Бриттани. Я толкаю парня прямо на его красавец Камаро, черного цвета, который, наверное, стоит больше, чем моя мама зарабатывает за год

Алекс

Я толкаю парня прямо на его красавец Камаро, черного цвета, который, наверное, стоит больше, чем моя мама зарабатывает за год.

— Значит так, Блейк, — говорю я. — Или ты платишь сейчас, или я сломаю что-нибудь твое. Не твою мебель и даже не твою долбаную тачку... что-нибудь жизненно важное для тебя, ты понял?

Блейк, тоще фонарного столба, и белее снега, таращится на меня, как будто я ему только что вынес смертный приговор. Ему следовало думать об этом раньше, когда он взял Большую Восьмерку и свалил не заплатив.

Как будто Гектор когда-нибудь позволил бы такому случиться.

Как будто я позволил бы такому случиться.

Когда Гектор отправляет меня 'собирать', я делаю это. Может мне это и не нравится, но я это делаю. Он знает, что я не буду проводить сделки с наркотой, вламываться в чьи-то дома или связываться с угоном. Но я хорош при собирании...долгов, в основном. Иногда меня отправляют на поиски людей, но обычно это превращается в грязное дело, особенно при том, что я знаю, что случится с этими людьми, когда я притащу их на склад и им придется встретиться с Чу. Никто не хочет встречаться с Чу. Это намного хуже, чем встретиться со мной. Блейк должен быть счастлив, что это меня послали его искать, а не Чу. Будет приуменьшением сказать, что я не живу безупречно чистой жизнью. Я пытаюсь много не думать об этом, грязную работу я делаю только для Кровавых. И я хорош в этом. Пугать людей, чтобы они платили нам, что наше, вот в чем состоит моя работа. Технически, мои руки чисты от наркотиков. Хотя деньги за наркотики частенько попадают ко мне в руки, но я просто отдаю их Гектору. Я не живу на них, только собираю.

Это делает меня пешкой, я знаю. Но пока моя семья защищена, мне плевать. К тому же я хорош в драке. Вы не представляете, сколько людей ломаются только от угрозы сломать им пару костей. Блейк совсем не отличается от тех, кому я угрожал раньше. Я вижу это потому, как он весь трясется, пытаясь сохранить маску безразличия.

Вы можете подумать, что Питерсон тоже может меня бояться, но я уверен, эта преподша не выкажет страха, даже если я кину настоящую гранату ей в руки.

— Я не собрал деньги", выпаливает Блейк. — Такой ответ не прокатит, чувак, — произносит Пако откуда-то сбоку. Ему нравится сопровождать меня. Он думает, что мы играем в плохой полицейский - хороший полицейский. За исключением того, что на самом деле мы играем в плохой бандит - отвратительный бандит.

— Какую конечность ты хочешь, чтобы я сломал тебе первой? — спрашиваю я. — Я буду хорошим и дам тебе выбрать.

— Просто поджарь его ленивую задницу, и покончи с этим, — говорит Пако.

— НЕТ!!! — кричит Блейк. — Я найду их. Я обещаю. Завтра.

Я прижимаю его к машине, мой локоть слегка надавливает ему на горло, достаточно, чтобы испугать.

— Как будто я поверю твоему слову. Ты думаешь, мы тупые? Мне нужен залог.

Блейк не отвечает.

Я киваю на его машину.

— Нет, только не машина. Алекс, пожалуйста.

Я достаю пушку, но не собираюсь в него стрелять. Неважно кто я такой или что со мной будет, но я никогда не буду стрелять в человека. Хотя Блейку об этом знать необязательно.

При первом же взгляде на мой Глок, Блейк протягивает мне ключи.

— О, боже. Пожалуйста, не надо.

Я выхватываю у него ключи.

— Завтра, Блейк. В семь вечера позади старых путей на Четвертой и Вайн. А теперь убирайся отсюда, — говорю я, давая ему понять, что пора бежать.

— Я всегда хотел иметь камаро, — говорит Пако, когда Блейка и след простыл.

— Она твоя... до завтра, — и я кидаю ему ключи.

— Ты, правда, думаешь, что он наскребет четыре штуки за один день?

— Да, — говорю я в полной уверенности. — Эта тачка стоит гораздо больше, чем четыре штуки.

Вернувшись на склад, мы отчитались перед Гектором. Он не очень доволен, что мы не собрали, но он знает, что я это сделаю. Я всегда довожу все до конца.

Дома, в постели я долго не могу уснуть, потому, что мой младший брат Луис ужасно храпит. Он так сладко спит, такое чувство, что его больше ничего в этом мире не беспокоит. Насколько мне по барабану, когда я угрожаю такому неудачнику наркодиллеру, как Блейк, мне до чертиков хотелось бы найти что-то, за что стоило бы бороться.

Неделю спустя, я сижу на траве во дворе школы и доедаю свой обед под деревом. Большая часть студентов Фейрфилд ест снаружи до конца октября, пока иллинойская погода не вынуждает нас сидеть в столовой во время обеда.

Поэтому сейчас мы наслаждаемся каждой минутой свежего воздуха и солнца, пока на улице еще терпимо.

Мой друг Лаки, подходя ближе в своей безразмерной футболке и черных джинсах, хлопает меня по спине и садится рядом на траву вместе со своим подносом.

— Ты готов к следующему уроку, Алекс? Я клянусь, Бриттани Эллис ненавидит тебя как чуму, чувак. Смешно наблюдать, как она отодвигается на стуле так далеко, от тебя, насколько возможно.

— Лаки, — говорю я, она может и mamacita, но у нее ничего нет для этого hombre[23]. — И я указываю на себя.

— Скажи это своей маме, — говорит Лаки, смеясь. — Или Колину Адамсу.

Я облокачиваюсь спиной о дерево и складываю руки на груди.

— У меня была физкультурара в прошлом году вместе с Адамсом. Поверь мне, ему нечем хвастаться.

— Ты все еще бесишься, что он выпотрошил твой шкафчик три года назад за то, что ты надрал ему задницу перед всей школой на той эстафете.

Ха, конечно я бешусь. Этот маленький инцидент стоил мне прилично бабла, когда пришлось покупать все новые книги.

— Вчерашние новости, — говорю я Лаки, сохраняя обычную маску хладнокровия.

— 'Вчерашние новости' сидят вон там со своей горяченькой подружкой.

Один взгляд на Маленькую Мисс Perfecta и у меня включается защитный механизм. Она считает я законченный нарик. Каждый день я обязан терпеть ее в классе по химии.

— У этой девки ветер в голове, чувак, — отвечаю я.

— Я слышал, как она поливала тебя грязью перед своими друзьями, — говорит Педро, который вместе с другими ребятами присоединяются к нам, неся либо подносы со столовой, либо принесенную с собой еду.

Я качаю головой, мне интересно, что говорила Бриттани и насколько это мне навредит.

— Может она меня хочет и не знает другого способа, как завоевать мое внимание.

Лаки смеется так громко, что все в районе нескольких метров пялятся на нас.

Бриттани Элис никогда не подойдет к тебе ближе чем на пять метров по своей собственной воле, не то, что встречаться с тобой, — говорит он. — Она так богата, шарф, который она одевала на прошлой неделе, наверное, стоит больше, чем все en tu casa[24].

Тот шарф. Как будто дизайнерские джинсы и блузка были недостаточно модными, она, скорее всего, добавила его, чтобы показать всем, насколько она богата и неприкасаема. Зная ее, уверен, что она сделала его на заказ, под цвет своих сапфировых глаз.

— Черт, ставлю свою RX-7, что ты не сможешь залезть к ней в трусики до дня благодарения, — бросает мне вызов Лаки, прерывая мои сбившиеся мысли.

— Кому нужны ее трусики? — говорю я. — Они, небось, тоже от кутюрье, с вышитыми на них инициалами.

— Каждому чуваку в этой школе.

Неужели мне придется признать очевидное?

— Она белая, меня не привлекают белые девчонки, или избалованные девчонки, или девчонки, для которых идея тяжкого труда - это красить ногти каждый день под цвет своих дизайнерских шмоток.

Я достаю из кармана сигарету и поджигаю ее, игнорируя Фейрфилдское правило о запрете на курении. В последнее время я много курю. Пако тоже обратил на это внимание вчера вечером, когда мы зависали вместе.

— И что, что она белая. Алекс, ты только посмотри на нее.

Я поднимаю взгляд. Да, она что надо. Длинные, переливающиеся волосы, аристократичный нос, слегка загорелые руки, на бицепсах выступают незначительные мышцы, что заставляет тебя гадать тренируется ли она, полные губы, а когда она улыбается, ты думаешь, что мир на земле был бы возможен, если бы у всех была ее улыбка.

Я выкидываю эти мысли из своей головы. Ну, она соблазнительна, и что? Она первоклассная стерва.

— Слишком худая, — выпаливаю я.

— Ты хочешь ее, — говорит Лаки ложась на траву. — Просто ты знаешь, как и все остальные Mexicano с южной стороны, что ты не можешь обладать ею.

Что-то щелкает внутри меня. Зовите это защитным механизмом или самоуверенностью, но прежде, чем я успеваю это выключить, я говорю.

— Через два месяца эта милая задница будет моей, если ты все еще хочешь поставить свою RX-7, я согласен.

— Ты гонишь, — и когда я не отвечаю, — Алекс, ты, что серьезно?

Парень пойдет на попятные, он любит свою тачку больше, чем родную мать.

— Конечно.

— Если ты проиграешь, я получу Хулио, — говорит Лаки и расплывается в насмешливой улыбке.

Хулио, это мое самое ценное владение. Мотоцикл Хонда Найтхаук 750. Я вытащил его с помойки и превратил в конфетку.

Починить мотоцикл заняло у меня вечность. Это единственная вещь в моей жизни, которую я сделал лучше, вместо того, чтобы уничтожить.

Лаки не отступает. Пора это сделать мне или принять пари. Проблема в том, что я не отступал… ни разу в своей жизни.

Самая популярная девчонка в школе узнает много нового, встречаясь со мной. Маленькая Мисс Perfecta сказала, что она никогда не будет встречаться с бандитом, но я уверен, что никто из Кровавых Латино раньше не пытался залезть в эти дизайнерские штаны.

Так же легко, как драка в субботнюю ночь между враждующими бандами, Фолком и нами.

Спорю, все, что нужно, чтобы заставить Бриттани прийти ко мне, это немного флирта. Знаете, той игры в «дай и отбери», которая повышает интерес к противоположному полу. Я могу убить двух зайцев одним ударом: расквитаться с Ослиной Мордой, отобрав у него девчонку и отомстить Бриттани Эллис за то, что это по ее вине меня вызвали в офис директора и за то, что она поливала меня грязью перед своими друзьями.

Может это будет даже весело.

Я представил, как вся школа будет наблюдать за тем, как белая телка будет пускать слюни по Mexicano, которого она поклялась ненавидеть. Она очень больно шлепнется на свой точеный белый зад, когда я закончу с ней.

Я протягиваю руку.

— Заметано.

— Тебе придется представить доказательства.

Я достаю еще одну сигарету.

— Лаки, что ты хочешь, чтобы я сделал? Вырвал пару волос с ее лобка?

— Откуда мы узнаем, что они ее? — отвечает он. — Может она не настоящая блондинка. Да и вообще, она, наверное, делает себе одну из этих бразильских депиляций, ну когда там все...

— Сделай фото, — говорит Педро. — Или видео. Я уверен мы сможем продать muchos billetes[25] на это зрелище. Мы назовем его Бриттани идет к южным границам.

Именно такого рода треп и создает нам плохую репутацию. Не то, чтобы богатенькие пацаны не треплются на эти темы. Я знаю, что они тоже это делают. Просто когда это начинается у моих друзей, тут уж без тормозов. Если быть честным, я думаю, они могут быть достаточно забавными, насмехаясь над кем-то еще. Но когда их центром насмешек становлюсь я, это становится совсем не смешным.

— Что нового? — спрашивает Пако, присоединяясь к нам с подносом в руках.

— Я поспорил свою тачку на мотоцикл Алекса, что он не сможет залезть Бриттани Эллис в штаны.

— Ты что loco[26], Алекс? — говорит Пако. — Ввязываться в такого рода спор просто самоубийство.

— Расслабься, Пако, — отвечаю я. Это не самоубийство. — Это глупо, я согласен. Но не смертельно. Если я мог справиться с горячей Кармен Санчез, то смогу справиться с ванильной печенькой Бриттани Эллис.

— Бриттани Эллис вне твоей лиги, amigo. Ты может и красавчик, но ты на сто процентов Mexicano, а она бела, как белоснежная булочка.

Девушка, на год нас младше, Летиция Гонзалес, проходит мимо и улыбается.

— Привет, Алекс, — здоровается она и подсаживается к своим друзьям. Остальные парни передвигаются ближе к Летиции и ее компании, и мы с Пако остаемся под деревом одни. Он толкает меня локтем. — Вот она, bonita Mexicana[27], и точно в твоей лиге.

Мой взгляд прикован не к Летиции, а к Бриттани. Теперь, когда игра началась, мне лучше сфокусироваться на призе. Время начать флиртовать, но никакие фразочки клише не сработают с ней. Я думаю, она слышала их достаточно от своего дружка и остальных, пытающихся затащить ее в постель.

Я же думаю использовать другую тактику, ту, которую она не будет ожидать. Я буду продолжать ерошить ее перышки, пока я не стану всем, о чем она думает. И я начну прямо на следующем уроке, когда она будет обязана сидеть рядом со мной. Ничего нет лучше маленькой прелюдии на уроке химии, чтобы разжечь ощущения.

— Carajo[28], — говорит Пако, отбрасывая в сторону свой ланч. — Они думают, что могут купить ракушку формой U, набить ее и назвать тако, но эти работники столовки не отличили бы мясо тако от куска дерьма. Вот, какое их тако на вкус, Алекс.

— Меня от тебя тошнит, чувак, — отвечаю я.

Я неловко смотрю на остатки своего обеда, который я принес из дома. Благодаря Пако теперь все выглядит как mierda[29]. Передернувшись от отвращения, я запихиваю остатки в пластиковый пакет.

— Хочешь немножко этого? — спрашивает Пако, держа свой отстойный тако перед моим лицом.

— Поднеси это еще на сантиметр ближе к моему лицу, и ты пожалеешь, — угрожаю я.

— Я просто умираю от страха.

Пако трясет этим несчастным тако передо мной. Ему следовало бы знать меня лучше.

— Если хоть капля этой фигни попадет на меня...

— И что ты сделаешь, надерешь мне задницу? — спрашивает Пако с сарказмом, продолжая трясти тако. Может мне стоит дать ему в репу, и вырубить его, чтобы не разбираться с ним сейчас.

Как только я об этом думаю, я чувствую, как что-то падает мне на штаны. Я смотрю вниз, хотя я уже знаю, что я увижу. Прямо в промежности моих линялых джинс лежит кусок этой мокрой, жирной фигни, которая была внутри злосчастного тако.

— Черт, — произносит Пако и выражение на его лице быстро сменяется от удивления к ужасу. — Хочешь, я их почищу?

— Если ты хотя бы пальцем притронешься к моему члену, я собственноручно прострелю тебе huevos[30], — произношу я сквозь зубы.

Я стряхиваю это мистическое мясо, но под ним остается отвратительное жирное пятно.

— У тебя есть десять минут, чтобы достать мне новые брюки.

— Откуда я тебе их возьму?

— Будь креативен.

— Возьми мои, — говорит Пако, вставая и начиная расстегивать верхнюю пуговицу прямо посреди двора.

— Может я выразился недостаточно ясно, — как только я буду пытаться закадрить девчонку на химии, когда я выгляжу, как будто я обоссал себе штаны. — Достань мне штаны, в которые я влезу, pendejo[31]. Ты же коротышка, можешь даже пробоваться на роль одного из эльфов Санта Клауса.

— Я терплю твои насмешки только потому, что мы почти как братья.

— Девять минут и тридцать секунд.

Это заставляет Пако бежать в сторону парковки.

Мне на самом деле по барабану, откуда я возьму штаны, главное, чтобы я получил их до начала следующего урока. Мокрые джинсы не помогут мне показать Бриттани, что я офигенный парень.

Я жду под деревом, пока остальные ребята выбрасывают остатки своих обедов и спешат внутрь. И прежде, чем я успеваю опомниться, начинает играть музыка, а Пако все еще нигде не видно. Сжав зубы, я поднимаюсь и иду в класс, стратегически неся книги впереди меня, так чтобы они скрывали работу Пако. Сев, я придвигаю стул как можно ближе к парте, пряча пятно.

Бриттани заходит в класс, ее блестящие волосы, слегка завитые на концах в идеальные кудряшки, подпрыгивают в такт ее походке. И вместо того, чтобы завести меня, у меня просыпается желание просто их растрепать.

Я подмигиваю ей, когда она кидает на меня взгляд. Она фыркает и отодвигает свой стул подальше.

Вспоминая о политике нулевой терпимости миссис Питерсон, я стягиваю бандану с головы и кладу прямо на пятно.

Затем, я поворачиваюсь к королеве помпонов, сидящей рядом со мной.

— Знаешь, когда-нибудь тебе придется заговорить со мной.

— Чтобы твоя подружка выцарапала мне глаза? Нет, спасибо, Алекс. Мне нравится мое лицо таким, какое оно есть.

— У меня нет подружки. Хочешь ей стать? — говорю я, разглядывая ее.

Она кривит свои розовенькие губки и выдает.

— Да ни в жизнь.

— Mujer, ты бы не знала, что делать со всем этим тестостероном, если бы получила его.

Вот так, Алекс, играй с ней, пока она тебя не захочет. Она проглотит наживку.

Она отворачивается от меня.

— Ты отвратителен.

— Что, если я скажу, что мы будем отличной парой?

— Я отвечу, что ты идиот.

Глава 9

Как только я называю Алекса идиотом, миссис Питерсон призывает класс к порядку.

— Вы с вашим партнером вытащите тему вашей итоговой работы из этой шляпы, — произносит она. — Они одинаково интересны, но вам придется дополнительно работать над этим с вашим партнером вне класса.

— Как насчет футбольных тренировок? — спрашивает Колин. — Я не собираюсь их пропускать.

— И тренировки группы поддержки? — выдает Дарлин прежде, чем я успеваю сказать то же самое.

— Школьные задания прежде всего. Это между вами и вашим партнером, найти время, подходящее обоим, — говорит миссис Питерсон и становится у нашего стола со шляпой в руках.

— Миссис Пи, а там есть задание, ну, например, изобрести что-то, что вылечит склероз? — нахально спрашивает Алекс, чем доводит меня до белого коленья. — Потому, что я думаю, за один школьный год мы не успеем это сделать.

Я уже вижу огромную двойку на своей работе в конце года. Приемной комиссии Нордвестерна будет плевать, что это вина моего партнера, который хотел сделать шутку из финального проекта. Парня не заботит даже собственная жизнь, почему его должен заботить урок химии? Мысль о том, что именно от Алекса зависит моя оценка по этому предмету, раздражает меня. Оценки для моих родителей, это показатель того, чего ты стоишь. Незачем говорить о том, что тройка или двойка означает, что ты бесполезен.

Я засовываю руку в шапку и достаю небольшой клочек бумаги. Открываю его медленно, прикусывая губу от предвкушения. Большими буквами там написано СРЕДСТВО ДЛЯ СОГРЕВА РУК.

— Средство для согрева рук? — спрашиваю я.

Алекс наклоняется ко мне и перечитывает бумажку.

— Что, нахрен, за средство для согрева рук?

Миссис Питерсон кидает ему предостерегающий взгляд.

— Если ты хочешь остаться еще раз после уроков, у меня на столе лежит синий билетик, уже с твоим именем на нем. Если нет, задай свой вопрос без использования матерных слов.

— Было бы приятно встретится с вами еще раз после занятий, миссис Пи, но я уж лучше использую это время, чтобы позаниматься со своей партнершей, — отвечает Алекс, при этом у него еще хватает наглости смотреть на Колина. — Поэтому я перефразирую вопрос. Что такое средство для согревания рук?

— Тепловая химия, мистер Фуэнтес. Мы используем ее, чтобы греть наши руки.

Лицо Алекса расплывается в самодовольной улыбке, и он поворачивается ко мне.

— Я уверен, что мы сможем использовать их, чтобы согреть что-нибудь еще.

— Я тебя ненавижу, — говорю я, достаточно громко, чтобы Колин и остальные в классе меня услышали. Если я буду просто сидеть тут и позволять Алексу издеваться надо мной, я точно услышу циканье моей матери у себя в голове по поводу того, что нет ничего важнее репутации.

Я знаю, что весь класс наблюдает за нашей перепалкой, даже Изабель, которая не думает, что Алекс так плох, как кажется. Неужели, она не видит кто он на самом деле? Или она просто ослеплена его точеным лицом и той репутацией, что он обладает в кругу их друзей?

— Существует тоненькая линия между любовью и ненавистью. Может быть ты путаешь свои эмоции, — шепчет мне Алекс.

Я шарахаюсь от него.

— Я бы на твоем месте не надеялась.

— А я все же надеюсь.

Взгляд Алекса падает на дверь нашего класса. Там в окне его друг машет ему, зовя выйти. Они, скорее всего, попытаются сбежать с урока. Алекс встает и хватает свой учебник по химии.

Миссис Питерсон поворачивается.

— Алекс, сядь.

— Мне нужно отлить.

Она сводит брови и подбоченивается.

— Алекс, следи за своим языком. И я не думаю, что тебе нужен учебник, чтобы выйти в туалет. Положи его обратно на стол.

Губы Алекса сжимаются в тоненькую линию, но он кладет книгу на стол.

— Я говорила тебе, что не потерплю ни одной вещи, связанной с вашей бандой у себя в классе. — Говорит миссис Питерсон, указывая на бандану, которую он держит перед собой. — Давай ее сюда.

Он смотрит на дверь, потом снова на учительницу.

— Что, если я откажусь?

— Алекс, не испытывай меня. Ноль терпимости. Ты хочешь отстранение от уроков?

Она шевелит пальцами в знак того, что отдашь бандану сейчас или пожалеешь. Хмурясь, он медленно вкладывает свою бандану ей в руку.

Я взвизгиваю:

— О боже, — замечая огромное пятно на его штанах.

Студенты потихоньку начинают смеяться. Громче всех хохочет Колин.

— Не расстраивайся, Фуэнтес. У моей бабушки та же самая проблема. Ничего такого, что подгузник не сможет исправить.

При упоминании подгузников для взрослых, мои мысли переключаются домой, к моей сестре. Это грязно, смеяться над взрослыми, которые не могут это контролировать, потому, что Шелли как раз одна из таких людей.

Алекс удостаивает Колина широкой, нахальной улыбкой.

— Твоя девушка просто не смогла удержать руки от моих штанов. Она показывала мне новое применение средства для согрева рук.

На этот раз он зашел слишком далеко, я резко встаю, что даже мой стул громко скрипит отодвигаясь.

— Мечтай, — говорю я.

Алекс открывает рот, чтобы сказать мне что-то еще, но его прерывает миссис Питерсон.

— Алекс, иди к медсестре и... приведи себя в порядок. Захвати с собой свои вещи, потому что потом тебе необходимо будет явиться в кабинет мистера Агирре. Я встречу тебя там, вместе с твоими друзьями Колином и Бриттани.

Алекс сгребает свои вещи со стола и выходит из класса, а я возвращаюсь на свой стул. Пока миссис Питерсон пытается угомонить класс, я думаю о том, что насколько быстро развалился мой план о том, как избежать Кармен Санчез.

Если она считает, что я мешаю их отношениям с Алексом, она в этом убедится, как только до нее дойдут эти сплетни.

Глава 10

Дата добавления: 2014-12-16