Из стихов Абу-л-Ала ал-Маари, великого арабского поэта-слепца (XI в.)

Из анонимной сирийской хроники (XIII в.) о вступлении халифа Умара в Иерусалим в 637 г.

Вопросы

1. Подумайте, почему византийцы (а также персы) посчитали, что возникновение мощного арабского государства в Аравии нанесет им ущерб.

2. Сравните арабские завоевания с нашествиями варваров эпохи Великого переселения народов. Чего в них больше: сходства или различий?

3. Как вы думаете, в чем была причина веротерпимости мусульман?

4. Правильно ли называть мусульманскую культуру арабской?

5. С какой целью халиф мог устраивать мусульманско-христианские диспуты при своем дворе?

6. Почему именно каллиграфия стала главным искусством мусульман?

Умар прибыл в Иерусалим, сидя на верблюде, под ним было положено покрывало, с одной стороны была положена мука ячменная, а с другой стороны — финики, сосуд с водой... Когда он достиг города, вышли к нему главы города, один из них араб Абу Гуайдад, другой — епископ Софроний. Они установили договор и клятвы, а он написал им грамоту, как они просили по их обычаям и законам. Во всей Палестине они дали слово и клятвы, чтобы евреи не жили в Иерусалиме(Евреи были изгнаны из Иерусалима римлянами в 135 г. Халиф Умар все же разрешил евреям вернуться в Иерусалим.) Когда договор был написан и подтвержден, вступил царь Умар в Иерусалим. Он приказал построить на месте храма Соломона святилище, или дом молитвы, арабов. Увидел епископ Софроний, что царь Умар надевал грязные одежды, он принес ему одежду и плащ и просил его, чтобы он их принял от него, и весьма настаивал. Но Умар не пожелал их принять, говоря: «Мне не должно принимать от кого-либо что-либо». Дело в том, что Умар постоянно делал из листьев пальм опахала и отдавал их, чтобы их продавали, и за счет этого одевался. И трудом рук своих он питался. Когда епископ очень упрашивал его, он сказал: «По твоей просьбе и потому, что я люблю твое достоинство (т.е. «весьма почитаю тебя»), сделай мне милость, разреши мне надеть их, пока ты возьмешь эти мои одежды и отдашь их выстирать. Затем, ты вернешь их, когда ты возьмешь свои.» Он сделал так. Когда выстирали одежды царя, он вновь надел их и вернул епископу его (одежды). Немного пожив в Иерусалиме, Умар вернулся в Ясриб, свой город.

Человек — что луна, чуть свеченье достигнет предела., Начинает истаивать белое лунное тело. Люди — что урожай снятый, он возрождается в поле И, волнуясь, как прежде, сдается жнецу поневоле Не на пользу ли нам, расточения вечное диво? Мускус благоуханней, растертый рукой терпеливой.

* * *

Звезды мрака ночного — живые они или нет? Может быть, и разумны, и чувствуют собственный свет? Говорят «Воздаяние ждет за могилой людей». Говорят и другое: «Мы сгинем, как злаки полей». Я же вам говорю: совершайте благие дела, Не бегите добра, сторонитесь неправды и зла. Мне воочию видно пред тем как начать переход, Покаянные слезы душа истомленная льет. Наши души заржавели в наших телах, как мечи, Но вернется их блеск, столь же яркий, как звезды в ночи.

Из «Жизнеописания святых» Фарид ад-Дина Аттара, иранского суфия (Суфиями мусульмане называли отшельников и аскетов) и поэта (XIII в.) О суфии Малике Динаре

Рассказывают, что Малик поспорил с безбожником. Спорили долго, каждый говорил, что правда на его стороне. Они договорились взяться за руки и положить руки в огонь, и слова того, чья рука сгорит, окажутся ложью. Сунули руки в огонь — ни одна из них не загорелась, а огонь погас. Они сказали: каждый из нас прав, Малик вернулся домой унылым, упал ничком и воззвал к Господу: семьдесят лет я иду по пути веры, и это для того, чтобы сравняться с безбожником. Он услышал голос: того не знаешь, что руке безбожника помогла твоя рука. Сунул бы в огонь только его руку — тогда бы увидел.

* * *

Рассказывают, что, произнеся: «Тебе мы поклоняемся и Тебя просим о помощи!», Он заплакал навзрыд. Потом сказал: если бы в Божественной Книге не было этого айата и такого повеления, я бы его не произнес, ведь я говорю, что Тебе поклоняюсь, а сам страстям поклоняюсь, и говорю, что от Тебя хочу помощи, а иду к султану, и всякого благодарю, и всякому жалуюсь.

Из «Гулистана» ("Цветника роз") персидского сочинителя Сзади (XIII в.)

Увидел Гален (Гален (ок. 130—230 гг. н. з.) — прославленный древнеримский врач.), как один невежда, схватив за ворот ученого, обращается с ним грубо. Воскликнул он: «Будь он (действительно) мудрым, его беседа с невеждой никогда бы до этого не дошла».

* * *

Ученик-суфий сказал своему наставнику: «Что мне делать? Нет покоя мне от людей, они часто ходят ко мне, а это нарушает мое благочестивое настроение!» — «Тем из них, кто беден, одолжи что-нибудь, а у тех, кто богат, попроси что-нибудь, дабы не ходили вокруг тебя», — сказал наставник.

* * *

Спросил я одного мудреца о значении такого хадиса: «Злейший враг твой — это твоя страсть, которая внутри тебя». Сказал мудрец: «Дело в том, что любой враг становится другом, когда ему делаешь добро, но страсть тем больше противится, чем больше ублажаешь ее».

Из «Книги путей и стран» Ибн Хордадбеха, арабского географа (IX в.) о средневековых археологах

Мы посетили в Египте одну из малых пирамид с Абу Абдаллахом ал-Васити, секретарем Ахмада ибн Тулуна. С нами были рабочие. Мы увидели, что пирамида занимает площадь равную загону для 10 верблюдов. Выламывая (кладку), мы стали продвигаться внутрь нее. Разобрали первый слой из камня и пришли к сыпучим пескам, затем прокопали второй слой и подошли к третьему слою, где обнаружили проем; прокопали третий слой и вошли в помещение площадью сорок на сорок локтей. Там были четыре ниши в сторону киблы (Кибла — ниша в мечетях, указывающая направление к Каабе.), востока, запада и юга, каждая с дверью, замурованной камнями. Мы разобрали восточную дверь и обнаружили там кувшин из оникса... похожий по виду на кабана и заполненный мумией. Затем мы разобрали западный и южный входы и обнаружили в каждой из (открывшихся комнат) то же, что нашли в восточной, но только формы кувшинов - были разными. В этих помещениях было 360 статуй людей, похожих на безбожников.

Затем мы разобрали северный вход и обнаружили купель из черного массивного камня, покрытую такой же купелью. Мы пытались открыть их, но обе были спаяны свинцом. Мы развели на них огонь, который горел до тех пор, пока свинец не расплавился. Затем мы вскрыли купель и увидели там мертвого старца. Под его головой лежала дощечка из белого оникса. Огонь, который мы развели на купели, расколол ее и опалил одежды, бывшие на покойнике. Мы взяли дошечку и соединили ее (части). Рядом с ней мы нашли две фигуры из золота. Одна из них — фигура мужчины, в руках у которого была змея, другая — мужчина на осле, в руках у него был посох. С другой стороны лежала фигура мужчины на верблюде, в руках у него был бич. Мы забрали все это и принесли к Ахмаду ибн Тулуну. Он вызвал мастера, который соединил дощечку. Мы единогласно решили, что это фигуры Моисея, Иисуса и Мухаммада — да благословит их всех Бог. Ахмад ибн Тулун взял один из кувшинов себе, другой кувшин подарил Абу Абдаллаху, секретарю, а третий подарил мне. Я отнес его к себе домой, и, взяв палочку, стал ковырять мумию, что была в кувшине, и начал понемногу освобождать ее. Я занимался этим, пока не извлек ее оттуда. Мумия оказалась полосами холста, завернутыми одна в другую. Я принялся развертывать, пока не дошел до свертка с бычьей кожей. Холсты были обернуты вокруг него. Я развернул его и, когда я достиг последней обертки, из нее капнула капля крови. Я не понял, что же произошло. Господь же знает лучше.

Дата добавления: 2014-11-08