Философия истории. Многообразие культур, цивилизаций. Запад — Россия — Восток

Греческое слово история означает рассказ о прошлом, о том, что действительно было. Уже в античности возникла традиция рассматривать историю как тип универсального знания о прошлом. При этом прошлое связывается с настоящим и будущим. Возникает комплекс сложных философских вопросов. Как возможно познание прошлого? Какова связь прошлого, настоящего, будущего? Имеет ли история народов единый универсальный смысл? Поставленные вопросы дают представление о философии истории. Главные интересы философии истории связаны с познанием направленности и необратимости исторического движения. Какое место занимает человек в драматической поступи истории? Этот новый вопрос также вряд ли оставит равнодушным кого-либо. Человек — историческое существо, он погружен в бег времени, чувствует и знает это. Человек не может не испытывать интереса к своей исторической участи. С учетом изложенного выше мы рассмотрим вопрос о смысле истории, главные философские подходы к разрешению этого вопроса. Нам предстоит в очередной раз осмыслить мир не просто сиюминутно, а в широком историческом плане.

Греки воспринимали мир эстетически, как завершенный Космос с его гармонией и цикличностью. Везде они видели круговорот: касается ли это Космоса или жизни человека. Античную концепцию истории в лаконичнейшей поэтической форме выразил Софокл:

Нынче горе, завтра счастье —

Как Медведицы небесной

Круговорота извечный ход.

"Трахининки"

Круговое движение — это геометрический образ вечности (круг не имеет ни начала, ни конца) и временности (в своем движении человек всегда находится "где-то", в данном "теперь"). Согласно крупнейшим античным философам, во взаимоотношении вечности и времени приоритет принадлежит вечности. Время, по Платону, есть образ вечности. Античная философия истории, согласно А.Ф.Лосеву, есть философия вечного становления, вечного возвращения, периодических мировых пожаров (Гераклит), душепереселения и душевоплощения (Платон). Склонные к обобщениям античные философы везде видели правильное чередование, но оно воспринималось ими отнюдь не как нечто безжизненное, о чем свидетельствует античная трагедия с ее особым вниманием к драматическим и трагическим моментам человеческой истории. Но для древних греков трагедия не имеет того универсального значения, что для древних евреев. Последние на путях христианства выявили конец и начало мировой истории. Так возникло эсхатологическое понимание истории. Эсхатология — это учение о конце истории.

Христианская философия истории преодолевает античную идею круговорота. Первый приход Христа, его казнь, ожидаемое второе пришествие Христа — это узловые пункты истории, временности человека, который до своего грехопадения находился в царстве вечности (никто не старел, никто не умирал) и который, пройдя сложный путь очищения от совершенных им грехов, способен вернуться в вечность. История имеет конечный пункт, но он достижим лишь в том случае, если человечество станет Богочеловечеством. История, замыкающаяся на конечный пункт, находящийся пока в будущем, наполнена смыслом, о чем многократно писали среди других и русские философы (В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев и др.). Истолкование происходящих процессов, особенно кризисного характера, получает христианско-эсхатологическую интерпретацию. Христианская философия истории органично связана с провиденциализмом, согласно которому миром правит Божественное провидение. В концепции провиденциализма, которая нашла свою первоначальную разработку у Августина, история есть систематическая реализация Божьего плана управления миром.

В эпоху Возрождения и Просвещения концепциям провиденциализма противопоставляют рациональные объяснения исторических фактов. На место Божественного провидения ставятся понятие естественного закона истории и понятие прогресса. Историческое развитие всех народов подчиняется, по Вико, единому закону. Все народы проходят одинаковые стадии развития: первобытное варварство, феодализм ("век героев"), эпоха городов, юридических законов и разума (век цивилизации). По завершении этого цикла развитие возобновляется и проходит те же стадии и в той же последовательности, но на более высоком уровне. Развитие идет по спирали, т. е. оно прогрессивно и бесконечно. У истории нет конечной точки, поэтому у нее нет вневременного смысла. Гердер дает наиболее цельную, философски обобщенную картину развития человечества эпохи Просвещения. Для него история есть "закономерное развитие культуры". Влияние Гердера было огромно, оно заметно и у Гегеля. Для последнего история есть закономерное развитие абсолютной идеи в духе. Субстанция духа — свобода. Прогресс фиксируется развитием искусства, науки, религии, философии.

Маркс также сторонник прогресса. Для него критерием поступательного развития общества является уровень производительности общественного труда. Прогресс производительности труда и средств производства приводит к революциям, смене одних общественно-экономических формаций другими. В марксистских вариантах философии истории весьма популярна так называемая "пятичленка", согласно которой общество проходит в своем развитии первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую формации. Марксисты видят смысл истории в максимальном общественном развитии, вследствие которого все более свободным становится каждый член общества. Марксистская концепция философии истории встретилась с большими трудностями, истоки которых критики марксизма видят в потере человека. Недопустимо сводить человека к несубъективным факторам производства. Ведь последние в конечном счете просто не имеют самостоятельного значения: средства производства — это символы самих людей. Смысл истории содержится поэтому не в средствах производства, а в том, что они символизируют. А символизируют средства производства духовную жизнь общества.

В XX в. концепция линейного развития общества неоднократно подвергалась уничтожающей критике, особенно у О.Шпенглера. О.Шпенглер, А.Тойнби, П.Сорокин развивают идею локальных обществ. Указанные авторы выдвигают типы обществ, которые обладают своеобразными особенностями, не позволяющими представить историю в виде линейного процесса. Для Шпенглера существует восемь культурных организмов: египетский, индийский, китайский, западноевропейский и т. п. Возникнув, организм выступает как культура. Культура умирает, переходит в цивилизацию. Высшая ценность — это культура, творчество. На стадии цивилизации культура вырождается, она становится массовой, господствуют техника, политика, спорт. Смысл истории полностью определяется наличной стадией общества.

Для А.Тойнби, который не противопоставляет цивилизацию культуре, каждая цивилизация проходит в своем развитии стадии возникновения, роста, надлома и разложения, после чего гибнет. К настоящему времени сохранилось лишь пять основных цивилизаций — китайская, индийская, исламская, русская и западная. Движущая сила развития цивилизации — творческое меньшинство. Прогресс человечества Тойнби видит в его духовном совершенствовании, в частности в религии. Для Тойнби смысл истории состоит в реализации нравственного и творческого человеческого достоинства в ответ на внешние для человека вызовы.

П.Сорокин также противник концепции линейности исторического развития. Он, однако, не ограничивается социологическим анализом различных культур. В оценке их своеобразия он исходит из системы ценностей, которые позволяют ему систематизировать обширнейший социологический материал. Для П.Сорокина главные ценности — это истина, красота, добро и их единство — польза. Любую человеческую активность можно объяснить посредством универсальных ценностных категорий.

Анализ хода истории показывает, что он не противоречит едва ли не общепризнанной формуле "единство мира в его многообразии". Развитию и эволюции общества присущи две противонаправленные тенденции — движение к единству и движение к многообразию. Ученые спорят о том, являются ли эти две тенденции равноправными, но, как правило, сходятся во мнении, согласно которому общественная динамика привела к вызреванию новой планетарной цивилизации. При всем плюрализме современных цивилизаций и культур, контакты между ними становятся все более многосторонними, философские, экономические, социально-политические токи идут как с Запада на Восток, так и с Востока на Запад. Капитализм шагнул из Европы в Северную и Южную Америку и на Восток (Япония, Индия, страны Юго-Восточной Азии). С другой стороны, восточные способы организации производства, например японский опыт управления фирмами, внедряется в страны Запада. Взаимостимуляцию Запада и Востока можно проследить в самых различных областях жизнедеятельности общества — от экономики до религии. Нас же в данном случае интересует часто обсуждаемая проблема "Запад — Россия — Восток". Россия в силу исторических и географических факторов, в частности обширности своей территории, не вмещается в узкие рамки изоляционизма. Судьба России — это путь с Запада на Восток и с Востока на Запад. От этой судьбы не уйти. К тому же следует учесть, что в силу бурных перемен, происходящих в России, ее будущее вполне резонно связывать с уяснением проблемы Запад — Восток и места в ней российской компоненты. Кто мы, россияне, — европейцы, азиаты, евразийцы?

Для дальнейшего определимся более точно с терминами "Запад" и "Восток". Истоки "Запада" видят в античности и в выходе на мировую арену Рима, многие черты римского менталитета были усвоены Западом. Для Запада характерны рационализм, христианская традиция (в основном протестантство и католицизм), просветительство, представительная демократия, приоритет индивидуалистического начала перед коллективистским, развитая научно-техническая составляющая. Для Востока же характерны мистерия, интуитивизм, буддистская и исламская (и другие) религиозные традиции, традиционализм, приоритет коллективного перед индивидуалистическим, общинность, особый тип государственности, для которого типично отсутствие равенства в свободе по всеобщему закону.

Наши определения Запада и Востока не следует привязывать жестко к конкретным странам. Понятия "Запад" и "Восток" не являются географическими терминами, они характеризуют возможный тип интерпретации многообразия цивилизаций и культур. А это означает, что конкретная страна может в ходе своего развития приобретать характерные черты как Запада, так и Востока. Например, Японию XVIII в. можно, пожалуй, отнести к Востоку. Япония же конца XX в. завоевала себе достойное место и в рамках Запада.

Что же касается России, то в ней, как известно, есть все: в ней легко обнаружить как западные, так и восточные корни, которые, впрочем, слишком часто разобщены. Видимо, именно в этой разобщенности заключаются истоки тех конфликтов мнений, которые одолевают россиян при обсуждении проблемы "Запад— Россия — Восток". "Каково наше место в мире и каким мы хотим его видеть в будущем?" — вот в чем вопрос. "Кто мы" и "Что нам делать"? Ясно, что на поставленные вопросы разные ответы дадут "западник" и "славянофил", "либерал" и "почвенник". Между тем все едины во мнении, что Россия должна способствовать диалогу Запад — Восток и на этой основе вырабатывать арсенал своих собственных ценностей, органично сочетающихся с идеалами гуманизма, бережного отношения к природе, свободного, справедливого и безопасного мира, практичности.

Каковы те главные принципы, свет которых укажет дорогу вперед россиянам, равно как и всем ныне живущим? Универсального ответа на поставленный вопрос, видимо, нельзя дать, но мы всегда будем стремиться к его разрешению. Здесь нет другого пути, кроме полноценного философствования. В деле спасения мира философия представляет собой отнюдь не излишнее средство.

Глава 2.5 Философия природы

Дата добавления: 2014-12-16