Социализация в моей жизни 2 страница

Проучившись в интернате год, я вернулся в свою школу, и после окончания восьмого класса поступил в Московский математический техникум. Решение о поступлении я принимал сам. Мама меня поддержала. Математика всегда давалась мне легко, а специализация в области ЭВМ казалась мне интересной и перспективной. Впоследствии я не разочаровался в своем выборе. Было еще одно соображение, которое говорило в пользу ухода из школы. Я, как и абсолютное большинство моих сверстников, не испытывал большого энтузиазма при мысли о перспективе службы в Вооруженных Силах. Причины известны – падение престижа армии на фоне общеполитического кризиса в обществе (в то время именовавшегося перестройкой). Единственным легальным (для меня) способом уклониться или, по крайней мере, отсрочить эту службу было поступление в вуз. Я понимал, что даже при моей неплохой учебе без занятий с репетитором поступление в институт практически невозможно. Но мы жили далеко за чертой бедности (если таковая была в то время), поэтому мама не смогла бы оплачивать эти занятия. В этой связи учеба в техникуме, где была более фундаментальная подготовка по многим предметам и жесткие требования, являлась, как мне казалось, удачным решением (На мой взгляд, это удачный пример «целерационального действия» (по М. Веберу), которое совершается после просчета возможных прямых и косвенных последствий и целью которого (в данном случае) является поступление в вуз. – Здесь и далее примечания автора.).

После завершения учебы в техникуме в 1991 году я поступил в Московский институт электронного машиностроения (МИЭМ) на факультет автоматики и вычислительной техники. Это был естественный и давно спланированный шаг. Я был полон радужных надежд и с оптимизмом смотрел в будущее. Хотя ситуация в стране тогда не давала повода для оптимизма. Разразился политический кризис, известный как ГКЧП (по названию самозваного комитета, совершившего государственный переворот). До этого момента я, как и большинство моих сверстников, достаточно пассивно воспринимал все политические коллизии. Конечно, мне часто приходилось оббегать пол-Москвы в поисках молока или детского питания для своего брата, я смог выжить в толпе, пытающейся обменять крупные купюры в дни печально известной деноминации. Я поначалу с упоением смотрел трансляции Съезда народных депутатов СССР. Но непосредственно участвовать в каких-то политических событиях. Я мог заняться вещами поинтереснее. Но когда я услышал по радио заявление ГКЧП, что-то изменилось. Я вдруг понял, что это касается и меня. Достаточно было посмотреть на лицо генерала армии Язова (одного из членов ГКЧП), чтобы понять, что «свобода» закончилась. Поэтому, когда в метро появились листовки от имени Верховного Совета России и Ельцина с призывом прийти к Белому дому и «спасти демократию», я воспринял это как обращение к себе лично. Конечно я понимал, что мое присутствие возле Белого дома вряд ли что-нибудь изменит. Но я хотел выразить свое отношение к происходящим событиям. Сложно сказать, что повлияло на мое решение. Возможно, я просто не люблю балет, который в тот вечер передавали по всем телеканалам. Так или иначе я оделся, взял приготовленные мамой бутерброды и термос с чаем и поехал к Белому дому (А это похоже на «ценностнорациональное действие» (М. Вебер), при котором индивид действует в соответствии со своими моральными убеждениями, не просчитывая при этом возможные последствия своих действий.). Мама почему-то не пыталась меня отговорить. Наверное, я ей просто надоел (шутка). У меня создалось впечатление, что если бы не брат, она поехала бы со мной.

Я провел вечер и ночь в «живом кольце» перед Белым домом. Это был всплеск гражданского самосознания у москвичей, который коснулся и меня. Я думаю, что эти события повлияли на мою самооценку. Я и не думал, что способен на какой бы то ни было «акт гражданского мужества». Звучит несколько высокопарно, но, честное слово, был момент, когда хотелось просто сбежать с места событий!

Дальнейшие события моей жизни менее интересны. К концу первого года моего обучения в институте маму уволили с работы. Мне пришлось оставить учебу и пойти работать(Интересно, подходит ли мое убеждение в том, что мне именно «пришлось» оставить учебу под сартровское понятие «дурной веры». Наверное, да.). Я пошел работать продавцом в коммерческую палатку, что полностью отражало тенденцию того времени. Рядом со мной трудились люди разных профессий и возрастов, принадлежавшие в недалеком прошлом к самым разным социальным слоям. Но всех их объединяло стремление выжить в этой непростой экономической ситуации. Это довольно специфическая социальная среда со своими законами, даже своей этикой. Я с некоторым трудом, но все же адаптировался в новых для себя условиях и в течение года наша семья существовала более или менее сносно.

В социологию я попал в общем-то случайно. После года работы в ларьке я пришел к выводу о бесперспективности данного вида деятельности. Поэтому, когда моя тетка предложила устроить меня на работу в Институт социологии, я согласился. Вот уже четыре года я работаю в стенах этого института. Поступление в ГУГН стало для меня возможностью продолжить образование «без отрыва от производства». Но это и результат вполне осознанного выбора.

Из-за нехватки средств я не прошел по конкурсу

Я родился 19 марта 1981 года в семье рабочего. Мой отец работает по специальности «электромонтажник шестого разряда», мать – медицинская сестра 85-й городской больницы (бывшая медсанчасть 11). Бабушки и дедушки по отцовской и материнской линиям были рабочими. В общем, с небольшой оговоркой можно сказать, что я родился в типичной полупролетарской семье. Я был воспитан в духе того времени: в строгости, но что касается физических наказаний, то я им уже не подвергался (в отличие от моей сестры, которой все же несколько раз досталось от отца). Мои родители с раннего моего детства настраивали меня на получение высшего образования, мотивируя это тем, что в противном случае мне придется работать физически, как и моему отцу. Вероятно, это отражает и некоторые настроения в обществе в том плане, что, несмотря на все еще царившую идеологию, в обществе происходит трансформация взглядов и переориентация их в сторону умственного труда, как более престижного и высокооплачиваемого. Вероятно, в этом нашел отражение провозглашенный в период перестройки лозунг «ускоренного развития».

В 1984 году я был отдан в детский сад, так как мои родители не имели возможности со мной сидеть (отец работал с 8 до 18 часов, мать работала сутками), да и при размере семейного бюджета в 394 рубля оплата детского сада (12 руб. 50 коп. в месяц) была вполне приемлемой. В нынешнее время данный социальный институт пришел в упадок, так как в связи с дифференциацией доходов населения большинство или не имеет возможности отдать ребенка в детский сад либо предпочитает этого не делать, если в семье есть, кому присмотреть за ребенком, люди же состоятельные предпочитают нанимать нянь или сиделок. Пятнадцать лет назад, благодаря относительному равенству доходов, отсутствию задержек зарплат и приемлемой цене подобных услуг, большинство родителей предпочитало отдавать своих детей в детский сад (к тому же дети получали трехразовое питание, с ними гуляли, проводили образовательные мероприятия).

Проходив четыре года в детский сад, я в 1988 году пошел в общеобразовательную школу № 884. Набор был не на конкурсной основе, а по месту жительства. В 1995 году школа была переименована в УВК № 1832 (учебно-воспитательный комплекс). В результате этого детей в школу стали набирать по конкурсу, то же самое относится и к поступающим в 10– 11 класс (не важно какой специализации). Все двоечники доучивались до общеобразовательного уровня (9 классов) и уходили либо в другую школу, либо в ПТУ. В результате всех этих мероприятий общешкольная успеваемость повысилась.

В 10–11 классах готовили детей по специализации в области истории (на базе музеев Московского Кремля) и английского языка. Школ же, принимающих детей по месту прописки, в районе осталось не так уж и много (в основном это лицеи и гимназии, и школы с различными специализациями, которые набирают учеников только по конкурсу). В результате всего этого полное среднее общее образование становится доступно не всем.

Проводимая в этот период школьная реформа (так называемая всеобщая компьютеризация школ), с треском провалившаяся, никак не изменила положение моей школы относительно этого параметра. Компьютеры появились в школе только тогда, когда я учился в 10-м классе и были куплены на деньги, собранные с родителей учащихся (что вполне естественно для нынешнего времени построения капитализма и открытого рынка).

Примерно в 1994 году на вечеринке у друзей я столкнулся с таким явлением, как наркомания. Тогда это было еще относительно новым и редким явлением, которое ныне приобрело широкие масштабы (особенно среди молодежи). В какой-то мере это был ответ на горбачевскую антиалкогольную кампанию, вызвавшую рост токсикомании и наркомании (чему также способствовало и открытие границ: импорт наркотиков).

В 1997 году я стал лауреатом окружного конкурса исследовательских работ и был награжден «премией Галуа». В этом же году я был принят на работу в свою школу на должность рабочего по обслуживанию зданий (на полставки). Директор школы, видя, как я бесплатно выполняю различные плотницкие работы, помогая учителям, предложила мне это место, а так как с деньгами в этот момент у нас в семье было трудно, я согласился. В нынешнее время в связи с гигантским всплеском безработицы детям нередко приходится работать, иногда даже бросая из-за этого школу. Достаточно вспомнить мальчишек, моющих машины, чтобы заработать себе денег. В той социальной реальности, в которой мы существуем, детский труд порой является единственным источником дохода семьи или во всяком случае существенной прибавкой к семейному бюджету.

И наконец в 1998 году я поступил в ГУГН. До этого я два раза поступал в МПГУ им. В. И. Ленина, но из-за «нехватки средств» не прошел по конкурсу. Что и говорить, дача и получение взяток в столичных вузах теперь стали обычным явлением. Чтобы сдать вступительные экзамены или сессию можно просто заплатить преподавателю определенную сумму и не волноваться. Поэтому, на мой взгляд, абитуриентам сейчас сложно поступить на интересующий их факультет, в результате чего они идут на другой (либо в другой институт).

Главное – это высшее образование, то есть абитуриенты выбирают не профессию, а скорее свой социальный статус.

Мы всем классом регулярно посещали церковь

Сначала мы жили в коммунальной квартире, это время я плохо помню, потому что был маленьким, затем в 1984 г. мы получили двухкомнатную квартиру, у нас семья из 3 человек. Я пошел в обычный детский сад, который был рядом с домом. Благо, я живу в микрорайоне Ясенево, где достаточно развита инфраструктура и детский сад и школа находятся в пяти минутах ходьбы от дома. Как и во всех семьях, мои родители работали, поэтому нужен был кто-то, кто бы со мной сидел. И конечно, это были бабушка и дедушка. Но они жили в Калуге, следовательно, с детства приходилось быть самостоятельным. Хотя не совсем, моя мама работала в том же доме, где мы жили, поэтому в обеденный перерыв и по моему первому звонку она всегда могла быть дома. А летом меня, естественно, отправляли к бабушке и дедушке в Калугу, где я и проводил все лето. Они были на пенсии, и все время уделяли мне. В то время государство обеспечивало пенсионеров, и мой дедушка получал пенсию больше, чем мой отец зарплату. В Калуге была не только квартира, но и дача в получасе езды, так что лето я проводил, курсируя от города к даче. Можно сказать, что в это время роль агентов первичной социализации в большей степени возложили на себя бабушка и дедушка, так как 3 месяца круглосуточного пребывания вместе, думаю, стоят больше, чем все остальное время с родителями, свободными только по выходным.

Хотя не стоит преуменьшать и роль родителей в развитии во мне культурной личности. Мой отец раньше сам часто ходил на выставки, в основном исторических ценностей, оружия, редко – произведений искусства, ну и меня брал с собой. Еще в молодости мой отец играл в театре, ну и, конечно, меня всячески старался приобщить к этому виду искусства. Хотя в детстве мне, конечно, больше нравилось ходить в музеи, связанные с оружием и военной техникой, ну а любимым был музей ГУВД.

Школа тоже была не специализированной, а совсем обычная средняя во всех отношениях. Но, в 4-м классе я перешел в православную гимназию. Не то, чтобы это была дань моде, мое увлечение, хотя было интересно, просто мой друг перешел туда и предложил мне. Наши родители тоже дружили, и меня отдали туда. Образование здесь было, конечно, другим. Наряду с обычными школьными предметами (математикой, русским и др.) здесь были и специфические (такие как духовное пение и духовная культура), уроки духовной культуры вел священник отец Артемий. Мы всем классом регулярно посещали церковь, и именно здесь я в первый раз оказался в церкви. Также очень большое внимание здесь уделяли культурному развитию человека, и мы очень часто ходили в музеи и посещали другие памятники Москвы и Подмосковья. В этой школе я проучился год, т. к. она переехала далеко от дома. Я вернулся в обычную школу. С 6-го класса среди агентов первичной социализации начинают появляться друзья, как сказано в Вашей книге «лидеры молодежных группировок». И вот вокруг одного такого «лидера», учившегося в нашем классе, начала складываться кампания. Лидером он был потому, что имел друзей старше нас и был так называемым «трудным ребенком». До этого я был, что называется «домашним мальчиком» и хорошо учился, но, подружившись с ним, я сильно изменился, что, соответственно, не понравилось ни моим родителям, ни учителям. Они пытались прекратить нашу дружбу, но у них ничего не получилось. Возможно, это и к лучшему. Нельзя сказать, чтобы только лидер влиял на нас, наши отношения можно назвать обоюдной или двусторонней социализацией. Поначалу его влияние было сильнее, от этого стали возникать проблемы дома и в школе. Мы приобщились к жизни улицы. В это время я отдалился от своего друга, с которым мы поддерживали отношения с 1-го класса, он поначалу не захотел выходить из-под маминого «крылышка», забегая вперед скажу, что потом он захотел присоединиться к нам, но различия между нами были слишком значительны, и он не прижился. Но затем наше влияние на него («лидера») усилилось и стало преобладать. Мы «успокоились», то есть можно сказать повзрослели и поняли, что те ценности, которые нам прививали родители, тоже очень важны. И в итоге мы вчетвером дружим до сих пор. А те люди, с которыми «лидер» общался до нас, сейчас представляют не лучшую картину, то есть наркотики, кражи и т.д. Да и сам «лидер» изменился, не то чтобы он стал идеальным, а как бы произошло смешение: наши хорошие модели поведения смешались с его плохой, то есть мы что-то взяли от него, он от нас. Слово «плохой» не стоит понимать дословно, скорее «уличный», вот то слово, которое подходит к его модели поведения. Ну а под словом «хороший» стоит понимать такую модель поведения, которая подразумевает перманентное сидение дома, учение уроков и т.д. («домашний мальчик»). Я думаю, во мне неплохо сочлись эти две модели, так как наряду с достаточно большим опытом улицы я закончил школу с одной четверкой, ну а остальные, соответственно, пятерки. И в Вашей книге замечена очень важная и применимая к моему случаю вещь, которая касается отношений родителей и ровесников. Действительно, мои родители усматривали в ровесниках зло и своих конкурентов, но с течением времени мы с родителями нашли компромисс и эта проблема разрешилась, они увидели в ровесниках закономерный этап моего развития, да и к тому же наши отношения в малой группе сверстников устоялись, и родители сейчас знакомы с моими друзьями и поощряют нашу дружбу.

Что касается институтов вторичной социализации, то я могу назвать рабочее место. В 14 лет я устроился на один месяц летних каникул распространителем бесплатных газет, то есть стоишь около станции метро и раздаешь газеты. Нашел я эту работу совершенно случайно, просто мне дали такую же газету, где и было объявление о приеме на работу распространителей. Работа была не из легких, нам приходилось не только стоять по 6–7 часов с пачкой газет на солнце (дело было летом), но и еще разгружать грузовики с этими газетами, которые приезжали на место работы. Возможно, тогда ко мне пришло понимание, что лучше заниматься умственным трудом, чем физическим, а следовательно, получить высшее образование. Причиной трудоустройства были не столько деньги, сколько желание иметь свои, заработанные деньги, как-то самоутвердиться.

С материальным обеспечением в нашей семье было всегда неплохо. Раньше отец работал в милиции, мама работала тоже в структурах ГУВД и они получали хорошую зарплату, к тому же льготы. Но во времена перестройки отец нашел работу по специальности. Он закончил юридический факультет, а в то время и пошел бум на юристов. Поэтому несложно было найти работу, тем более у отца большой стаж работы.

Задание 2 Супруги в роли социализаторов

Формулировка задания. На конкретных примерах, почерпнутых из жизни своей семьи или знакомых, раскройте поведение мужа и жены в качестве социализаторов по отношению друг к другу. Семейная жизнь предполагает решение не только хозяйственных или сексуальных отношений. Она строится каждый день усилиями мужа и жены, совместно решающих подчас непростые социальные проблемы, по ходу которых происходят притирка характеров, взаимные уступки, влияние, изменение, воспитание и все то, что может быть описано категорией «социализация». Подумайте и напишите, в чем проявляется эта роль – в диалогах, поступках, действиях и т.д.? Задание должно состоять из двух частей: 1) муж и жена как социализаторы по отношению друг к другу; 2) муж как социализатор в статусе начальника и в статусе мужа.

Вариант 1

Социализация супругов начинается, конечно же, еще до свадьбы. Если люди решают жить вместе, то они, вероятно, обсуждают какие-то проблемы будущей совместной жизни заранее. Однако обсудить все, вплоть до бытовых мелочей, невозможно. Как правило, все знания о семейной жизни ограничиваются наблюдениями за родителями. Семья родителей – образец для подражания, даже в том случае, когда их примеру не стоит следовать. В последнее время многие молодые люди стараются пожить вместе, не заключая брак, чтобы понять, подходят ли они друг другу. Это своеобразная «репетиция», если она проходит удачно, помогает в дальнейшем избегать конфликтов на бытовой почве, знать о привычках, образе жизни друг друга, взаимных требованиях. Иногда происходит по-другому: «Мы пожили три месяца вместе, поняли, что друг другу не подходим, и разошлись».

Совсем другая ситуация складывается, если отправной точкой совместной жизни является свадьба – общественный ритуал, некий «обряд инициации», когда общество присваивает мужчине и женщине статусы мужа и жены. В первый момент их охватывает состояние полной растерянности, а затем начинается игра в «царя горы» – за главенствующее положение в семье и «потасовка» – проверка на прочность того, кто все-таки занял это положение, – говорит психолог, недавно прошедшая через опыт неудачной семейной жизни. Важными исходными данными каждого брака являются мотивы, по которым заключается брак (например, такой: «Вот найду себе невесту с квартирой, тогда и женюсь»); опыт супругов, основанный на предыдущей семейной жизни, на примере родителей; отношение к браку в субкультуре, к которой принадлежат партнеры; личные и социальные статусы каждого из супругов. Социализация в семье может идти тремя путями: интуитивное и некритичное принятие и усвоение норм, их неосознанное восприятие; самоанализ, рефлексия, рассуждения о том, что следует принять, а от чего отказаться; принятие норм и ценностей референтной группы, следование советам родителей, друзей.

Основное в роли социального партнера – коммуникации с друзьями, родственниками, общими знакомыми. Социализация в качестве мужа или жены – это еще и социализация в качестве зятя или невестки. «Моя свекровь постоянно навязывала мне какие-то образцы поведения, я должна была следовать ее примеру в том, что касалось моего общения с друзьями, работы..., – рассказывает моя знакомая. – Вообще, тот из супругов, кто активнее общается со своими друзьями, выступает социализатором по отношению к своему партнеру». Одним из показателей кризиса семьи считается в психологии нежелание одного из супругов знакомить другого со своим окружением. «Воспитание» партнера можно осуществлять разными способами: сказать: «Не кури при моей маме» или состроить недовольную гримасу, когда партнер соберется на балкон. Можно, в конце концов, толкнуть его под столом коленом и незаметно показать кулак. Количество способов общения не ограничено, поэтому не ограничено и количество способов «воспитания», влияния мужа и жены друг на друга.

Освоение ролей сексуальных партнеров. Более опытный партнер выступает социализатором, он обучает, объясняет. Как мне кажется, ключом к успеху здесь является полная откровенность и открытость партнеров друг другу. С другой стороны, задавать интимные вопросы я постеснялась, так что знания в этой области у меня довольно смутные.

Освоение ролей кормильца и домохозяйки. Важным моментом здесь являются полоролевые стереотипы, существующие в поведении каждого из супругов. Они могут быть традиционными, могут смешиваться и даже меняться местами. Имеет значение также склонность и способность вести домашнее хозяйство. Жена, если она выполняет домашнюю работу, учится на примере своей свекрови.

Командует в семье, как правило, тот из супругов, кто получает больше денег. Муж и жена решают (или «само собой так получается»), у кого хранятся деньги, кто определяет, как их тратить.

Татьяна: Завсегда так: как что, в магазин или за водкой, ты за мой кошель хватаешься. Слушай, давай я на тебя на алименты подам!

Валера: Схватилась! Ты знаешь, что тебе выпадает? Останки! Я ведь уже считал. Сто сорок три оклад, тридцать три процента. От четырех отнять два... Сорок семь рублей с копейками.

Татьяна: Сорок семь рублей 66 копеек.

Валера (злорадно): Да подели пополам! А? Двадцать три рубля с копейками! И это в месяц! А я-то даю больше!

Татьяна: Двадцать пять, да.

Валера: Ну!

Татьяна: Сколько тебе можно говорить: ты ешь, ты спишь, надо за квартиру, надо за свет!

Валера: А я что, за сплю тоже платить должен?

Пауза. Татьяна хлопает глазами (Л. Петрушевская. Три девушки в голубом.).

Такой диалог супругов, возможный в недавнем прошлом, как нельзя лучше показывает, что уровень жизни семьи сказывается на отношениях. Достойная жизнь – более высокие шансы сохранить семью.

Бытовое обслуживание – один из важнейших факторов семейной жизни. «Важно, насколько жена приближается к образу мамы», – говорит психолог. Быт, как говорится, «заедает»:

– Ну, ты, писатель, иди выбивай ковер! – сказала Петру жена.

– Не...

– Чего нет-то?

– Сейчас по телевизору про комиссара Каттани будут показывать.

– Ты ведь про него уже десятый раз передачу смотришь!

– Все равно интересно. Про такого матерого мужика и двадцать раз посмотреть не грех. Племенной мужик, у такого не забалуешь.

– Да уж не чета тебе. Ковер-то небось жене выбивает без лишних слов.

– Больше ему делать нечего...

– По крайней мере жена за ним как за каменной стеной. А ты у меня... ну, как сказать... ну, не комиссар Каттани ты у меня, Петро.

– Ты, положим, тоже не графиня Ольга.

– А я и не претендую. Тем более что твоя графиня Ольга страшней собаки.

– Ну, поехала, поехала! – с раздражением сказал Петр и, чтобы не доводить дело до греха, пошел выбивать ковер (В. Пьецух. Драгоценные черты.).

Приведенный диалог, на мой взгляд, показывает типичную картину взаимоотношений мужа и жены – уже привыкших друг к другу, раз и навсегда определивших позиции, разграничивших обязанности. Результат социализации – появление общего мировоззрения, нахождение необходимых в совместной жизни компромиссов, воспитание черт, заданных обществом.

Если муж и жена работают вместе, то они выступают в роли социализаторов и дома, и на работе.

Муж – администратор, заведующий английским отделением на курсах. Жена – преподаватель, формально она – подчиненная своего мужа. Их рабочие отношения, так же, как и внутрисемейные, носят ровный и спокойный характер. Они живут вместе больше 20 лет и растят единственного сына. Жена не имеет никаких привилегий в служебных вопросах, получает группы в очередь с остальными преподавателями. На работе они называют друг друга по имени-отчеству, но как только рабочий день заканчивается, переходят на уменьшительные имена. Муж, работая в женском коллективе, время от времени увлекается кем-нибудь, однако, его жена смотрит на это философски. По всем вопросам супруги выступают единым фронтом, никогда не спорят и не выясняют отношения на людях. Главенствующее положение в семье тем не менее занимает жена, но она обладает достаточным тактом, чтобы не позволять себе «командирских выходок».

Муж зарабатывает больше денег, но и, естественно, больше работает. На себя он тратит очень мало, но считает необходимым одеть и обуть жену, купить сыну компьютер и отправить его за границу на отдых. Нельзя сказать, чтобы у них было много денег, но в целом на жизнь хватает.

Если в семье и возникают какие-то противоречия, то их причиной является властный, диктаторский характер тещи, которая вплоть до рождения внука даже не разрешала дочери остричь косу. Зять не выносит ее, но тем не менее, делает все, что его просят (главным образом, работу по даче).

Вообще, этих людей не «напрягает» совместная работа, что вызвано, во-первых, тем, что в коллективе в целом редко возникают конфликты, а во-вторых, тем, что общение между ними в рабочее время сведено к минимуму.

На мой взгляд, совместная работа супругов на небольших предприятиях, где нет жестких административных требований, не должна отражаться на их взаимоотношениях, а в отдельных случаях может даже укреплять семью (жена контролирует мужа на работе и не беспокоится из-за неизвестности, не устраивает сцен ревности и т.д.).

Однако если муж – требовательный начальник, а жена – подчиненный, их рабочие трения могут, как мне кажется, отразиться и на семейных отношениях. И все-таки только опросив достаточно большое количество работающих вместе супругов, мы можем сделать какие-то выводы относительно того, как совместная работа отражается на семейной жизни.

Вариант 2 (Работу выполнила студентка 1 курса (1999 г.) Института социологии ГУГН В. В. Моисеева.)

Несомненно, супруги оказывают социализирующее воздействие друг на друга. Решая вопросы о распределении прав и обязанностей, лидерстве в семье, они одновременно и обмениваются жизненным опытом. Например, абсолютно очевидно, что до замужества каждый из будущих супругов вел какой-то свой образ жизни, имел какие-то привычки, установки, ценности, вкусы, увлечения, манеры поведения и прочее. Но вот молодые люди решили создать свою семью, и жизнь их в большинстве случаев резко меняется.

Дедушка и бабушка как социализаторы по отношению друг к другу

Муж: Завалишин Марк Глебович, 75 лет.

Жена: Завалишина Валентина Михайловна. 71 год, пенсионерка.

Когда бабушка с дедушкой познакомились, ей было 17 лет, а ему – 21. «Я была наивной девочкой и ничего не понимала в этой жизни. Дедушка был интеллигентным молодым человеком, очень эрудированный, симпатичный и очень добрый. Он приглашал меня на свидания, и для меня это было само собой разумеющимся. Потом он предложил мне выйти за него замуж, причем пришел к моей маме просить моей руки. Потом мы поженились», – вот что рассказала мне бабушка.

Пример 1. Как я уже говорила выше, мой дедушка был очень эрудированным человеком. Он много читал и обладал прекрасной памятью. Надо сказать, что бабушка постоянно чувствовала свою невежественность по сравнению с ним. Ей казалось, что он знает все на свете (это, несмотря на то, что она была почти отличницей и в школе, и в институте). Когда они поженились, дедушка стал просить ее почитать ему вслух какую-нибудь книгу. Вроде бы невинное развлечение, но после прочтения книга обязательно обсуждалась. Дедушка спрашивал, что она думает по поводу прочитанного, что ей понравилось, а что нет, и т.п.

Дедушка также помог моей бабушке и в выборе профессии. Поскольку она сама не знала, чего хотела, он сказал, что для девушки было бы неплохо заниматься иностранными языками. Так она и сделала. Поступила на факультет иностранных языков. Впоследствии он советовал ей читать книги на английском языке в подлиннике, а ему пересказывать на русском. У бабушки привычка читать сохранилась на всю жизнь. Она даже стала выписывать разные журналы.

Пример 2. После окончания института бабушка два года работала в школе – преподавала английский язык в 6–7 классах. Надо сказать, что первый год не был особо удачным: дисциплина никуда не годилась. Бабушка старалась быть милой: влетала в класс с улыбкой на устах, тихонько «журча» свое «Хау-дую-ду». В ответ ее никто не слушал, а она им говорила: «Ребята, прошу вас, потише, потише...». Когда она рассказала дедушке об этом, он объяснил ей, что она изначально поставила себя неправильно, мало только заинтересовать ученика, нужно заставить его тебя уважать. Он посоветовал ей использовать метод кнута и пряника. После летних каникул она вернулась в школу другим человеком. «Я почувствовала, что даже другой походкою вошла в класс, более твердой. Да, я была уверена в себе, и дети это почувствовали. Проблем с дисциплиной больше не было».

Пример 3. Дедушка был заядлым курильщиком и любил выпить в компании друзей. Бабушка в свою очередь не переносила табачного дыма и всячески боролась с его привычкой. Чего она только не делала: пыталась с ним говорить, убедить, что это вредно, что она волнуется за него, пыталась обижаться, даже шантажировала его, говоря, что если он не бросит курить, то она уйдет от него или сама начнет курить, или, что еще хуже, покончит с собой, и он будет в этом виноват. Короче говоря, третировала его всячески, прятала сигареты или говорила, что магазин закрыт, если он просил ее купить. Помню один случай, мне было 4 года. Дедушка уже тогда болел и некоторое время курил меньше. Бабушка все-таки купила ему пачку сигарет, но спрятала их и просила меня ничего пока ему не говорить. Я тогда долго мучилась: вроде бы обещала молчать и вообще понимала, что курить вредно, но, видя, как страдает без сигарет человек, все-таки принесла ему. Когда бабушка узнала, она такой скандал закатила – и мне, и дедушке. Я помню этот случай очень хорошо по двум причинам: во-первых, я просто обожала деда и не могла мириться с тем, что кто-то вообще осмелился поднять на него голос, во-вторых, я так обиделась за это на бабушку, что оторвала ей карман от фартука.

Дата добавления: 2014-12-16