Концепция А. Кребера о структуре и эволюция высоких ценностей

[Подытоживая основные результаты креберовских исследований, П. Сорокин излагает их следующим образом:]

1. Не существует всеобщей закономерности, в соответствии с которой каждая культура по мере развития должна достичь высокого уровня устроения культурных ценностей, регулируемого определяющими принципами (master patterns). Только очень ограниченное количество культур достигли такого уровня.

2. В каждой большой культуре выявляется «наличие некоторых специфичных базисных структур (суперсистем)». Количество типов сочетаний высоких ценностей очень ограничено. Они образуются лишь в некоторых культурах, имеют ограниченную временную протяженность и развертываются в определенном времени и пространстве.

3. Продолжительность жизни таких культур, основанных на высоких ценностях, короче, чем низких культур, которые длительное время могут существовать, претерпевая лишь незначительные изменения'

4. Средняя продолжительность роста и расцвета «высоких культур» сильно колеблется – от нескольких десятков лет до нескольких веков, в зависимости от класса культурных явлений и характера их сочетания.

5. Большинство причин, вызывающих изменения «высоких культур», остаются довольно неопределенными, однако очевидно, что они внутренне присущи самим этим культурам. После перебора всех возможных вариантов потенции данной культуры оказываются исчерпанными, и она либо гибнет, либо постоянно повторяется и окостеневает.

6. В жизненном цикле ценностной суперсистемы могут иметь место иногда только одно «биение», т.е. «расцвет», то два, то три, а иногда даже и большее число «биений» или «расцветов», перемежаемых временными спадами или перерывами в творчестве. Иногда именно первое «биение» оказывается наиболее продуктивным, иногда второе или даже третье. В общем не существует подтверждений того, что все ведущие структуры культуры расцветают лишь однажды и что все они проходят через одно и то же количество творческих периодов.

7. Практически всем национальным культурам присуще слабое проявление творчества в одной или нескольких сферах, и ни одна из них не стала энциклопедически созидательной. Так, культуры Египта, Месопотамии, Рима, Японии и ренессансной Европы не были творческими в философском плане. Арабская цивилизация не проявила себя в скульптуре. Рим, средневековая Европа и Япония и в основном Китай не были творческими в науке. Культурный расцвет Греции, Германии и Италии почти не сопровождался экономическим и политическим подъемом и т.д.

Тот факт, что культурный расцвет происходит в некоторых сферах культуры в то время, как в других он не проявляется, свидетельствует, что творчество в разных сферах вряд ли связано между собой в причинном или функциональном плане. Такой вывод очевидным образом опровергает положение о тотальной интеграции каждой культуры, на чем прямо или косвенно настаивают социологи или антропологи функционалистской школы. <...>

8. При прочих равных условиях, чем богаче содержание компонентов культуры, тем больше возможность создания более значительной культурной системы. Бедные по содержанию культуры имеют меньше творческих шансов. Из этого вытекает важность взаимного обогащения культур.

9. Что касается темпов перемен или прогресса в развитии культурных систем, то данные А. Кребера указывают вполне исчерпывающим образом, что, вопреки преобладающему мнению, никакого ускорения не было. «Что касается развития высоких сфер, то в наше время для этого требуются не меньшие сроки, чем одна или две тысячи лет назад». Может быть, вера в ускорение прогресса оправданна в отношении содержания знаний: производство «информационных материалов» осуществляется теперь намного быстрее. Но это совсем не относится к высоким формам культуры или общей структуре «великих культур».

10. Культура как таковая никогда не умирает. Однако конкретные, территориально ограниченные культуры могут и, действительно, умирают и не столько через гибель населения, сколько через замещение его культуры. В наше время еще сохранились могикане, однако могиканская культура вымерла. Язык как таковой не умирает, однако конкретные языки умирают. Обычно культуры прекращают свое существование через замещение более «высокой» (в данных обстоятельствах) культурой – независимо от того, является это превосходство подлинным или кажущимся.

H.A. Кребер допускает, что зачастую ценностная структура высокого уровня (суперсистема) может претерпевать фундаментальную перестройку. Если, следуя определенной линии развития, культура достигает точки насыщения, то после некоторой остановки и ценой затраты определенных усилий она возобновляет свой рост в соответствии с некоторыми иными принципами. Другими словами, культура подвергается трансформации и обретает совершенно новый облик, не утрачивая при этом свою самобытность (sameness) и идентичность.

Критика. Существенным недостатком креберовской теории является смутность его понимания таких понятий, как «базовая структура». «структура высоких ценностей», «цивилизация» и т.д. Как и А. Кребер, многие антропологи и социологи используют термин «культурные структуры» и его производные, но, к сожалению, редко дают им ясные определения и большей частью еще не проводят различия между скоплениями и системамикак принципиально различными явлениями. (С. 267-278.)

Комментарии. Многие американские цивилизационщики рассматривают А. Кребера как авторитетного систематизатора аналитических положений в изучении культурных систем. Преодолев склонность обращаться к интуитивным метафорам, которые несли столь большую нагрузку в работах Н. Данилевского, О. Шпенглера и А. Тойнби, он вместе с тем ограничил и применимость утверждавшихся ими «законов^, прежде всего тех, что относились к характеру изменений (зарождение – расцвет – угасание). Он пересматривает и масштабы существования «высоких культур» и видит в них гораздо более структурированные системы, чем О. Шпенглер или А. Тойнби, что и придает его концепции гораздо более аналитический характер. Такого рода сдвиги тем не менее не спасли ученого от критики со стороны П. Сорокина.

Работы П. Сорокина во многом способствовали подведению итогов, выявлению достижений и слабостей цивилизационной теории, сформированной в трудах Н. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби, А. Швейцера, А. Кребера и других мыслителей того периода, когда эта теория носила еще слишком общий характер, зачастую переходя в философию истории и культуры, и поэтому выявляла лишь макрозакономерноети функционирования крупных социокультурных общностей. Лишь позднее, уже в 50–60-х гг., в большой степени под влиянием работ П. Сорокина эта теория стала приобретать более социологический, дифференцированный и аналитический характер.

Армиллас

ВКЛАД Р. РЕДФИЛДА В ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ЦИВИЛИЗАЦИЯ»

Значительный вклад в определение понятия «цивилизация», внесенный Р. Редфилдом, состоит из трех пунктов: 1) концепция институционализации морального порядка как характеристики цивилизованного общества – в отличие от традиционных этических систем в однородных локальных сообществах; 2) формулировка дихотомии «большая традиция – малая традиция» как динамической взаимозависимости элементов; 3) описание крестьянского общества и его культуры как деревенского компонента соответствующей цивилизации. Его анализ процесса изменений от «народного общества» (folk society) к цивилизации и его взгляды на отношения между городскими и деревенскими субкультурами в цивилизованном обществе основаны на концепции взаимодействия «большой» и «малой» традиций.

«Большую традицию» составляют знания, учения, философия и эстетические принципы, которых придерживается элита. Этот термин воспринимается как синоним «высокой культуры», образуемой через духовную рефлексию и спекулятивное мышление, она сознательно культивируется, систематизируется и передается. «Малая традиция» состоит из преданий, верований, народной мудрости и изобразительных средств простого народа: это «низкая», или «мирская», культура. «Малая традиция» формируется обычаями и сопротивляется инновациям, она принимается за само собой разумеющееся достояние, не подвержена продуманным изменениям и не передается специальными способами. Вначале высокая культура ранних цивилизаций произрастала стихийно на основе народной культуры. Хотя с течением времени произошло разделение «большой» и «малой» традиций, отношения между ними никогда не были односторонними: они неизменно формировали друг друга. В каждой цивилизации существует тесная взаимосвязь обеих традиций. По словам Р. Редфилда, «их можно представить как два потока сознания и действия, имеющие присущие им характеристики, но постоянно переливающиеся один в другой» (С. 220-221.).

Комментарии. Введенное Р. Редфилдом и М. Сингером структурирование культуры сложного общества на «большую» и «малую» традиции получило устойчивое признание в культурологии и применяется многими учеными для анализа соотношения между различными уровнями культуры в цивилизации. Выявление такой структуры дает возможность избежать сведения культуры к ее высоким уровням, запечатленным в признанной классике, и показать широкое социальное, территориальное и временное многообразие культуры той или иной цивилизации, а вместе с тем механизм взаимодействия между высоким, сакрализованным и элитарным уровнем с различными субкультурами.

Д. Уилкинсон

Дата добавления: 2014-12-17