Камбоджа

Бирма

Хотя территория Северной Бирмы издревле служила пешеходным мостом между Индией и Китаем, государственность в самой Бирме возникла сравнительно поздно. Достоверные данные свидетельствуют лишь о том, что древнейшие аборигены здешних мест еще во II тысячелетии до н.э. были потеснены пришедшими с севера и северо-востока монкхмерами, после чего в I тысячелетии до н.э. с севера стали прибывать волнами тибето-бирманские племена. Протогосударство Аракан на юго-западе Бирмы было, видимо, древнейшим, причем не исключено, что в возникновении его сыграли определенную роль прибывшие сюда из Индии на рубеже нашей эры монахи, которые привезли с собой буддийские реликвии, – так, во всяком случае, гласят легенды. Позже, примерно в IV в., в центре современной Бирмы возникло протогосударство Шрикшетра бирманского племени пью, где тоже вполне очевидно господствовал буддизм южного хинаянистского толка. Впрочем, пью уже были знакомы и с вишнуизмом, о чем свидетельствуют сохранившиеся от того времени каменные скульптуры Вишну. На юге Бирмы возникло монское государство Раманадеса.

Все эти ранние государственные образования, особенно Шрикшетра, сыграли определенную роль в возникновении более развитого государства, королевства Паган, которое с XI в. объединило под своей властью как населенные бирманцами северные земли, так и южнобирманскую страну монов. Вассально зависимым от Пагана стал и Аракан. Влияние Цейлона сыграло свою роль в том, что южный буддизм Тхеравада занял в Пагане более прочные позиции (специальная пагода Швезигон была выстроена для того, чтобы в нее торжественно поместили копию цейлонского зуба Будды из Канди), нежели проникавший с севера махаянистский буддизм, в немалой степени отягощенный элементами тантризма с его сексомагией.

Легендарный основатель королевства Паган Аноратха (1044–1077) много сделал для укрепления государства. При нем, как свидетельствуют предания, были заложены основы бирманского письма на основе графики пали и монского алфавита, получили развитие литература, различные искусства, прежде всего в их индианизированной мифологической форме. Видимо, определенное влияние на культуру Пагана оказал и Китай. Мало известно о внутренней социально-экономической структуре паганского общества. Но то, что известно, вполне списывается в привычные параметры: в стране господствовала власть-собственность (верховная собственность) правителя на землю, существовали вассальные владения крупной знати, аппарат чиновников, а также общинные крестьяне, которые платили в казну либо поставленному над ними казной владельцу земли, аристократу и чиновнику, ренту-налог.

Укрепление экономических позиций знати и буддийской церкви привело в конце XII в. к ослаблению не устоявшейся еще централизованной структуры паганского королевства. Слабевшая держава начала распадаться на части, а нашествие монголов во второй половине XIII в. ускорило ее развал. В XIV–XVI вв. в Бирме сосуществовало несколько небольших государств. В середине XVI в. шанское княжество Пегу ненадолго объединило Бирму под своей властью и даже на 15 лет поставило в вассальную зависимость от себя крупное тайское государство Аютию. Но на рубеже XVI–XVII вв. ситуация резко изменилась в связи с появлением в Бирме португальцев, развивших очень активную деятельность, включая чуть ли не насильственную христианизацию местного населения. Возмущение нажимом со стороны португальских колонизаторов, пользовавшихся определенной поддержкой властей, привело к гибели государства Пегу. На смену ему пришло новое государство под властью правителя княжества Авы, который сумел объединить вокруг себя большую часть Бирмы. Авское государство просуществовало свыше ста лет, до середины XVIII в., причем временами оно находилось под сильным давлением со стороны цинского Китая, хотя при этом в нем по-прежнему хозяйничали португальские, индийские, а чуть позже также голландские и английские купцы, державшие в своих руках всю внешнюю и транзитную торговлю.

Социально-политическая структура в позднем средневековье в принципе оставалась той же, что была ранее. Правитель, высший субъект власти-собственности, опирался на достаточно развитый аппарат власти, состоявший из нескольких центральных учреждений и различных административных подразделений. Управители-мьотуджи считались чиновниками и за свою службу имели право на часть ренты-налога с управляемых ими областей. Остальное шло в казну государства и использовалось на содержание центрального аппарата, войска и иные нужды. Существовало монастырское землевладение, освобожденное от налогообложения. Значительной автономией пользовались правители окраинных княжеств, населенных в основном небирманскими племенами.

Буддийская церковь в Бирме была официально господствующей. Расположенные по всей стране монастыри были здесь не только религиозными, но также образовательными и культурными центрами, блюстителями знаний, нормы и порядка. Считалось обычным, что каждый юноша учился – если вообще учился – именно в соседнем монастыре и, естественно, прежде всего мудрости буддизма. По достижении совершеннолетия каждый бирманец проводил в монастыре несколько месяцев, а то и лет, проникаясь на всю жизнь духом буддизма.

Едва ли не весь XVIII век в Бирме прошел бурно. На западе древнее государство Аракан, вновь обретшее самостоятельность, испытывало сильное влияние со стороны мусульманской колонизованной англичанами Бенгалии. Сложные взаимоотношения Аракана с бенгальскими исламскими правителями – а через них и с администрацией империи Великих Моголов, пока она еще существовала, – и с явно стремившимися расширить зону своего влияния за счет Бирмы англичанами усугублялись необходимостью постоянной борьбы с португальскими пиратами и с собственными соседями-бирманцами в Бирме. Авское государство, просуществовавшее до середины XVIII в., пало под ударами одного из монских правителей, после чего отношения сложившегося в результате этого завоевания нового государства с цинским Китаем привели к вооруженному конфликту с китайскими войсками. Безрезультатными, хотя и весьма обременительными, были и почти непрекращавшиеся войны бирманских государств с Сиамом.

И все же, несмотря на все сложности, в Бирме в XVIII в. шел заметный процесс политической интеграции, одним из проявлений которого были военно-политические успехи: в начале XIX в. к Бирме, правда ненадолго, были присоединены индийские княжества Ассам и Манипур. В ходе первой англо-бирманской войны 1824–1826 гг. не только эти княжества, но также и Аракан были аннексированы англичанами, равно как и южные земли Тенассерима. Аннексия бирманских земель была продолжена в ходе второй (1852), а затем и третьей (1885) англо-бирманских войн, после чего независимая Бирма перестала существовать. Колонизация Бирмы англичанами привела к существенным изменениям в ней. Там стало быстрыми темпами развиваться рыночное хозяйство, ведшее к специализации сельскохозяйственного производства, затем также к созданию национальной экономической общности и, как следствие этого, к росту национального самосознания, к осознанию собственной бирманской государственной самобытности. При всем том, что колониализм принес бирманскому народу разорение земледельцев и превращение страны в аграрный придаток Великобритании, он косвенно способствовал развитию Бирмы, как экономическому, так и политическому. Едва ли стоит преувеличивать степень этого развития в XIX, да и в XX в., особенно если иметь в виду сохранение на окраинах страны племенных групп, находившихся на низком уровне развития. Однако нельзя забывать о том, что приобщение колониальной Бирмы к мировому рынку, равно как и воздействие со стороны европейской культуры, не прошли для этой страны бесследно и сыграли свою позитивную роль в событиях XX в.

Таиланд (Сиам)

Если не считать упоминавшихся уже сенсационных находок изделий из бронзы в пещерах Таиланда, датируемых весьма ранней древностью, но пока еще никак не увязанных с какими-либо этническими группами и тем более компактными и четко фиксируемыми археологическими стоянками и культурами, – то придется признать, что наиболее ранние следы городской жизни, цивилизации и государственности в Таиланде относятся лишь к началу нашей эры, когда здесь обитали мигрировавшие сюда незадолго до того племена монкхмеров. Есть веские основания полагать, что, как и в случае с древней Бирмой, толчком для создания первых очагов государственности послужило интенсивное проникновение индийского влияния и, в частности, буддизма хинаянистского толка.

Мало что известно о древнейших монских протогосударствах в бассейне Менама. Китайские летописи, например, упоминают о независимом государстве Дваравати применительно к VII в., а более ранние надписи на монском и санскрите позволяют предположить, что это протогосударство существовало уже в IV–VI вв. и первоначально было вассалом кхмерского государства Фунань. С VIII–IX вв. столицей государства стал город Лопбури (Лавапура), соответственно изменилось и название государства. Лопбури находилось в вассальной зависимости от кхмеров, с XI в. – от Камбоджи. Другое монское государство на территории Таиланда, Харипуджайя, возникло в VIII– IX вв. чуть севернее Лопбури и вело с ним непрекращающиеся войны. После фактического подчинения Лопбури Камбодже Харипуджайя стала вести войны с Камбоджей.

Пока моны и кхмеры выясняли таким образом отношения друг с другом, с севера волна за волной стали мигрировать на юг племена таи. Еще в VII в. эти племена, возможно, смешавшиеся с тибето-бирманскими племенами, создали на территории современного Южного Китая (провинция Юньнэнь) государство Наньчжао, просуществовавшее в качестве независимого политического образования вплоть до нашествия монголов в XIII в. и оказавшее немалое воздействие как на успешную миграцию тайских племен на юг, так и на проникновение туда многих элементов китайской культуры и политической администрации. Волнами мигрируя на юг и смешиваясь с местным мон-кхмерским населением, а затем вновь наслаиваясь на эту ранее метисованную основу, тайские племена в XI–XII вв. стали явно преобладать на территории Таиланда как количественно, так и в этноязыковом плане. Создание нескольких тайских государственных образований было той солидной основой, на которой в XIII в. тайские вожди, воспользовавшись ослаблением ведшей непрерывные войны с бирманским Паганом кхмерской Камбоджи, объединились в рамках вновь возникшего крепкого государства Сукотаи. Оно достигло наивысшего расцвета при Рамкамхенге (1275–1317). Захват монголами Юньнани и падение государства Наньчжао вызвали новую волну тайско-наньчжаоской миграции, что усилило политические позиции Сукотаи, которое расширило свою территорию, заставив потесниться древние монские государства Лопбури и Харипуджайю, а также и кхмеров, т.е. Камбоджу, к тому времени уже сильно ослабевшую.

Усиление влияния Сукотаи было, однако, недолговечным. Внутренняя слабость этого государства (правитель обычно раздавал сыновьям в качестве наследственных уделов немалую часть территории страны, что не могло не привести к ее феодальной раздробленности; не исключено, что этот институт уделов был заимствован из китайской традиции) привела к распаду его после Рамхамхенга. В результате последовавшей затем междоусобной борьбы тайских правителей возвысился один из них, основавший новую столицу Аютию и короновавшийся под именем Раматибоди I (1350–1369). Раматибоди и созданное им государство Аютия активно действовали в направлении объединения как всех тайских земель, так и населенных монами соседних территорий. С XV в. Аютия (Сиам) превратилась в одно из крупнейших государств Индокитая; даже Камбоджа была его вассалом.

Структурная слабость времен Сукотаи была учтена правителями Аютии. Новые государи Сиама вычленили из китайского опыта его наиболее сильные стороны и использовали их с немалым успехом. Высшим и единственным распорядителем земли, субъектом власти-собственности в государстве был король, по отношению к которому все землевладельцы выступали в качестве налогоплательщиков, вносивших в казну ренту-налог. Управлял страной разветвленный государственный аппарат, причем чиновники в качестве жалованья получали право сбора определенной доли ренты-налога с управляемых территорий, строго соответственно их рангу и должности. Крестьяне жили общинами и платили ренту-налог в казну. Часть крестьян была приписана к военному ведомству и военизирована; существовали свои формы военно-административной структуры, а также учения и военные тренировки. Видимо, сила и военные успехи тайцев в немалой степени зависели от активности этой части населения, т.е. военнопоселенцев.

Централизованная администрация распространялась в основном на те районы Сиама, где жили сами тайцы. Но существовали еще и так называемые внешние провинции, управлявшиеся специальными наместниками, чаще всего принцами крови. Эти провинции, населенные преимущественно ногайским населением, обладали некоторой долей автономии. Но этнические различия между правящими тайскими верхами и угнетенными инородцами приводили к заметному утяжелению феодального гнета: наместники порой превращались в самовластных феодальных князьков, нещадно эксплуатировавших местное население, зависимость которого от них превращалась в кабальную (шесть месяцев в году – труд на господина или в пользу казны).

В середине XVI в. Аютия на короткое время попала в зависимость от бирманского государства Пегу, бывшего тогда на вершине своего могущества. Это обстоятельство было использовано кхмерами, которые решили выступить против ослабленного Сиама. Однако сиамцы нашли в себе силы для отпора. В 1584 г. началось мощное движение за независимость, а в период правления Наресуана (1590–1605) бирманцы и кхмеры были изгнаны из Аютии. Более того, было завершено объединение всех тайских земель, что превратило Сиам в одну из крупнейших держав Индокитая.

Как и другие страны региона, Сиам с XVI в. стал объектом колониальной экспансии со стороны португальских, голландских, английских и особенно французских купцов. Но колониальный нажим вызвал резкое сопротивление со стороны как раз в это время усилившейся центральной власти, которая сумела на рубеже XVII–XVIII вв. изгнать иностранных торговцев и закрыть страну от них. Надо сказать, что изоляция страны от европейского торгово-промышленного капитала способствовала некоторому упадку хозяйства и вызвала усиление эксплуатации крестьян старыми методами, отработанными ранее. Теперь уже практически все крестьяне Сиама были обязаны шесть месяцев в году работать на казну. Иными словами, норма ренты-налога повысилась до 50%. При этом кабально-зависимые, особенно из числа этнически чуждых тайцам народов, превратились в еще более жестоко эксплуатируемых, почти в рабов, что время от времени вызывало в стране восстания, имевшие часто религиозно-мистическую окраску и возглавлявшиеся обычно буддистами. Буддизм в Таиланде, как и в Бирме, был официальной государственной религией, а монастыри пользовались немалым престижем, как и буддийские монахи.

XVIII век прошел для Сиама под знаком войн с Вьетнамом и Бирмой, а также в стремлении подчинить ослабевшие Лаос и Камбоджу. Успехи в этих войнах привели к преодолению внутреннего кризиса и способствовали некоторому расцвету Сиама, включая литературу и искусство. Сильная центральная власть сумела наладить и развитие хозяйственных связей страны с внешним миром, что в начале XIX в. привело к возрастанию роли товарно-денежных отношений и развитию частнособственнических связей в Сиаме. Это стало своего рода эквивалентом отсутствию регулярных взаимоотношений с колониальным капиталом. Развитие за счет внутренних возможностей укрепило Сиам и поставило эту страну в особое положение на полуострове Индокитай. В XIX в. Сиам был единственным независимым от колониализма государством в Индокитае. Конечно, Сиам также постепенно втягивался в мировой рынок, в него тоже начинали проникать иностранные торговцы и колониальный капитал, но колонией какой-либо из держав эта страна так и не стала, что заметно отличает ее от других стран Юго-Восточной Азии.

Древнейшим государственным образованием на территории Камбоджи была Фунань – индианизированное государство, история которого известна в основном по данным китайских хроник. Все, что известно о Фунани, указывает на индийские и индуистско-буддийские политические и культурные истоки этого государства, тогда как об этнической характеристике населения трудно сказать что-либо определенное. Не исключено, что одним из основных местных субстратов уже и тогда были кхмеры, хотя возможно, что роль их в то время была еще невелика. Завоевание Фунани ее северным соседом Ченла, в прошлом ее вассалом, привело в середине VI в. к господству кхмеров, культура и письменность которых сложились на индо-буддийской санскритской основе. Как полагают, индоиранским по происхождению было и название (Камбоджа), которым стало именоваться новое государство. Немногочисленные надписи на санскрите и кхмерском языках, а также материалы китайских источников содержат немало сведений о ранних периодах истории Камбоджи, которую нередко посещали китайские посольства (стоит вспомнить, что в эти века Китай был сюзереном Вьетнама и китайцы часто бывали рядом с кхмерским государством).

Сведения, о которых идет речь, позволяют предположить, что структура ранней кхмерской Камбоджи была типичной для восточных обществ. Землевладельцы в основном являлись крестьянами, жившими общинами. Существовало служебное землевладение. В казну шел поток ренты-налога. Государственный аппарат существовал на привычной иерархическо-чиновничьей основе. Господствующей религией был буддизм, хотя огромную роль играл и индуизм. Даже в мифологии есть следы претензий правящего дома Камбоджи на родство с легендарными индуистскими «лунной» и «солнечной» династиями.

На рубеже VII–VIII вв. Камбоджа распалась на несколько соперничавших государств, в ходе междоусобной борьбы которых с IX в. стала усиливаться Камбуджадеша (Ангкорская Камбоджа) с ее обожествленными правителями (дева-раджа, т.е. царь-бог), культ которых немало содействовал развитию строительства пышных дворцово-храмовых комплексов, непревзойденной вершиной которых стали храмы Ангкора, где доминировали башни в форме линги, шиваистского символа правителя. Соответственно огромную роль в стране играли индуистские жрецы-брахманы, то и дело прибывавшие в Камбоджу. Правитель страны был высшим собственником всего, включая земли, т.е. субъектом власти-собственности. Часть земли непосредственно принадлежала двору, немало – жрецам и храмам. Доход с остальных шел в казну. Обрабатывали землю общинные крестьяне, но на королевских и храмовых землях этим обычно занимались неполноправные кхнюм. Административный аппарат состоял из чиновников, получавших за службу временные служебные наделы, которые, как правило, тоже обрабатывали кхнюм. Поскольку должности, особенно в высших разрядах чиновничества, бывали наследственными, чиновник по статусу был близок к знатному аристократу с его наследственными, нередко перераставшими в феодальные, правами.

Расцвет Ангкорской Камбоджи пришелся на XI век; с XIII в. она стала заметно ослабевать, чему в немалой степени способствовало проникновение из соседних стран буддизма в его южной хинаянистской форме. Религиозная борьба между индуистами-шиваитами и буддистами привела в Камбодже к победе буддизма, что совпало по времени с ослаблением и распадом Камбуджадеши. С XIV в. уходит в прошлое почти теократическая власть обожествленного монарха. Хинаянистский буддизм становится государственной религией. С XV в., когда сиамцы разграбили Ангкор, Камбуджадеша окончательно перестала существовать. Правда, вскоре Камбоджа была воссоздана заново со столицей в Пномпене, но величие страны, как и ее национальная гордость – храмы Ангкора, ушли в прошлое, в историю.

В XVI–XVII вв. Сиам и Дайвьет (Вьетнам) сильно теснили Камбоджу. И хотя временами кхмерам удавалось постоять за себя, сила была уже не на их стороне. Борьба кончилась тем, что в XIX в. правители Камбоджи вынуждены были признать двойной сюзеренитет Сиама и Вьетнама и искать помощи против своих сюзеренов на стороне, у французов, которые не преминули воспользоваться этим, что и привело, как известно, к превращению Камбоджи в колонию Франции.

Дата добавления: 2014-11-18