаточно для возбуждения соответствующих речедвигательных и речеслуховых “следов” (связей), необходимых для понимания читаемых слов и фраз.

Возможность одномоментного зрительного схватывания слов текста без развернутого речедвигательного их произнесения подтверждается и тем Фактом, что при обычном списывании фраз из книги речедвигательные мускульные напряжения появляются редко. Здесь преобладает зрительный компонент, а речедвигательный ослабляется и отходит на второй план за счет занятости пишущей руки.

В дальнейших экспериментах А. Н. Соколов исследовал, как испытуемые выполняют интеллектуальные задания при различной степени подавления речедвижений. В основе одного из методических приемов лежала следующая мысль. Если речедвижения — неотъемлемые компоненты мыслительной деятельности, то устранение или частичная задержка их должны вызвать нарушение обычного процесса мышления. В опытах А. Н. Соколова задержка речедвижений достигалась разными способами: испытуемые зажимали себе губы и язык, произносили во время чтения текста слоги (ба-ба-ба), или многократный набор слов, или заученное ранее стихотворение.

Были получены следующие результаты. Посторонние собственные речедвижения как у взрослых, так и у детей вначале значительно ухудшают выполнение читательской задачи, но в дальнейшем, по мере повторения тех же опытов, и задание выполняется или без всякой задержки, или даже скорее, чем без проговаривания постороннего материала. Аппаратурная регистрация движения языка подтверждает эти наблюдения. Вначале движения языка часты и амплитуда их большая.

По мере освоения этих упражнений и автоматизации навыки речедвижения ослабевают, а потом пропадают совсем.

Дата добавления: 2014-11-26