Октября 1740 – Смерть Анны Иоанновны

Бирон и бироновщина

Так, по имени временщика Анны Иоанновны Эрнста Иоганна Бирона, стали называть в позднейшей литературе правление императрицы Анны. Действительно, подлинным правителем России при ней стал Бирон. Выходец из мелких курляндских дворян, благодаря расположению Анны он выдвинулся на первые роли и в 1737 г. стал Курляндским герцогом. Красивый, видный мужчина, умный, волевой и хитрый, он оказывал на Анну огромное влияние. Не было дня, чтобы они расставались, всюду они появлялись вместе. Естественно, без одобрения Бирона не принималось ни одно серьезное государственное решение. Временщик отличался крутым нравом. Его как огня боялись все придворные и министры, побаивалась Бирона и сама государыня, которую, по слухам, он и бивал.

Стало расхожим штампом утверждение о «бироновщине» как о режиме засилья иностранцев, грабивших богатства страны, как о правлении, при котором царила всеобщая подозрительность, шпионаж, доносы, жестокое преследование недовольных. Если же посмотреть на факты, то они свидетельствуют, что при дворе Анны господствовали не только немцы, а вполне интернациональная клика придворных. Пестрая компания, окружавшая престол Анны, состояла из курляндца Бирона, лифляндцев братьев Левенвольде, ольденбуржца Миниха, вестфальца Остермана, «литвина» Ягужинского, потомка кабардинских князей Черкасского, русских Головкина, Ушакова и Волынского. Они не составляли единого целого; это была типичная придворная камарилья, раздираемая никогда не стихавшей борьбой за власть, богатство и влияние. В этой борьбе ни национальность, ни вероисповедание значения не имели – все одинаково боролись за милости монархини.

Если же посмотреть на результаты внутренней и внешней политики этого времени, то они свидетельствуют, что при Анне был продолжен петровский курс на укрепление империи, развитие экономики, дворянству предоставили существенные льготы. В армии и во флоте иностранцев при Анне числилось не больше, чем при Петре I. Причем благодаря Миниху прежние преимущества для иностранцев, поступавших на русскую службу (мера, введенная Петром I для привлечения офицеров в русскую армию), были отменены, и русские офицеры сравнялись в правах с иностранцами. Что же касается свирепой Тайной канцелярии, жестокого преследования недовольных, разграбления богатств страны и прочих извечных пороков отечественного управления, то они были всегда, и до Бирона, и, кажется, не исчезнут никогда.

5 октября 1740 г. с императрицей прямо за обеденным столом случился приступ болезни. У нее началась кровавая рвота, а потом состояние здоровья стало быстро ухудшаться. По-видимому, у нее произошло обострение почечно-каменной болезни (при вскрытии из ее печени извлекли настоящий «коралл»). Жестоко страдая от болей, Анна слегла в постель. Ко всем прочим несчастьям императрица была очень напугана странным происшествием, случившимся ночью во дворце незадолго перед ее болезнью.

Дежурный гвардейский офицер, несший ночной караул, заметил в темноте тронного зала фигуру в белом, чрезвычайно схожую с императрицей. Она бродила по залу и не откликалась на обращения к ней. Бдительному стражу это показалось подозрительным. Он знал, что императрица удалилась почивать. То же подтвердил поднятый им Бирон. Фигура между тем не исчезала, несмотря на поднятый во дворце шум. Наконец разбудили саму Анну, которая вышла посмотреть на своего двойника. «Это моя смерть», – сказала императрица и ушла к себе…

Бирон не отходил от постели больной императрицы, пока она не подписала завещание, которым назначила наследником престола своего внучатого племянника, младенца Ивана Антоновича, и объявила Бирона регентом до 17-летия юного императора Ивана VI. Умирая, она до самого конца смотрела на стоящего в ее ногах и плачущего Бирона, а перед самой смертью произнесла: «Небось!», т. е. «Ничего не бойся!».

Дата добавления: 2014-11-16