Основные понятия 4 страница. Как и Миллс, он пришел к выводу, что властвующая элита действительно существует, и именно она принимает наиболее важные для страны решения

Как и Миллс, он пришел к выводу, что властвующая элита действительно существует, и именно она принимает наиболее важные для страны решения, а ее члены в основном являются выходцами из высшего класса. В отличие от Миллса, он считает, что военные образуют довольно замкнутую систему и оказывают влияние на политические и экономические решения только в периоды кризисов или войны.

“Внутренний круг” в США

Некоторое время назад Майкл Юсим проводил исследование, посвященное руководящему звену крупных корпораций в Соединенных Штатах и продемонстрировавшее заметные различия представителей деловых кругов Великобритании и США27).Юсимутверждает, что как в США, так и в Великобритании существует сходная взаимосвязь деловых и политических кругов. Согласно его выводам, лидеры крупнейших американских корпораций все больше стремятся играть непосредственную политическую роль в решении общегосударственных вопросов. Юсим считает, что подавляющее большинство представителей деловых кругов не принадлежат к так называемому внутреннему кругу, т. е. небольшой группе руководителей бизнеса, поддерживающих постоянные связи между собой и с политической верхушкой. Тем не менее, те немногие бизнесмены, которые туда попадают, — как правило, они являются выходцами из верхних эшелонов крупнейших корпораций, — осуществляют воздействие на правительство от имени всего делового мира.

В 1970-е и в начале 1980-х годов, как отмечает Юсим, произошла заметная интенсификация политической активности корпораций. В настоящее время они действуют путем прямой поддержки своих кандидатов, лоббирования высших эшелонов власти, членства в правительственных органах, принимающих решения, а также через личные контакты с представителями политических кругов на неформальной основе. Возросшая политическая активность большого бизнеса, по мнению Юсима, является ответной реакцией на экономические трудности, обусловленные недавним спадом в мировой экономике. Руководители корпораций в США и Великобритании стали еще более влиятельными, особенно в условиях политического климата, созданного администрацией Рейгана и правительством Тэтчер, для которых была характерна твердая ориентация на деловые круги.

Элита в Великобритании

Как бы тесно ни взаимодействовали друг с другом руководящие круги различных социальных областей в Соединенных Штатах, в Великобритании и в большинстве других европейских стран они еще более взаимосвязаны. Только очень узкий круг лиц в Великобритании посещает платные школы, а также поступает в Оксфорд или Кембридж — ведущие университеты страны. Именно эти лица занимают высшие посты в различных сферах, хотя следует отметить, что в промышленности их меньше. Это обусловлено тем, что престиж бизнеса в Великобритании существенно ниже, чем в Соединенных Штатах. 60-80% лиц, занимающих высшие посты в вооруженных силах, церковной иерархии, органах правосудия, на 317 государственной гражданской службе, а также составляющих консервативное крыло в парламенте, получили образование в платных школах, а затем в Оксфорде или Кембридже28).

Практика регулярной публикации “списков награждений”, получившая широкое распространение в конце девятнадцатого века, служит своеобразным связующим звеном между выдающимися представителями современности и потомственной аристократией. В наши дни такой список составляется премьер-министром и представляется для рассмотрения парламентской комиссии; затем он подлежит утверждению монархом. На государственной и военной службе существуют формальные пути продвижения, и награды или титулы следуют за выдвижением на высокую должность. В других областях назначение чаще зависит от наличия неформальных связей и отношений с власть имущими.

Высшим титулом английской знати является титул герцога, за ним следуют маркиз, граф, виконт и барон. Герцоги представляют самую высокопоставленную группу, в которую в настоящее время входят потомки ряда старинных аристократических родов. Только пятеро из двадцати шести герцогов, не принадлежащих к королевской фамилии, обладают титулами, полученными в девятнадцатом веке. Герцогами являются также некоторые наиболее богатые землевладельцы страны. Подавляющее большинство английских пэров носят титул барона; практически все эти титулы получены в девятнадцатом и двадцатом веках. Система наград и титулов, действующая в Великобритании, по существу, является не только ритуалом признания “заслуг перед страной”. Она отражает взаимосвязи между богатыми и могущественными, а также служит свидетельством общественного признания для новичков, которые в противном случае испытывали бы искушение отделиться от установленного круга.

На консолидацию элитарной группы значительное влияние оказывают и три других фактора. Одним из них является родственный брак. Браки детей с выходцами из “подходящих” семей всегда были предметом обдуманной политики родителей, однако в настоящее время они в основном зависят от наличия общих целей и одинакового образа жизни. Жизнь в загородном поместье, выходы “в свет” способствовали созданию общей системы ценностей, мировоззрения и даже выработке общего языка 29). Вторым консолидирующим элиту фактором является получение ее представителями одинакового образования — обязательное обучение в привилегированных частных школах, а затем в Оксфорде или Кембридже. Третий фактор заключается в поддержании дружеских связей, пронизывающих все элитарные круги. Как правило, они поддерживаются через членство в эксклюзивных клубах и ассоциациях, посещение официальных обедов и приемов, а также через развитие формальных контактов в ходе деловой и правительственной активности.

Безусловно, и внутри элитарной группы нередко случаются расколы и различные конфликты. Например, в сфере экономики давно установились различия интересов и взглядов между ведущими промышленниками и представителями банковских и финансовых кругов. Существует также хроническая напряженность в элитарных структурах между “своими” и теми, кто “сделал себя сам”. Более того, церковные иерархи могут выступать против политики, проводимой правительством. В той мере, в какой лейбористская партия представляет интересы менее богатых 318 слоев населения, политическая арена не остается монополией только привилегированных. Даже если считать, что их влияние существенно ослабло в период правления Тэтчер, лидеры профсоюзов продолжали тесно общаться с “сильными мира сего”, хотя явно отличались от них по своему происхождению, образованию и карьере.

Таблица 6. Образовательный уровень членов парламента Великобритании, избранных от консервативной партии, 1945-1974

Учебное заведение

Число избранных членов парламента

1974a

1974б

Итон

Все частные школы

Оксфорд

Кембридж

Все университеты

Общее число членов парламента от консервативной партии

Примечание: две записи 1974 г. соответствуют двум выборам, проводившимся в этом году в феврале и октябре.

Таблица 7. Образовательный уровень высшего офицерского состава вооруженных сил Великобритании, 1897-1971

Учебное заведение

Количество офицеров

Специализированная закрытая школа

Другие привилегированные школы

Частное учебное заведение

Другие учебные заведения

Итого

Примечание: данные относятся к офицерам в звании генерал-лейтенанта и выше. Источник: J. Scott. The Upper Classes: Property and Privilege in Britain. London, 1982.

Оценка

Какова же должна быть оценка идей Миллса в свете последующей дискуссии и эмпирических исследований? Из всего вышесказанного можно заключить, что в Британии, Соединенных Штатах и других странах Запада существует высший класс, в руках которого сосредоточена непропорционально большая часть богатств государства и представители которого имеют значительно больше шансов достичь высших постов в различных областях, чем выходцы из менее привилегированных слоев. Интересы правительства и деловых кругов часто соприкасаются, чему способствует наличие прямых личных контактов. Многие основополагающие решения принимаются без участия широкой общественности — на совещаниях, встречах премьер-министра с членами кабинета, а также на неофициальном уровне, при постоянных контактах представителей элитарных структур.

С другой стороны, вызывает сомнение, что в Британии или где-либо еще в действительности существует группа настолько скоординированная и сплоченная, как властвующая элита, соответствуюшая определению, данному Миллсом. В действительности между различными властными структурами наблюдается существенное разделение взглядов и интересов, и хотя в определенных условиях они могут сотрудничать между собой, но на самом деле они более разнообразны и фрагментарны, чем это представлено у Миллса. Истина, вероятно, находится где-то посередине между картиной, нарисованной сторонниками плюралистических теорий, и анализом, предложенным Миллсом.

Элита в СССР

Для понимания развития структур политической власти на Западе полезно сравнить их с аналогичными структурами государств Восточной Европы. Хотя в этой области получать информацию гораздо сложнее, на Западе было проведено много исследований, посвященных изучению советских руководящих кругов.

Различие между Советским Союзом, с одной стороны, и Великобританией или Соединенными Штатами — с другой, заключалось в том, что в СССР не было крупных частных корпораций, а в политической системе доминировала одна партия — Коммунистическая партия Советского Союза. Несмотря на исключительное положение этой партии в стране, официальная точка зрения утверждала, что в СССР не существует ни привилегированных элитарных структур, ни особого высшего класса. Партия рассматривала себя как “боевой и испытанный авангард советского народа”, “ведущая и направляющая сила советского общества”. Партия утверждала, что как представитель рабочего класса она выражает коллективные интересы большинства населения.

В принципе, каждый гражданин Советского Союза мог стать членом КПСС. Однако на практике вступление в партию контролировалось местными партийными организациями, через которые и осуществлялся прием. Заявления на членство в партии могли быть отклонены местными партийными органами. Члены партии были обязаны регулярно посещать партийные собрания, принимать участие в дискуссиях, то есть членство в партии не ограничивалось только формальной регистрацией. С официальной точки зрения, членство в партии не являлось необходимой предпосылкой для занятия высших постов в государстве, но в действительности оно значительно облегчало продвижение вверх во многих областях. Освобожденные партийные работники в пропорциональном отношении составляли небольшую часть от всех членов партии, однако, к этой категории принадлежали наиболее могущественные лица в Советском Союзе.

В последние годы существования в КПСС насчитывалось 17 миллионов человек. В 1977 году 42% членов партии составляли рабочие, 14% — колхозники и крестьяне, а оставшиеся 44% приходились на служащих и интеллигенцию. Во главе организационной структуры партии стояли Центральный комитет и Политбюро. Центральный комитет был достаточно громоздкой организацией, в него входило более 400 членов; руководство же партией было сосредоточено в руках Политбюро и центрального секретариата. Политбюро состояло примерно из 20 человек (за все время существования там была лишь одна женщина), а секретариат включи около 12 членов, причем некоторые партийные лидеры входили в состав обоих органов. Пост генерального секретаря КПСС считался в стране главным постом политического деятеля и соответствовал по значимости посту американского президента.

Пополнение элиты, престиж и привилегии

Если говорить о социальном происхождении, то в Советском Союзе при назначении на высшие партийные посты оно учитывалось меньше, чем в странах Запада при выдвижении политических лидеров. Так, в 1957 году все члены Политбюро были выходцами из рабочих и крестьян. В 1961 году 85% членов ЦК КПСС имели аналогичное происхождение. Сходная картина наблюдалась среди руководителей промышленности, военного руководства, в сфере образования, искусства30). С тех пор положение менялось и намечалась явная тенденция к выдвижению руководителей из среды служащих. Однако партийная элита продолжала формироваться в основном из представителей более низких классов, чем это принято на Западе. Среди членов Политбюро и секретарей Центрального Комитета в 1985 году только одного человека можно было считать выходцем из привилегированного круга — он был сыном высокопоставленного министерского чиновника31).

Несмотря на провозглашавшееся в Советском Союзе всеобщее равенство, высшее руководство КПСС имело привилегии, недоступные основному населению. Партийные чиновники могли свободно путешествовать по разным странам мира, имели доступ в специальные магазины, в которых продавались товары высшего качества; они не стояли в бесконечных очередях, владели лучшими жилищными условиями и, как правило, имели дачи за городом. Однако из-за отсутствия частной собственности или частного предпринимательства они были лишены возможности накопить большой капитал. В Советском Союзе не существовало богатого высшего класса, который мог бы передавать материальные блага потомкам по наследству. И хотя лиц, занимающих ведущие посты в партии, иногда считали “новым классом”, правильнее было бы рассматривать их как особую привилегированную элиту32).

В Советском Союзе существовали постоянные расхождения во взглядах и интересах как среди высшего партийного руководства, так и между официальными партийными представителями и лидерами других организаций. Например, известны разногласия между руководителями крупных промышленных предприятий, стремящимися к большей автономии в своей деятельности, и партийными руководителями, занятыми разработкой экономической политики страны. Хотя в Советском Союзе не существовало формальных групп давления, как на Западе, имелось множество фракций, которые могли оказывать существенное влияние на выработку политики, по крайней мере, в определенных вопросах. Некоторые наблюдатели полагают, что, отчасти благодаря чрезвычайной централизации процедуры принятия решений в Советском Союзе, группы интересов могли достаточно эффективно “проталкивать” свои мнения на высший уровень. Насколько им это удавалось, зависело прежде всего от личности и поста, занимаемого советским лидером. Во времена Сталина группы интересов практически не обладали влиянием, а в период руководства страной Брежневым и Горбачевым подобные непартийные фракции стали обретать силу.

Советское общество было далеко не монолитно и чрезвычайно разнообразно. С точки зрения этнических, региональных и религиозных различий оно так же многогранно, как и Соединенные Штаты. Через Коммунистическую партию обеспечивалось широкое участие масс в политической жизни, в то же время политическая, экономическая и военная власть в стране жестко координировалась.

В советской политической системе практически отсутствовала открытая легальная оппозиция, а централизованный контроль над средствами массовой информации был значительно более интенсивным, чем в какой-либо западной стране. Хотя Миллз придумал термин “властвующая элита” применительно к Соединенным Штатам, его можно с полным основанием отнести и к Советскому Союзу.

Тоталитаризм

Советский Союз, а иногда и восточноевропейские страны и другие государства с коммунистическими режимами, подобными Китаю, часто называют тоталитарными государствами. Этот термин использовался также для характеристики фашистских режимов в Германии и Италии периода Второй мировой войны. Сам термин был впервые предложен итальянским философом Джиованни Джентили, чьи идеи сыграли важную роль в становлении итальянского фашизма, и употреблялся в одобрительном смысле итальянским диктатором Муссолини для характеристики созданного им режима. Позже этот термин приобрел уничижительную окраску33). Сейчас его используют применительно не только к коммунистическим режимам, но и к традиционным государствам и даже к вымышленным обществам, вроде республики Платона.

Наиболее известное определение тоталитаризма дал Карл Фридрих. Согласно ему34), тоталитаризм включает четыре элемента:

1. Тоталитарная идеология — набор всеобъемлющих политических доктрин, следовать которым должен каждый член общества (например, обязательства перед “отечеством”, которые неизменно подчеркивали нацисты).

2. Единственная партия, исповедующая данную идеологию и руководимая одним лидером, диктатором.

3. Тайная полиция, существующая для того, чтобы находить и карать врагов режима.

4. Монопольный контроль над экономикой, средствами массовой информации и вооруженными силами.

Можно ли, исходя из вышеприведенного определения, относить понятие тоталитаризма к коммунистическим обществам? Многие ученые в настоящее время считают, что нельзя. Советский Союз и восточноевропейские государства представляли собой общества более разнообразные, не укладывающиеся в рамки приведенного определения, а их правительства в определенной степени поддерживались народом. Эти государства управлялись не диктаторами, а партийной бюрократией.

Тоталитаризм скорее следует рассматривать как форму политического режима переходного периода, когда диктатор приходит к власти, насаждая тоталитарные идеи с помощью массового террора. Периоды правления Сталина в СССР, Гитлера в Германии или Пол Пота в Камбодже можно рассматривать как примеры тоталитарного правления. Все эти режимы очевидным образом отвечают четырем критериям тоталитаризма, сформулированным Фридрихом. Каждый из вышеперечисленных диктаторов сконцентрировал в своих руках чрезвычайную власть, которая поддерживалась единой идеологией, не терпящей каких-либо исключений. Более 322 того, для всех таких режимов характерна чрезвычайная жестокость и убийства, непосредственно провоцируемые властями. Бэргхорн пишет:

Тоталитаризм скорее характеризует не тип политической системы, а историческую ситуацию, при которой диктатор объединяет и мобилизует общество, пораженное кризисом, который грозит обществу уничтожением, если не принять чрезвычайные меры. Если мы обратимся к тому тоталитаризму, практическое воплощение и перспективы которого были заложены еще Лениным, но полностью развиты только Сталиным, то можно утверждать, что Россия сегодня еще не оправилась от травмы тоталитарного руководства. Тем не менее, его динамизм и жесткость позднее в большой степени были заменены деловой рутиной и ритуалами.35)

Европейское сообщество и новая карта Европы

Возникновение Сообщества

В речи, произнесенной в 1946 году в Цюрихе, Уинстон Черчилль заявил: “Мы должны построить нечто вроде Соединенных Штатов Европы”. Однако лидерами в этом начинании оказались вовсе не британцы. Ими стали прежде всего Франция и тогдашняя Западная Германия. Парижский договор 1951 года провозгласил создание Европейского сообщества по углю и стали. За ним последовали Европейское сообщество по атомной энергии и, наконец. Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). ЕЭС, провозглашенное Римским Договором 1958 года, создало единый рынок для движения товаров стран-участниц. Британия, однако, осталась в стороне и предпочла укрепить свои связи с членами Британского Содружества и Соединенными Штатами. В ЕЭС она не вступала вплоть до начала 1973 года.

По мере продвижения ЕЭС к политическому единству слово “экономическое” исчезло из названия, и союз стал именоваться просто Европейским сообществом. Дальнейшая интеграция привела к созданию Европейского Союза (ЕС). Структуру ЕС образует целая сеть представительных и бюрократических организаций. Высшее положение занимает Европейский Совет, в который входят главы государств — членов союза. Они собираются примерно три раза в год. Совет министров состоит из министров иностранных дел стран-участниц и рабочих групп, в которые входят другие официальные лица. Он является главным политическим органом сообщества и принимает законодательные решения. Раньше такие решения принимались в том случае, если поддерживались единогласно, сейчас для этого достаточно большинства голосов — это очень важный шаг, он означает, что законодательство может осуществляться помимо воли какой-либо отдельной страны.

Европейская комиссия представляет на рассмотрение Совета министров политические акции и отвечает за реализацию его решений. Комиссию возглавляют комиссары, назначаемые странами-участницами. Европейский парламент состоит из 518 депутатов, представляющих различные мнения по поводу предложений, направленных Совету. Европарламент — поле для дискуссий, он не имеет законодательных полномочий, и это обстоятельство заставляет многих думать, что ЕС в его нынешней форме, в сущности, антидемократичен. Наконец, существует Европейский Суд, который стоит на страже законов ЕС и интерпретирует их. У него нет полицейских сил, но его решения обязательны для исполнения судами стран-участниц.

Первоначально в сообщество входили шесть стран, затем в 1978 году, когда в него вместе с Британией вступили Дания и Ирландия, их стало 9. Затем это число увеличилось до 12, и, в 1996 году, до 15. История сообщества отмечена серьезными столкновениями, в частности в отношении сельскохозяйственной политики, но одновременно были и выработки взаимоприемлемых соглашений. В 1987 году ЕС принял Закон о Единой Европе. За ним последовала серия инноваций, направленных на достижение большего единства, в том числе отмена оставшихся торговых барьеров.

Будущее ЕС всегда было проблематичным, но эта неопределенность еще усугубилась в результате колоссальных изменений, начавшихся в 1989 г. в Восточной Европе и Советском Союзе. Когда под словом “Европа” понимались либеральные демократии Западной Европы, стоящие особняком от восточных коммунистических стран, ее границы были ясны. Распад Советского Союза все изменил. Теперь уже не так очевидно, где кончается “Европа”. Многие вновь созданные восточные либеральные демократии намереваются добиваться приема в ЕС.

Какого же рода образованием является ЕС? Станет ли он чем-то вроде сверхнационального государства, подобным современным национальным государствам, или это нечто отличное от прежних политических систем? Филлип Шмиттер указывает, что в настоящий момент ЕС отличается от национального государства по целому ряду признаков. Как уже говорилось, в нем нет единообразной верховной власти. Решение суда ЕС имеет приоритет над некоторыми законами стран-участниц, но универсального механизма его реализации не существует. Тем не менее, ЕС имеет и некоторые черты суверенного государства. Например, около 130 государств вступили в дипломатические отношения с ЕС как государственным образованием.

У национального государства есть определенная территория, но говорить о наличии у ЕС собственной территории в полном смысле слова нельзя. Соглашение 1992 года открывает свободу движения граждан и товаров по пространству, которое веками разделялось государственными границами, однако ЕС прямо не “управляет” этой территорией и границы ее определены не окончательно, поскольку в ближайшем будущем его членами может стать еще неопределенное число государств. ЕС имеет диффузную структуру; целый ряд внешних государств имеет соглашения о сотрудничестве с ним. В отличие от национальных государств ЕС не имеет четкой иерархии административных учреждений. Перечисленные выше структурные компоненты дублируют друг друга в различных сферах компетенции и уровнях власти. Комиссии принадлежит главная роль в принятии решений, но эту роль она выполняет с серьезной оглядкой на позиции стран — участниц и других органов ЕС.

ЕС, утверждает Шмиттер, чрезвычайно специфическая форма политического устройства, и те процессы и учреждения, которые возникают в его рамках, могут служить моделью для других регионов мира. Это ни нация, ни государство, но альтернатива и тому и другому. Федерализм ЕС не тот, что у федеральных государств, поскольку он состоит не просто из регионов, организованных коллективным образом, а представляет собой конгломерат различных общностей и подобщностей. Для определенных целей — это единая политическая сила, для других — это агрегат, существующий на основе “скользящих соглашений”.

Сообщество в будущем станет уникальной формой политической власти. Возможно, оно будет напоминать некоторые нынешние политические образования: Соединенные Штаты, Федеративную Республику Германии, Швейцарию, Канаду, Испанию и т.д., его можно будет описывать привычными для слуха терминами: федеративное, 324 конфедеративное, технократическое, демократическое, плюралистическое и тому подобными, — но оно будет другим.36)

Изменения в Восточной Европе

Год 1989 был годом двухсотлетия Французской Революции. Для Европы это был также “год новой революции”, не менее важный по своим последствиям, чем 1789. В 1989 году коммунистические режимы Восточной Европы один за другим выпустили бразды правления из своих рук (для дальнейшего обсуждения этих событий см. главу 19, “Революции и социальные движения”). Система власти, казавшаяся стабильной и незыблемой, господствовавшая по всей Восточной Европе, была свергнута буквально в один миг. Коммунисты со все ускоряющейся быстротой стали терять власть в странах, которыми управляли полвека: Венгрия (февраль), Польша (июнь), Болгария, Восточная Германия и Чехословакия (ноябрь), Румыния (декабрь). К январю 1992 года в каждой восточноевропейской стране, включая даже отсталую Албанию, были свободно избраны новые правительства. И, что еще более замечательно, к этому времени в самом Советском Союзе Коммунистическая партия была лишена власти, и страна распалась на ряд независимых государств.

Югославию расколола гражданская война, вооруженные конфликты разгорались и в бывшем СССР — между новыми, возникающими государствами и внутри них. Для начала, однако, все они пошли по одному и тому же пути демократизации. В шести республиках Югославии, например, в 1992 году прошли выборы. В Хорватии и Словении победу одержали национал-демократы, ставящие своей целью независимость, тогда как в Сербии преобладали экс-коммунисты.

За некоторыми исключениями, в 1992 году вся Восточная Европа успешно писала новые конституции и создавала многопартийные парламентские системы. Спектр партий в большинстве случаев напоминает многие страны Западной Европы. Сохранились и некоторые экс-коммунистические партии, но сейчас они называют себя социалистами или социал-демократами. К левому крылу и центру принадлежат такие партии, как “Свободные Демократы” и “Молодые Демократы” (Венгрия), “Демократический Союз” (Польша). Группы, подобные “Демократическому Форуму” (Венгрия) и “Альянсу Центра” (Польша), имеют правоцентристскую ориентацию. В некоторых странах есть также крайне правые партии, но пока их влияние незначительно. Ряд националистических партий колеблется между правыми и левыми.

Все восточноевропейские страны испытывают на пути построения нового общества серьезные экономические, а также политические трудности. В 1992 году практически во всех странах Восточной Европы возросли темпы инфляции, в Румынии она достигла 100%. Темпы инфляции снизились только в Польше, хотя и там она составляет 80%. Большинство населения этих стран выражает разочарование развитием демократии в своих государствах, многие обеспокоены ростом преступности и насилия.

Совершившиеся перемены крайне противоречиво сказались на положении женщин. В некоторых странах резко упала доля женщин в парламенте и других политических органах. Например, в Чехословакии на начальном этапе преобразований процент женщин-парламентариев упал с 34 до 4%, в Польше с 20 до 3%, в Болгарии с 21 до 8%. Непропорционально высока доля женщин и в рядах безработных, количество которых резко возросло вследствие перехода к рыночной экономике.

Насколько успешными будут попытки восточноевропейских обществ построить стабильные либерально-демократические системы правления? По мнению Сэмюэла Хантингтона37), существует шесть факторов, влияние которых будет решающим в данной ситуации.

Дата добавления: 2014-11-20