Ролевые конфликты

Классификации ролей

В работах, посвященных ролевым теориям, можно найти мно­жество классификаций ролей по различным критериям. В этих клас­сификациях мы не обнаружим четкого деления между социальной ролью, которая детерминируется местом носителя данной роли в системе общественных отношений, и межличностной ролью, ко­торая определяется положением индивида в системе межличност­ных отношений. Прежде всего, редко употребляется сам термин«социальная роль». Чаще фигурирует термин «роль индивида». Так, например, Т. Сарбин и В. Аллен в отдельных случаях употребления термина «социальная роль» тут же разъясняют, что он является для них синонимом термина «межличностная роль». Выделяя фор­мальные и неформальные роли как относящиеся соответственно к макро- и микроструктуре, они видят основное различие между ними в том, что в отношении формальных ролей у участников взаимодействия имеются более единые и четкие представления о правах и обязанностях носителей этих ролей, которые часто быва­ют даже зафиксированы в письменной форме, чем о правах и обя­занностях носителей неформальных ролей. Т. Шибутани, в свою очередь, по этому признаку подразделяет роли на «конвенцио­нальные», т.е. такие, в отношении которых у членов общества име­ются общепринятые, конвенциональные представления о том, каково должно быть поведение исполнителей этих ролей, и на «межличностные», в отношении которых нет подобных более или менее единых представлений [Шибутани, 1999]. Нет сомнения в том, что социальные роли более жестко детерминированы, чем межличностные, поскольку они непосредственно связаны с об­щественно необходимой деятельностью и объективными обществен­ными отношениями. Представления о правах и обязанностях носи­телей социальных ролей достаточно четко отражаются в сознании членов общества, так как без этого было бы невозможно органи­зовать даже самую элементарную общественно необходимую дея­тельность. Межличностные роли гораздо более неопределенны по форме своего выражения в конкретном поведении именно пото­му, что они связаны с субъективными отношениями, с психичес­кими свойствами индивидов, обладающими гораздо большим раз­нообразием и неопределенностью, чем объективные закономер­ности общественного развития и функционирования общества.

Степень единства и четкости представлений о ролевых требо­ваниях у членов общества в основном зависит от содержания и характера самих ролей, поэтому нельзя абсолютизировать субъек­тивное восприятие роли и отрывать его от содержательных, деятельностных аспектов роли, от ее связи с социальными отноше­ниями. В данном вопросе также находит свое отражение один из методологических принципов интеракционизма — сведение соци­альных отношений лишь к межличностным.

Широко распространено предложенное Тибо и Келли деление ролей на «предписанные» («prescribed»), т.е. внешне заданные, не зависящие от усилий индивида, и «достигнутые» («achieved»), т.е.

те, которые достигнуты благодаря личным усилиям данного ин­дивида [Kelley, Thibaut, 1959].

Р. Линтон выделяет роли активные и латентные. Это деление обус­ловливается тем, что индивид как член общества участвует во мно­гих отношениях и является одновременно носителем многих ролей, но в каждый данный момент он может активно выполнять лишь одну роль. Именно она будет активной, а другие будут оставаться латентными, каждая из которых может стать активной в зависимос­ти от вида деятельности индивида и конкретных обстоятельств.

Т. Сарбин и В. Аллен классифицируют роли в зависимости от степени интенсивности их исполнения, от степени включенности в роль. Они выделяют семь таких стадий—от нулевой, когда инди­вид лишь числится носителем какой-либо роли, но, по существу, ее не выполняет, до максимальной включенности, которой счита­ется исполнение какой-либо роли под воздействием веры в сверхъе­стественные силы. К промежуточным стадиям они относят «риту­альные роли» — вторые по степени включенности. Здесь имеются в виду различные роли, в том числе и профессиональные, которые исполняются индивидом полуавтоматически, без заинтересован­ности. Далее следует, по их терминологии, «углубленное исполне­ние роли», в качестве примера которой приводится успешное вхож­дение в роль актера. Следующие стадии связаны с исполнением роли в состоянии гипноза, невроза, экстаза и, наконец, под воз­действием веры в сверхъестественные силы [Sarbin, Allen, 1968].

В вышеприведенной классификации наибольшее внимание уде­ляется либо незначимым для человека ролям, либо их исполне­нию в несвойственных для повседневной деятельности человека состояниях и меньше всего говорится об «углубленном исполне­нии роли», в качестве примера которой приводится лишь актерс­кая деятельность. Нетрудно заметить, что во всех приведенных клас­сификациях ролей берутся отдельные случайные критерии и нет попыток свести их в какую-либо единую систему.

Довольно большое место в ролевых теориях уделяется исследова­нию эмпатии как способности входить в роль другого не только на когнитивном, но и на эмоциональном уровне, т.е. не только знать, но и сопереживать роль другого вместе с ее исполнителем. В качестве примера может быть приведено исследование Р. Тернера о функции эмпатии в процессе взаимодействия [Sarbin, Allen, 1968]. Главный вывод Р. Тернера заключается в том, что эмпатия выполняет поло­жительную функцию для участников взаимодействия в том случае, когда взаимодействующие индивиды добиваются общей цели, иотрицательную, когда они преследуют противоположные цели, как, например, солдаты враждебных армий в ходе боевых действий.

Большое число теоретических и эмпирических работ в области ролевых теорий посвящено анализу факторов, воздействующих на восприятие и выполнение индивидом той или иной роли. При этом можно выделить следующие группы факторов: 1) знание роли, или представления о правах и обязанностях, связанных с данной ролью, т.е. когнитивный аспект; 2) значимость выполняемой роли, т.е. эмоциональный аспект; 3) умение выполнять данную роль, т.е. поведенческий аспект; 4) способность рефлексировать свое роле­вое поведение. Исследование этих факторов имеет прямое отноше­ние к изучению ролевого конфликта.

Под ролевым конфликтом обычно понимается ситуация, в ко­торой индивид, имеющий определенный статус, сталкивается с не­совместимыми ожиданиями [Gross, Mason, McEchern, 1958]. Иначе говоря, ситуация ролевого конфликта вызывается тем, что индивид оказывается не в состоянии выполнять предъявляемые ролью требо­вания. Дж. Джецелс и Е. Куба отмечают разную степень остроты и глубины ролевых конфликтов, которые связаны со следующими двумя факторами: степенью различия между ролями по предъявляемым ими требованиям: чем больше общих требований предъявляют две роли, тем незначительнее ролевой конфликт, который они могут вызвать; степенью строгости предъявляемых ролями требований: чем строже определены требования ролей и чем жестче требуется их соблюдение, тем труднее их исполнителю уклоняться от вы­полнения этих требований и тем более вероятно, что эти роли могут вызвать серьезный ролевой конфликт [Getzels, Cuba, 1954].

В ролевых теориях принято выделять конфликты двух типов: межролевые и внутриролевые [Merton, 1957]. К межролевым отно­сят конфликты, вызываемые тем, что индивиду одновременно приходится исполнять слишком много различных ролей и поэтому он не в состоянии отвечать всем требованиям этих ролей, либо потому, что для этого у него нет достаточно времени и физичес­ких возможностей, либо потому, что различные роли предъявля­ют ему несовместимые требования. В исследованиях межролевого конфликта, вызванного чрезмерным количеством ролей, которые приходится выполнять одному лицу, следует отметить работу аме­риканского социального психолога У. Е. Еуда «Теория ролевой напряженности» [Good, 1955]. Он называет «ролевой напряженнос­тью» состояние индивида в ситуации межролевого конфликта и предлагает свою теорию, суть которой сводится к выявлению спо­собов снятия этой напряженности. По мнению У. Еуда, для этого надо прежде всего освободиться от ряда ролей, а затрату времени и энергии на выполнение остальных поставить в зависимость от: а) значимости данной роли для индивида; б) тех положительных и отрицательных санкций, которые может вызвать невыполнение определенных ролей; в) реакции окружающих на отказ от опреде­ленных ролей. Как видно из рассуждений Еуда, они основываются главным образом на здравом смысле, причем все сводится лишь к субъективным оценкам и восприятиям роли, без попытки связать эти факторы с объективной значимостью той или иной роли для данного общества или группы.

Когда речь идет о межролевых конфликтах, связанных с несов­местимостью требований, предъявляемых различными ролями из-за противоречивости и даже противоположности их требований, то в качестве примера такого рода конфликтов чаще всего приво­дится маргинальная личность. В состоянии межролевого конфликта маргинальная личность оказывается в том случае, когда группы, к которым она одновременно принадлежит, состоят в конфликтных отношениях, а маргинальный человек не может сделать решитель­ного выбора и прочно идентифицировать себя с одной из вражду­ющих групп [Кон, 1967]. В положении маргинальной личности часто оказываются люди, произошедшие от смешанных межнациональ­ных или социальных браков, и др. Весьма много социально-психо­логических исследований посвящено межролевым конфликтам та­кой маргинальной личности, как мастер на производстве, кото­рый с точки зрения западной социальной психологии занимает промежуточное положение между рядовыми рабочими и админи­страцией. Большая часть этих исследований преследует манипуляторские цели, так как они направлены на нахождение для мастера таких способов поведения при исполнении его роли, которые со­здавали бы у подчиненных иллюзию того, что он идентифицирует себя с ними, а на самом деле позволяли бы ему идентифицировать себя с администрацией.

Анализ внутриролевого конфликта также занимает значитель­ное место в социально-психологических исследованиях. Он выяв­ляет, как правило, противоречивые требования, предъявляемые к носителям одной роли разными социальными группами. Класси­ческим в данной области считается исследование М. Комаровекой, которое было проведено среди студенток одного из амери­канских колледжей. Результаты исследования показали противоре­чивость ожиданий-требований, предъявляемых к студенткам кол­леджа со стороны родителей и студентов колледжа. Если родители ожидали от студенток высоких показателей в учебе, то студенты мужского пола неодобрительно относились к хорошей учебе сту­денток, так как в этом случае они зачастую рассматривали их как своих конкурентов. Для них роль студентки связывалась с ожида­ниями весьма средних успехов в учебе [Komarovsky, 1953], в том числе и из-за существующих стереотипов.

Т. Ньюком, говоря о многочисленности ролей, которые при­ходится выполнять одному лицу, отмечает: «Поразительно, как большинству из нас удается выполнять столь много различных ролей при минимуме конфликтов» [Newcomb, 1950, р. 449]. Он объясняет это прежде всего тем, что несовместимые роли, заключающие воз­можность возникновения ролевого конфликта, «не пересекают­ся», т.е. выполняются в разное время и в разных условиях. Однако, вопреки утверждениям Ньюкома, как свидетельствует повседнев­ная практика и многочисленные исследования, ролевые конфликты являются весьма частым явлением. Это объясняется сложностью общественных отношений, возрастающей дифференциацией со­циальной структуры и дальнейшим разделением общественного труда. Ролевые конфликты, по мнению большинства исследовате­лей, отрицательно влияют на осуществление взаимодействия, поэтому социальные психологи пытаются выработать какие-то об­щие концепции, обосновывающие пути устранения ролевых кон­фликтов. Одна из таких концепций, «теория ролевой напряженно­сти» Гуда, уже рассматривалась выше. Сходный подход можно об­наружить и в работе Н. Гросса, У. Мэйсона и А. МакИчерна [Gross, Mason, McEachern, 1958]. Они выделяют три группы факторов, имеющих отношение к проблеме устранения ролевых конфликтов. Первая группа факторов связана с субъективным отношением к роли ее исполнителя (т.е. насколько значимы ролевые требования для носителя данной роли, насколько он считает их справедливы­ми). Вторая группа факторов включает санкции (положительные и отрицательные), которые могут быть применены за исполнение или неисполнение роли. К третьей группе факторов вышеуказан­ные авторы относят тип ориентации исполнителя роли, среди ко­торых они выделяют две: ориентацию на моральные ценности и прагматическую ориентацию. Исходя из анализа этих факторов, полагают авторы, можно предсказать, какой способ решения ролевого конфликта предпочтет тот или иной исполнитель роли. В ко­нечном итоге предусматривается альтернатива: индивид, ориен­тированный на моральные ценности, при решении ролевого кон­фликта будет исходить из своего морального отношения к требо­ваниям роли; прагматически ориентированные лица будут руководствоваться теми ожидаемыми санкциями, которые могут последовать в результате того или иного исполнения ими данной роли. Как и многие другие ролевые концепции, рассуждения Гросса, Мэйсона и МакИчерна опираются на соображения здравого смысла.

Дата добавления: 2014-11-08