ВЕЧЕ, его состав и функции

Областного строя

УПРАВЛЕНИЕ РУССКИХ КНЯЖЕСТВ В ЭПОХУ

Лекция одиннадцатая

Рассмот­рев в главных чертах политический уклад Руси, как он определился к концу XII века, и его основания, мы дол­жны теперь остановиться на тех силах, которые прави­ли обществом в эпоху областного строя, уяснить объем и характер их деятельности и взаимные отношения. Таки­ми силами были веча главных городов земель и князья.

На веча могли, имели право собираться и иногда собирались мужи из всех свободных классов земли. В 1212 году Всеволод III, задумав передать по смерти своей Владимир сыну Юрию, помимо старшего Констан­тина, «созва всех бояр своих з городов и с волостей, и игумены, и попы, и купцы, и дворяны и вси люди, и да сыну своему Юрью Володимер по себе, и води всех ко кресту, и целоваша вси люди на Юрьи» (Никонов, под 1212 годом). Но так как веча собирались в главных го­родах, и притом не регулярно, а когда понадобится, сплошь и рядом экспромтом, то жители пригородов, погостов и сел большей частью на них отсутствовали. В особо важных случаях, впрочем, жители пригородов, получали приглашение от главного города. Так, напри­мер, новгородцы призвали псковичей и ладожан «и сдумаша, яко изгонити князя своего Всеволода». Но и из жителей главного города далеко не все принимали учас­тие на вече. На вече приходили обычно только домовладыки, отцы семейств. Вот почему, когда участники веча изъявляли согласие воевать, они говорили князю, «идем по тобе и с детми», или «ради ся за тя бьем и с детми», Веча созывались или князьями, когда им требовалась поддержка, согласие, санкция населения, или же долж­ностными лицами, как, например, тысяцким. Обычным способом созыва на вече был колокольный звон. Отсюда и выражение: «звонити» или «созвонити» вече. Для это­го повешены были не только в Новгороде и Пскове, но и в Смоленске, Владимире Волынском, Суздале, Владими­ре и других городах особые колокола, которые называ­лись «вечными» или «вечими». Местом собраний слу­жили обширные дворы или площади около церквей или на рынках, могущие вместить значительную народную толпу. В Киеве вече собирались на Ярославле дворе, у св. Софии, на торговище у Туровой божницы, в Новго­роде также на княжеском дворе, у св. Софии, у св. Ни­колы на торгу, у Сорока святых и т. д. При обсуждении дел собравшиеся или стояли, или садились на особые скамейки. В моменты обострения отношений между кня­зем и населением на вече собирались на конях, воору­женные. В 1146 году киевляне, недовольные тиунами великого князя Всеволода Ольговича, потребовали от князя Святослава, его брата, чтобы князь отставил их и сам судил. Они явились к Туровой божнице все на ко­нях, куда приехал и князь Святослав. Князь согласился на предъявленное к нему требование, «и съсед с коня, на том целова хрест к ним; кияне же вси, съседше с конь, начаша молвити» (Ипатьев, под 1146 годом). Как происходили сами совещания, об этом у нас мало сведе­ний. Можно только сказать, что определенного, строго­го порядка не было, не было ни очереди голосов, ни формулировки резолюций, ни вотума. В случае разно­гласий, а особенно в разгар борьбы партий, совещания принимали совершенно беспорядочный характер, и ре шения не выносились правильно, а выкрикивались. Счи­талось, в принципе, что то или другое решение прини­мается «однодушно», «одними усты», причем это еди­нодушие достигалось иногда и насилием, террором большинства над меньшинством или обратно.

Какие дела решались на вечевых собраниях? В прин­ципе, всякий вопрос мог стать предметом рассмотрения в народном вече, ибо компетенция народного собрания была не ограничена. Но на практике, конечно, только наиболее важные вопросы восходили на обсуждение и решение народного веча. Сюда прежде всего относится вопрос о призвании или принятии того или другого князя.

Мы уже знаем, что порядок княжеского владения в известной очереди старшинства не соблюдался на деле. Князья больше говорили об этом порядке, чем держа­лись его в своей практике. Столы добывались князьями либо силой, либо путем соглашения с вечами главных городов. Вече нередко выступало и с инициативой в данном случае — приглашало князя. Так, когда на севе­ре была получена весть о смерти Юрия Долгорукого, «сдумавши ростовци и суздальци, и володимирци вси пояша Андрея, сына Дюргева старейшего, и посадиша и на отьне столе Ростове, и Суздале, и Володимири» (Ипа­тьев под 1158 годом). Когда Андрей был убит, те же ростовцы, суздальцы и владимирцы съехались все во Владимир на совещание: «по кого хочем послати в своих князях?» (Там же под 1175 годом). Приглашены были племянники покойного князя — Ростиславичи. О смольнянах летопись сообщает, что они в 1175 году выгнали от себя Ярополка Романовича, а Ростиславича Мстисла­ва «выведоша Смоленску княжить». Нередко веча при­нимали князей, являвшихся к ним на княжение, когда оно становилось вакантным. Когда умер Всеволод III, явился в Переяславль-Залесский сын его Ярослав, со­звал всех переяславцев и заявил им: «Братия переяслав-цы! се отец мой идя к Богови, и вас отдал мне, а мене вдал вам на руце, да рците ми, братья, аще хощете мя имети себе, яко же имеете отца моего, и головы свои за мя сложити?» Переяславцы ответили утвердительно и целоваша к нему вси крест» (Летопись Переяславля Суз­дальского под 1213 годом).

Приглашая или принимая князей, веча, как сказа­но, заключали с ними «ряды» или договоры. Так, Игорь Ольгович в 1146 году «съсед с коня и целова к ним крест на всей их воли». В силу этого он обязался сме­нить тиунов своего брата Всеволода Ратшу и Тудора, разбирать дела лично и назначить новых тиунов.

Князья приглашались обыкновенно на неопределен­ное время, до смерти своей. Полочане целовали крест в 1159 году князю Ростиславу Глебовичу на том, «яко ты нам князь еси, и дай ны Бог с тобой пожити» (Ипать­ев.). По смерти Изяслава Мстиславича киевляне призва­ли его брата Ростислава и говорили ему: «яко же и брат твой Изяслав честил Вячеслава, тако же и ты чести; а до твоего живота Киев твой» (Ипатьев, под 1154 годом). Но это не мешало вечам прогонять князей, когда они ока­зывались им нелюбы, когда нарушали ряды. Выше было упомянуто об изгнании Ярополка Романовича из Смо­ленска. Еще раньше, в 1146 году, киевляне изгнали от себя Игоря Ольговича, говоря: «Ольговичев не хочем быти аки в задничи», т. е. не хотим как бы переходить по наследству к Ольговичам. Бывали, однако, противо­положные случаи, когда призывали или приглашали князей и с их потомками. Так, Всеволоду III вече цело­вало крест «и на детях его» (Лаврент. под 1177 годом).

Из других важных дел вече чаще всего обсуждало вопрос о войне и мире, именно в тех случаях, когда дело шло об участии народного ополчения. Войны обычно велись князьями при помощи своей дружины. Но иног­да требовалось и участие народного ополчения. Это уча­стие всецело зависело от решения веча. Когда Юрий Долгорукий в 1149 году подступил к Киеву, и зашло дело об его отражении, киевляне сказали своему князю Изяславу: «мирися, княже, мы не идем». Наоборот, ро­стовцы в 1175 году решительно потребовали от своего князя Мстислава Ростиславича продолжение войны с Всеволодом III: «аще ты мир даси ему, мы не дамы» (Ипатьев.). Но не только внешние дела, а и внутренние решались на вече. Так, князь Ростислав учредил в Смо­ленске епископию, «сдумав с людьми своими», т. е. с согласия веча. Выдав новоучрежденной епископии ус­тавную грамоту на права и доходы, князь заключил ее словами: «Да сего не посуживай никто же по моих днех, ни князь, ни людие». Значит люди, т. е. вече могли отменять уставы, т. е. издавать новые уставы, законода­тельствовать.

Дата добавления: 2014-11-29