Отдел 11.Другие социалистические страны

227. Народные демократии и СССР. Судебная система в социалистических странах Европы построена на тех же принципах, что и в СССР. Здесь стремятся к тому, чтобы судейский корпус не превратился в замкнутую касту, а судьи были преданы делу социалистического строительства. Считается поэтому естественным, что судебные власти подчинены органам государственной власти и судьи отчитываются за свою деятельность в народных Советах.
Однако при всем сходстве с советской системой судебная организация в этих странах имеет и отличия от нее. Решение проблемы видели не в том, чтобы полностью воспроизвести советскую модель. Здесь не хотели отказываться от того, что оправдало себя в прошлом, а также видели, что некоторые черты советской системы связаны со специфическими условиями этой страны.
228. Судебная структура. Поскольку большинство социалистических стран не являются федерациями, то в них нет и такой инстанции, которую можно было бы сравнить с Верховным судом СССР.
Другое различие связано с подсудностью. Так, например, в Румынии и Чехословакии суды второй инстанции действуют всегда именно в этом качестве и в отличие от областных судов в СССР не рассматривают никаких дел по первой инстанции. Если это и бывает, то очень редко и в исключительном порядке. Специфической чертой может быть и наличие специальных юрисдикции, например административных судов. Аналог существующих в СССР товарищеских судов имеется в Венгрии. Здесь они были созданы в 1957 году, то есть раньше, чем в СССР, и весьма активны.
229. Государственный арбитраж. По примеру СССР и другие социалистические страны создали для рассмотрения споров в обобществленном секторе специальный орган, не связанный с общей судебной системой, а именно Государственный арбитраж, в наименовании которого в разных странах имеются нюансы. Есть и кое-какие отличия от советской системы.
Государственные арбитражные комиссии создаются как в регионах, так и в общенациональном масштабе и обычно действуют при каком-то государственном органе: в Польше при Председателе Совета Министров, в Болгарии -- при Комитете по координации экономики. Компетенция арбитража в ряде стран шире, чем в Советском Союзе. В Болгарии, Польше, Чехословакии он рассматривает также и споры между сельскохозяйственными кооперативами и государственными предприятиями. В ГДР все заседания арбитража закрытые. В Болгарии и Польше решения региональных арбитражных органов можно обжаловать в вышестоящий арбитраж. В Чехословакии решения центральной арбитражной комиссии могут быть обжалованы в ее президиум, куда входит Главный арбитр и его первый заместитель. В ГДР некоторые арбитражные решения считаются обязательными прецедентами.
Более значима, чем все эти детали, эволюция института, которая имела место в Югославии, Албании и Венгрии. В этих странах, соответственно в 1955, 1969 и 1972 годах, Государственный арбитраж был упразднен. В Югославии его заменила иерархическая система экономических судов, в компетенцию которых входит рассмотрение споров, стороной в которых являются иностранцы, и все споры между организациями, действующими в обобществленном секторе. Дела в этих судах рассматриваются с участием народных заседателей. В Албании все споры отнесены к компетенции обычных судов. В Венгрии избрали третий путь: для рассмотрения хозяйственных споров при судах второй инстанции были созданы специальные отделения, а принимаемые здесь решения можно обжаловать в экономическую палату, входящую в структуру Верховного суда.
230. Выборность судей. Принцип выборности судей действует во всех европейских социалистических странах, но порядок избрания во многом отличен от того, который действует в СССР. Судьи всех инстанций избираются представительными органами -- народными Советами разных уровней. Кандидат должен иметь юридическую квалификацию. Для народных заседателей организуются специальные курсы, где они получают необходимую юридическую подготовку. Срок, на который избираются судьи, варьируется от страны к стране: в Болгарии -- 3--5 лет (в зависимости от инстанции), в Югославии--8 лет, в Чехословакии-- 10 лет. В Польше члены Верховного суда назначаются на 5 лет, а остальные судьи -- на "неопределенный срок", что практически означает пожизненно, потому что судья может быть отозван только в случаях, прямо предусмотренных законом.
231. Народные заседатели. В отличие от СССР в некоторых странах (Польше) заседатели избираются народными Советами, и это дает, как правило, хорошие результаты. Складывается впечатление, что участие народных заседателей в процессе получило несколько преувеличенные масштабы. Принимаются меры, направленные на то, чтобы упростить рассмотрение некоторых категорий дел, доверив его единоличному судье.
Конституция Чехословакии, чтобы подчеркнуть равноправие профессионального судьи и народных заседателей, называет их народными судьями. Они избираются на четыре года районными национальными комитетами. Их участие в рассмотрении гражданских дел после 1969 года сузилось и охватывает в основном семейные и трудовые дела. Та же самая ситуация в Венгрии.
Сходные правила действуют и в Болгарии, с учетом того, что в отличие от других стран народные заседатели здесь избираются так же и на тот же срок, что и судьи.
В Югославии народные заседатели участвуют в рассмотрении всех дел в первой инстанции, за исключением установленных законом случаев, когда действует единоличный судья. Специфика Югославии -- участие народных заседателей в экономических судах.
232. Порядок обжалования. В Чехословакии и Югославии в отличие от СССР остались верны апелляции. Польша не знает апелляции, но пересмотр в порядке надзора (ревизии) здесь подчинен иным правилам, чем в СССР. Жалоба приносится непосредственно в Верховный суд и может привести к отмене оспариваемого приговора или решения только в том случае, если она была подана в течение шести месяцев после вступления приговора или решения в силу. Если срок пропущен, Верховный суд в интересах закона указывает, что приговор или решения вынесены не на должном уровне, но ограничивается этим, и обжалуемый приговор или решение остается в силе. Право на обжалование в порядке надзора (ревизии) имеют министр юстиции. Генеральный прокурор, первый Председатель Верховного суда.
233. Роль судебной практики. Есть основания предположить, что судебная практика в рассматриваемых странах играет несколько большую роль, чем в СССР. Это подтверждает сравнение сборников судебной практики, издаваемых в СССР и других социалистических странах. В Югославии закон возлагает на Верховный федеральный суд обязанность следить за регулярной публикацией наиболее важных решений как самого этого суда, так и других высших судебных инстанций. Каждый год выходит в свет три тома сборника решений высших судов. Такая же обязанность возложена законом на Высший экономический суд.
Сборники судебной практики, публикуемые в социалистических странах, носят официальный характер. Решения публикуются в них выборочно, как и в СССР. Сборники призваны быть руководством для судей и вообще юристов в их деятельности, и они не претендуют, подобно сборникам, издаваемым в буржуазных странах, на то, чтобы определять линию развития права, независимого от воли законодателя.

Глава III. ОБЫЧАЙ И ПРАВИЛА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ

234. Обычай. В советском праве обычаю отводят весьма ограниченную роль. Полная перестройка общества и даже самого человека, которая предполагается при построении коммунизма, связана с революционным переворотом, никак не совместимым с обычаями прошлой эпохи.
Обычай сохраняет в СССР некоторую значимость лишь в той мере, в какой он необходим или полезен для толкования и применения закона (consuetudo secundum legem), или в тех немногочисленных случаях, когда сам закон отсылает к обычаю, отводя ему определенную сферу.
Тот факт, что обычаю в советской правовой системе отведено второстепенное место, не представляет собой ничего удивительного. Тем не менее об обычае следует сказать хотя бы потому, что отношение к нему означает полный разрыв с тем, что раньше в России являлось правилом. Отказ от обычаев в советском праве отличен от того, что произошло в романо-германской правовой системе в XIX -- XX веках, когда на место обычного права пришло право по преимуществу законодательное, основанное на кодексах. В романо-германской правовой системе произошла прежде всего перемена техники, причем такая перемена в целом не ставила своей целью изменение содержания правовых норм, выражавшихся ранее в форме обычая, и не привела к этому результату. В Советском Союзе переворот в существе права сопровождался изменением техники. Подлинная гражданская революция стремилась к тому, чтобы люди привыкли к другой жизни в соответствии с новыми нормами.
235. Правила социалистического общежития. Идеал марксизма-ленинизма -- создание такого общества, где не будет права и отношения между людьми не будут регулироваться его нормами. Тогда обычай может оказаться на первом плане. Это будущее обычая проявляется уже сейчас в употребляемых как законом, так и доктриной формулах, где речь идет о правилах социалистического общежития. Ст. 59 Конституции СССР гласит: "Гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы, уважать правила социалистического общежития".
Многие авторы как в самом Советском Союзе, так и за границей задают себе вопрос, какой смысл вложен в эту формулу и с какими выводами она связана. Некоторые несоветские авторы полагают, что упоминание о правилах социалистического общежития призвано выработать формулу, по своей роли подобную "публичному порядку" или "добрым нравам" буржуазного права. Другие видят в этом выражении основание для своеобразного обычая в рамках закона, способного возлагать на граждан некоторые обязанности (например, обязанность при соответствующих обстоятельствах оказать помощь ближнему), когда такого рода обязанности не вытекают прямо из закона. Понимаемая в этом двояком смысле формула Конституции применялась мало, кроме тех случаев, когда связанные с ней последствия конкретизировались в самом тексте закона.
В действительности же конституционная формула имеет совершенно иное значение. Попытки увидеть в ней юридическое содержание и втиснуть ее в рамки правопорядка искажают существо этой формулы. Правила социалистического общежития, о которых говорит Конституция, не являются правом и не претендуют на это. Их можно понять только под углом зрения развития общества к коммунизму. С переходом к нему право исчезнет и для регламентации поведения людей останутся только правила коммунистического общежития. В настоящее же время формула Конституции имеет лишь ограниченное значение, хотя она и служит основой для поисков новых социальных форм, которые имеют место в СССР. Правила социалистического общежития являются основой для всех тех форм деятельности, с помощью которых гражданин может уже сегодня добровольно участвовать в управлении страной, включаясь, например, в деятельность по охране общественного порядка или иные общественные службы. Эти формы деятельности предвосхищают то, что станет полной реальностью в будущем коммунистическом обществе.

Глава IV. ДОКТРИНА

236. Марксизм-ленинизм. Относительно доктрины, как и по поводу других источников советского права, можно сделать некоторые замечания, связанные с особенностями советской правовой системы. Когда говорят о доктрине и ее роли в советском праве, то имеют в виду не только юридические работы, опубликованные в стране. Прежде всего требуют внимания документы, которые достаточно авторитетно формулируют марксистско-ленинскую доктрину. Право в СССР рассматривается как реализация этой доктрины: она служит и основой государственной политики.
Советские авторы твердо убеждены в этом. В своих работах они постоянно ссылаются на основоположников марксизма-ленинизма, труды и речи советских руководителей, программы и решения коммунистической партии. Такого рода документы, как партийные программы и решения, совершенно очевидно, не образуют право в собственном смысле этого слова. Однако их доктринальное значение неоспоримо, ибо в этих документах содержится изложение марксистско-ленинской теории в ее современном звучании по самым разным вопросам. Советский юрист и любое другое лицо, желающее изучать советское право, должны постоянно обращаться к ним.
237. Собственно юридическая доктрина. Наряду с этими основополагающими документами, позволяющими понять дух советского права и определяющими линию поведения судей, юридическая доктрина в собственном смысле слова, т. е. специальные работы в области права и по его конкретным вопросам, также обладает в Советском Союзе специфическими чертами. Прежде всего приходится проводить различие, и весьма существенное, между авторами, ведущими преподавание в высших учебных заведениях, и теми, кто посвятил себя исследовательской работе.
Задачей преподавателей права не является его критика, они должны лишь облегчить его понимание и применение путем разъяснения воли законодателя. Они должны также, подобно судьям, стремиться к тому, чтобы помочь успешному осуществлению государственной политики, разъясняя разумный и справедливый характер советского права. Работы, подготовляемые этими авторами, не отличаются оригинальностью.
Иная задача у тех, кто занимается научно-исследовательской деятельностью. Эти лица не преподают в высших учебных заведениях: они не профессора, а научные сотрудники общесоюзных или республиканских институтов. Наиболее известный среди них -- это Институт государства и права Академии наук СССР, который насчитывает свыше 200 научных сотрудников, распределенных по секторам. Значительны также в общесоюзном плане Институт советского законодательства Министерства юстиции СССР и институт в области криминологии при Прокуратуре СССР. В основе организации работы в этих институтах лежит план, но сам этот план составляется в значительной мере по предложениям секторов и их сотрудников. Инстанции, окончательно утверждающие план, следят в основном за тем, чтобы работы не дублировали друг друга. Они осуществляют также контроль за работой секторов. Работы, подготовляемые научными сотрудниками, прежде чем быть напечатанными, широко обсуждаются секторами или более высокими научными инстанциями. Они публикуются под именем подготовившего их автора. Институты, во всяком случае важнейшие из них, располагают превосходными библиотеками и другими вспомогательными средствами для научной работы. Результатом такого рода организации исследования являются произведения отличного качества. В атмосфере большей свободы им несвойствен чрезмерный конформизм, они не только излагают действующее право, подчеркивая его достоинства, но и ищут новые пути. Усилилось внимание к социологии, особенно в уголовном, семейном и трудовом праве, растет интерес к сравнительному праву'.
238. Другие социалистические страны. Юристы этих стран, более приверженные к западной концепции интеллектуальной свободы и сохранившие более тесные связи с Западной Европой, не столь доктринальны, как советские авторы. Эти юристы понимают и не боятся сказать, что со времен Маркса и Энгельса капиталистический режим существенно трансформировался. Они не только клеймят буржуазное право, но и ищут пути к расширению взаимопонимания двух систем и полагают, что юридическая наука Запада по-прежнему в состоянии предлагать достойные внимания модели, а опыт западных государств, несмотря на различие систем, заслуживает изучения и может даже быть использован руководством социалистических стран. Воспринятую сегодня повсеместно точку зрения хорошо выразил венгерский автор И. Сабо, который писал: "Социалистическая законность, будучи антитезой капиталистической законности, в то же время является ее продолжением, историческим следствием. Социалистическая законность сохраняет все те прогрессивные принципы, которые входят в понятие буржуазной законности; социалистическая законность использует методы и технику, способные служить целям, стоящим перед нею... Мы изучаем правовые институты Запада, чтобы извлечь уроки юридической методики и техники для укрепления и развития социалистической законности"'.

Раздел третий СТРУКТУРА ПРАВА

239. Оригинальность советского права. Структура определенной правовой системы может быть рассмотрена в трех аспектах: первый из них отражает ее деление на основные составные части, второй говорит о ее важнейших институтах и, наконец, третий раскрывает, как понимается сама норма права.
Советское право восприняло от старого русского права такую концепцию правовой нормы, которая близка к ее пониманию в романо-германской правовой системе. В этой связи нет необходимости делать какие-либо особые замечания.
Что же касается категорий и институтов, то здесь нельзя не признать оригинальности советского права. По внешнему виду в нем сохранены категории и институты романо-германской правовой системы. Однако по своему существу они коренным образом обновлены. В обществе нового типа, основанном на иной экономической системе и руководствующемся иными идеалами, возникают и совершенно иные проблемы. Правовые категории и институты могут сохранять свои старые наименования, но в большинстве случаев они имеют иную природу. Только с формальной точки зрения они похожи на категории и институты досоветской эпохи, близкие юристам романо-германской школы.

Глава I. СИСТЕМА ПРАВА

240. Формальное сходство с буржуазным правом. Система советского права по внешнему виду с некоторыми оговорками остается такой же, как и система права романо-германского типа. Существуют, правда, и известные отличия: семейное право отделилось от гражданского, исчезло торговое право, появилось колхозное и жилищное право. Однако отличия и варианты в системе имеются также и между правом разных стран, входящих в романо-германскую правовую семью. Такого рода отличия сами по себе не являются достаточным основанием для выделения данного права в особую семью.
Советские авторы возражают против того, чтобы различия в системах права сводить только к формальным моментам без рассмотрения содержания отраслей права. Они говорят, что сходство между системой советского права и системой права европейских буржуазных стран является чисто внешним и формальным, ибо в действительности в силу различия экономического строя совершенно разные проблемы выступают в качестве объектов гражданского права, конституционного права, административного права, уголовного права. Право по-прежнему разделено на отрасли, носящие те же наименования, что и прежде, но на этом аналогия кончается. В государстве социалистическом и государстве несоциалистическом встают различные, по существу, проблемы, и марксистско-ленинское учение требует их рассмотрения под новым, не индивидуалистическим углом зрения.
241. Конституционное право. Само собой разумеется, что советское конституционное право в высокой степени отличается от конституционного права буржуазных стран. Особенно характерны две его черты: ведущая роль, отведенная коммунистической партии, и осуществление власти и управления Советами всех уровней. Стоит вспомнить, к каким последствиям привели в 1968 году в Чехословакии попытки поставить под сомнение руководящую роль коммунистической партии, и мы увидим, насколько значима первая из названных черт. Важность второй подчеркивает уже само наименование: Советский Союз. Принадлежность государства к социалистическому типу определяется прежде всего наличием этих двух черт.
242. Другие отрасли права. Оригинальность советского права не сводится лишь к характеристике конституционного права. То же можно сказать и о других отраслях права, которые оказались почти полностью обновленными. Это можно сказать и об административном, и о трудовом, и об уголовном, и о гражданском праве.
243. Административное право. Обратимся к административному праву. Для юриста капиталистического мира самым существенным является охрана индивидуума и его прав от злоупотреблений со стороны администрации, которые должны предупреждаться или наказываться. Советский юрист также небезразличен к этой проблеме, но он рассматривает ее в другом свете'. В его глазах бесполезно стремиться обеспечить охрану индивидуума без полного обновления общества, к чему ведет обобществление средств производства. Со своей стороны такого обобществления достаточно, чтобы решить в общем плане проблему, которая беспокоит юристов капиталистического мира. Права и интересы индивидуума, по мнению советских юристов, автоматически охраняются и гарантируются с переходом к плановой экономике, основанной на марксистских принципах. С их точки зрения, при социализме устанавливается полное соответствие между интересами личности и общества.
Советского юриста интересуют прежде всего те большие новые проблемы, которые выдвигаются в административном праве. Здесь снова на первый план выступает социалистическая собственность. Право стремится умножить формы контроля за рациональным использованием собственности в процессе управления ею и формы охраны от всякого рода расхищений и присвоений.
Дискуссии, которые имели место на конференции, организованной Международной ассоциацией юридических наук в 1958 году в Варшаве, показали, что юристы социалистических и несоциалистических стран по этим вопросам плохо понимали друг друга. Юристам несоциалистических стран было непонятно административное право, которое не сконцентрировано на охране личности и судебном контроле над администрацией. У юристов социалистических стран была своя позиция. Для них основным была государственная политика строительства коммунизма; идею судебного контроля они заменяли новым видом контроля, осуществляемого представителями народа и общественными организациями. Таким образом, нетрудно увидеть, насколько административное право социалистических стран отличается от буржуазного административного права. В этих странах возникают проблемы иного свойства, и марксизм-ленинизм дает иные принципы для решения, чем те, из которых исходят в капиталистических странах.
244. Гражданское право. Возьмем теперь гражданское право. Основная его задача для буржуазных юристов -- это защита индивидуалистических интересов, частной собственности, являющейся основой экономики в капиталистическом обществе. Наиболее существенное в данной связи -- это признание "моего" и "твоего" как в вещном, так и в договорном и наследственном праве. В отличие от этого в Советском Союзе регламентация личной собственности (ее называют именно так, чтобы подчеркнуть, что даже здесь произошло решительное изменение) отодвинута на второй план. Центральным в гражданском праве является новое понятие социалистической собственности, ее различные формы, правовой режим, гарантии. Первостепенное значение этого нового типа собственности обнаруживается уже при ознакомлении с советской Конституцией; оно подтверждается и при ознакомлении с Основами гражданского законодательства. Основы прежде всего говорят об объектах государственной собственности (ст. 21), затем колхозной собственности (ст. 23), собственности профсоюзных и иных общественных организаций (ст. 24) и лишь затем -- об объектах личной собственности (ст. 25) и собственности колхозного двора (ст. 27). Охрана социалистической собственности выдвигает совсем иные проблемы, чем собственность индивидуальная. Социалистическую собственность намного труднее защищать наиболее подходящими и действенными способами. Когда речь идет о частной собственности, можно рассчитывать на индивидуума, всегда готового бороться за свои права и интересы и защищать свою частную собственность. Охрана социалистической собственности предполагает создание специальных институтов, имеющих целью защиту общих интересов. Советское гражданское право в той мере, в какой его объектом является социалистическая собственность (а именно здесь и возникают наиболее важные юридические проблемы), по своему содержанию весьма отличается от гражданского права несоциалистических стран, где только изредка в той или иной мере занимаются подобными проблемами.
245. Отказ от деления на публичное и частное право. Оригинальность советского права выражается также и в том, что советская доктрина отказалась от основного деления права, принятого в романо-германской правовой семье. Речь идет о делении на публичное и частное право, являющемся традиционным и основополагающим для этой семьи. Оно восходит еще к римскому праву и является основополагающим в том смысле, что в качестве сердцевины права в этих странах всегда рассматривалось частное право. В течение веков юристы по соображениям осторожности оставляли в стороне публичное право, переплетающееся с политикой и плохо отличимое от административной науки. Еще и сегодня ряд его отраслей пребывает в бесформенном, недоразвитом состоянии по сравнению с частным правом.
Марксистская доктрина избрала в этом отношении противоположную позицию. В письме к Курскому В. И. Ленин употребил формулу, ставшую знаменитой: "Мы ничего "частного" не признаем, для нас все в области хозяйства есть публичноправовое, а не частное"'. Эта формула была подхвачена советскими юристами. Они отрицают существование в Советском Союзе частного права; для них гражданское право, подобно процессу или административному праву, составляет часть публичного права.
Основное соображение, которое привело советскую доктрину к отрицанию различия между публичным и частным правом, сводится к следующему. Для марксиста фактором, определяющим отношения, складывающиеся в обществе, является экономический строй общества. Соответственно этому частное право находится в строгой зависимости от публичного права, которое юридически оформляет экономический строй. Отрицать различие публичного и частного права -- значит утверждать глубокое единство права. Это единство обусловлено тем, что во всех своих интересах право является, по существу, отражением экономического строя общества.
Другое соображение сводится к следующему: для марксистской теории не являются нормами права правила, отвечающие требованиям справедливости или порожденные моралью, которым спонтанно следуют люди в своих взаимоотношениях. Юридические нормы, по их мнению, устанавливаются более или менее открытым или, наоборот, замаскированным образом господствующим классом для того, чтобы гарантировать свои политические интересы и политическую власть. Право -- это не более чем аспект политики, инструмент в руках господствующего класса. В этой концепции не остается места для частного права, которое претендовало бы на независимость от каких бы то ни было предвзятых мнений и политических обстоятельств.
Отрицание частного права порождено новой концепцией о праве в целом, которую утверждает марксизм. Это отрицание есть не более чем иной способ выражения мысли, что все правовые отношения определяются политической идеей, а не идеей справедливости. Право -- это политика, и, наоборот, то, что не является политикой, не является и правом.
Отрицание различия между публичным и частным правом влечет за собой и некоторые важные практические последствия.
246. Императивный характер права. Если право (именно право в целом, а не только то, что мы называем публичным правом) -- это аспект политики, то очевидно, что для его успешного действия максимально большому числу законов и норм должен быть придан императивный характер. Так происходит еще и потому, что советский строй, поставив задачу перехода к обществу нового типа, находится в развитии, и диспозитивные нормы, позволяющие сохранить элементы прошлого, должны уступить место императивным, обеспечивающим это развитие. В гражданском праве пошли еще дальше по пути усиления императивности норм. Неисполнение договоров в государственном секторе экономики может повлечь за собой уголовные санкции. Такие же санкции влечет за собой покупка с целью перепродажи.
247. Поиски новой систематики. Стремясь решительно порвать с буржуазным правом, советские авторы подчас недовольны тем, что некоторые категории этого права еще сохранились в Советском Союзе если не по существу, то по форме. Им кажется, что за полным обновлением советского права с точки зрения его сущности и содержания должно последовать и требование новой систематики, отбрасывающей понятия прошлого. Однако до сих пор такого рода попытки не увенчались успехом. Тем не менее на некоторые из них следует указать, ибо они показывают, как в Советском Союзе представляют себе развитие права.
Научные споры в этой связи (причем они вспыхивали дважды) концентрировались на вопросе о том, следует ли признать существование в системе советского права специальной отрасли, называемой хозяйственным правом.
В СССР и большинстве других социалистических стран существование хозяйственного права в законодательном порядке не признано. Иначе решен вопрос в Чехословакии и Германской Демократической Республике. В Чехословакии были предприняты особенно большие усилия в этом направлении. Наряду с созданием двух кодексов -- гражданского права и хозяйственного права -- в первом из них появилась новая терминология. Применительно к сфере отношений между организациями, с одной стороны, и гражданами -- с другой, традиционное понятие договора было заменено понятием услуг, которые первые оказывают вторым. Вместе с тем издание Внешнеторгового кодекса означало признание того глубокого различия, которое существует между внутренними отношениями и внешней торговлей.

Глава II. ПРАВОВЫЕ ПОНЯТИЯ

248. Воздействие марксистской доктрины. Власть народа, с одной стороны, и создание социалистической системы хозяйства -- с другой, повлекли за собой изменение существа правовых понятий, которые приобрели в новых условиях новый смысл. Используя терминологию, унаследованную от прежнего русского права, советские юристы в то же время исследуют совершенно новые проблемы и делают это под иным углом зрения. Термины, таким образом, принимают иной смысл. Изучая советское право, следует порвать с юриспруденцией понятий и ясно отдавать себе отчет в том, что понятия не имеют абсолютной ценности, что они способны изменяться. Противники советского строя утверждают, что он не знает демократии, прав человека. В действительности же эти понятия приобрели иной смысл.
В стремлении к чистоте терминологии можно только сожалеть о том, что изменение существа явлений не повлекло за собой выработки новых наименований. Однако следует приспособиться к принятой в советском праве терминологии, помня, что, какой бы она ни была, понятия советского права практически -- это нечто иное, чем соответствующие понятия буржуазного права. Чтобы показать всю глубину происшедших изменений, следовало бы провести изучение всех основных институтов советского права. Но это невозможно в рамках настоящей работы. Поэтому ограничимся характерными примерами, и в частности некоторыми замечаниями о собственности и договоре.

Дата добавления: 2014-12-07