Структура профессиограммы следователя и дознавателя 3 страница

И в эти оставшиеся дни с арестованным много раз беседовали и допрашивали его, его уговаривали, увещевали, грозили карательными мерами. При этом Виктор показал еще два места, которые он хорошо знал как местный житель: старый сарай на лугу и остов разбитой в овраге автомашины. Но и там разумеется ничего не нашли.

IV

В период расследования дела об убийстве и изнасиловании женщины следователя Николая Кореньков попеременно охватывали чувства уверенности в себе, радости, а также тревоги и беспокойства.

Николаю как только он начал работать в прокуратуре, все время хотелось как-то выдвинуться, заявить о себе и может быть даже прославиться, как мы уже говорили..

За месяцы скуки Николай вспоминал годы учебы, преподавателей и, особенно Германа Абрамовича, который у него и у некоторых других студентов, вызывал чувство восхищения и стремление подражать.

Властный голос лектора гремел в аудитории: "Следователь - главная фигура в нашем уголовном процессе. Он находится на передовом крае борьбы с преступностью. От его уверенности в себе и полученных знаний зависит успех раскрытия любого преступления. А раскрыть можно любое преступление! Нужно только верить в себя и в науку, которой вас здесь вооружают!"

Когда Николаю поручили расследование этого дела, он понял, что наступил его "звездный час". Он должен раскрыть это дело!

Потом его охватило беспокойство: фигура единственного подозреваемого, которым оказался Виктор, очень мало походила на того вурдалака, которого в своем воображении рисовал Николай.

Чтобы рассеять свои сомнения, Николай позвонил на кафедру Герману Абрамовичу, договорился о встрече и выехал к нему ночным поездом. Домой он возвращался на следующий день уже другим человеком. Все его сомнения ушли, когда он стал докладывать Герману Абрамовичу обстоятельства дела. И главное здесь было не то, какие аргументы использовал наставник. В позе старшего, его жестах, мимике, и в особенности в голосе, было столько уверенности и жизненной силы, что Николай с большим запасом впитал в себя всю эту энергетику, зарядился ей. Далее он зарядил этими чувствами майора Михеева, которому тоже по своей линии очень кстати было раскрытие загадочного убийства.

Однако, когда после первых следственных действий с Виктором, прошло несколько дней, Николая снова охватило чувство тревоги. Он прекрасно понимал, что с теми доказательствами, которые у него имеются, в суд дело посылать нельзя. "Признание" Виктора повисало в воздухе не находя себе никакого объективного подтверждения. В местах, которые указывал Виктор, никаких вещей и ценностей убитой обнаружено не было.

Николай снова стал звонить Герману Абрамовичу выпрашивая повторную аудиенцию. Однако на этот раз в свидании ему было отказано, а по телефону он выслушал суровую взбучку: он сам виноват, что получив признание убийцы, не сумел его реализовать должным образом. Вероятнее всего похищенные вещи кто-нибудь взял и перепрятал. И, понимая это, обвиняемый стал путать следователя и водить его за нос по всяким лесам и оврагам. Следователь должен направлять все силы на расследование главной версии, отметая и нейтрализуя в этом целеустремленном движении все, что ему мешает. Главное - это вера в себя и целеустремленность!

Николай поручил майору Михееву найти людей, которые могла видеть как Виктор прячет вещи убитой, а также найти людей, которые эти вещи могли из хранилища взять и спрятать в другое место. Результатов в этом направлении пока не было, хотя Михеев развивал бурную деятельность.

В это время в районную прокуратуру приехал прокурор следственного управления областной прокуратуры Николай Иванович Авдонин. В числе прочих дел Авдонин попросил Николая доложить ему дело об убийстве женщины. Внимательно выслушав доклад и полистав дело, Авдонин внезапно пристально посмотрел Николаю в глаза и спросил: "А ты сам то уверен, что не пустышку тянешь?!" Этот простой вопрос вызвал у Николая смущение и растерянность. Он стал автоматически повторять аргументы, которыми его наполнил Герман Абрамович. Но сейчас все эти слова казались наивными, звучали для самого Николая не убедительно. Наблюдая его смущенное лепетание, Николай Иванович спросил, не нуждается ли он в помощи по этому делу. Николай ответил, что ему помогает известный криминалист - теоретик Герман Абрамович. На это Николай Иванович задумчиво сказал: "Ах вот кто теперь твой наставник! Понятно... " Еще через несколько дней в районную прокуратуру приехал старший следователь областного аппарата Власов. Он привез нового сотрудника областной прокуратуры, которого отрекомендовал как психолога, который занял только что открывшуюся вакансию этой должности. Власову было поручено принять дело об убийстве женщины к своему производству. И Николай, подавив обиду, передал дело "старшему" и почувствовал после этого облегчение. Следующие несколько дней Власова и психолога в прокуратуре не видели: они с утра отправлялись в тюрьму и находились там до позднего вечера. Все это время Власов допрашивал Виктора, а психолог по его поручению проводил исследование личности обвиняемого используя широкий комплекс методов. Оба жили в гостинице и поздним вечером гуляли по берегу реки и о чем-то тихо разговаривали. А еще несколько дней спустя, оба они выехали обратно в областной город.

V

Утром в пятницу Алексей Петрович Власов - старший следователь областной прокуратуры, сообщил районному прокурору, что он благодарит за предоставленное гостеприимство от своего имени и от имени психолога, и они собираются вечером выехать домой в областной центр. Прокурор деликатно осведомился у Алексея Петровича о достигнутых в период командировки результатах.

"Результаты у нас довольно скромные" - сообщил Власов, но кое - что мы пожалуй достигли... Впрочем говорят, что в науке всякий отрицательный результат - положительный результат!? Я думаю, что и у нас в подобных случаях, даже отрицательные результаты могут принести пользу...

Хозяин кабинета попросил гостя высказываться определеннее и поделиться своими соображениями в кругу районных коллег. Власов посмотрел на часы и, помявшись, согласился.

Вскоре, с помощью секретаря, в кабинете райпрокурора собрались три его помощника и четыре следователя.. Все они нетерпеливо ждали что им доложит областное начальство. Власов появился в кабинете вместе с психологом и начал с того, что представил собравшимся: "Викентий Аркадьевич - главный и пока единственный психолог областной прокуратуры, прошу любить и жаловать." Все с интересом посмотрели на скромного человека, о котором говорил Власов. Наступила пауза, которую нарушил один из помощников, обычно поддерживающий обвинение в судах.

"Ну и каковы же успехи у вашей психологической бригады?"

"Успехов пока немного" - скромно ответил Власов, но кое чего мы безусловно добились...Мы с Викентием Аркадьевичем проработали все добытые при расследовании убийства доказательства и пришли к выводу, что следствие шло по ложной версии! Паренька, которому было предъявлено обвинение, я сегодня освобождаю из под стражи!

Викентий Аркадьевич! - "Вам угодно дополнить меня - обратился Власов.

Психолог стал докладывать результаты исследования личности Виктора. Говорил он тихим голосом, часто останавливался, подыскивая нужные формулировки. Очевидно было, что у него мало опыта в публичных выступлениях. Но то, что он сказал, поразило присутствующих. По мнению психолога, обвиняемый по делу об убийстве женщины, таковым быть не может. Личность подэкспертного характеризуется чрезвычайной инфантильно стью, полным отсутствием опыта в области сексуальных отношений, отсутствием агрессии и.... "такой человек просто не мог совершить то, в чем вы его обвиняли!"

"Но он признавался в содеянном и здесь в прокуратуре, и в милиции, и при выходе на место происшествия!" - напомнил хозяин кабинета.

Да, он и мне вначале признавался в убийстве - подтвердил Викентий Аркадьевич, а потом, когда мы с ним поработали и как следует познакомились, рассказал, что дал признательные показания в результате чудовищного на него давления.

Монолог психолога прервался общим шумом и репликами почти всех присутствующих. У психолога интересовались насколько надежны методы его исследования и чем обоснованы столь категорические выводы о невиновности человека, который сам признавал, что он во всем виноват..У Власова спрашивали какова дальнейшая судьба расследования данного дела. Власов хмуро отвечал, настоящее расследование еще впереди, и что они с Викентием Аркадьевичем сейчас разрабатывают предполагаемый портрет маньяка, совершившего это преступление и по этим результатам будут работать.

Эти сообщения гостей не встретили у присутствующих большого энтузиазма. Послышались высказывания в том смысле, что не нужно большого труда для того, чтобы "испортить" почти раскрытое дело. Общий шум прервал хозяин кабинета, который подвел итоги краткого совещания и пожелал Власову успешного раскрытия убийства и высказал надежду, что тогда всем станет видно кто и в чем по данному делу был виноват и кого следует привлекать к ответственности. А пока мы все будем надеяться и ждать...

VI

В тот же вечер Николай звонил Герману Абрамовичу и кратко рассказал ему о результатах "экспедиции" Власова и психолога.

"И ты позволил им выпустить из тюрьмы убийцу?!- загремел в трубке голос наставника.

А что я мог сделать?

Бороться! На твоих глазах приезжие люди используя псевдонаучную демагогию, фальсифицируют результаты твоего труда, а ты подставляешься и молчишь?! Да они наверное еще и поимели кое-что за то, что испортили это дело.

В продолжавшимся еще несколько минут разговоре, наставник Николая посоветовал "организовать общественное мнение", действуя через средства массовой информации, депутатов и другую общественность.

VII

Когда ошеломленный всеми происшедшими событиями и выпущенный из тюрьмы Виктор пришел домой, его мать буквально потеряла дар речи и почти лишилась сознания. Громко всхлипывая, она обнимала своего сына и тот чувствовал как все ее тело сотрясалось от рыданий. Говорить она не могла. Только через полчаса Виктор услышал от нее отдельные слова, которые она с трудом складывала в короткие фразы: "Сыночек... как же это могло.... а я совсем голову потеряла... милый! Это ты пришел? Это не снится мне? Ты совсем пришел?!..." После этого она еще плакала, а ночью несколько раз вставала, подходила к постели сына и, убедившись, что он живой и спит, всхлипывая уходила к себе. Утром она не хотела отпускать Виктора одного и пошла вместе с ним сопровождать его в милицию для получения паспорта и на работу...

А еще через два дня, в почтовом ящике их квартиры Виктор обнаружил номер местной милицейсткой газеты "На страже!", на первой полосе которой была напечатана заметка "Убийцу и маньяка органы правосудия выпустили из тюрьмы." Строчки запрыгали перед глазами Виктора, когда он стал читать заметку. Вдруг он почувствовал, что тошнота подступает к горлу. Кошмар недавних событий встал перед ним огромной черной глыбой, яркий свет померк. Он почувствовал, что прошлое его не отпускает.

ЭПИЛОГ

Освободив подозреваемого, члены новой бригады, состоявшей из следователя и психолога, обобщили все не раскрытые за последний год дела о нападениях на женщин. Изучение этих дел дало возможность по крупицам собрать данные о личности таинственного маньяка, его возрасте, антропометрических данных, представить основные «маршруты» его продвижения по области и, в конце концов, определить личность этого человека. Это было страшное и в то же время жалкое существо. Публично этот человек вел чрезвычайно скромный образ жизни. Он был женат и находился под каблуком у супруги. Страдая комплексом неполноценности, он всех боялся... Но периодически у него возникало стремление приносить в этот мир смерть и разрушение и при этом испытывать наслаждение. И тогда он совершал свои страшные преступления, которое долгое время не могли раскрыть. Один из допросов этого человека будет нами воспроизведен в главе «Криминальная психология».

Психологический портрет «Элитный следователь»

Следователь в своей работе постоянно испытывает эмоциональные перегрузки. У него возникают такие чувства и эмоции, как гнев, отвращение, страх, жалость, которые он должен в силу выполнения своего служебного долга подавлять, а в иных случаях скрывать. Естественно, что для снятия нервного напряжения, возникающего под действием указанных эмоций, необходима разрядка. Эта разрядка, механизм которой основан на положительных эмоциях, предохранит следователя от профессиональной деформации. В основе ее лежит чувство удовлетворения результатами своего труда. На эти моменты обращают внимание многие из опрошенных следователей. Так, один опытный следователь в анкете пишет: «...чувствую глубокое удовлетворение собой, когда под моим влиянием преступник, переоценивая свои поступки, всю прежнюю жизнь, вступает на путь исправления...».

Другой следователь по этому же вопросу пишет следующее: «...испытываю удовлетворение, когда кому-либо (например, потерпевшему) приношу реальную пользу».

Наконец, третий следователь говорит, что испытывает чувство глубокого удовлетворения, когда раскроет сложное преступление.

При исследовании социальных аспектов деятельности выявлены также социальные установки (стремление к справедливости, торжеству закона над беззаконием и т. д.), которые обеспечивают общую социальную направленность личности следователя.

Следователь почти по каждому делу выступает в роли социолога и криминолога, выясняющего причины и условия совершения данного преступления, а также в качестве педагога и психолога, оказывающего воспитательное воздействие на лицо, совершившее это преступление.

Наглядной иллюстрацией всех изложенных выше положений может служить помещаемый ниже психологический портрет.

ЭЛИТНЫЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ

Так назвал скромного Николая Ивановича Свидерского психолог, обследовавший всех работников областной прокуратуры.

Николай Иванович полностью соответствует требованиям сложной профессии и должности старшего следователя по важнейшим делам, которую он занимает. Ниже следовало изложение служебного портрета Николая Ивановича «нарисованного» этим психологом.

Во – первых, Николай Иванович отличный следопыт. Он великолепно осматривает места происшествий. То, что для обычных следователей представляется скучной, а иногда и неприятной деятельностью: осмотр трупа, обнаруженного в полузатопленном подвале, осмотр полусгоревшего дома, осмотр транспортного происшествия со сплющенными автомобилями, в которых находились трупы погибших пассажиров и другие подобные ситуации вызывают у Николая Ивановича живейший профессиональный интерес и активизируют его поисковую доминанту. Он всегда оказывается способным упорядочить хаос предметов и явлений и благодаря особой концентрации внимания «вычленить» из этого хаоса именно ту систему следов, опираясь на которую, удается восстановить объективную картину прошлого события: преступления, которое предстоит раскрыть, при этом ему всегда удается сосредоточить внимание на предметах, которые являются опорными точками в расскрытии преступления.

При ограблении отдельной квартиры была убита ее хозяйка – маленькая старушка. Дежурный следователь осматривал место убийства и ограбления поздним вечером и никаких существенных следов преступника не нашел. Труп убитой отвезли в морг, ограбленную квартиру опечатали. На следующий день дело это передали в производство Николаю Ивановичу, и он преступил к повторному осмотру квартиры. В кухне на верхней полке стеллажа он обратил внимание на стоявшую там большую старинную фарфоровую чашку. На дне чашки были остатки воды, а на самой чашке Николай Иванович обнаружил следы пальцев рук. Родственники убитой заявили, что это ее любимая чашка, из которой она всегда пила чай. Но поставить на верхний стеллаж эту чашку покойница никак не могла, так как была очень маленького роста. Совершенно очевидно, что из чашки пил воду убийца. Он был очень высокого роста и это именно он оставил на чашке свою «визитную карточку» - отпечатки всех пяти пальцев руки.

В ходе дальнейшего расследования Николаю Ивановичу удалось найти подозреваемого и идентифицировать обнаруженные на чашке следы.

Николай Иванович умеет расположить к себе практически любого человека. Допрашивает он обычно тихим и спокойным голосом и практически все допрашиваемые постепенно подчиняются этому стилю и постепенно между ними и следователем возникает психологический контакт. Из этого состояния Николай Иванович переводит допрос в его главную стадию, когда допрашиваемому ничего не остается, как рассказать о совершенном преступлении...

Все, что Николай Иванович увидел и услышал в ходе осмотров и допросов он умеет замечательно изложить словами протокола. При этом он отбирает именно те слова и формулировки, благодаря которым за протокольным описанием точно и достоверно воссоздается картина события преступления.

В своей работе Николай Иванович всегда организован. Он подтянут и спокоен, никогда никуда не опаздывает. Около его кабинета никогда нет томящихся в ожидании людей. Каждого вызванного человека он принимает точно в назначенное время. И к своим «клиентам» в тюрьму Николай Иванович всегда является точно в то время, когда обещал.

При расследовании больших многоэпизодных дел о преступлениях, совершенных организованными преступными группами Николай Иванович, таким образом, планирует последовательность раскрытия преступных эпизодов, что процесс расследования приобретает постепенно нарастающую инерцию: за раскрытием одних преступных эпизодов неумолимо следует раскрытие других, и постепенно выявляется вся система преступной деятельности, и выявляются все ее основные участники.

К анализу организованной преступной конгломерации Свидерский подходит как аналитик, который с позиций системного подхода определяет структуру преступной группы, взаимную зависимость и подчиненность отдельных ее блоков. Он умеет определить «слабое звено» в этой системе. При этом это «слабое звено» нередко оказывается вынесенным за пределы действующей преступной группы. И в этих случаях Свидерский облегчает себе задачу: В дебюте его знакомства и взаимодействия со слабым звеном члены преступного сообщества обычно не подозревают о том, что замыслил и какие действия предпринимает против группы следователь. Так, прежде чем начать активные следственные действия в отношении действующей преступной группы, Свидерский вместе с оперативными работниками восстанавливают «историю болезни» преступной группы и при этом выясняют людей, которые по тем или иным причинам покинули группу. Особый интерес у Свидерского вызвал один из участников банды, который был около года тому назад осужден за то, что насмерть сбил на своей автомашине человека. Этот бандит, отличавшийся весьма неуравновешенным характером, отбывал весьма солидный срок наказания в колонии, которая находилась в Западной Сибири. Николай Иванович вместе с оперативником слетали в эту колонию, познакомились с условиями, в которых находился этот человек, а также с оперативными материалами о настоящем состоянии этого субъекта, его отношении к прежним подельникам. С учетом всех этих данных Николай Иванович подготовился к допросу, который состоял из нескольких частей. В первой части допроса, Свидерский рассказал допрашиваемому о том как проходило празднование недавнего юбилея их родного города. Допрашиваемого эта тема весьма увлекла. В дальнейшем углубляя психологический контакт с допрашиваемым, Свидерский перешел к анализу личных качеств членов преступного сообщества. Допрашиваемый оживился, он подробно рассказывал о каждом из своих бывших соучастниках и попутно возмущался тем, что они его совершенно забыли и не только не приезжают на свидание, но даже не присылают никаких передач –черствые, пустые люди! А ведь он буквально жертвовал собой ради этих людей, да и в тюрьму попал потому, что очень торопился на очередную встречу! Постепенно границы допроса расширялись, допрашиваемый увлекся и стал расскозывать о преступных эпизодах, в которых принимали участие его поддельники.

Все полученные сведения Николай Иванович использовал, допрашивая непосредственно после их задержания, членов преступного сообщества. Никто из них не знал о поездке следователя в сибирскую колонию. Каждый допрашиваемый высокую осведомленность следователя объяснял себе тем, что «вероятно» многие из членов преступного сообщества уже дают признательные показания! И у задержанных бандитов возникло особое психическое состояние «падающей крыши», т.е. каждый из них предполагал, что о нем и других членов группы следствию уже все известно. А поэтому нужно скорее признаваться, чтобы не оказаться последним!

Так в другом случае, узнав из оперативных источников о том, что главари преступной банды уединились на лесистом острове, расположенном посредине реки, Николай Иванович с оперативными работниками так спланировали первоначальные следственные действия, что в начале на «материке» были задержаны второстепенные члены преступного сообщества, которых «недопустили» побывать на острове. Многие из них были весьма обижены этим своим положением, а свое задержание объясняли «безответственностью» главарей, которые в это время предавались пиршеству и другим излишествам на острове. Это «расслоение» привело к тому, что среди задержанных многие стали на путь сотрудничества со следствием и стали давать подробные показания о всей преступной деятельности бандитов и в особенности ее главарей, которые продолжали находиться на острове.

«Уединение» воровской элиты продолжалось около двух суток, а когда бандитское руководство переправилось с острова на материк – все они были задержаны, обысканы и допрошены.

На этих допросах широко использовался элемент внезапности и у допрашиваемых создавалось близкое, впрочем, к реальности впечатление, что о каждом из них следователь Свидерский знает все! И задержанные стали на путь сотрудничества со следователем.

Некоторое время тому назад Николаю Ивановичу поручили вести дела о преступлениях несовершеннолетних. И здесь Свидерский проявил себя как талантливый педагог и психолог и главное –прозорливый социолог. Прежде всего он поломал существовавшую в уголовном розыске порочную практику «грузить» на признавшегося подростка как можно больше эпизодов преступной деятельности, включая сюда не только подлинные эпизоды, но также и те старые дела, к которым признавшийся паренек не имел никакого отношения.

Последовательно углубляя процесс расследования, Свидерский стремился выявить тех взрослых преступников, которые вовлекали подростков в преступную среду и даже заставляли совершать преступления. Попутно Николай Иванович исследовал факты вовлечения подростков обоего пола в занятия детской проституцией, сбыт наркотиков, а так же изготовление порно-видеопродукции с участием несовершеннолетних. При этом Свидерский легко достигал психологического контакта с десоциализированными подростками и используя полученную от них информацию подходил к раскрытию паразитирующей на несовершеннолетних взрослой преступности. И на этом втором уровне Свидерскому удавалось раскрывать систему сбыта наркотиков, изготовление порнопродукции с участием несовершеннолетних и вовлечение последних в занятие проституцией…

Николай Иванович любит свою работу и почти всегда находится в состоянии уверенности и профессионального оптимизма, полушутя он называет себя социальным «санитаром» общества.

Дата добавления: 2014-12-08