Сицилийская экспедиция и Декелейская война

Непрочное перемирие

Однако государственные противоречия остались: их не мог устранить Никиев мир, который сам был порожден лишь времен­ной неспособностью соперников продолжать борьбу. Заключенное в 421 г. соглашение было скорее непрочным перемирием. Держа­вы, заключавшие договор, и не думали всерьез выполнять его ус­ловия: Спарта не обеспечила возвращения Афинам Амфиполя (спартанцы лишь отозвали свои войска, но город остался незави­симым), афиняне же, в свою очередь, не спешили возвращать Пилос и Киферу. Ни Коринф, который не мог смириться с тем, что Потидея и Керкира остались под афинским контролем, ни халкидикские города не признали Никиева мира, что ставило под сомнение его правовую обязательность.

Между тем и в Афинах торжество мирной партии было не­продолжительным. В лице Гипербола, принадлежавшего к тому же кругу зажиточных торговцев и ремесленников, что и Клеон радикальная группировка вновь обрела нужного ей вождя, а вско­ре к этой партии пристал и Алкивиад. Этот аристократ, племян­ник Перикла, был человеком новой формации. Он вполне усвоил представления об относительности существующих гражданских норм и праве сильной личности на преимущества и власть. Алкивиад был учеником Сократа. Вели­кий философ-диалектик отвергал споры о мироздании и в беседах с многочисленными учениками учил добродетелям: умению обуз­дывать страсти, преодолевать опасности и соблюдать божеские и человеческие законы. В то же время он равнодушно и даже отрицательно относился к архаическим чертам народных общинных культов. В школе Сократа Алкивиад усвоил лишь умение отстаи­вать свое мнение в споре, искусно используя диалектику в своих интересах. Этим человеком управляло лишь честолюбие. Стре­мясь выдвинуться, молодой аристократ примкнул к радикальной группировке и, критикуя миротворцев, всячески ратовал за во­зобновление Афинами энергичной державной политики.

В ближайшие за тем годы решающим влиянием в Афинах пользовались Никий и Алкивиад, причем под энергичным воздействием последнего политика Афин скоро вновь обрела ини­циативу и размах. После нескольких внешнеполитических успе­хов в 415 г. была предпринята грандиозная экспедиция в Сицилию.

В 416 г. маленький сицилийский городок Эгеста обратился к Афинам за помощью против своего соседа – дорийского Селинунта, за спиной которого стояли мощные Сиракузы. Афинских купцов увлекла перспектива утверждения на западных рынках, малоземельных крестьян –надежда па получение новых наделов на плодородной земле Сицилии, массу матросов и гребцов – возможность получать хорошее жалованье в длительном походе. Народное собрание приняло решение направить большой флот и войско, по видимости для оказания помощи Эгесте, а на самом деле для борьбы с Сиракузами и завоевания всей Сицилии. Руководство экспедицией было возложено на трех стратегов – Алкивиада, Никия и Ламаха.

К весне 415 г. сборы были закончены, и огромная армада кораблей с более чем 6 тыс. воинов сосредоточилась в Пирее, гото­вая к выступлению. Однако накануне отплытия случилось происшествие, которое бросило зловещую тень на все начатое предприятие. В одну ночь какие-то злоумышленники изуродовали в Афинах все гермы – каменные столбы с изображением бога Гермеса, покровителя торговли и путешествий. В массовом осквернении почитаемых святынь многие усмотрели не просто выходку подвыпивших молодцов, но вызов, брошенный демократии заго­ворщиками. Немедленно было начато следствие. Посыпались доносы, которые не дали ничего нового о гермах, но зато обнаружили новое кощунство: был обвинен в пародировании Элевсинских мистерий Алкивиад. Всесильный стратег настаивал на немедленном судебном разбирательстве, однако дело было отложено и Алкивиаду пришлось отправиться в поход с пятном тяжкого подозрения.

В Сицилии афинян ожидал настороженный прием: лишь Наксос открыл перед ними ворота, а в соседнюю Катану пришлось вламываться силой. Обосновавшись в этих двух городах, афиняне предприняли плавание вдоль сицилийских берегов. Истинная цель афинского похода была уже ясна для многих сицилийцев и в Сиракузах начали готовиться к отражению неприятеля.

Между тем в Афинах шло полным ходом следствие по делу «святотатцев». Недоброжелатели Алкивиада решили воспользоваться случаем, чтобы свалить занесшегося честолюбца. Против Алкивиада было возбуждено дело, а в Сицилию послали специальный корабль, чтобы вызвать стратега на суд в Афины. Алкивиад последовал за гонцами, но по дороге сошел с корабля на берег и скрылся. Он не решился предстать перед судом и этим подписался под собственным обвинением. В Афинах он был за­очно присужден к смертной казни, его имя было предано про­клятию, а имущество конфисковано.

Отзыв Алкивиада, который был душой сицилийской экспеди­ции афинян, роковым образом сказался на ее исходе. Ставший главнокомандующим Никий действовал не лучшим образом. И в 413 г. армия была разбита. Сиракузяне заточили пленных афинян в каменоломни, а военачальников – Никия и Демосфена – казнили как военных преступников, ви­новных в неспровоцированном нападении на мирное государство.

Между тем возобновилась война и в самой Греции. По совету Алкивиада, который к тому времени перебрался в Спарту, они захватили Декелею, местечко в 20 км к северу от Афин, и взяли под непрерывное наблюдение добрую половину Аттики. Ввиду того что все свои операции против Афин спартан­цы вели, базируясь на Декелею, этот заключительный период Пелопоннесской войны нередко называют Декелейской войной.

Масштабы поражения Афин в Сицилии были катастрофиче­скими. Потери в людях и кораблях были столь велики, что их невозможно было восстановить в ближайшие годы. Спартанцы прочно засели в Декелее, и чем дальше, тем более страшным был тот урон, который они наносили Аттике: сельскохозяйственная территория разорялась, стало труднее продолжать добычу сереб­ра в Лаврийских рудниках и в довершение всего к врагу пере­бежало 20 тыс. рабов, занятых в ремесленном производстве.

Важнейшие союзники Афин – города Евбеи, Лесбоса и Хиоса – завязали тайные сношения с пелопоннесцами. Вскоре движе­ние охватило всю Ионию и Эолиду. Чтобы поддержать сепаратистов, Спарта нуждалась в большом флоте, но строительство его требовало огромных денег, которых у спартанцев не было. В этих условиях наметилось сближение Спарты с Персией. Спарта получила необходимые ей субсидии, но зато признала власть персидского царя над всей Малой Азией, включая прибрежные греческие города. Персия обрела возмож­ность с помощью Спарты свести счеты со своим старым против­ником – Афинами.

Всю вторую половину 412 г. афиняне, напрягая силы, стара­лись вернуть отпавших союзников. Афинскому флоту удалось вновь подчинить Лесбос, но действия против Хиоса результатов не дали, а операции под Милетом пришлось прекратить ввиду появления сильного пелопоннесского флота. К началу 411 г. под афинским контролем остались Лесбос, Самос, Кос и два-три го­рода на малоазиатском побережье.

Под влиянием всех этих неудач в Афинах в 411 г. разразился политический кризис. К антидемократическому движению при­мкнула часть командиров в афинском флоте у Самоса. Алкивиад, который успел поссориться со спартанцами и обретался при дво­ре персидского сатрапа Тиссаферна, вступил в контакт с афин­скими военачальниками на Самосе и, со своей стороны, побуждал их к свержению изгнавшей его демократии, обещая за это содей­ствовать заключению выгодного для афинян соглашения с персами.

Идеологом переворота стал видный софист Антифонт, а глав­ными исполнителями военные – Писандр и Фриних. Весной 411 г. Писандр с группой сторонников прибыл с Самоса в Афины. К этому времени город был уже охвачен антидемократическим движением: олигархические сообщества терроризировали населе­ние, вожди демоса – среди них Андрокл – были насильственно устранены. Запуганные граждане были созваны на собрание, и здесь по предложению Писандра было принято решение об изме­нении государственного строя: количество полноправных граждан было ограничено пятью тысячами состоятельных афинян, вся власть была передана в руки олигархического Совета четырехсот, были отменены массовые оплаты и раздачи.

Олигархия победила, но ее торжество было непродолжительным. В Афинах, где большинство населения было носителем де­мократических традиций, отсутствовала почва для прочного и длительного существования олигархического режима. Тщетными были уже попытки олигархов поставить под свой контроль флот и войско на Самосе. Демократически настроенные воины, матро­сы, гребцы и слышать не хотели об олигархии. Командиры, сто­ронники переворота, были отрешены от должности, и на их место были выбраны новые. В то же время Алкивиад, о котором при­шедшие к власти в Афинах олигархи и не вспомнили, предложил свои услуги демократам на Самосе, и те, нуждаясь в его талан­тах полководца, приняли его в число своих командиров.

В самих Афинах правительство Четырехсот не чувствовало себя твердо. Часть олигархов во главе с Антифонтом настаивала поэтому на немедленном соглашении со Спартой – пусть даже ценой полной капитуляции, – с тем чтобы приобрести недостаю­щую опору в спартанцах. Против этого выступала другая, более умеренная группировка во главе с Фераменом. Однако разлад в правительстве сковывал его инициативу. Пользуясь внутренним кризисом в Афинах, спартанцы начали операции в проливах. Од­ного их появления там было достаточно, чтобы началось отпаде­ние афинских союзников, и вскоре в руках афинян остались лишь Херсонес Фракийский и Лампсак на азиатском берегу. Же­стоким ударом для афинян была также утрата Евбеи, на которую они привыкли смотреть как на свой домен и которая давала им не меньше хлеба, чем сама Аттика.

Отпадение Евбеи привело в Афинах к новому кризису: прави­тельство Четырехсот пало, и к руководству пришла более уме­ренная группировка Ферамена (осень 411 г.). Теперь была выра­ботана новая конструкция (по которой власть передавалась соб­ранию пяти тысяч), впоследствии заслужившая высокую оценку у сторонников умеренной политики – Фукидида и Аристотеля. Новое правительство приняло решение об амнистии Алкивиада и этим открыло дорогу к сотрудничеству с флотом. В трех последо­вательных сражениях Алкивиад и афиняне разгромили пелопоннесский флот и почти целиком восстановили контроль над зоной проливов. Под впечатлением этих побед демос в Афинах поднял голову, и весной 410 г. демократический строй был полностью восстановлен; вновь стало выплачиваться жалованье за исполне­ние судейских и иных обязанностей и даже была введена новая форма пособия нуждающимся – выдача в день двух медных мо­нет (оболов).

В последующие годы афиняне делали все возможное, чтобы восстановить морскую державу. Своими новыми успехами они в значительной степени были обязаны энергии и искусству Алки­виада. Популярность этого полководца вновь возросла. В 407 г. Алкивиад возвратился на родину и был торжественно встречен афинским народом. Он был награжден золотым венком и назначен единоличным командую­щим на суше и море. В конце того же года во главе эскадры в 100 триер Алкивиад отплыл из Афин для покорения Ионии.

Между тем спартанцы восстановили свой флот, и в Эфесе афинян поджидала уже почти такая же эскадра. Командующим спар­танским флотом стал Лисандр, искусный военачальник, столь же честолюбивый и столь же бесцеремонный, как Алкивиад. Он на­ладил хорошие отношения с новым персидским наместником в Малой Азии, царевичем Киром Младшим, который взял на себя содержание спартанского флота. Весной 406 г. Лисандру, воспользовавшемуся временным отсутствием Алкивиада, удалось нанести афинскому флоту частичное поражение. Размеры нанесенного афинянам урона были незначительны, но переменчивый в своих настроениях демос охладел к Алкивиаду, и тот не был переиз­бран стратегом. Обиженный Алкивиад сложил командование и удалился из Афин.

Тем временем спартанский флот вырос до 140 триер. Афин­ский флот был разбит и блокирован в гавани Митилены на Лес­босе. В Афинах были обращены в деньги все драгоценные посвя­щения, хранившиеся в храмах на Акрополе; на эти деньги был оснащен новый флот в 110 триер, на которые за нехваткой граж­дан посадили также метеков и освобожденных рабов. Этот флот направился к Лесбосу и в проливе между Лесбосом и материком после ожесточенного сражения разбил пелопоннесцев. Те лиши­лись половины своих кораблей. Победа была решительная, однако подстрекаемая демагогами, истерически настроенная афинская масса обвинила стратегов в том, что они после битвы не подобра­ли моряков с собственных поврежденных и тонувших кораблей. Хотя обвиненные ссылались в свое оправдание на разыгравшийся шторм, всех явившихся на суд в Афины стратегов приговорили к смертной казни.

Процесс стратегов-победителей показателен для того состоя­ния, в котором находилась в конце войны утомленная до предела, нервная и не контролировавшая более собственных поступков афинская народная масса. На состоянии духа в войске эта выход­ка правящего демоса сказалась самым пагубным образом: стра­теги боялись ответственных решений, воины утратили понятие о дисциплине.

Весной 405 г. спартанский флот, во главе которого стоял Лисандр, возобновил наступательные действия в Геллеспонте. Афин­ские стратеги заняли не слишком удачную позицию на берегу Херсонеса Фракийского у устья р. Эгоспотамы. Лисандр дождал­ся удобного момента и напал на афинян, когда они того не ожи­дали. Афинские корабли стояли у берега без экипажа, и спартан­цы без труда овладели ими. В руки спартанцев попало много пленных из афинян и местных жителей. Лисандр отобрал среди них собственно афинских граждан и всех их – числом до 3 тыс. – велел казнить.

Поражение при Эгоспотамах было для афинян катастрофой. У них уже не было никакой возможности восполнить потери. Судьба афинского государства была решена. Лисандр начал свой рейд вдоль афинских владений. Во всех городах он взамен изгоняемых афинских гарнизонов вводил свои собственные и устанав­ливал проспартанские олигархические правительства – декархии (комитеты десяти). Осенью 405 г. Лисандр со 150 кораблями появился под Афинами. Одновременно к городу с двух сторон подошли спартанские сухопутные войска. Афины были взяты в тесное кольцо блокады. В начале зимы в городе начался голод. Под его влиянием афиняне повели переговоры о мире, но требо­вания спартанцев, в частности срыть Длинные стены, соединяв­шие Афины с Пиреем, показались им чрезмерными, и перегово­ры были прерваны. Однако весной 404 г. положение осажденных стало невыносимым. Сторонники мира взяли теперь верх; мир был заключен на крайне тяжелых для Афин условиях. Они те­ряли все свои внешние владения, должны были срыть Длинные стены и выдать спартанцам все оставшиеся корабли, кроме две­надцати, которые им разрешалось сохранить для защиты гаваней от пиратов. Их обязали принять обратно всех изгнанников (пре­имущественно врагов демократии); афинская внешняя политика целиком ставилась в зависимость от Спарты.

В конце апреля 404 г. до н. э. Лисандр вступил в Афины, и немедленно при ликовании победителей началось разрушение Длинных стен. Затем Лисандр направился на Самос, где местная демократия упорно хранила верность Афинам. После длительной осады самосцы также должны были капитулировать, и на этом Пелопоннесская война действительно закончилась.

Дата добавления: 2014-11-29