Психологическое исследование потерпевших от сексуальных преступлений

Психологическое исследование личности потерпевшей по делам об изнасиловании в стадии предварительного следствия имеет существенное значение по следующим аспектам.

Исследование личности потерпевшей и насильника (подозреваемого), их мотивационной сферы и отношений, предшествующих деликту, способствует правильной квалификации преступления и помогает избежать следст­венных и судебных ошибок по этой категории дел:

Ø психологический анализ личности потерпевшей дает дополнительные возможности следователю для достижения психологического кон­такта с ней и в связи с этим получения наиболее полной и объективной информации о существенных интимных подробностях данного преступления;

Ø психолого-педагогический анализ ценностных ориентаций и установок личности потерпевшей способствует наиболее глубокому исследованию генезиса данного преступления и разработке на этой основе комплексных профилактических мероприятий по данной категории дел.

Решающим для перерастания предпреступного взаимодействия в преступление является видение ситуации преступником. Взаимная «сексуальная прелюдия», в которую женщина включается добровольно и которая объективно возбуждает у мужчины сексуальную потребность, расценивается мужчиной как приглашение к половой близости, свидетельствующее о совпадении его желания с желанием предполагаемой партнерши. Здесь очевидна включенность поведения потерпевшей в генезис изнасилования.

Предшествующее поведение потерпевшей является провокацией, создавшей ­необходимые условия для совершения преступления. Ситуация становится криминальной с момента осознания субъектом, что сопротивление потерпевшей действительное, а не притворное. Таков психологический механизм совершения изнасилования.

Взаимосвязь и взаимообусловленность личности и отрицательного поведения потерпевшего до преступления и динамику психологического механизма их развития можно в известной мере проследить на примере проявления некоторых установленных исследованием нравственно-психологических черт у части потерпевших от убийств, причинения телесных повреждений и изнасилований, совершение которых провоцировало поведение потерпевших. Доминирующим по устойчивости и значимости в структуре нравственно-психологического облика потерпевших были такие качества, как агрессивность, деспотизм в отношении близких, неуживчивость, склонность к употреблению алкоголя, половая распущенность, неразборчивость в выборе знакомых, в частности вследствие склонности к ве­селому время­препровождению при неоправданной обстоятельствами доверчивости. Многие из этих качеств обусловливают совершение различных по характеру преступлений.

Об этом же свидетельствует сравнение вычисленных по специальной формуле средних сроков лишения свободы, избранных для названных групп осужденных. Средний срок лишения свободы осужденных за убийства и причинение телесных повреждений, спровоцированных потерпевшими, оказался на 1 год лишения свободы меньше, чем средний срок лишения свободы осужденных за аналогичные преступления, совершенные без провокации потерпевших.

Такой же вывод следует и из анализа наказания, назначенного судами за изнасилование осужденным. Более половины осужденных за спровоцированное изнасилование были осуждены к наказанию, являющемуся минимальным пределом санкции статьи или даже ниже этого предела, а значительная часть остальных — к наказанию, близкому к минимальному пределу санкции[168].

В связи с тем что часто обстоятельством, способствующим данному преступлению, является провоцирующее и опрометчивое поведение потерпевшей в исследуемой ситуации, тщательный психологический анализ дает возможность разработать меры адекватного педагогического воздействия.

Для сравнения полученных экспериментальных данных мы использовали результаты обследования 30 девочек-спортсменок в возрасте от 8 до 14 лет.

Нами использовались методы обобщения независимых характеристик, разработанные К. К. Платоновым[169]. Мы придерживались следующей схемы: 1) обобщение сведений о структуре личности с использованием данных социально-пси­хологического анамнеза, педагогического наблюдения и эксперимента; 2) пси­хологический анализ особенностей состояний и поведения пострадавшей в конкретной исследуемой ситуации; 3) составление экспертного заключения на основе всестороннего сопоставления перечисленных выше факторов с обязательным учетом потенциальных и компенсаторных возможностей личности потерпевшей.

Опираясь на концепцию К. К. Платонова о динамической функциональной структуре личности, мы попытались с помощью специально разработанного методического аппарата систематизировать наиболее информативные свойства личности пострадавшей, предрасполагающие к совершению над ней насильственных действий. Для анализа нами выделены наиболее существенные взаимодействия иерархий структуры личности по­стра­дав­шей, ее базальные и программирующие компоненты. Это — направленность личности; ее жизненный опыт и ценностные ориентации; особенности развития психических процессов и психических свойств личности; биопсихические или индивидуально-типологические характеристики.

С этой целью мы использовали комплекс экстенсивных (метод наблюдения за пострадавшей в период допросов и очных ставок, психологический анализ материалов уголовного дела, биографический метод) и интенсивных (экспериментально-психологических) методов.

С целью более углубленного анализа особенностей поведения в фру­страци­онных ситуациях мы исследовали устойчивые характеристики фру­страционных реакций пострадавших девочек по методике Розенцвейга (детский вариант). Фрустрационные реакции — это реакции индивида на различного рода барьеры, блокирующие его деятельность. Если в группе девочек-спортсменок во фрустрационной ситуации преобладали внешнеобвинительные реакции, то в группе пострадавших достоверно доминировали безобвинительные реакции.

Такую направленность реакций можно рассматривать как своеобразную психологическую защиту личности. Девочки с преобладанием данной направленно­сти реакций на этапах предварительного следствия были склонны воспринимать сложившуюся ситуацию как нечто фатальное, неизбежное, склонны были к «уходу в себя» с целью ослабить вовлеченность в ситуацию и усилить сопротивля­емость и защитное торможение. У пострадавших девочек также наблюдались достоверно высокие оценки реакций, отражающих повышенную фиксацию на имеющихся препятствиях. Эти данные указывают на пассивность, несамостоятельность потерпевших в разрешении конфликта.

Уровень психической адаптации у пострадавших девочек значительно ниже, чем в контрольной группе: причем чем ниже этот показатель, тем менее адекватно вела себя подэкспертная в исследуемой ситуации. Вероятность нарушения пси­хической адаптации повышалась у девочек при увеличении фрустрационной напряженности. В связи с этим мы рассматриваем порог фрустрации как меру потенциальной стабильности психической адаптации. Влияние определенных особенностей личности на величину порога фрустрации было проанализировано нами на группе девочек со стойким нарушением психической адаптации. В данной группе (7 человек) наблюдается низкая способность к интеграции поведения, высокая степень конформности и социальная робость. Кроме того, у пострадавших наблюдалась высокая эмоциональная вовлеченность в ситуацию, недостаточная реалистичность.

Люда Т., 14 лет. Вечером, гуляя с подругой по поселку, познакомилась с тремя военнослужащими, которые завели ее в лес и изнасиловали в извращенной форме. Девочка вернулась домой, легла спать, скрыла от родителей случившееся. А на следующий день поделилась с подругой, которая все рассказала своим родителям, и в результате было возбуждено уголовное дело. У подэкспертной были выявлены низкий уровень психической адаптации, высокая степень фрустрационной напряженности личности. Выявлены стой­кие личностные особенности, снижающие пороги фрустрации: высокая степень конформности, низкий самоконтроль, эмоциональная неустойчивость. Высокие показатели по фактору тревожности свидетельствуют о доминировании тревожно-депрессивного фона настроения, недооценке своих возможностей, склонности к самоупрекам. На следствии девочка была замкнута, обвиняла в случившемся себя, проявляла негативизм к интересующим следствие обстоятельствам.

Итак, эффективность психической адаптации — важный диагностический критерий в судебно-психологической экспертизе. Вероятность нарушения психиче­ской адаптации связана с высокой фрустрационной напряженностью личности и особенностями интеграции поведения. Низкие пороги фрустрации у пострадавших тормозят формирование стабильных поведенческих стереотипов в экстремальной ситуации.

Важным регулятором поведения личности является уровень развития ее самооценки. В исследованиях отечественных и зарубежных психологов подчеркивается, что в подростковый период формируется умение оценивать себя не только через требования авторитетных взрослых, но и через собственные требования. Главным критерием в оценке себя становятся нравственно-психологические аспекты взаимоотношений подростка с другими людьми. В связи с этим мы провели анализ особенностей самооценки пострадавших девочек методом корреляционного анализа показателей по факторам: общительность, тревожность и фру­стри­рован­ность — с показателями экстраверсии и нейротизма (методика Айзенка). В обеих группах получены достоверные коэффициенты корреляции, что указывает на высокую диагностическую значимость используемых методик. Однако в группе пострадавших коэффициенты корреляции ниже, чем в кон­трольной. Это указывает на менее адекватную самооценку у пострадавших. Степень такой адекватности мы определяли также путем сопоставления характеристик, полученных в процессе психологического эксперимента, с характеристиками, представленными в материалах уголовного дела. В результате анализа нами были выделены 11 девочек с неадекватной самооценкой, из них 4 — с завышенной и 7 — с заниженной самооценкой. У девочек с завышенной самооценкой преобладали позитивные характеристики образа «Я», а с заниженной — негативные характеристики. Нарушение баланса позитивных и негативных характери­стик значительно препятст­вовало овладению ими ситуацией, снижало критичность поведения. У девочек с заниженной самооценкой в исследуемой ситуации наблюдалось ограничение активности, неуверенность в своих силах, высокая степень психической напряженности.

Наташа К., 12 лет, вместе с братом вечером гуляла во дворе, к ней подошел незнакомый мужчина и попросил оказать ему услугу — поговорить с дочерью по телефону-автомату. Наташа согласилась помочь. Мужчина завел девочку в сарай и изнасиловал. После случившегося Наташа вернулась во двор, постояла с подругами, потом пошла домой. Дома бабушка обратила внимание на необычный вид внучки: грязное лицо в пятнах (следы поцелуев), мятая юбка, испачканные трусы. После настоятельных расспросов бабушки девочка рассказала о случившемся.

Психологический анализ выявил у потерпевшей неадекватную, заниженную самооценку, низкий уровень социальной адекватности поведения в ситуации конф­ликта, конформность. Неадекватная самооценка четко проявлялась в процессе обследования по самооценочным опросникам Айзенка и Кеттелла. В характери­стиках педагогов подчеркивается робость, неумение отстоять собственную точку зрения, безынициативность. Девочка характеризует себя как неудачницу, неумную, не при­способленную к жизни.

У девочек с завышенной самооценкой наблюдалась некритичность к се­бе, тенденция брать на себя задачи, превышающие их возможности, склонность к риску. В процессе следствия у них были выражены разочарование, стремление переложить ответственность за неудачу на других людей (насильников), на обстоятельства.

Елена К., 14 лет, поздно вечером возвращалась из города в спортивный лагерь по шоссе. Водитель «Москвича» предложил ее подвезти. Девушка охотно согласилась. По дороге слушали музыку, разговаривали, курили. В двух километрах от лагеря водитель остановил машину и изнасиловал девушку. До лагеря она добралась пешком ночью, легла спать, никому не рассказала о случившемся. Через месяц поделилась с подругой, пошла на обследование к гинекологу в связи с подозрением на венерическое заболевание. После осмот­ра гинеколога обратилась в милицию.

Психологическое обследование Елены выявило высокую общительность, социальную смелость, самостоятельность в решении сложных задач. Наблюдалась завышенная самооценка, самоуверенность. В ситуации конфликта преобладают внешнеобвинительные реакции, стремление самостоятельно находить рациональные способы его разрешения. На вопросы экспертов об обстоятельствах дела
утверждает, что надеялась справиться с насильником, что неоднократно находилась в аналогичных ситуациях, но все обходилось благополучно.

В процессе анализа мы ориентировались на сложное строение личности по­страдавших, включающее в себя три компонента: а) эмоциональное отношение к себе; б) осознание и самооценка отдельных качеств личности; в) сознание целей жизнедеятельности и средств, необходимых для достижения этих целей. На формирование эмоционального отношения к себе существенное влияние оказывает сопоставление подростками своих личностных­ особенностей и форм поведения с определенными нормами, которые выступают для них как идеальные. Анализ показал, что у некоторых пострадавших девочек наблюдалась так называемая самооценочная тревожность, т. е. восприятие относительно нейтральных ситуаций как содержащих угрозу самооценке, представлениям о себе и переживание вследствие этого сильного волнения, тревоги, страха.

Оксана М., 12 лет, после переезда родителей в другой город поступила в школу, где чувствовала себя поначалу очень скованно, одноклассники относились к ней недружелюбно. В связи с этим девочка испытывала дискомфорт, переживала негативное отношение одноклассников, пыталась утвердить себя в классе распространением порнографических открыток, рассказами о своих «былых похождениях». Этим она вызвала интерес у мальчиков старших классов, с одним из них вступила в интимные отношения, затем по его настоятельной просьбе вступила в половые контакты с его друзьями. На протяжении года мальчики преследовали пострадавшую, в случае отказа избивали ее. Девочка рассказала о случившемся матери, и было возбуждено уголовное дело.

Специальный психологический анализ показал, что у подэкспертной отмечалась высокая чувствительность к оценкам со стороны одноклассников, самооценочная тревожность. Подэкспертная обнаружила полное непонимание социальных и биологических последствий случившегося, в период изнасилования не оказывала должного сопротивления, поведение ее носило в целом определенную сексуальную направленность. Ее больше волновало неуважительное отношение одноклассников и насильников к ней: угрозы, избиения, насмешки и пр. Полное непонимание мотивов собственного поведения тесно связано у пострадавшей с неадекватной самооценкой, отсюда — отсутствие самоконтроля.

В процессе психологического исследования жертвы важным является анализ ее ценностных ориентаций, — одного из основных структурных образований зрелой личности. Ценностные ориентации обусловливают направленность личности, определяют позицию человека. Анализ показал, что у пострадавших с неадекватной самооценкой ценностные ориентации представляют собой неустойчивую систему. Мы ис­пользовали в процессе беседы с пострадавшими опи­сание конкретных жизненных ситуаций, в которых сталкивались нормы, установленные в качестве обязательных правил поведения, и практическая житейская мораль, распространенная в среде подростков. Анализ показал, что из 32 пострадавших только 14 выразили готовность опираться на нормы права при выборе способа поведения в конфликтной ситуации, остальные предпочли нормы житейской морали. У некоторых девочек предпочтения носили социально неадекватный характер. Полученные данные совпадали с показателями, отражающими нестойкость моральных принципов.

Нами была выделена группа девочек (8 человек) с отсутствием устойчивой системы мотивов поведения. В процессе экспертизы возникает необходимость анализа тех побудительных сил, скрытых в мотивационной сфере жертвы, которые способствовали ее виктимному поведению. Кропотливый анализ мотивационной сферы личности потерпевшей, ее потребностей во взаимодействии с индивидуально-психологическими особенностями способствует раскрытию истинных мотивов ее поведения.

Изложенные выше положения мы проиллюстрируем психологическим портретом “потерпевшей” и анализом ее поведения в период нападения на нее с целью похищения с ярко выраженными сексуальными мотивами.

Слово “потерпевшая” мы употребили в кавычках, потому что несмотря на реальность нападения на данную девушку, хорошая его подготовленность, преступникам не удалось реализовать свой замысел. Главным фактором “неудачи” преступников была в данном случае личность подвергшейся нападению и такие ее личностные качества как чувство собственного достоинства, смелость, независимость, высокий уровень энергетики и активный темперамент.

Психологический портрет «Наша Люся»

Эту историю нам рассказал инструктор по горному туризму, в группе которого находилась “героиня” данного очерка.

Перевалив через горный перевал группа спустилась на морской берег и расположилась на турбазе. После трудных горных переходов, ночевок в спальных мешках вблизи ледника туристы с удовольствием “расслабились”: купались, загарали, а по вечерам ходили на местную дискотеку. В группе выделялась девушка, которую туристы почему-то называли “наша Люся”. Многие обращали на нее внимание. Мне затруднительно словами описать то восхищение, с которым совершенно незнакомые люди встречали и провожали эту девушку своими взглядами. От нее буквально исходили токи жизнерадостности. Несколько лет тому назад мне довелось видеть в Русском музее картину художника Кустодиева “Русская Венера”: на пороге сельской бани стояла обнаженная русская девушка. Как я уже сказал, художник написал ее обнаженной. Банным веником она прикрывала свое лоно. Девушку отличала могучая и в то же время очень женственная фигура будущей матери. Высокая грудь, могучие бедра говорили каждому о будущей счастливой матери, которая с царственной уверенностью, совершенно нагая стояла на порогн своей бани, наполненная уверенным ожиданием своей женской судьбы.

“”Наша Люся была очень похожа на героиню этой картины. Чтобы пройти с узкого отрезка пляжа на турбазу нужно было пересечь прибрежную ленту шоссе и когда Люся в своем легком халатике подходила к краю шоссе все автомобили, за рулем которых сидели местные аборигены, останавливались, чтобы получше рассмотреть нашу героиню. А Люся всем улыбалась и в этой простодушной улыбке сверкали ее замечательные зубы, сияли василького цвета глаза и каждому встречному казалось, что это его Люся дарит своей улыбкой. И один из местных парней именно так все это и понял. Он договорился с двумя своими преятилями и они решили похитить “нашу Люсю”. Как я уже сказал приморское шоссе проходило рядом с турбазой и отделялось от нее забором. В этом заборе кто-то проделал отверстие как раз напротив дискотеки. Вечером, когда на дискотеке было много танцующих, похетитель решил реализовать свой план. Он выманил Люсю на дорогу, сказав, что хочет показать ей что-то интересное. Этим “интернсным” оказалась стоявшая у обочины подержанная иномарка и два стоявшие около нее парня. Уверенный в том, что события развиваются по намеченному плану похититель велел Люсе садится на заднее сиденье. Он так и сказал: “Садись скорее, мы тебя увезем в горы!”. Наша наивная Люся спросила: “Как это увезете? А если я не хочу?”. Похетитель ответил: “А мы с тобой и разговаривать не будем!” и подтолкнул Люсю к автомобилю. Два его соучастника стояли в такой уверенной позе, что им казалось Люся должна немедленно покориться. Однако Люся думала совсем иначе. Она твердо сказала, что никуда не поедет. Тогда похититель попытался силой подвезти к раскрытой задней дверце. Но уже это само по себе оказалось совсем не просто сделать. Люсю буквально было невозможно сдвинуть с места. Тогда на помощь похитителю подоспел напарник, и они вдвоем попытались втолкнуть девушку в машину, и это им также не удалось. Завязалась борьба и вплотную почувствовав под своими руками могучую Люсину талию и ощутив этими же руками другие соблазнительные части ее великолепного тела, парни как бы немножко охмелели и в этом состоянии, теперь уже втроем, стали тащить Люсю и даже порвали на ней кофточку и в этот момент “наша Люся” рассвирепела. Все ее накопившее за три дня берегового отдыха энергию тело вступило в борьбу. Одного из нападавших Люся схватила за ухо и почти оторвала его, шофера стукнула так, что свалился на переднее сиденье, а главного организатора своего похищения Люся как кутенка схватила за шиворот и бросила в канаву. В период похода все мы замечали, что Люся сильная девушка, но конечно не предполагали, что она может справиться с тремя здоровыми ребятами. Про себя Люся нам рассказывала, что работает телятницей в рязанской глубинке и сама подвозит и раздает телятам корм, делает уборку. “А если маленький теленочек капризничает, я беру его одной рукой подмышку и несу куда надо” рассказывала нам Люся

О том, что нашу Люсю пытаются похитить кто-то сообщил на дискотеку, на шоссе выскочили наши парни и хотели избить похитителя, но, увидев в каком те плачевном состоянии начали над ними смеяться. Однако среди нашей группы оказались взрослые, серьезные люди, и они потребовали расследования данного “инцидента”. Родители всех трех “похитителей” приехали на турбазу просить у Люси прощения. Историю удалось замять.

Но, пошептавшись о чем-то с одной из пожилых женщин, Люся вместе с ней съездила в районную больницу и привезла оттуда от гинеколога официальную справку, в которой было написано, что она-девица!, оказалось, что у нашей Люси дома есть жених, и ей совсем не хочется, чтобы про нее “пошли нехорошие разговоры”. Этот инцидент закончился беседой, которую директор турбазы “провел” с туристами нашей группы. Он сказал, что, несмотря на благополучный исход, виновной во всем инциденте он считает все-таки Люсю. Нельзя, по его мнению, чтобы девушка шла с пляжа одна в очень открытом халатике и при этом улыбалась всем встречным. Местные обычаи этого не допускают и все “местные” женщины ведут себя скромно и улыбаются только дома, мужу и детям.

Дата добавления: 2014-12-08