Перспективы развития мировой валютной системы и ее компонентов в начале третьего тысячелетия

Принимая во внимание невозможность одновременного проведения автономной экономической политики и сохранения стабильности курса отечественной валюты в условиях свободного международного перелива капитала в подавляющем большинстве стран мира, о чем свидетельствуют реальные исторические факты, можно сделать вывод, что в будущем у мировой валютной системы нет иного пути, как интеграция.

Абсолютное ограничение перелива иностранного капитала, подразумевающее запрет на проведение любых видов валютных операций в стране (а как показал опыт Бреттон-Вудской системы фиксированных паритетов, только полный запрет на все виды валютных операций позволяет максимально ограничить перемещение капитала через национальные границы) на сегодняшний день невозможно, ибо это нанесет сильнейший удар по внешней торговли, а обеспечить себя всем необходимым сейчас не в состоянии ни одна страна мира. К тому же, с учетом современного развития коммуникационных технологий, финансовых рынков и банковского дела подобный тотальный контроль представляется трудно реализуемым.

История мировой валютной системы периода плавающих валютных курсов, особенно 90-ее гг. нынешнего столетия, принесшие миру целую серию разрушительных валютных кризисов, наглядно продемонстрировали невозможность бесконтрольных колебаний валютных курсов. Как следствие, среди небольших развивающихся стран, в наибольшей степени пострадавших от недавних катаклизмов все отчетливее слышно мнение о необходимости пожертвовать автономностью национальной экономической политики в пользу сохранения стабильной национальной валюты. Энтузиазм сторонников подобного решения во многом базируется на успешном противостоянии валютным катаклизмам стран, избравших подобную модель раньше. О том, насколько успешно валютная система Гонконга, представляющая собой ни что иное, как валютный совет, в котором гонконгский доллар жестко привязан к своему американскому тезке, противостояла натискам спекулянтов осенью 1997 г. упоминалось выше. Аргентинское песо, благодаря жесткой привязке к американскому доллару посредством валютного совета, также выстояло во время последнего шторма на валютных рынках, в то время как его «сосед» - бразильский реал был девальвирован. Неплохо себя чувствовали и другие валюты стран с нарождающимися рынками, власти которых используют систему валютного совета. Как показывает отчет Экономического комитета при Сенате США ни одна страна, официально использовавшая систему валютного совета, не девальвировала свою валюту в результате кризиса 1997-99 гг.

Судя по всему, впечатленные подобными результатами власти Эквадора в марте 2000 г. объявили о своем решении перейти к валютному совету, зафиксировав курс сукре по отношению к доллару. На сегодняшний день американской доллар фактически стал основной расчетной единицей в западном полушарии, заменив в ряде стран национальные валюты. В Пуэрто-Рико американский доллар получил статус национальной валюты еще в 1899 г., а в Панаме в 1904 г. Во всех остальных странах Центральной Америки и Карибского бассейна, включая Мексику, американские денежные единицы ходят наравне с местной валютой. Подобная ситуация наблюдается и в странах Латинской Америки, особенно Боливии и Перу. Таким образом, уже сегодня можно говорить о фактическом формировании вокруг американской валюты некоего «долларового» блока (или «долларовой зоны»), который на данный момент распространяется в основном на страны североамериканского и южноамериканского континентов.

Соединенные Штаты, являются, пожалуй, единственной страной, которая, благодаря значимости своей национальной экономической системы для мировой экономики, способной проводить автономную национальную экономическую политику и одновременно сохранять стабильность курса национальной валюты в условиях свободного перемещения капитала. Стабильность американского доллара, особенно в свете постоянной изменчивости курсов национальных денежных единиц, притягивает правительства остальных стран западного полушария, надеющихся с помощью замены песо, реал, сукре, боливара и т.д. на доллары, добиться стабилизации в отечественных экономиках. Наличие исторически тесных торговых и финансовых связей только способствуют распространению подобных идей. Таким образом, процесс интеграции в северной и южной Америке принимает форму консолидации более мелких экономических частей (назовем их условно «периферия») вокруг мощной национальной экономической системы США («центр»). Используя термины из модели Манделла-Флеминга можно сказать, что в результате интеграции «периферия» получает стабильную денежную единицу «центра» в обмен на автономию проведения экономической политики. В рамках нового образования все решения по осуществлению экономической политики, судя по всему, будут сконцентрированы в «центре». Свободный перелив капитал не только не будет ограничен, но и достигнет абсолютных форм.

Несмотря на кажущееся безразличие американских лиц к подобным процессам, в 1999 г. администрация президента Клинтона объявила о своих стратегических планах по созданию к 2020 г. Американской зоны свободной торговли (АФТА), в которую, по замыслам американцев, войдут все страны западного полушария. Принимая во внимание интенсификацию интеграционных процессов в Европе, можно предположить, что введение единой валюты для Северной, Центральной и Южной Америки станет существенным фактором не только на пути создания АФТА, но и важным инструментом сохранения доминирующих позиций США в мире в 21-ом веке.

Европейские страны имеют наибольший опыт в области создания валютного союза. На сегодняшний день Европейский валютный союз представляет собой не какую-то абстрактную схему на бумаге, а реально функционирующее образование с единой валютой и достаточно четко разработанным планов дальнейшего развития. Несмотря на скептицизм многих политиков и экономистов, процесс валютной интеграции пережил не только разногласия стран-участниц, но и валютные кризисы 90-х гг. Причем, если девальвация европейских валют 1992-93 гг. добавила полку критиков тогда еще Европейской валютной системы, то кризисы 1994-95 гг. и особенно 1997-99 гг., который практически не отразился на государствах Европейского союза, в отличие, например, от США и Японии, способствовали укреплению мнения о том, что интеграционные процессы в Европе идут в правильном направлении. Наличие огромного числа желающих присоединиться к «зоне евро» как из числа стран Центральной и Восточной Европы, а также стран Балтии, так и государств Северной Африки, позволяет говорить о вероятном будущем расширении данного валютного союза. Учитывая, что в «зону евро» входит французский франк, имеющий большое влияние для стран Западной и Центральной Африки (зона франка КФА), можно предположить, что и эти регионы со временем начнут «тяготеть» к евро.

На сегодняшний момент, характер валютной интеграции в Европе, отличается от того, что мы, возможно, будем наблюдать на американском континенте в ближайшем будущем. В отличии от западного полушария в «старом свете» нет ярко выраженного, доминирующего лидера, вокруг которого процесс интеграции мог бы быть консолидирован. Экономическое преимущество Германии над остальными странами Европы не столь очевидно по сравнению с разницей в экономическом потенциале США и, например, Мексики. Поэтому, в отличие от предполагаемого «долларового блока» в «зоне евро» сложно, однозначно, выделить «периферию» и «центр». Кроме того, не стоит забывать о европейской исторической приверженности к принятию коллегиальных решений. Поэтому, страны входящие в Европейский валютный союз не «обменивают» автономность национальной экономической политики на стабильную валюту «центра», а идут по пути совместной координации экономических действий, в наибольшей степени отражающего интересы всех участников, и не нарушающего баланса на валютном рынке. Хотя, в конечном итоге, европейские страны, в определенной степени, жертвуют автономностью проведения экономической политики в угоду стабильности валютных курсов (жестко зафиксированных в евро) и обеспечению свободного перелива капитала, как одному из факторов производства через национальные границы.

На сегодняшний день можно говорить лишь о «зоне евро» и, в меньшей степени, о «зоне доллара» как о более-менее обозначившихся валютных блоках в мировой экономической системе. Некоторые экономисты, учитывая достаточно тесные торговые связи стран Азиатско-Тихоокеанского региона, упоминают о возможном формировании в ближайшем будущем блока йены. Однако, принимая во внимание затянувшийся кризис в японской экономике, а также активно укрепляющий свое положение в регионе и в мире Китай, перспективы данной валютной зоны не выглядят столь однозначными.

Процесс валютной интеграции не ограничивается созданием блоков (зон) доллара, евро и, возможно, йены. Попытки введения единой валюты предпринимаются и в развивающихся странах, а также в государствах с переходной экономикой. Ярким примером тому может служить уже упоминавшаяся зона франка КФА, объединяющая тринадцать государств Центральной и Западной Африки. Созданные в рамках данной интеграционной группировки два центральных банка: Центральный банк Западно-Африканских государств и банк Центральноафриканских государств, осуществляют эмиссию единой для всех стран участниц валюты - франк КФА, привязанный к французскому франку. В конце 80-х - начале 90-х такая система позволила добиться большей экономической стабильности в рамках союза по сравнению с соседними государствами. Однако в 1994 г. в силу развития нестабильности на мировом валютном рынке франк КФА был девальвирован по отношению к французскому франку на 50%. И хотя правительство Франции продолжает оказывать поддержку данному союзу, говорить о перспективах франка КФА как о стабильной единой валюте для стран Центральной и Западной Африки достаточно сложно.

Среди государств с переходной экономикой наиболее отчетливо прослеживаются попытки по созданию «валютной зоны рубля», активно предпринимаемые правительствами России и Республики Беларусь. Несмотря на подписание целого ряда документов в этом направлении, на сегодняшний день сложно оценивать перспективы возвращения рублю статуса единой валюты. Еще менее вероятным представляется введение в ближайшем будущем «единого рубля» на территории других государств СНГ. Главной причиной видится наличие ярко выраженных политических разногласий между руководством ныне суверенных государств. Тем не менее, исходя из теоретических выводов, сделанных в данной работе, нельзя исключать, что по мере преодоления всевозможных политических распри экономические процессы возобладают и приведут к созданию «зоны рубля».

Если попытаться применить сделанные в данной работе выводы к более отдаленному будущему мировой валютной системы, то можно предположить, что дальнейшая эволюция пойдет по пути координирования «плавания» «единых» валют, постепенного смягчения колебаний валютных курсов между «валютными зонами» и переходу, со временем, к единой мировой валюте.

Дата добавления: 2014-11-16