Групповая сплоченность 2 страница

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

В случае рассогласования мнений меньшинства с точкой зрения того или иного члена группы последний проверяет значительное количество альтернатив возможных решений, и мыслительный процесс разворачивается во многих направлениях. Возрастает вероятность нахождения новых неожиданных решений, которые, вполне возможно, окажутся эффективнее предыдущих. Причем в ситуации влияния меньшинства доминирует тенденция к дивергенции (разнородности) вариантов решения. В случае же влияния большинства преобладает тенденция к конвергенции (однородности) решений в направлении позиции большинства. Внимание личности фокусируется лишь на тех аспектах задачи, которые близки к мнению большинства. Другие возможные варианты решения остаются вне поля зрения субъекта.

Чем же объясняются описанные выше различия? Ч. Немет усматривает их причину прежде всего в степени стрессогенности ситуации принятия решения. В связи с этим заметим, что еще С. Аш обратил внимание на стрессогенные последствия несовпадения мнения индивида с позицией большинства. В то же время имеющиеся данные [Maass & Clark, 1984] свидетельствуют, что влияние меньшинства не является источником возникновения стресса.

Напротив, мнение меньшинства нередко вызывает насмешки и иронию со стороны остальных членов группы. Кроме того, при сравнительном изучении влияния большинства и меньшинства в одних и тех же условиях испытуемые ощущали значительно больший стресс, сталкиваясь с отличным от собственного мнением большинства, нежели мнением меньшинства.

В то же время из общепсихологических исследований [Nemeth, 1986] известно, что сильное эмоциональное возбуждение вызывает концентрацию внимания на центральной задаче и уменьшение его направленности на периферические проблемы. Поэтому, как полагает Ч. Немет, возрастание стресса при рассогласовании мнения личности с позицией большинства усиливает концентрацию внимания на одном варианте решения, предлагаемом большинством, и в целом ухудшает качественные показатели решения. При воздействии же меньшинства стрессогенность ситуации минимальна, а условия для решения проблемы близки к оптимальным.

Иными словами, в ситуации влияния большинства человек фактически поставлен перед своеобразным бинарным выбором: собственная позиция или мнение большинства. И его внимание нередко (либо в силу посылки, что большинство всегда право,

Нормативное поведение в группе

либо из страха перед неодобрением большинства) обращается к последней альтернативе.

Другое дело — ситуация влияния меньшинства. Если на ранней стадии рассмотрения проблемы его мнение может быть отвергнуто индивидом, то при уверенном и последовательном отстаивании меньшинством выдвигаемой точки зрения она постепенно должна начать приниматься во внимание членами группы. Это приведет к переоценке всей ситуации, в которой в качестве одной из наличных альтернатив выступит именно позиция меньшинства. Кроме того, устойчивая и долговременная позиция меньшинства, расходящаяся как с мнением отдельного члена группы, так и ее большинства, порождает своеобразный конфликт во взглядах членов группы на обсуждаемую проблему. В результате усиливаются познавательная активность членов группы, выдвижение ими различной аргументации «за» и «против». Как отмечалось выше (при описании модели С. Московичи), в случае рассогласования с мнением большинства конфликт разрешается на начальном этапе дискуссии и далее уже не влияет на процесс принятия решения.

С целью проверки выдвинутых предположений Ч. Немет с сотрудниками были проведены три исследования. В первом из них испытуемым, собранным в группы из шести человек, предъявлялись наборы слайдов с изображением шести фигурок и образца, который надлежало выявить в каждой из них (он был искусно вкраплен в эти фигурки). Групповое большинство и меньшинство было образовано из «сообщников» экспериментатора и состояло соответственно из четырех (в одних экспериментах) и двух (в других экспериментах) человек. Во втором исследовании испытуемые составляли трехбуквенные слова, пользуясь наборами букв, демонстрировавшимися им на слайдах, а в третьем исследовании давали словесные ассоциации на предъявлявшиеся им цветные слайды. В каждом из исследований «сообщники» своими суждениями по поводу решения экспериментальных задач оказывали влияние на испытуемых.

Результаты экспериментов свидетельствуют, что процессы влияния большинства и меньшинства различаются главным образом формой своего выражения. Так, большинство оказывает довольно сильное влияние в смысле распространения его в группе в виде принятия индивидами («наивными субъектами», по терминологии С. Аша) навязываемой им позиции. При этом они сужают выбор рассматриваемых возможностей, ограничиваясь лишь той из них, которую им предлагает большинство, не стремятся к поиску альтернатив, не замечают другие решения, в том числе правильные.

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

Влияние меньшинства, хотя и проявляется значительно слабее, однако стимулирует более дивергентные (т.е. разновариант-ные) стратегии мышления членов группы, способствует росту оригинальности и разнообразия решений и, что очень важно, их эффективности. Причем влияние меньшинства оказывается полезным (в плане генерирования индивидами оригинальных решений) даже в том случае, когда лежащее в его основе мнение ошибочно.

В более поздних исследованиях [Nemeth & Rogers, 1996] было показано также, что расхождение с взглядами меньшинства стимулирует членов группы к поиску большего количества разноплановой информации по интересующему всех вопросу, нежели в случае расхождения с большинством. И этот поиск носит в значительной степени непредвзятый, неизбирательный характер. Отмеченная тенденция наиболее ярко проявляется в особо значимых для индивидов ситуациях.

Таким образом, полученные Ч. Немет конкретные эмпирические данные вполне однозначно подкрепляют логику ее теоретических построений. А в целом разрабатываемая ею линия исследования нормативного поведения не только углубляет наши представления о процессе влияния меньшинства, но и позволяет выйти на такие традиционные проблемы, как групповое творчество и принятие решений, лишний раз подчеркивая тесную взаимосвязь феноменов малой группы как подлинно системного образования (см. 1.3).

Оценка подхода С. Московичи. Как же следует оценить предпринятое первоначально С. Московичи, а затем привлекшее интерес и других исследователей изучение нормативного влияния группового меньшинства?

Безусловно, попытка включения в анализ нормативного поведения аспекта влияния, связанного с действиями меньшинства, представляется довольно продуктивным шагом по расширению традиционных рамок изучения проблемы. Нормативное поведение перестает трактоваться как однонаправленный процесс давления группового большинства, но описывается скорее как обоюдонап-равленный, реципрокный процесс социального влияния, как элемент действительного взаимодействия в рамках социальной группы.

Впрочем, обращаясь к вопросу о влиянии группового меньшинства, С. Московичи пытается интерпретировать его еще и как влияние, оказываемое более широкой социальной общностью. Представителем последней является, по мысли исследователя, меньшинство, привносящее с собой из макросоциума в данную конкретную группу элементы новизны, творчества, перемен и т.д.

Нормативное поведение в группе

При таком понимании феномена социального влияния границы анализа группы размыкаются, и дыхание общественной жизни властно вторгается в нее. Но это, к сожалению, лишь теоретически, лишь исходя из особо оговариваемых допущений. Реально же используемая С. Московичи и другими разработчиками обсуждаемой проблемы экспериментальная парадигма не позволяет зафиксировать подобное «дыхание», и фактически оно «остается» как бы лишь «в уме» автора соответствующей модели.

Как можно было заметить из предыдущего изложения, С. Московичи и его сторонникам свойственно довольно негативное отношение к конформности, понимаемой ими лишь как чисто внешнее согласие с мнением большинства, хотя приводившиеся в первой части параграфа материалы свидетельствуют о гораздо более сложном характере феномена.

Действительно, как быть, если в основе принимаемого влияния лежит, например, механизм интернализации? Конечно, апелляция к макросоциуму предполагает учет и опосредствующего его влияния на систему ценностей члена группы, и в свою очередь, если продолжить логическую цепочку, роль последних в выработке индивидуального решения. Однако конкретной проработки со стороны исследователей влияния группового меньшинства этот вопрос пока не получает. Да и само изучение ими поставленной проблемы движется, как мы видели, в ином (скорее внеличност-ном) направлении.

Разумеется, мы далеки от мысли приписывать обсуждаемому подходу какую бы то ни было несостоятельность. Напротив, обнаруженные его представителями факты, их интерпретация лишний раз указывают на чрезвычайную сложность процессов, протекающих в малой группе, их зависимость от множества переменных, зачастую до сих пор еще крайне слабо выявленных и изученных. Однако некоторые теоретические «заявки» лидеров этого подхода, не будучи должным образом обеспеченными методически, остаются пока что не более чем декларациями, вряд ли способствующими продуктивному рассмотрению проблемы.

Между тем включение в фокус исследовательского анализа феномена влияния группового меньшинства ставит перед разработчиками проблематики нормативного поведения немало требующих несомненного внимания вполне конкретных вопросов. Как в процессе выработки групповых норм осуществляется одновременное взаимовлияние группового большинства и меньшинства? Что обеспечивает преобладание одной из сторон? Как сосуществуют

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

в этом случае тенденции к конвергенции и дивергенции мнений? В какой мере полученные в лаборатории данные и сопряженные с ними теоретические положения переносимы на поведение людей в естественных группах?

Ответы на эти (и, видимо, многие другие стимулированные разработкой обсуждаемой проблемы) вопросы представляют не только чисто познавательный интерес. Они могут быть полезны и для различных сфер социальной практики: в одних случаях, как свидетельствует опыт Ч. Немет [Nemeth, 1986], — применительно к социальным группам, ориентированным на решение творческих проблем, инновационную активность, в других случаях, как полагают А. Маасе и Р. Кларк [Maass & Clark, 1984], — применительно к реальным группам меньшинств (этнических, расовых, образуемых людьми с теми или иными отклонениями в здоровье и т.п.).

Последствия отклонения от групповых норм. В ходе предыдущего изложения мы в той или иной мере касались этого аспекта нормативного поведения, особенно по материалам исследований, связанных с поведением группового меньшинства. Тем не менее данный аспект проблемы вполне заслуживает самостоятельного рассмотрения, хотя, заметим, работы в этом направлении сравнительно немногочисленны. В целом ряде из них, выполненных в условиях промышленных организаций, было обнаружено, что отклонение членов группы от установленных в ней стандартов поведения сопровождается применением к отклоняющимся определенных санкций в виде насмешек, угроз и т.п. [Кричевский и Дубовская, 1991].

Аналогичные данные были получены в лабораторных исследованиях, моделировавших ситуации девиантного поведения. К числу классических здесь относятся давние эксперименты С. Шех-тера [Schachter, 1951], характеризующиеся весьма оригинальным методическим исполнением и заслуживающие хотя бы краткого описания.

Были созданы четыре типа студенческих групп (или «клубов»), периодически собиравшихся для обсуждения близкой им проблематики. Члены одной из групп интересовались юриспруденцией, другой — редакторским делом, третьей — театром и кино, четвертой — техническими проблемами. Группы отличались друг от друга уровнем сплоченности и степенью значимости для членов каждой из них тематики обсуждения. Она касалась истории судебного дела несовершеннолетнего преступника.

Группы состояли из 5—7 человек. Каждый из них знакомился с историей юного правонарушителя и определял посредством 7-бал-

Нормативное поведение в группе

льной шкалы, что с ним следует сделать. Затем индивидуальные мнения зачитывались группе. Одновременно свои суждения по упомянутому вопросу высказывали три дополнительно вводившихся в эксперимент участника — «сообщники» экспериментатора. Один из них сразу же соглашался с неким усредненным мнением группы (своего рода «нормой») и поддерживал его в ходе последующей дискуссии, а два других занимали противоположную ему позицию. Однако в процессе дискуссии один из «сообщников» принимал влияние группы и менял свое мнение, а другой упорствовал в своем решении до конца дискуссии.

В результате было четко установлено, что первоначально все обращения в группе направлялись в сторону отклонявшихся с целью побудить их отказаться от «собственной» точки зрения. После того как один из них соглашался с группой, адресовавшиеся ему коммуникативные потоки ослабевали. Что же касается «сообщника», не соглашавшегося с большинством, то после сильного давления на него со стороны группы общение с ним прекращалось: группа как бы отвергала его (об этом же свидетельствовали данные постэкспериментального опроса испытуемых). Причем выявленные в эксперименте тенденции (давления и отвержения) возрастали в зависимости от степени сплоченности группы и релевантности (значимости) обсуждавшейся темы.

Интересно, что спустя четверть века к экспериментам Шехте-ра обратились исследователи проблематики влияния группового меньшинства. В частности, Т. Мюньи [Mugny, 1975] выделил такую существенную для противостояния позиции меньшинства точке зрения большинства переменную, как стиль переговоров. Было показано, что мягкий, гибкий стиль, способствуя выработке компромиссных решений, позволяет меньшинству отстоять свое мнение либо несколько видоизменить его без каких-либо агрессивных реакций со стороны большинства, тогда как жесткий, ригидный стиль заметно ухудшает позицию меньшинства, приводя к резкому возобладанию норм большинства.

Хорошо известно, что группы оказывают давление на своих членов, отклоняющихся от принятых в них норм. Но каковы функции такого рода давления? По мнению исследователей [Cartwright & Zander, 1969], они состоят в следующем:

♦ помочь группе достичь ее целей;

♦ помочь группе сохранить себя как целое;

♦ помочь членам группы выработать «реальность» для соотнесения с ней своих мнений;

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

♦ помочь членам группы определить свое отношение к социальному окружению.

Что касается первых двух функций, то они вряд ли нуждаются в особом комментарии. Применительно к третьей из них речь идет о выработке своеобразной точки отсчета, с которой человек мог бы соотнести свои мнения, суждения на предмет выяснения их валид-ности. Такой точкой отсчета является, согласно теории процессов социального сравнения Л. Фестингера [Festinger, 1954], так называемая «реальность» (или «социальная реальность»), представляющая собой некое групповое согласие (своеобразную групповую норму) по поводу тех или иных жизненных явлений, ситуаций и т.д.

Подобная «реальность» позволяет личности избежать неопределенности как относительно оценки принимаемых ею решений, так и относительно интерпретации своего состояния [Schachter, 1959J. Наконец, последняя из названных функций связана с достижением членами группы согласия по поводу отношений их группы с социальным окружением (другими группами, организацией и т.д.), что, по мнению исследователей, обеспечивает ее жизнеспособность и адаптацию в социуме, согласованность групповых действий.

Реализация указанных выше функций во многом обусловлена развитием единообразия оценок, решений, поведенческих моделей членов группы, вызываемого в свою очередь процессами внут-ригруппового давления. Существует, по-видимому, немало ситуаций, в которых наличие такого единообразия является важным фактором эффективности, группы. Но вот здесь-то и возникает еще один вопрос, а именно: всегда ли полезно единообразие? Способствует ли оно зарождению творческого начала в группе, стимулирует ли динамику групповых процессов (ведь единообразие — антагонист противоречий, этого «топлива» развития), привносит ли в жизнь группы элементы инновационности?

Совершенно очевидно, что сколько-нибудь однозначный ответ тут вряд ли уместен. Скорее к поставленному выше вопросу следует подойти с диалектических позиций. Тогда возможно хотя бы гипотетически полагать, что единообразие полезно как условие сохранения и выживания группы, находящейся в выраженных экстремальных, сопряженных с угрозой ее нормальной жизнедеятельности условиях, о чем свидетельствуют многочисленные эмпирические данные [Леонов, Лебедев, 1975; Harrison & Connors, 1984]. Однако оно явится фактором застоя и регресса, ведущим к развитию деструктивных процессов в относительно спокойных

Групповая сплоченность

(«нормальных») ситуациях группового функционирования. Именно в этих ситуациях элементы творчества и разного рода инновации, ведущие к пересмотру не отвечающих требованиям времени групповых стандартов, должны, на наш взгляд, стать отличительными признаками групповой жизни.

Кратким рассмотрением последствий девиантного поведения мы завершаем обсуждение проблематики нормативного влияния в группе. Последняя из интересующих нас характеристик сложившейся малой группы — ее сплоченность.

Хотя сплоченности малой группы неоднократно уделялось довольно пристальное внимание со стороны отечественных и зарубежных специалистов [Кричевский и Дубовская, 1991], есть все основания утверждать, что в природе этого феномена и по сей день еще очень многое остается неясным. И, вероятно, одним из наиболее веских тому доказательств является факт отсутствия до сих пор (и это за более чем 50-летний период ведущихся в данной области разработок) сколько-нибудь однозначной и, заметим, удовлетворительной дефиниции сплоченности.

Ничем иным, как именно трудностями концептуального характера, объясняется, на наш взгляд, вольное или невольное стремление ряда исследователей сплоченности включить ее анализ в контекст обсуждения других, очевидно, кажущихся им более определенными, феноменов, таких, например, как межличностная аттракция [Collins & Raven, 1969] или групповая интеграция [Донцов, 1984]. То же самое можно сказать и о попытках изучения сплоченности, используя иные названия феномена — «солидарность», «мораль», «климат», «чувство общности» и т.п. [Levine & Moreland, 1990].

То обстоятельство, что групповая сплоченность неоднократно являлась предметом серьезного рассмотрения в отечественной литературе как в плане анализа имеющихся теоретических подходов, так и в смысле изложения результатов конкретных эмпирических исследований, включая детальное описание конкретных методических средств [Кричевский и Дубовская, 1991], значительно упрощает стоящую перед нами задачу освещения обсуждаемой проблемы. В силу только что сказанного мы ограничимся далее лишь прослеживанием основных линий ведущихся в этой области исследований, сопоставляя между собой имеющиеся подходы и на-

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

мечая некоторую гипотетическую перспективу дальнейшего изучения проблемы.

Сплоченность как межличностная аттракция. Именно так трактуется сплоченность многими зарубежными авторами. И, пожалуй, наиболее концентрированно подобное понимание нашло отражение в свое время в большой обзорной публикации супругов А. и Б. Лотт, определявших сплоченность как «такое групповое свойство, которое является производным от количества и силы взаимных позитивных установок членов группы» [Lott & Lott, 1965. P. 259]. И хотя сами авторы находят определение сплоченности в значениях межличностной симпатии (этот термин используется ими наряду с понятием межличностной аттракции в качестве аналога сплоченности) весьма произвольным актом, тем не менее они считают свой подход вполне правомерным, признавая, правда, что он касается лишь одного из аспектов сплоченности.

А. и Б. Лотт попытались выделить группу переменных, составляющих, по их мнению, совокупность причин и следствий симпатии (межличностной аттракции, сплоченности) членов малой группы.

К числу причин симпатии исследователи относят: частоту взаимодействия индивидов, кооперативный характер их взаимодействия, стиль руководства группой (преимущественно демократический), фрустрацию и угрозу течению группового процесса (как следствие межгрупповых отношений), статусные и поведенческие (личностные) характеристики членов группы, разнообразные проявления сходства между людьми (в установках, возрасте, профессии, этническом плане и.т.д.), успех в выполнении группового задания и т.д.

В качестве последствий симпатии (т.е. фактически сплоченности, если следовать логике рассматриваемого подхода) называются: агрессивное поведение в отношении несимпатичного группе лица, более благоприятная оценка членами группы ситуации межличностного взаимодействия, изменения в оценке других лиц (например, люди, к которым индивид питает симпатию, нередко рассматриваются им как «себе-подобные») и во внутригрупповой коммуникации (в ряде случаев, хотя и далеко не всегда, симпатия позитивно коррелирует с частотой коммуникации партнеров), рост конформного поведения, возможное возрастание продуктивности группы (однако в целом между сплоченностью и продуктивностью имеет место скорее криволинейная зависимость, о чем мы еще будем говорить ниже).

Нетрудно, конечно, заметить, что перечисленные выше факторы и последствия сплоченности (или, что в данном случае одно

Групповая сплоченность

и то же, симпатии, аттракции) носят выраженный эмпирический, а потому во многом случайный характер. И, кроме того, сплоченность в представленной выше трактовке выступает как сугубо эмоциональный феномен, что, разумеется, явно недостаточно для объяснения причин единения социальной группы.

Впрочем, подобное понимание сплоченности типично и для более поздних зарубежных работ. Сошлемся хотя бы на итоговую публикацию по малым группам такого специалиста в области групповой динамики, как А.Зандер [Zander, 1979]. По его мнению, сплоченность основывается на притягательности (буквально — аттрактивное™) группы для тех, кто в ней находится. Поэтому ученый строит свой анализ по уже традиционной схеме выделения детерминантов межличностной аттракции, рассматриваемых в качестве причин групповой сплоченности.

Трактовка сплоченности как преимущественно эмоционального феномена межличностных отношений присуща, однако, не только многим зарубежным исследователям. Обзор отечественных работ в этой области групповой психологии, выполненный А. И. Донцовым [Донцов, 1979], также обнаруживает целый ряд попыток «эмоционального» подхода к проблеме. Правда, отечественные авторы не пользуются понятием аттракции. Сплоченность описывается в их исследованиях как социометрический феномен, операционально выражаемый соотношением ингрупповых (в пользу собственной группы) и аутгрупповых (в пользу каких-то внешних групп) социометрических выборов [Паниотто, 1975], что квалифицируется специалистами [Collins & Raven, 1969] в качестве одного из проявлений межличностной аттракции.

Сплоченность как результат мотивации группового членства. Хотя отождествление сплоченности с межличностной аттракцией довольно часто встречается в литературе, тем не менее существуют и более интересные, на наш взгляд, попытки уяснения сути обсуждаемого феномена. Одна из них принадлежит Д. Картрайту [Cartwright & Zander, 1968], предложившему, пожалуй, наиболее развернутую модель групповой сплоченности, в основу которой положено представление о сплоченности как некоей результирующей сил, или мотивов, побуждающих индивидов к сохранению членства в данной конкретной группе.

Совокупность этих сил, иными словами, детерминантов сплоченности, представлена в модели следующим набором переменных:

♦ мотивационная основа тяготения субъекта к группе, включающая в себя совокупность его потребностей и ценностей;

!0-

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

♦ побудительные свойства группы, отраженные в ее целях, программах, характеристиках ее членов, способе действия, престиже и других признаках, важных для мотивационной основы субъекта;

♦ ожидания субъекта, или субъективная вероятность того, что членство будет иметь для него благоприятные или отрицательные последствия;

♦ индивидуальный уровень сравнения — некоторая усредненная субъективная оценка последствий пребывания человека в разных социальных группах (подробнее об этой переменной см. в работе: Кричевский, 1973).

Показательно, что в приведенной выше модели мотивация членства рассматривается не как обусловленная, согласно мнению ряда авторов [Collins & Raven, 1969; Lott & Lott, 1965], исключительно свойствами самих малых групп, но в тесной связи с другими переменными, преимущественно относящимися к личностным особенностям их членов. При этом Д. Картрайт подчеркивает, что определенные характеристики группы будут иметь побудительную силу для субъекта лишь в том случае, если они отвечают соответствующим потребностям, входящим в его мотивационную основу тяготения к группе. К сожалению, как и в то время, когда писалась работа Д. Картрайта, так и сейчас вопрос о соотношении указанных двух типов переменных (характеристики группы и потребности ее членов) можно смело отнести к категории малоизученных.

Основное внимание среди приведенных выше детерминантов сплоченности в рассматриваемой модели уделено побудительным свойствам групп. Сделано это, по-видимому, вследствие наибольшей исследовательской проработки данного аспекта проблемы. К числу таких свойств относятся:

♦ привлекательность членов группы (т.е. степень симпатии, испытываемой к ним окружающими);

♦ сходство между членами группы (чаще всего в ценностях и установках);

♦ особенности групповых целей (их соответствие потребностям членов группы, четкость постановки, успех группы в их достижении);

♦ своеобразие взаимосвязи членов группы (чаще всего речь здесь идет о позитивных последствиях кооперативной стратегии и негативных последствиях конкурентной стратегии поведения членов группы);

Групповая сплоченность

♦ удовлетворенность групповой деятельностью (как часть общей удовлетворенности трудом);

♦ характер руководства и принятия решений (имеются в виду стили руководства и действительное участие индивидов в выработке групповых решений, характерное для демократического руководства);

♦ структурные свойства группы (имеются в виду главным образом модели коммуникативных сетей и статусно-ролевые аспекты структуры);

♦ групповая атмосфера (ее аналогом, как правило, являются особенности межличностных отношений, складывающихся между членами группы, эмоциональная окраска этих отношений);

♦ величина группы (хотя наблюдаемая тенденция гласит, что по мере возрастания объема группы ее сплоченность снижается, какие-либо четкие количественные показатели на этот счет пока отсутствуют).

Помимо названных выше детерминантов сплоченности, остановимся еще на одном из них в модели Д. Картрайта, отсутствующем, но упоминаемом целым рядом других авторов [Tajfel, 1982], а именно — межгрупповом конфликте. Попытка обращения к этой переменной содержится в модели А. и Б. Лотт, рассматривавших фрустрацию и угрозу групповому процессу в межгрупповом взаимодействии.

Согласно современным представлениям, сам по себе межгрупповой конфликт (обычно в качестве его аналога исследователи берут межгрупповое соперничество) влияет на рост внутригрупповой сплоченности ничуть не более, чем обычные коактивные (по типу содействия) или кооперативные (по типу взаимодействия) формы отношений между группами, что противоречит прежним представлениям о тесной позитивной связи между этими переменными. Главным (по существу опосредующим) фактором роста внутригрупповой сплоченности в ситуации межгруппового конфликта является характер взаимозависимости между индивидами и группами. Речь, в частности, идет о восприятии ими своей группы как единого целого, переживании общности «групповой судьбы», своеобразии внутригрупповых контактов, особенностях установок в отношении аутгруппы, оценке возможных ингрупповых последствий межгрупповых акций и т.п. [Tajfel, 1982].

Наряду с рассмотрением детерминантов групповой сплоченности в модели Д. Картрайта обсуждаются и возможные последствия ее роста, а именно:

Глава 3. Социально-психологические характеристики...

♦ сохранение группового членства (оно проявляется, в частности, в уменьшении числа уходов из группы, в противостоянии попыткам группового раскола);

♦ усиление влияния, оказываемого группой на своих членов (более заметными становятся проявления феномена конформного поведения, давление большинства в направлении единообразия во внут-ригрупповом поведении);

♦ возрастающее участие в жизни группы (подразумевается большая включенность индивидов в групповые деятельности);

♦ рост индивидуальной адаптации к группе и переживание чувства личной безопасности (в значительной мере в силу так называемого квазитерапевтического эффекта, вызываемого фактором группового сплочения и выражающегося в росте самооценки и снижении тревожности членов малой группы).

Дата добавления: 2014-11-08