Разрушение эмоциональных связей и психиатрическое заболевание

Те люди, которые страдают от психиатрических расстройств - психоневротических, социопатических или психотических,- всегда показывают нарушение способности к установлению нежной привязанности, часто тяжелое и длительное. Хотя в некоторых случаях такое нарушение явно вторично по отношению к другим патологическим изменениям, во многих случаях оно, вероятно, первично и проистекает от отклонений в развитии в период его детства, проведенного в нетипичной семейной обстановке. Хотя разрушение привязанностей, которые связывают ребенка с его родителями, является не единственной формой расстройства, которую может порождать окружающая обстановка, это наиболее надежно описанная форма, относительно влияния которой нам больше всего известно. (Имеются также ценные исследования реакции взрослых людей на тяжелую утрату и взаимосвязи реакций на тяжелую утрату с психиатрическим заболеванием (Parkes, 1965). В короткую статью невозможно включить обсуждение этих открытий.)

При рассмотрении возможных причин психиатрического расстройства в детстве детские психиатры давно осознавали, что предшествующие состояния, обладающие значительно высокой распространенностью, являются либо отсутствием возможности устанавливать эмоциональные связи, либо, вдобавок, переживанием длительных и, возможно, неоднократных разрушений однажды установленных привязанностей (Bowlby, 1951; Ainsworth, 1962). Хотя широко разделяется точка зрения о том, что такие состояния не только связаны с последующим расстройством, но и являются его причиной, такое заключение, тем не менее, остается спорным.

В последние годы проводятся многочисленные исследования относительно распространенности утраты в детстве в различных выборках психиатрических популяций. Вследствие того, что выборки клинического материала и группы сравнения составлены столь различным образом, критерии утраты в разных работах определяются по-разному, и нелегко дать интерпретацию множеству демографических и статистических случайностей. Однако независимые авторы согласованно сообщают об определенных научных открытиях, включая описания многих недавних и хорошо контролировавшихся исследований, к которым мы можем испытывать обоснованное доверие. Постоянно обнаруживается, что двум психиатрическим синдромам и двум видам связанных с ними симптомов предшествует высокая встречаемость разрушенных эмоциональных связей в детстве. Данными синдромами являются психопатическая (или социопатическая) личность и депрессия; данными симптомами - стойкая преступность и самоубийство.

Психопат (или социопат) - это человек, который, не будучи психотиком или психически субнормальным, постоянно участвует в (а) действиях против общества, например, в преступлениях; (б) действиях против семьи, например, не заботится о нуждах семьи, проявляет жестокость, сексуальную неразборчивость в связях или перверсию; (в) действиях, направленных против самого себя, например, испытывая пристрастие к наркотикам, совершая или пытаясь совершить самоубийство, неоднократно бросая свою работу.

У таких людей способность устанавливать и поддерживать эмоциональные связи всегда нарушена, и нередко ее отсутствие бросается в глаза.

Достаточно часто обнаруживается, что детство таких индивидов было чрезвычайно отягощено смертью, разводом или раздельным проживанием родителей или другими событиями, ведущими к разрыву привязанностей, с распространенностью такого расстройства намного выше, чем оно встречается в любой другой сравнимой группе, выделенной из общей популяции, либо среди психиатрических расстройств другого рода. Например, в исследовании свыше одной тысячи неоднократно лечившихся психиатрических амбулаторных больных в возрасте до 60 лет Эрл и Эрл (1961) диагностировали 66 пациентов как социопатов и 1357 -как страдающих от некоторого другого расстройства. Беря в качестве критерия отсутствие матери в течение шести или более месяцев до достижения ребенком шестилетнего возраста, авторы обнаружили встречаемость этого критерия в 41% случаев для социопатов и в 5% случаев для остальных больных.

Когда берется более широкий критерий, его встречаемость возрастает. Так, Крэфт, Стефенсон и Грэнгер (1964) взяли в качестве критерия отсутствие либо матери, либо отца (либо обоих) до десятилетнего возраста ребенка. Из 76 мужчин, находящихся в специальных больницах по причине того, что они являлись агрессивными психопатами, не менее 65% из них имели подобное переживание. При изучении нескольких сравниваемых групп Крэфт показывает, как встречаемость такого типа детского переживания возрастает вместе со степенью антисоциального поведения, показываемого членами группы.

Другие исследователи, такие как Несс (1962), Гриэр (1964), Браун и Эппс (1966), сообщали о сходных статистически значимых данных для групп психопатов и стойких правонарушителей, а также для алкоголиков и лиц, пристрастившихся к наркотикам (Dennehy, 1966).

У психопатов высока встречаемость незаконнорожденности и перевода ребенка из одного "дома " в другой. Не случайно, что Брейди, один из марокканских убийц, был таким ребенком.

Другая психиатрическая группа, которая показывает намного большую распространенность утраты любимого лица в детстве, это группа суицидальных пациентов, как тех, которые пытались совершить самоубийство, так и тех, кому это удалось. (Хотя любая группа самоубийц и лиц, пытающихся совершить самоубийство, будет содержать в себе некоторое количество социопатов и людей с депрессиями, большинство лиц из этой группы, вероятно, будут диагностированы как страдающие от невроза или расстройства личности (Greer, Gunn, Koller, 1966), и, таким образом, они образуют совершенно иную психиатрическую группу.) Такие утраты наиболее вероятно случаются в течение первых пяти лет жизни ребенка и обусловлены не только смертью родителя, но также другими долговременными причинами, а именно, незаконнорожденностью и разводом. В этих отношениях суицидальные пациенты склонны походить на социопатов и, как будет видно позднее, отличаются от людей с депрессиями.

Среди многих разработок, сообщающих о высокой встречаемости утраты любимого лица в детстве среди пациентов, пытавшихся совершить самоубийство, например, исследования Брюна (1962), Гриэра (1964) и Кесселя (1965), недавно проведенная работа Гриэра, Гунна и Коллера (1966) - одна из самых точных. Серии выборок из 156 пытавшихся покончить самоубийством лиц сравнивались с аналогичными по размеру выборками психиатрических пациентов, не покушавшихся на свою жизнь, и с пациентами, которым была оказана хирургическая и родовспомогательная помощь без психиатрической патологии; обе эти группы сравнивались с группой лиц, пытавшихся покончить жизнь самоубийством, по возрасту, полу, социальному классу и другим относящимся к делу переменным. Беря в качестве критерия утраты постоянное отсутствие одного или обоих родителей в течение по крайней мере двенадцати месяцев, Гриэр обнаруживает, что такие события происходили до пятилетнего возраста ребенка втрое чаще в группе лиц, пытавшихся совершить самоубийство, чем в любой из групп сравнения - сфера распространения в 26% против 9% для каждой из двух других групп (Таблица 1).

Кроме того, утраты в группе лиц, пытавшихся совершить самоубийство, более часто были связаны с утратой обоих родителей и являлись постоянными, в то время как в других группах они более часто касались лишь одного родителя и были временными, будучи обусловлены такой острой необходимостью, как болезнь или работа (1).

При дальнейшем исследовании той же самой группы людей, пытавшихся совершить самоубийство (Greer, Gunn, 1966), было обнаружено, что те люди, которые страдали от родительской утраты до пятнадцатилетнего возраста, значительно отличались в определенных отношениях от тех людей, которые не испытали такую утрату. Одно такое отличие, находящееся в согласии с другими полученными данными, состоит в том, что те люди, которые в детстве страдали от родительской утраты, более вероятно будут диагностированы как социопаты, чем те, которые не страдали в детстве от подобной утраты (18% против 4%).

Другим состоянием, которое связано со значительно большей встречаемостью детской утраты, является депрессия. Однако тип переживаемой утраты склонен быть иного вида, чем полный распад семьи, типичный для детства психопатов и людей, пытавшихся покончить жизнь самоубийством. Во-первых, в детстве людей с депрессиями утрата более часто обусловлена смертью родителя, чем незаконнорожденностью, разводом или раздельным проживанием. Во-вторых, у людей с депрессиями встречаемость тяжелой утраты склонна возрастать во втором пятилетии детства, а в некоторых исследованиях также в третьем. О данных такого рода сообщали Ф.Браун (1961), Мунро (1966), Деннехью (1966) и Хилл и Прайс (1967). Эти исследования говорят о том, что утрата родителя по причине его смерти встречается в два раза чаще в группе людей с депрессиями, чем она встречается в популяции в целом (2).

Таким образом, в настоящее время достаточно надежно установлено, что в различных группах психиатрических пациентов встречаемость разрыва эмоциональных связей во время детства значительно повышена. Хотя эти более поздние исследования подтверждают предшествующие им данные относительно возросшей встречаемости утраты матери в раннем детстве, они также расширяют их. Для различных видов состояний, как это видно теперь, встречаемость разрушенных эмоциональных связей включает связи с отцами, как и с матерями, и обнаруживается как в возрасте от пяти до четырнадцати лет, так и в течение первых пяти лет жизни. Кроме того, в более экстремальных состояниях - при социопатии и суицидальных наклонностях - первоначальная утрата не только склонна иметь место в ранний период жизни ребенка, но также вероятно, что она была постоянной и что за ней последовало переживание ребенком неоднократной смены родительских фигур.

Тем не менее, показ возросшей встречаемости некоторого фактора - это одно, а показ того, что он играет причинную роль,- это совсем другое. В то время как большая часть исследователей, сообщавших об этих данных, по всей видимости, полагает, что возросшая встречаемость утраты любимого лица в детстве причинным образом связана с последующим психиатрическим расстройством и имеются многочисленные клинические данные, указывающие на это (относительно ссылок смотрите Bowlby, 1963), все еще остаются возможными альтернативные объяснения. Как пример, возросшая встречаемость материнской и отцовской смерти у психиатрических пациентов может быть результатом того, что возраст родителей пациентов был выше среднего во время рождения пациента. Если бы это было так, то не только ранняя смерть родителя была бы более вероятна, но у рожденного в более позднем возрасте ребенка была бы также большая предрасположенность родиться с неблагоприятной генетической наследственностью. Таким образом, то, что представляется детерминантой окружающей среды, в конечном счете может оказаться генетической детерминантой. Проверить эту возможность нелегко. Для ее подкрепления требуется следующее: во-первых, чтобы было обнаружено, что средний возраст матерей и/или отцов психиатрических пациентов действительно был выше, чем у популяции в целом; во-вторых, требуется показать, что любой более поздний возраст родителей, который может быть обнаружен, оказывает столь неблагоприятное воздействие на генетическую наследственность новорожденного, что возрастает вероятность психиатрических нарушений. Первое требование вполне может удовлетворяться: недавно полученные данные (Dennehy, 1966) говорят в пользу того, что средний возраст родителей психиатрических пациентов может быть выше возраста той популяции, из которой они происходят. Однако относительно второго требования получить данные более трудно. Очевидно, потребуется некоторое время, прежде чем этот вопрос будет решен.

Тем временем те исследователи, которые считают, что взаимоотношение между разрушением эмоциональных связей в детстве и расстройством способности поддерживать эмоциональные привязанности, типичным для расстройств личности в последующей жизни, является причинным, указывают на другие данные в поддержку своей гипотезы. Они имеют отношение к поведению детенышей человека и детенышей других приматов, когда разрушается эмоциональная связь с родителем вследствие разлуки и смерти.

Дата добавления: 2014-12-08