Социальная философия

Социальная философия. Творческое начало человека раскрывается не только на индивидуальном, но и на социальном уровне. Человек, по Канту, оказывается творцом целого искусственного мира, мира культуры. В поздних сочинениях Кант часто обращался к теме общественного прогресса. Он считал, что общество в целом, как и индивиды, нацелено на совершенствование. Впрочем, если в совершенствовании личностей решающую роль играют моральные мотивы, то общество развивается естественным путем. Людям, по Канту, от природы свойственна так называемая «необщительная общительность» (ungesellige Geselligkeit), т. е. им, с одной стороны, присуща склонность к общению, с другой — «сильная склонность уединяться (изолироваться)... желание сообразовывать все только со своим разумением» (1:1, 91). Эти качества порождают антагонизм и конкуренцию между людьми, в процессе которой происходит развитие их природных задатков, главным из которых является их рассудок и разум. Постепенно эти способности развиваются в общей массе до такой степени, что люди находят в себе мужество отказаться от внешнего руководства со стороны религиозных и других настав-

ников и решаются самостоятельно пользоваться разумом — начинается эпоха Просвещения, главным девизом которой является именно призыв к самостоятельному мышлению. Необходимым условием просвещенного состояния человечества является признание универсальной ценности свободы слова и других прав личности. Эти права могут быть в полной мере реализованы лишь во «всеобщем правовом гражданском обществе». В таком обществе созданы наиболее благоприятные условия для раскрытия индивидом своих природных задатков. Свобода одних членов общества может ограничиваться здесь только свободой других. Препятствием на пути создания всеобщего правового гражданского общества оказываются войны и международные конфликты. Кант, однако, предвосхищает установление «вечного мира», надежным залогом которого может стать создание всемирного федеративного государства.

Критическая философия Канта вызвала множество откликов. Поначалу многие жаловались на темноту кантовского языка и схоластичность его терминологии. Затем пришло время более содержательных возражений. Известный вольфианец И. А. Эберхард настаивал, что Кант по большому счету не говорит ничего нового по сравнению с Лейбницем и Вольфом, И. Г. Г. Федер усматривал близость Канта и Беркли, а А. Вайсхаупт вообще упрекал Канта в крайнем субъективизме. Но самые опасные выпады против Канта были сделаны Ф. Г. Якоби. Он обратил внимание на двусмысленность позиции Канта в трактовке понятия вещи самой по себе. С одной стороны, Кант утверждал, что вещи сами по себе непознаваемы, с другой — выражался так, будто хотел сказать, что эти вещи аффицируют чувства, т. е. все же высказывал какие-то содержательные суждения о непознаваемом.

Замечания Якоби, сделанные им в 1787 г., оказали большое влияние на дальнейшее развитие немецкой философии. Многим показалось, что Якоби продемонстрировал философам неизбежность простой альтернативы: либо надо признавать способность человеческого разума проникать в сверхчувственный мир путем некоего озарения, либо

отвергать понятие вещи в себе и дедуцировать все из понятия субъекта. Первый путь означает решительный отказ от систематичности и строгости мышления, второй неизбежно приводит к гиперболизированию возможностей систематической мысли и постепенной замене человеческого субъекта божественным Я.

Оба этих пути были опробованы немецкими философами, хотя историческая значимость второго оказалась более существенной. Впрочем, одним влиянием Якоби дело здесь не ограничилось. История немецкой спекулятивной философии после Канта немыслима без упоминания еще одного автора — Карла Леонарда Рейнгольда (1758 — 1823). Его час пробил в конце 80-х гг. К тому времени, за несколько лет, прошедших с момента выхода «Критики чистого разума», идеи Канта получили достаточно широкое распространение. Особую роль в популяризации кантовской философии сыграли И. Шульц, Л. Г. Якоб, а также К. Хр. Э. Шмид, который уже в 1786 г. издал словарь кантовских терминов. Все эти процессы получили новый импульс от Рейнгольда. В 1786— 1787 гг. он опубликовал «Письма о кантовской философии», где акцентировал нравственную ценность идей Канта. Рейнгольд, однако, не остановился на разъяснении заслуг Канта и вскоре начал «интерпретационную» стадию в развитии кантианства. Он захотел сделать теории Канта более понятными и с этой целью предпринял попытку систематизировать его воззрения на природу человека, отталкиваясь от самоочевидных предпосылок. Глав-

ной из них Рейнгольд счел «факт сознания». Его выражением является так называемый «закон сознания»: «представление в сознании отличается субъектом от субъекта и объекта и соотносится с обоими». Из способности представления Рейнгольд хотел вывести все теоретические и практические способности души, которые, как он считал, были несистематично изложены Кантом.

Рассматривая способность представления, Рейнгольд прежде всего отделил «внешние» условия представления, субъект и объект, от «внутренних», к которым относится то, что в представлении соответствует объекту и субъекту. Объекту в нем соответствует содержание представления, «материал», субъекту — форма, привносимая им самим, тогда как «объективный материал» дается вещами в себе. Материальной стороне представления соответствует рецептивность этой способности, формальной — ее спонтанная деятельность, состоящая в синтезе данного многообразного. Базисом теоретических и практических способностей, по Рейнгольду, оказывается сознание. В сознании актуализируется способность представления. Для этой актуализации недостаточно одной этой способности, надо допустить еще и некоторую силу представления, от которой, как и от всякой силы, неотделимо «стремление». Это стремление впоследствии может быть акцентировано на материальной или на формальной стороне представления. В первом случае идет речь о чувственном желании, нацеленном на удовольствие, во втором — о чистом бескорыстном волении. Через понятие вторичной акцентуации Рейнгольд выводил из факта сознания и познавательную способность. Само сознание, согласно его «Опыту новой теории человеческой способности представления» (1789), «состоит в соотнесении чистого представления с объектом и субъектом; и оно неотделимо от всякого представления вообще» (21: 321). Познание же есть сознание, акцентированное на объекте и определяющее его понятиями. Способность ощущения и созерцания Рейнгольд связывает с рецептивностью и многообразием представления, способность мышления — с его активной стороной. Для познания нужно созерцание и понятийное мышление. Мышление может быть направленным на объект и отвлеченным от него. Это рассудок и разум.

Систематические усилия Рейнгольда были с энтузиазмом встречены многими немецкими мыслителями конца XVIII века. Однако Рейнгольд допустил оплошность, не учтя критику Канта Якоби. Как и Кант, он считал правомерным понятие вещи в себе. За это он был разгромлен Г. Э. Шульце. Помимо нападок на теорию вещи в себе, в 1792 г. Шульце показал, что «закон сознания» Рейнгольда не может быть первоначальным основоположением, как тот хотел. Ведь он предполагает более фундаментальный логический закон тождества. Сам Рейнгольд не смог удовлетворительно ответить Шульце. Более продуктивные решения предложил И. Г. Фихте.

Литература

1. Кант И. Сочинения: В 4 т. на немецком и русском языках / Под ред. Н. В. Мотрошиловой и Б. Тушлинга. Т. 1,3, 4. М., 1994 — 2001.

Кант И. Сочинения: В 8 т. М., 1994.

Кант И. Критика чистого разума. М., 1998.

Кант И. Из рукописного наследия. М., 2000.

Kant I. Gesammelte Schriften. Akademie-Ausgabe. Bd. 1 - 29. В., 1900 ff.

Асмус Β. Φ. Иммануил Кант. M., 1973.

Васильев В. В. Подвалы кантовской метафизики (дедукция категорий). М., 1998.

Гулыга А. В. Кант. М., 1981.

Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986. С. 177-206.

10. Жучков В. А. Кант и проблема сознания // Философия сознания: история и
современность. М., 2003. С. 52 — 74.

Кузнецов В. Н. Немецкая классическая философия. М., 2003. С. 9—115.

Михайлов К. А. Логический анализ теоретической философии Иммануила Канта: опыт нового прочтения «Критики чистого разума». М, 2003.

Молчанов В. И. Время, свобода и познание в «Критике чистого разума» И. Канта // Историко-философский ежегодник (1987). М., 1987, С. 75 — 92.

Тевзадзе Г. В. Иммануил Кант. Проблемы теоретической философии. Тбилиси, 1979.

Чернов С. А. Субъект и субстанция. СПб., 1993.

Brandt R. Kritischer Kommentar zu Kants Anthropologie in pragmatischer Hinsicht (1798). Hamburg, 1999.

Fischer P. Moralität und Sinn. Zur Systematik von Klugheit, Moral und symbolischer Erfahrung im Werk Kants. München, 2003.

Guyer P. Kant and the Claims of Knowledge, N.Y., 1987.

19. Heimsoeth H. Studien zur Philosophie I.Kants. Bd. 1-2. Bonn, 1956-1970.

Kuehn M. Kant. A Biography. Cambridge, 2001.

Reinhold C. L. Versuch einer neuen Theorie des menschlichen Vorstellungsvermögens. Prag and Jena, 1789. S. 321.

Schmitz H. Was wollte Kant? Bonn, 1989.

Schwarz G. Est Deus in nobis. Die Identität von Gott und reiner praktischer Vernunft in Immanuel Kants «Kritik der praktischen Vernunft». В., 2004.

Smith N. K. A Commentary on Kant's Critique of Pure Reason, L, 1923.

Strawson P. F. The Bounds of Sense. An Essay on Kant's Critique of Pure Reason. L, 1966.

Westphal K. Kant's Transcendental Proof of Realism. Cambridge, 2004.

Глава 13. ФИХТЕ

Иоганн Готлиб Фихте родился в Рамменау в 1762 г., учился в университетах Йены и Лейпцига. Так и не получив степени, он некоторое время работал домашним учителем в Цюрихе. Поворотным пунктом в судьбе Фихте оказалось его знакомство в 1790 г. с сочинениями Канта. Он сразу почувствовал себя кантианцем и стал искать встречи с автором полюбившейся философской системы. Встреча состоялась в июле 1791 г., но Кант не выказал никакого энтузиазма и Фихте был разочарован. Тем не менее ему все же удалось получить одобрение знаменитого философа. В 1792 г. он анонимно (правда, не намеренно) опубликовал работу «Опыт критики всякого откровения», выдержанную в духе критицизма и принятую многими за произведение самого Канта. После того, как Кант публично поддержал «Опыт», назвав при этом имя настоящего автора, Фихте сразу стал знаменит. Вскоре, несмотря на радикальные политические взгляды и восхищение Французской революцией, он получил приглашение занять кафедру философии в Йенском университете (во многом благодаря рекомендации Гете), на которой он проработал с 1794 по 1799 г. В качестве пособия для студентов Фихте опубликовал в 1794 г. эссе «О понятии наукоучения или так называемой философии», а также «Основу общего наукоучения» — трактат, ставший одним из центральных произведений всего цикла работ о «наукоучении». В 1795 г. выходит «Очерк особенностей наукоучения по отношению к теоретической способности», дополняющий теоретическую часть «Основы общего наукоучения», в 1796 г. — «Основы естественного права», продолжающие практическую часть упомянутой работы. В дальнейшем Фихте прилагал большие усилия для разъяснения и популяризации основных положений своей системы. Эмоциональные

лекции Фихте пользовались большим успехом у студентов. Впрочем, его административная деятельность не вызывала столь же единодушного одобрения. Со временем Фихте стал неудобен для университета, и первый же подвернувшийся повод (в качестве которого выступила статья атеистического содержания в редактировавшемся Фихте журнале) был использован властями для вытеснения его из Йенского университета. В 1800 г. Фихте переезжает в Берлин, где читает частные курсы по философии и публикует работы «Назначение человека» и «Замкнутое торговое государство». Во время оккупации Пруссии наполеоновскими войсками он обращается с «Речами к немецкой нации», призывая соотечественников к освободительному движению. В 1810 г. он публикует «Факты сознания» и становится профессором нового Берлинского университета, где преподает вплоть до самой смерти в 1814 г.

Фихте был яркой личностью, необычайно деятельным и энергичным человеком. Многие даже побаивались его активности. Одно время он увлекался масонством, но постепенно разочаровался в нем, убедившись, что его идеи не

находят отклика в этой среде. Определяющее влияние на философию Фихте, как уже отмечалось, оказал И. Кант. Фихте считал, что развивает его систему (впрочем, Кант в 1799 г. отмежевался от своего ученика). Серьезный след оставило в его философии и юношеское увлечение метафизикой Б. Спинозы, хотя впоследствии он противопоставлял его «догматизм» истинному «критицизму». Еще более значительным было влияние на Фихте кантианца К. Л. Рейнгольда. Можно даже сказать, что его система возникла в результате попытки спасти рейнгольдовские построения от скептических нападок Г. Э. Шульце. Фихте согласился с Шульце, что основой системы знания не может быть рейнгольдовский «закон сознания», в котором констатируется отличение субъектом самого себя от представлений и объектов и что исходный принцип должен быть соотнесен с законом тождества. Но он наполнил этот закон субъективистским содержанием, сохранив этим верность традиции Канта и Рейнгольда.

Дата добавления: 2014-11-20