Каким образом у народов устанавливаются понятия

ПОНЯТИЕ О ГОСУДАРСТВЕ У НАРОДОВ ЛАТИНСКОЙ РАСЫ

§ 1. Каким образом у народов устанавливаются понятия. Народы неизбежно должны подчиняться традициям, а затем уметь освобождаться от них. Немногие народы обладали достаточной гибкостью, чтобы удовлетворить двойному условию — изменяемости и устойчивости. Невозможность освободиться от ига традиции, когда она прочно установилась. Сила авторитета власти у народов латинской расы. Авторитет власти политический и религиозный. Почему народам латинской расы не пришлось страдать от своего подчинения традиционным догматам власти до самых новейших времен и почему они в настоящее время страдают от этого подчинения. Вынужденная неустойчивость их правительств. Понятие о государстве во Франции одно и то же у всех партий.

§ 2. Понятие о государстве у народов латинской расы. Почему успехи социализма являются естественным последствием эволюции этого понятия. Старый режим. Революция внесла в него лишь весьма слабые изменения. Подробности приемов правления при старом режиме. Постоянное вмешательство государства в мельчайшие дела при старом режиме. Разные примеры. Современное развитие социализма у народов латинской расы представляет собой расцвет их прошлых учреждений и их понятия о государстве.

Мы только что изложили, изучая психологию народов латинской расы, каким образом характер последних способствовал развитию у них некоторых учреждений. Нам остается показать, каким образом учреждения эти упрочились и как, сделавшись в свою очередь причинами, они кончили тем, что породили новые явления. Мы уже обратили внимание на то, что цивилизация может возникнуть лишь при том условии, если народы долгое время подчинялись силе традиций. В течение периода формирования народа, когда его элементы несходны между собой и имеют интересы различные и колеблющиеся, прочные учреждения и верования имеют значительную ценность[53]. Важно, чтобы эти учреждения и верования отвечали умственному складу и потребностям народа, управлять которым они призваны. Важно также, чтобы учреждения эти и верования были достаточно тверды. Это последнее положение является основным, и мы уже на нем настаивали. Но указав на то, что народы должны быть долгое время подчинены силе установившихся традиций, мы показали также, что они прогрессируют лишь при том условии, если могут освобождаться затем постепенно от влияния этих преданий.

Они никогда не освобождаются от них путем насильственных переворотов. Такие перевороты всегда скоропреходящи. Общества, как и породы животных, меняют свой облик лишь благодаря наследственному накоплению незначительных последовательных изменений.

Немногие народы обладали гибкостью, необходимой для удовлетворения двойному условию — устойчивости и изменяемости. Без достаточно большой устойчивости никакая цивилизация не может утвердиться; без достаточной способности к изменениям никакая цивилизация не может прогрессировать.

Нужно рассматривать учреждения народа как последствия, которые делаются причинами в свою очередь. Продержавшись известное число поколений, учреждения эти придают совершенную определенность психологическим особенностям народа, бывшим до того времени несколько неопределенными и колеблющимися. Кусок глины, сперва тягучий и упругий, скоро теряет свою мягкость, затем приобретает твердость камня и может скорее разбиться, чем изменить форму. Приобретение известной совокупности твердых и сплоченных чувств и понятий дается иногда народу с большим трудом, но зато ему несравненно труднее впоследствии ее изменить.

Когда гнет традиций укоренялся в душах в течение слишком долгого времени наследственным путем, народы могут от него избавиться только ценой больших усилий, а чаще всего они от него и вовсе не избавляются. Известно, как жестоко был потрясен западноевропейский мир, когда во времена Реформации народы северной Европы захотели освободиться от религиозной централизации и господства догматов, которые отнимали у них всякую независимость и от которых все более и более отвращался их разум.

Латинские народы также захотели освободиться от гнета прошлого, и великая революция не имела никакой другой цели. Но было уже слишком поздно. После нескольких лет потрясений узы прошедшего забрали свою прежнюю власть. Эти узы были действительно слишком могущественны, отпечаток их в душе народной был так глубок, что порвать их в один день было невозможно.

Проникнутые необходимостью принципа власти, правительства в продолжение веков препятствовали латинским народам мыслить, желать и действовать, и все воспитание имело целью поддерживать этот тройной запрет. Зачем людям было мыслить и рассуждать? Это запрещалось религией. Зачем им было желать и действовать? За них желало и действовало правительство. С течением времени латинский дух поддался этой необходимости; люди привыкли подчиняться без рассуждений догматам церкви, признанной непогрешимой, и королей, представителей божественного права, также непогрешимых. Они всецело предоставили политическим и духовным главарям заботу о направлении своих мыслей и действий. Это подчинение было необходимым условием их единства. Оно придавало им в известные моменты большую силу. Латинские народы переживали периоды большого блеска только тогда, когда во главе их стояли гениальные люди.

От этого безусловного подчинения власти латинские народы не особенно страдали до тех пор, пока экономическая эволюция всего мира не перевернула старых условий существования. Пока способы сообщения были весьма несовершенны и успехи промышленности почти сводились к нулю, нации оставались разобщенными и, следовательно, совершенно находились в руках своих правительств, которые поэтому и могли всецело управлять жизнью и деятельностью народов. С помощью правил, подобных изданным Кольбером правительства могли управлять промышленностью до мельчайших подробностей так же легко, как управляли они учреждениями и верованиями[54].

Открытия научные и промышленные, так глубоко изменившие условия существования народов, изменили вместе с тем характер деятельности правительств и мало-помалу ограничивали возможные пределы этой деятельности. Вопросы промышленные и экономичес­кие стали преобладать. Телеграф и пар, уничтожая расстояния, обратили весь мир в единый рынок, свободный от всякой регламентации. Правительства должны были вполне отказаться от желания подчинять правилам промышленность и торговлю.

В странах, где личная предприимчивость развилась уже давно и где действие правительств стало более ограниченным, последствия современной экономической эволюции переносились без труда. Страны, где этой предприимчивости у граждан не существовало, оказались безоружными, и население их вынуждено было прибегать к помощи своих правителей, которые столько веков и думали, и действовали за них. Таким-то образом правительства, продолжая свою традиционную роль, были приведены к необходимости руководить столькими промышленными предприятиями. Но ввиду того, что изделия, производимые под контролем государства, по многим причинам обходятся дорого и изготавливаются медленно, народы, предоставившие правительству то, что сами должны были бы делать, очутились в положении менее выгодном, чем другие.

Очевидно, правительства латинских народов, отказавшись от прежнего стремления управлять всем, хотели бы как можно более сузить круг своего руководства, но очевидно также, что теперь уже народы настоятельно требуют, чтобы ими руководили. Изучая эволюцию социализма у латинских народов, мы покажем, до какой степени их потребность в регламентации увеличивается с каждым днем. Государство и продолжало регламентировать, управлять и покровительствовать просто потому, что не могло поступить иначе. Эта задача становится более и более тяжелой, более и более трудной и требует исключительных и потому весьма редких способностей. Малейшие промахи правителей вызывают теперь громадные последствия. Отсюда происходит их крайняя неустойчивость и постоянные перевороты, бывшие у латинских народов за последнее столетие.

Эта неустойчивость правительств, впрочем, на деле вовсе не соответствует неустойчивости режима. Франция с первого взгляда кажется разделенной на множество партий, но все они — республиканцы, монархисты, социалисты и прочие — имеют одинаковые понятия о государстве. Все требуют расширения его функций. Под разными ярлыками скрывается, следовательно, одна партия, партия латинской расы, вот почему все изменения правительственных ярлыков на самом деле никогда не производили никакой действительной перемены в режиме.

Дата добавления: 2014-11-08