Надежда

Водная логика

Новый язык

Обучение в обратном направлении

Лудекия

Краткосрочное мышление

Большинство структур в обществе имеют склонность постепенно сужать свои мыслительные горизонты. По мере того как требуется все большая отдача от вкладываемых ресурсов, появляется необходимость демонстрировать скорейшие результаты. Демонстрация результатов подразумевает ответ на потребности момента. Такое краткосрочное мышление делает ставку на решение сиюминутных проблем. Остается меньше времени на дизайн, рассуждения и более глобальные вопросы. Журналист считает, что будущее создается день за днем, поэтому уделять внимание сегодняшнему дню — значит уделять внимание будущему. В области научного поиска и дизайна может пройти немало времени, прежде чем будет достигнута критическая масса с точки зрения смысла и значения. Новый продукт или новая парадигма являются результатом именно такой критической массы.

Когда игра является самоцелью, мы имеем то, что я назвал лудекией. Это почти что система веры в области практических действий: то, что делается, служит в поддержку того, что делается. Если не имеется способов генерации свежих идей, практически любая организация рано или поздно окажется в таком «самоорганизующемся» устойчивом состоянии. Бюрократия является лишь единичным примером этого. Это одна из тех вещей, к которым ведет наше упование на эволюцию как основной двигатель перемен.

Поведение паттерн-систем весьма убедительно указывает на то, что обучение в обратном направлении может быть более эффективным, нежели обучение в прямом направлении. Данное предположение требует обстоятельного изучения. Например, какое значение может иметь обучение в обратном направлении применительно к вещам более высокого уровня сложности? Здесь явно имеет место простор для исследования.

В настоящее время я работаю над новым языком в помощь мышлению, который позволит нам пользоваться преимуществом более богатого восприятия, без чересчур тяжелого багажа обычного логичного языка.

Нам необходимо развивать водную логику, сделать ее практичной и легко используемой системой. Система ходики, в общих чертах представленная мною в приложении, представляет собой шаг в данном направлении.

Когда мы почувствуем, что находимся почти на пределе нашей мыслительной системы, тогда надежды в нашей душе останется совсем мало. На будущее мы начнем смотреть с опаской, предчувствуя, что растущие проблемы в конце концов станут для нас непомерными. Сделав установку на новое мышление, мы можем возродить в своей душе надежду на гораздо лучшее будущее. Революциям необязательно быть негативными. Позитивные революции также могут иметь место. И первая такая революция должна состояться с нашим отношением к мышлению. Суть мышления не только в том, что человеку необходимо быть правым и уметь избегать ошибок. Мышление — это исследование, новые концепции и дизайн с целью построения лучшего будущего.

Заключение

На протяжении веков мы работали и продолжаем работать в рамках традиционной мыслительной системы. Мы убеждены, что она является единственно возможной. Нам кажется очевидным, что истина и здравый смысл являются абсолютами, для которых не может быть альтернативы и за пределы которых вырваться нет возможности. Очевидно также, что эти абсолюты востребованы самой системой. Правильно в связи с этим и разумно, что мы имеем систему, основанную на истине и здравом смысле.

По мере дальнейшего проникновения в суть самоорганизующихся систем обнаруживается, что нейронные сети могут работать по аналогичному принципу. Очень простая модель самоорганизующейся нейронной сети, представленная в данной книге, показывает, как малое число вариантов взаимодействия способно привести к сложнейшему поведению. Можем ли мы просто игнорировать тот факт, насколько далеко это продвигает нас вперед, к пониманию механизмов работы человеческого мозга? Следует ли нам упорствовать в своем высокомерном невежестве на том основании, что такое понимание может внести некоторую сумятицу в нашу устоявшуюся жизнь?

Выводы, вытекающие из теории самоорганизующихся систем, весьма многообразны в отношении понимания восприятия и наших традиционных мыслительных привычек. В настоящей книге я попытался обозначить некоторые из них. В каждом таком случае я не более чем обрисовал соответствующий вывод, не вникая в детали. Есть два рода выводов. Первый касается понимания работы восприятия, сюда относятся такие вещи, как юмор, креативность, водосборная площадь и цикличность убеждений/веры. Это позволяет нам уяснить для себя, почему восприятия так важны, а также обычно настолько искажены. Второй род выводов касается недостатков нашей традиционной мыслительной системы с ее абсолютами, категориями, тождеством и взаимоисключениями. Можно легко видеть, как несовершенства такой системы привели к значительным проблемам в межчеловеческих отношениях (войны, расизм и так далее) и не дали нам возможности добиться значительного прогресса в совершенствовании таковых.

На данном этапе мы оказались перед выбором: либо попросту целиком игнорировать все, что я написал, либо взяться доказать, что это неверно (по крайней мере, в определенной степени). Очевидно, что рассматриваемый вопрос столь фундаментален, что мы будем вынуждены возвращаться к нему снова и снова. Нельзя уже просто отбросить в сторону самоорганизующиеся системы, коль скоро мы узнали, что это такое.

Можно принять то, что было сказано, по меньшей мере в общих чертах, если не во всех деталях. Мы можем принять это, а затем все начисто забыть, чтобы продолжать жить с нашей традиционной системой, как будто ничего не произошло. Однако мысль, однажды пришедшая в голову, уже не может быть изгнана. Поэтому где-то в отдаленных уголках сознания будут расти сомнения по поводу высокомерности и самоуверенности нашего традиционного мышления.

С одной стороны, предложенная модель обеспечивает и в самом деле стоящее описание работы мозга. С другой стороны, модель демонстрирует нам то, насколько большая неразбериха царит у нас в мозге, и то, что мозг не является надежным инструментом. Поэтому нам следует преклоняться перед древнегреческими мыслителями, подарившими нам мыслительную систему (с ее абсолютами и логикой), позволяющую практически мыслить и осуществлять прогресс. Большинство людей будут склонны считать именно так, но им придется ответить на изначальный вопрос: почему наши достижения в области межчеловеческих отношений ничтожны в сравнении с достижениями в технической сфере?

Существует еще одна точка зрения, согласно которой описанная в книге модель имеет дело с восприятием и только в таком качестве способна принести большую пользу. Затем можно отметить, что другим важным аспектом мышления является обработка данных (логика, математика и тому подобное), и мы конструируем искусственные системы, с помощью которых и обрабатываем наши восприятия. Это удовлетворительная точка зрения, но она подразумевает, что логике нужно сдавать позиции. Поскольку мы никогда не понимали восприятия, то попытались применить логику традиционного мышления непосредственно к окружающему нас миру. Коль скоро мы признаем, что восприятие идет первым, нам необходимо уделить гораздо больше времени и внимания изучению логики восприятия, потому что это чрезвычайно важно. После этого до нас наконец дойдет, что значительная часть нашего мышления на самом деле осуществляется на стадии восприятия.

Я был бы очень доволен, если бы мы всего лишь убедились в том, что восприятие является очень важной частью мышления. Как только мы это осознаем, нам откроется также, что привычки настольной логики в рамках нашей традиционной мыслительной системы на деле работают неудовлетворительно (что я и постарался показать в настоящей книге), что нам необходимо добиваться лучшего понимания восприятия и развития специальных мыслительных навыков (например, программа CoRT в школах). Восприятие становится новой областью знания, в рамках которой нам необходимо работать.

В этом состояла цель настоящей книги: привлечь внимание читателя к значению восприятия.

Приложение. Водная логика

В нескольких местах я говорил о водной логике, противопоставляя ее каменной логике традиционного мышления. Цель такого экзотического наименования — водная логика — в том, чтобы дать почувствовать разницу. Здесь я хочу несколько более подробно остановиться на том, в чем же эта разница состоит.

Камень тверд, долговечен и тяжел. Это напоминает абсолюты традиционного мышления (они тверды, как камень). Вода настолько же реальна, как и камень, но (в отличие от него) не тверда. Долговечность воды не связана с ее формой.

У камня четкие края и определенная форма. Это служит напоминанием о четко определенных категориях, используемых в традиционном мышлении. Мы судим о том, относится нечто к некоей категории или же нет. У воды есть границы и край, которые столь же определенны, что и у камня, но эти границы могут меняться в соответствии с узором местности.

Вода может наполнить бутылку или озеро. Она приспосабливается к местности или ландшафту. Водная логика определяется обстоятельствами и условиями. Форма камня остается прежней вне зависимости от того, какова местность. Если вы положили маленький камень в горшок, он сохранит прежнюю форму и не станет менять ее, чтобы заполнить горшок. Абсолюты традиционного мышления нарочно задуманы независимыми от обстоятельств.

Если добавить воду к воде, добавленная порция станет частью целого. Если прибавить камень к камню, просто получится два камня. Указанное свойство прибавления и поглощения соответствует процессу поэзии, где новые образы, прибавляясь, становятся неотъемлемой частью целого.

Это также основа нового мыслительного приспособления под названием стратал. Когда речь идет об условиях и обстоятельствах, прибавление новых обстоятельств становится частью всего комплекса обстоятельств.

Мы можем сопоставлять камни, говоря, что данная форма «является» или «не является» такой же, что и другая форма. Камень обладает фиксированным набором отождествляющих его признаков. Вода течет в зависимости от наклона. Слова «являться» и «быть» мы заменяем словами «в направлении куда». Вода течет в направлении к чему-то.

В традиционной (каменной) логике мы судим о чем-то на основе того, истинно это или ложно. В перцепционной (водной) логике мы оперируем концепциями «подходит нечто чему-либо или нет» и «потока». Первая означает: «Подходит ли это данным обстоятельствам и условиям?» Концепция потока означает: «Является ли местность подходящей для того, чтобы поток принял определенное направление?» Соответствие и поток означают одну и ту же вещь. Соответствие имеет место в условиях статической ситуации, а поток — динамической. Умещается ли вода в озеро или сосуд? Течет ли река в заданном направлении?

Истина — это конкретный набор обстоятельств с конкретным результатом. При таком определении истины мы имеем как концепцию «подходит нечто чему-либо или нет» (набор обстоятельств), так и концепцию потока (вытекающий результат).

В конфликтной ситуации две стороны спорят, доказывая, что каждая из них права. Они могут доказать это логическим путем. Традиционное мышление стремится обнаружить, какая же из сторон по-настоящему «права». Водная же логика согласится с тем, что обе стороны правы, но каждый предложенный довод учитывает определенный аспект ситуации, основан на конкретных обстоятельствах и на определенной точке зрения.

В книге мы рассматривали проблему, с которой сталкивается традиционное мышление, имея дело с кривой Лаффера, или «солевой» кривой. «Если законодательство хорошо, больше законодательства должно быть еще лучше». «Если соль — хорошо, больше соли должно быть еще лучше». Подобная проблема не возникает в водной логике. Количество чего-либо является условием для того, чтобы это что-либо имело значение. Речь идет о том, что водная логика крайне зависит от заданных обстоятельств и условий, тогда как самая суть традиционной каменной логики в том, что она не зависит от обстоятельств.

Следует отметить, что мы настолько погрязли в нашей каменной логике, что водная логика на первый взгляд покажется нам прагматичной настолько, чтобы якобы утверждать, будто «все дозволено» и нет никакой возможности судить о чем-либо или принять решение. Это совершенно не так. Вода не потечет в гору или вспять, если речь идет о течении реки. Водная логика является обоснованной, так же как вода, которая предсказуема в своем поведении. Разница между каменной и водной логикой потребует, конечно, немало времени, чтобы привыкнуть к ней.

Рассмотрим следующий пример, демонстрирующий разницу между водной и каменной логикой. Женщина приносит электрический чайник в магазин бытовой техники и просит продавца заменить его, поскольку он неисправен.

Продавец А: «Мне очень жаль, но вы не могли приобрести этот чайник здесь, поскольку мы не продаем чайники этой марки. Поэтому я не могу заменить его».

Продавец Б: «Вы совершенно уверены, что купили его здесь? У вас есть чек? Очень жаль, но я не могу заменить его, пока вы не предъявите мне доказательство того, что купили его здесь».

Продавец В: «Да, разумеется, мы заменим ваш чайник. Простите, что доставили вам столько хлопот».

Заметим, что продавцу В прекрасно известно, что чайник не мог быть куплен у них в магазине, поскольку чайниками такой марки они не торгуют. Но он воспринимает покупателя как человека, впавшего в подлинное заблуждение. Продавец заинтересован не только в том, какой ситуация является, но и в том, куда она способна привести. А ситуация способна привести к необычайно высокому качеству сервиса. Это на первый взгляд может показаться абсурдным, однако данные исследований подтверждают, что на каждый доллар, потраченный на обслуживание клиентов, компания возвращает себе пять долларов в виде растущих продаж и довольных сервисом покупателей.

Что, если все захотят бесплатных чайников? В каждом случае с подобными претензиями придется обращаться сообразно возникшей ситуации. К тому же в каждом конкретном случае продавец волен решать самостоятельно, полагаясь на восприятие, насколько подлинным является заблуждение клиента. Если у вас в руке стакан, а в стакане — камень, по мере того как вы наклоняете стакан, камень либо все еще в стакане, либо уже выпал из него. Речь идет об эффекте «все или ничего». С водой дела обстоят иначе. Можно вылить часть воды из стакана, но при этом часть воды останется в нем.

Дата добавления: 2014-11-18