От русско-японской войны до Кровавого воскресенья

I. РЕВОЛЮЦИЯ 1905 — 1907 гг.: ПРОВАЛ ПОПЫТКИ УСТАНОВЛЕНИЯ ПАРЛАМЕНТСКОЙ МОНАРХИИ

27 января 1904 г. японская эскадра врасплох напала на русский Тихоокеанский флот в Порт-Артуре и уничтожила его полностью. Этим военным действиям предшествовал длительный период напряженности в отношениях между двумя странами. Под влиянием безответственных советников Николай II уже в течение ряда лет проводил на Дальнем Востоке авантюристическую политику. В 1896 г. он получил от китайского правительства разрешение на строительство Транссибирской железной дороги, проходящей через Маньчжурию, и на беспрепятственное использование природных ресурсов, находящихся по обе стороны железнодорожного полотна (речь шла о полосе шириной в 50 км). В 1898 г. Витте добился уступки в аренду Порт-Артура, где была создана военно-морская база. Боксерское восстание дало России повод выступить в качестве «защитницы» Маньчжурии. Однако продвижение России к берегам Тихого океана и границам Кореи встревожило Японию, перешедшую в то время к бурной экспансии. Столкновение между двумя империалистическими государствами уже можно было предугадать; оно становилось неизбежным, тщательно подготовленным с японской стороны, в то время как царское правительство, уверенное в собственных силах, ни в коей мере не избегало его. Тем сильнее было разочарование, постигшее Россию после разгрома 27 января 1904 г. Находясь на расстоянии 8 тыс. км от своих основных баз, царская армия терпела поражения одно за другим: на море вблизи Порт-Артура (31 марта 1904 г.), в Китайском море (14 августа) и, наконец, 20 декабря — сдача Порт-Артура. Вместо того чтобы вызвать единение народных сил, война, чуждая национальным интересам, с самого начала воспринималась русской общественностью как бессмысленный конфликт, результат некомпетентности власти. Повторилось то же, что и в Крымскую войну, — дух пораженчества овладел умами оппозиционеров. Ввязавшись в этот конфликт, власти совершили грубую политическую ошибку: на страну, уже находившуюся в глубоком экономическом кризисе, взвалили новый груз — непосильный.

15 июля 1904 г. Плеве был убит членами «боевой организации» эсеров. Сделав первую уступку общественному мнению, Николай II назначил на его место генерала князя П.Святополка-Мирского, который выразил готовность «применять законы либерально, однако не затрагивая основ существующего порядка». Такая программа, направленная на восстановление традиций «либерализма» Александра II и завершающая эру контрреформ, могла бы удовлетворить общество на 20 лет раньше. Осенью же 1904 г., когда складывалась оппозиция режиму, она была заведомо устаревшей. 6 ноября в Санкт-Петербурге открылся I съезд земств. На нем была принята программа, состоящая из 11 пунктов. Она повторяла основные требования либерального движения и настаивала на созыве, впервые в России, «свободно избранных представителей народа». Иными словами, речь шла о созыве национального собрания — органа, абсолютно несовместимого с самодержавным режимом. Вслед за съездом прошла так называемая «банкетная кампания» — ряд банкетов, организованных «Союзом освобождения» (левые либералы), — собравшая тысячи людей. Кульминацией этой кампании стал банкет, состоявшийся в столице в день годовщины восстания декабристов 1825 г., около 800 участников которого провозгласили необходимость немедленного созыва Учредительного собрания. В ответ на эту волну протестов 12 декабря был издан указ, в котором перечислялись насущные реформы, правительство обещало также смягчить цензуру, однако основной вопрос о создании выборного органа власти обходило молчанием. Два дня спустя появилось правительственное сообщение, официально предостерегавшее против любых выступлений, способных нарушить общественное спокойствие.

3 января 1905 г. 12 тыс. рабочих Путиловского завода прекратили работу в знак протеста против увольнения четырех своих товарищей. Стачка мгновенно распространилась на все предприятия губернии, и 8 января уже насчитывалось более 200 тыс. бастующих. Собрание русских фабрично-заводских рабочих, мощная официальная профсоюзная организация в духе зубатовских профсоюзов, возглавлялось тогда священником Г.Гапоном, весьма популярным благодаря своему скромному происхождению и, несомненно, присущей ему харизме, пользующимся бесспорным влиянием в столичной рабочей среде. Оппозиция обратилась к нему за помощью. Гапон предложил составить петицию-прошение, которую народ понесет своему государю. Трудно установить правду: был ли Гапон невольником той роли, которую ему пришлось играть, надеялся ли, что забастовочное движение найдет выход в призыве к царю-батюшке, помогал ли гигантской провокации или оказался жертвой соревнующихся между собой агентов полиции? Петиция, составленная 5 января, собрала за три дня более 150 тыс. подписей. Она представляла собой удивительную смесь настойчивых требований и мистической слепой веры во всемогущество царя: «Не откажи же в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества... свобода борьбы труда с капиталом — немедленно... а не повелишь — мы умрем здесь на этой площади перед твоим дворцом». Петиция, в сущности, отражала коллективное сознание рабочего люда, не порвавшего еще со своими крестьянскими корнями и, по существу, не затронутого социалистическими теориями.

Утром 9 января нескончаемый народный поток устремился к Зимнему дворцу, оставленному Николаем II еще 6 января. 150 тыс. мужчин, женщин и детей несли иконы и хоругви, пели псалмы и «Боже, царя храни!». Их встретили ружейные выстрелы, армия стреляла в народ, началась невероятная паника, в давке погибли несколько сотен человек, тысячи были ранены.

События Кровавого воскресенья вызвали поистине ошеломляющий отклик. То, что произошло в этот день, разбило вдребезги традиционное представление о царе — защитнике и покровителе. Газета «Право» писала, что рабочие унесли с собой в братскую могилу веру в живой источник правды и справедливости.

Дата добавления: 2014-11-20