Как фактор строительства моноэтничной государственности

Осетино-ингушский территориальный конфликт

Сохранение осетино-ингушской зоны политической нестабильности объясняется не достигнутым пока решением территориальной проблемы. Оспариваемой территорией является Пригородный район, составляющий около половины территории равнинной Ингушетии. Этот район был включен в состав Северной Осетии в 1944 г. после депортации ингушей и чеченцев, повлекшей упразднение Чечено-Ингушской АССР. Восстановление государственности чеченцев и ингушей в 1957 г. произошло не в старых (до 1944 г.) границах. Пригородный район не был возвращен Чечено-Ингушетии, что мотивировалось его экономическим слиянием с Владикавказом. Но эта утрата компенсировалась республике присоединением к ней 3 равнинных земледельческих районов к северу от р.Терек, которые по суммарной площади значительно превышали потерянную территорию (cегодня - это Наурский и Шелковский районы Чеченской республики).

9-10 сентября 1989 г. II съезд ингушского народа принял решение о необходимости восстановить ингушскую государственность с центром в правобережной части Владикавказа. Немного позднее Народный совет Ингушетии организовал референдум по вопросу о создании Ингушской республики в составе РФ с условием возврата незаконно отторгнутых у ингушей земель (Пригород­ный район). В референдуме участвовали 73,7% ингушей, 92,5% из которых высказались за это решение. Постановка чеченскими радикалами вопроса о выходе ЧИР из состава РФ создала благоприятные условия для ингушской стороны: дистанцируясь от сепаратистов, настаивая на своем российском статусе, ингушская сторона приобретала шанс решить проблему воссоздания самостоятельной государственности.

При этом лидеры ингушского политического движения увязывали проблему повышения политического статуса с возвращением территорий, отошедших к Северной Осетии. Однако у этого территориального конфликта существует еще 2 усложняющих ситуацию аспекта: казачество Северной Осетии, пострадавшее еще в годы гражданской войны, также отстаивает свое право на территорию Пригородного района. Кроме того, в случае его передачи Ингушетии становятся спорными 2 указанных района Чеченской Республики (Наурский и Шелковской - казачьи районы, переданные в 1957 г. Чечено-Ингушетии из Ставропольского края). Поэтому территориальный спор Ингушетии с Северной Осетией, обернувшийся настоящей войной в ноябре 1992 г., и неопределенность в тот период политического статуса Чечни привели к острой и не решаемой пока проблеме вновь созданной республи­ки - неочерченности ее границ.

Верховным Советом РФ был принят 4 июня 1992 г. закона "Об образовании Ингушской Республики", который юридически учредил государственность ингушского народа. Активизация политического движения ингушей по воссозданию государственности привела к ответным действиям осетинской стороны. Но поскольку проблема имела межнациональный характер (оспаривание части территории соседней республики), постольку ее решение предполагало использование методов государственного регулирования. Однако, если в Северной Осетии государственные органы функционировали, то в Ингушетии их требовалось еще создать. В сложившейся ситуации не представлялось возможным организовать равный политический диалог сторон. Политическая активность ингушских радикалов и части населения опережала темпы государственного строительства. В этой ситуации ингуши в октябре 1992 г. стали создавать отряды самообороны. Открытое столкновение сторон, каждая из которых имела вооруженные формирования, произошло 2 ноября. В результате вооруженного конфликта Северную Осетию покинули около 41 тыс. ингушей.

С учереждением государственных органов Ингушетии противостояние из межэтнической сферы удалось перевести в область межреспубликанских отношений, т.е. под контроль республиканских органов власти с обеих сторон. Этот результат позволяет вести переговорный процесс, вехи которого обозначаются официальными документами[239]. Начиная с 1994 г., осуществляется возвращение ингушских вынужденных переселенцев. С августа 1994 г. по 31 декабря 1999 г. в Северную Осетию официально вернулось 16,5 тыс. чел. (2,9 тыс.семей), но реально обосновались здесь только 9 тыс. чел. [240]. Возвращение вынужденных переселенцев идет медленно, на фоне межэтнической неприязни и враждебности, и поэтому ситуация периодически обостряется.

Можно выделить две важнейшие причины, блокирующие разрешение данной проблемы:

1. дефицит жилья, который не позволяет вернуться всем беженцам-ингушам к местам своего прежнего проживания. Этот дефицит объясняется не только разрушениями в период вооруженного конфликта и недостаточным финансированием со стороны центра его восстановления, но и заселением сохранившегося жилья беженцами-осетинами из Южной Осетии. В Пригородном районе их сейчас проживает около 9 тыс., и руководство республики, даже при поддержке международных организаций не может решить проблему их возвращения домой;

2. принципиальная нерегулируемость проблемы Пригородного района между РИ и РСО-А и правовое закрепление источника конфликта в конституциях обеих республик[241].

4 сентября 1997 г. в Москве был подписан “Договор об урегулировании отношений и сотрудничества между РСО-А и РИ”. Он был подписан почти в прежней, двухгодичной давности, редакции, но ситуацию не разрешал. А 17 октября в Москве подписан трехсторонний договор между Северной Осетией, Ингушетией и федеральным центром о мерах по ликвидации последствий в зоне осетино-ингушского конфликта. Существенное значение в данном договоре имеет пункт о выплате компенсаций на восстановление жилья не в республиканские фонды, а индивидуальным застройщикам[242]. Такая позиция позволяет беженцам-ингушам самим выбирать место строительства жилья - в Пригородном районе или на бесспорной территории Ингушетии. Данной мерой руководство Северной Осетии пытается снизить накал проблемы, надеясь, что часть ингушей не станет возвращаться в прежний район жительства; для ингушской стороны эта позиция оборачивается пополнением рядов безработных.

Эксперты неоднократно отмечали, что руководство обеих республик не форсирует урегулирование проблемы, и эта пассивная позиция не случайна. Она определена смыслом территориального конфликта для обеих сторон: для Ингушетии и для Северной Осетии Пригородный район – та территория, на которую должна распространяться политико-правовая власть, являющаяся прерогативой только одного государства. Другой контекст сохранения конфликта – его использование в качестве мобилизационного механизма, консолидирующего население той и другой республики и способствующего установления авторитарного типа политических режимов.

Но есть еще и третий, латентный аспект: благодаря консервированию этнотерриториального конфликта этноэлиты обеих республик осуществляет государственое строительство в русле этно государственности. Так, по расчетам экспертов за последнее десятилетие произошло существенное изменение соотношения основных этнических групп в Ингушетии. По переписи 1989 г. на территории сегодняшней Ингушетии насчитывалось: 62,7% ингушей, 11,7% русских и 8,7% чеченцев. Сегодня ингушей насчитывается 85%, а русских – 1% [243].

В Северной Осетии наблюдается тот же процесс: за последние годы наблюдается активный приток в республику осетин из различных регионов России, а также из Грузии, республик Средней Азии и Казахстана (всего 35,9 тыс.чел. за 1989-1999 г.). Русское население из республики, напротив, выезжает (за этот период выехало 10,7 тыс.чел.) [244].

Тенденция этнократической государственности проявилась в национальном составе представительных органов власти. Так, если в составе Верховного Совета Северной Осетии, избранного в марте 1990 г. осетины составляли 70%, русские – 24%, представители других национальностей – 6%, то в парламенте, избранном 25 апреля 1999 г. осетины составляют 88%, русские – 9%, другие национальности представлены 2 депутатами (3%) [245], т.е., налицо тенденция перехода от пропорционального представительства в органах власти к моноэтническому. В парламентском комитете по законодательству, законности и местному самоуправлению рассматривался вопрос о введении пропорциональной системы представительства, но в итоге обсуждения был сделан вывод: «сегодня накопленный политический опыт не готов к проведению выборов по такому принципу» [246].

Условия создания Республики Ингушетии и консервирование этнотерриториального конфликта привели и здесь к нарастанию в государственном строительстве тенденции авторитарного руководства (максимального сосредоточения властных полномочий в руках Президента). Так, уже с 1992 г. в связи с действием чрезвычайного положения, введенного на территории республике Президентом РФ, была приостановлена деятельность политических партий и движений. Стремление ограничить деятельность возможной оппозиции прослеживается в Ингушетии и в настоящее время, о чем свидетельствует жесткая контролируемость СМИ, принятие закона «О съезде народа Ингушетии» (март 1999 г.) в качестве высшего представительного органа, председателем которого является Президент РИ. Данный закон, по сути, легитимизирует слияние законодательной и исполнительной власти в одних руках.

Таким образом, анализ обстановка в зоне осетино-ингушского конфликта показывает, с одной стороны, усиление политической устойчивостью власти внутри республик за счет нарастания ее моноэтничности, использование республиканской политической элитой механизма этноконсолидации для усиления исполнительной власти и, с другой, постепенного увеличения конфликтогенного потенциала взаимодействия осетин и ингушей.

§ 3. Сецессионный конфликт Чечни:

Дата добавления: 2014-11-18