Объяснение двух диаграмм 3 страница

А зачем им беспокоиться, когда эти противоречия, по сути дела, совсем не являются противоречиями? Не пристало нам говорить о противоречиях в религиях других народов, когда противоречия в нашей собственной религии породили, кроме трех великих взаимоборствующих церквей — римской, протестантской и восточной, — еще тысяча и одну весьма любопытных меньших сект. Как бы то ни было, у нас имеется термин, применяемый к одному и тому же понятию буддийскими святыми “нищенствующими” и Павлом, апостолом. Когда последний говорит: “Чтобы достигнуть воскресения мертвых... не то, чтоб я уже достиг, или усовершился ” (стал посвященным) [ Филиппийцам, III, 11-14] — то он пользуется выражением, обычным среди посвященных буддистов. Когда буддийский аскет достиг “четвертой степени”, — его считают архатом. Он производит всякого рода феномены исключительно силою своего освобожденного духа. Архат тот, говорят буддисты, кто приобрел силу летать по воздуху, стать невидимым, повелевать стихиями, творить всякого рода удивительные явления, обычно и притом ошибочно называемые мейпо (чудесами). Он — совершенный человек, полубог. Он станет богом, когда достигнет нирваны, ибо так же, как посвященные обоих заветов, почитатели Будды знают, что они — “боги”.

“Истинный буддизм, перескакивая стену между предельным и беспредельным сознанием, побуждает последователей стремиться собственными усилиями к тому божественному совершенству, на которое, по его учению, человек способен, и по достижении которого человек становится богом ”, — говорит Брайан Хогтон Ходжсон.[350]

Мрачны и печальны были пути, кровью залиты и извилисты тропы, по которым христианский мир был вынужден пройти, чтобы принять христианство Иринея и Евсевия. И все же, если мы не примем воззрений древних язычников, — может ли наше поколение претендовать на то, что оно разрешило какую-нибудь из тайн “Царствия Небесного”? Что больше знает наиболее набожный и ученый из христиан о будущей судьбе и продвижении нашего бессмертного духа, чем языческий философ древности и современный “язычник” по ту сторону Гималаев? Может ли он даже похвастать, что он знает столько же, несмотря на то, что на полный ход пользуется “божественным” откровением? Мы видели буддиста, как он придерживается веры своих отцов и в теории и на практике; и как бы ни была слепа его вера и как бы абсурдны ни были его понятия по некоторым особым пунктам доктрины, позднейшим поправкам, внесенным честолюбивым духовенством, — все же в практической жизни его буддизм намного больше христоподобен на деле и по духу, чем, в среднем, жизнь наших христианских священнослужителей. Уже достаточно одного того факта, что его религия повелевает ему “почитать свою собственную веру, но никогда не поносить веру других”.[351] Это ставит буддийского ламу неизмеримо выше любого священника, который считает своим священным долгом проклинать открыто “язычника” и приговаривать его и его религию “на вечные муки”. Христианство с каждым днем все более становится религией чистого эмоционализма. Доктрина Будды всецело обоснована на практике деятельности. Ее ядром является любовь ко всем живым существам, человеческим и животным. Человек, который знает, что если он не будет трудиться для себя, — ему придется голодать, и понимает, что у него нет козла отпущения, который понес бы за него его прегрешения, — по всей вероятности, имеет шансы в десять раз стать лучшим человеком, чем тот, кого научили, что убийство, кража, распутство могут быть в мгновение ока смыты с него, и он станет белый как снег, если он только верит в Бога, который, по выражению Волнея, “когда-то принимал пищу на земле, а теперь сам стал пищею своих людей”.

ГЛАВА VII. ЕРЕСИ РАННИХ ХРИСТИАН

И ТАЙНЫЕ ОБЩЕСТВА

“О доктринах друзов никогда ничего подлинного не было известно; среди их соседей распространено мнение, что они поклоняются какому-то идолу в виде тельца”.

— Кинг, “Гностики и то, что от них осталось”.

“О, вы, Владыки Истины, безгрешные, цикл за циклом совершающие в вечности... спасите меня от уничтожения в этой сфере Двух Истин”.

— “Египетский ритуал мертвых”.

“Пифагор правильно рассматривал “Несказуемое Имя” Бога... как Ключ к Тайнам вселенной”.

— Панкост, “Голубой и красный свет”.

В последующих двух главах мы уделим внимание наиболее значительным из христианских тайных сект, так называемым “ересям”, которые возникли между первым и четвертым веком нашей эры.

Быстро взглянув на офитов и назареев, мы перейдем к их отпрыскам, которые все еще существуют в Сирии и Палестине под названием друзов Ливанской горы, а около Басры или Бассоры в Персии под названием мендеян или учеников Св. Иоанна. Все эти секты непосредственно связаны с нашей темой, так как они каббалистического происхождения и когда-то придерживались тайной “религии мудрости”, признавая единым верховным Богом Бога мистерий — Несказуемого Имени. Отметив эти многочисленные тайные общества прошлого, мы сопоставим их для непосредственного сравнения с некоторыми современными. Мы закончим кратким обзором иезуитов и почтенным кошмаром римско-католической церкви — современным франкмасонством. Все эти современные, так же как и древние братства — за исключением современного франкмасонства — были и есть более или менее связаны с магией, практически так же, как теоретически; и все они — не исключая франкмасонства — обвинялись и по-прежнему обвиняются в демонопоклонстве, кощунстве и безнравственности.

Нашей целью не является изложение истории какой-либо из них, но только сравнение этих тяжко оскорбленных общин с христианскими сектами прошлого и настоящего и затем, руководствуясь историческими фактами, защитить тайную науку, так же как и людей, которые являются их исследователями и защитниками против любых несправедливых обвинений.

Одну за другой поток времени поглощал секты первых веков, пока изо всех их только одна выжила в своей первобытной целостности. Эта одна все еще существует, все еще проповедует учение своего основателя и все еще подтверждает свою веру проявлениями силы. Зыбучий песок, поглотивший все другие побеги религиозных волнений времен Иисуса вместе со всеми записями, реликвиями и преданиями, — для этого оказался твердым основанием. Изгнанные из своей родины, его члены нашли убежище в Персии, и сегодня интересующийся путешественник может беседовать с прямыми потомками “учеников Иоанна”, которые слушали на берегу Иордана “Богом посланного человека”, и были крещены и верили. Этот любопытный народ, численностью около 30000 человек или больше, неправильно называют “христианами Св. Иоанна”; по сути дела их следовало бы называть их старым именем — назареи, или новым — мендеяне.

Называть их христианами нет никакого основания. Они не верят в Иисуса как в Христа, не признают его искупления, не являются последователями его церкви и не почитают ее Священных Писаний. Также они не поклоняются Богу-Иегове евреев и христиан; это обстоятельство, несомненно, является доказательством, что их основатель Иоанн Креститель также не поклонялся ему. А если так, то какое право он имеет на место в Библии или в портретной галерее христианских святых? Далее, если Ферхо был его богом, и он был “человеком, посланным Богом”, то он, должно быть, был послан Владыкой Ферхо, и проповедовал и крестил его именем? Итак, если Иисус был крещен Иоанном, то вывод таков, что он был крещен по его вере, и поэтому Иисус также был верующим в Ферхо или Фахо, как они его называют; этот вывод, который кажется еще более оправданным его молчанием в отношении имени своего “Отца”. И почему должна гипотеза, что Фахо есть только одно их многих искажений Фхо или Фо, как тибетцы и китайцы называют Будду, — казаться смешной? На севере Непала Будду чаще называют Фо, чем Буддой. Книга “Махаванcа” показывает, как рано работа по буддийскому прозелитизму началась в Непале; а история учит, что буддийские монахи наводнили Сирию[352] и Вавилон в веке, предшествовавшем нашей эре, и что Буддхасп (бодхисаттва), якобы халдеец, был основателем сабизма, или крещения. [353]

Во что, в действительности, крещенцы, эл-Могтасила или назареи, верили, это полностью изложено в других местах, ибо это были те же самые назареи, о которых мы так много уже говорили и из “Кодекса” которых мы приводили цитаты. Будучи преследуемы и под угрозой уничтожения, они нашли убежище у несториан и таким образом позволили рассматривать себя, как христиан, но как только появилась возможность, они отделились, и теперь уже прошло несколько веков, как они даже номинально не заслуживают этого названия. Что их тем не менее так называют церковные писатели, возможно, не так-то трудно понять. Они знают о раннем христианстве слишком много, чтобы можно было оставить их вне пределов христианства, где они могли бы свидетельствовать против него своими преданиями без клейма ереси и отступничества, прикрепленного к их имени, чтобы ослабить доверие к тому, что они могли бы сказать.

Но где еще наука может найти такое прекрасное поле для библейских исследований, как не среди этого столь пренебрегаемого народа? Нет никаких сомнений в их наследовании доктрины Крестителя; их предания — без перерывов. То, чему они учат теперь, их предки учили во все исторические эпохи, когда они появлялись на исторической сцене. Они — ученики того Иоанна, который, как сказано, предсказал пришествие Иисуса, крестил его и заявил, что он сам (Иоанн) недостоин развязать обувь пришедшего. Когда они оба — Посланец и Мессия — стояли в Иордане, и старший освящал младшего — и своего родственника, человечески говоря — небо раскрылось и Сам Бог в виде голубя спустился в сиянии на своего “Возлюбленного Сына”! Как же тогда, если это повествование правдиво, можно объяснить странное неверие, которые мы обнаруживаем у доживших до наших дней назареев? Настолько далекие от веры в Иисуса как Единородного Сына Бога, они в действительности сказали персидским миссионерам, которые в семнадцатом веке впервые открыли их европейцам, что Христос Нового Завета был “лжеучителем”, и что еврейская религиозная система, а также система Иисуса (?) пришли из царства тьмы! Кто знает лучше их? Где можно найти живых, более компетентных свидетелей? Христианское духовенство хотело бы навязать нам помазанника Спасителя, провозглашенного Иоанном, а ученики этого же самого Крестителя с самых первых веков заклеймили этот идеальный персонаж, как обманщика, и его предполагаемого Отца, Иегову — как “подложного Бога”, Ильда-Баофа офитов! Несчастным для христианства будет тот день, когда какой-либо бесстрашный и честный ученый убедит их старейшин разрешить ему перевести содержание их сокровенных книг и собрать их седые от времени предания! Странное заблуждение заставляет некоторых писателей думать, что у назареев нет другой священной литературы, нет других письменных реликвий, как только четыре книги учения и тот любопытный том, полный астрологии и магии, который они обязаны читать в час солнечного заката в каждый посвященный солнцу день (воскресенье).

Эти поиски истины ведут нас, действительно, окольными путями. Много таких препятствий, которые коварство духовенства поставило на нашем пути к нахождению первичного источника религиозных идей. Христианство предстоит перед судом и предстало перед ним с тех пор, как наука почувствовала себя достаточно сильной, чтобы выступить в качестве общественного обвинителя. Часть этого судебного разбирательства мы набрасываем в этой книге. Что от истины есть в этом богословии? Через какие секты эта истина передавалась? Откуда она первоначально была извлечена? Чтобы ответить на это, мы должны проследить историю мировой религии как через тайные христианские секты, так и через секты других великих религиозных подразделений этой расы, ибо тайная доктрина есть та Истина, — и та религия наиболее близка к божественной, в которой она содержится в наименее искаженной форме.

Наши поиски ведут нас туда-сюда, но не бесцельно мы приводим примеры сект, весьма разъединенных хронологически, для критического сопоставления. Наш труд имеет одну цель, которую все время надо иметь в виду — анализ религиозных верований и определение их следования от прошлого до настоящего времени. Что больше всего препятствует в этом, так это римский католицизм; и не раньше как тайные принципы этой религии будут раскрыты, мы сможем понять тот железный посох, на который она опирается, чтобы придать устойчивость своей теперь шатающейся походке.

Мы начнем с офитов, назареев и современных друзов. Личные взгляды автора этих строк, как они будут представлены в диаграммах, будут в самом решительном противоречии с предвзятыми мнениями Иринея, Теодорета и Епифания (возведенного в ранг святых ренегата, продавшего своих братьев), поскольку они будут отражать идеи некоторых каббалистов, находящихся в тесной связи с таинственными друзами Ливанской горы. Сирийские охалы или спиритуалисты, как их иногда называют, обладают большим количеством древних рукописей и гемм, имеющих отношение к данной теме.

Первая, схема, схема офитов, с самого начала, как мы уже показали, отличается от описания, данного отцами церкви, поскольку она представляет Битос или глубь, как женскую эманацию, и отводит ей место, соответствующее месту Плеромы, но только в значительно более высокой области; тогда как отцы уверяют нас, что имя Битос гностики дали первопричине. Как и в каббалистической системе, она представляет беспредельную и бесконечную пустоту, внутри которой скрыт во мраке Непознаваемый Первичный двигатель всего. Она окутывает ЕГО подобно завесе; короче говоря, мы опять узнаем “Шехину” Эйн-Софа. Одно только имя?БЩ, Иао, отмечает верхний центр или, скорее, предполагаемую точку, где может быть предположено обиталище Непознаваемого. Вокруг Иао располагается надпись?ЕМЕУ ЕЙЛБМ БВСБУБИ. “Вечное Солнце-Абрасакс” (Центральное Духовное Солнце всех каббалистов, изображенное в некоторых их диаграммах кругом Тиферет).

Из этой области бездонной Глуби (Битос, Адити, Аекина, покров непознаваемого) исходит круг, составленный из спиралей. Это и есть Тиферет, что на языке символизма означает великий круг,?хклпт, состоящий из меньших кругов. Свернутый внутри так, чтобы следовать по спиралям, лежит змий — эмблема мудрости и вечности — двуеродная андрогина; круг изображает Эннойа, или же божественный разум (мощь не создающая, но которая должна воспринимать), а змий есть агафодемон, Офит, “тень света” (не вечный, но, тем не менее, величайший свет на нашем плане). Как тот, так и другой были Логосами у офитов; или же Единством, ибо Логос проявляет себя как двойственный принцип добра и зла, ибо, на их взгляд, эти два принципа нерушимы и существовали извечно, как они и будут вечно продолжать существовать.

Этот символ объясняет почитание этой сектой Змия, как Спасителя, безразлично, будет ли он свернут вокруг жертвенного хлеба или же вокруг Тау. В своем единстве Эннойа и Офит представляют Логоса. Когда же они разъединены, один изображает Древо (Духовной) Жизни, другой Древо Познания Добра и Зла, потому мы видим, что Офит устремляет первую человеческую чету — являющуюся материальным произведением Ильда-Баофа, но обладающую духовным принципом от Софии-Ахамот — вкусить запрещенный плод, несмотря на то, что Офит представляет собою божественную мудрость.

Змий, Древо Познания Добра и Зла, и Древо Жизни, все они символы, пересаженные из почвы Индии. Араса-Марам, баньяновое дерево, столь священное среди индусов — ибо Вишну в одном из своих воплощений отдыхал под мощною сенью его и учил под ним человеческой философии и наукам — называется Древом Познания и Древом Жизни. Под охраняющей листвой этого царя лесов гуру преподают своим ученикам первые уроки о бессмертии и посвящают их в тайны жизни и смерти. Джава-алейм священнической школы, по халдейским традициям, учили сыновей человеческих стать подобными им. До настоящего времени Фо-чжу,[354] пребывающий в своем Фо-Мяо или же в храме Будды на вершине Гуинь-Лун-Сан,[355] великой горы, совершает свои величайшие религиозные чудеса под деревом, называемым по китайски Сун-Мин-Шу или же Деревом Познания и Деревом Жизни, ибо невежество есть смерть, и лишь знание дает бессмертие. Это замечательное выявление происходит каждые три года, когда огромное сборище китайских буддийских пилигримов стекается к этому священному месту.

Ильда-Баофу, “Сыну Тьмы” и творцу материального мира приписывалось обитание на планете Сатурн, что еще больше отождествляет его с еврейским Иеговой, который сам был Сатурн, согласно офитам, которые отрицают его синайское имя. От Ильда-Баофа эманируют шесть духов, которые соответственно пребывают со своим отцом в семи планетах. Они — Саба или Марс; Адонай — Сол или Солнце;[356] Иево — Луна; Элой — Юпитер; Астафей — Меркурий (дух воды); Урайос — Венера, дух огня.[357]

По своим функциям и приведенным описаниям эти семь планет тождественны с индусской Сапта Лока, семь мест или сфер, или высшие и низшие миры, так как они представляют каббалистические семь сфер. У офитов они принадлежат к низшим сферам. Монограммы этих гностических планет также буддийские, причем последние только слегка отличаются от монограмм обычных астрологических “домов”. В объяснительных заметках, которыми сопровождена диаграмма, часто упоминаются имена Кирентия (ученика Симона Волхва), Менандра и некоторых других гностиков, чьи имена не встречаются в писаниях отцов церкви; например Парха (Ферхо).[358]

Кроме того, автор диаграммы претендует на величайшую древность для своей секты, выдвигая в качестве доказательства утверждение, что их “предки” были строителями всех храмов “Драконтий”, даже тех, что находятся “по ту сторону великих вод”. Он утверждает, что “Справедливый”, который был глашатаем Вечного эона (Христоса), сам послал своих учеников в мир, поместив их под удвоенным покровительством Сиге (Молчание, Логос) и Офита, агафодэмона. Автор, несомненно, намекает на любимое выражение Иисуса — “будьте мудры, как змеи, и безвредны, как голуби”. На диаграмме Офит изображен в виде египетского Кнуфиса или Кнефа, называемого Dracontiae. Он появляется в виде змея, стоящего на своем хвосте, со львиной головой, увенчанной и лучистой, и имеет на кончике каждого луча по одной из семи греческих гласных — символ семи небесных сфер. Эта фигура хорошо известна тем, кто знакомы с гностическими геммами,[359] и позаимствована из египетских герметических книг. В “Откровении” данное описание того, “кто подобен Сыну Человеческому” с его семью звездами, и который есть Логос, — представляет собой еще одну форму Офита.

Диаграмма назареев, за исключением изменений в именах, тождественна с диаграммой гностиков, которые, очевидно, заимствовали свои идеи из нее, добавив несколько имен из систем Василида и Валентина. Чтобы избегнуть повторений, мы просто приведем их обе параллельно.

Итак, мы находим, что в космогонии назареев имена их сил и гениев находятся в следующих соотношениях с именами гностиков:

НАЗАРЕИ Первая Троица Владыка ФЕРХО — Жизнь, которая не есть Жизнь — Высочайший Бог. Причина, производящая Свет, или Логос in abscondito. Вода Jordanus Maximus — вода Жизни или Аджар, женский принцип. Единство в Троичности, заключенное в ИШ-АМОН.	ГНОСТИКИ ОФИТЫ Первое Единство в Троичности ИАО — несказуемое Имя непознаваемого божества — Абраксаса и “Вечное Духовное Солнце”. Единство, заключающееся внутри Глуби, Битоса, женского принципа — беспредельного круга, внутри которого покоятся все идеальные формы. Из этого Единства эманирует
Вторая Троица (Проявление первой) 1. Владыка МАНО — Царь Жизни и Света — Rex Lucis. Первая ЖИЗНЬ или первичный человек. 2. Владыка Иордан — проявление или эманация Иордана Maximus — вод милости. Вторая ЖИЗНЬ. 3. Верховный Отец — Абатур. Третья жизнь.	Вторая Троица (Idem) 1. Эннойа — разум.   2. Офит, агафодемон.   3. София Андрогина — мудрость, которая, в свою очередь — будучи оплодотворена божественным Светом — порождает
Эта Троица порождает также дуаду — Владыку Ледхойо и Фетахила, гения (первый — совершенная эманация; второй — несовершенная).	Христоса и Софию Ахамот (первый — совершенный; вторая — несовершенная), как эманацию.
Владыка Иордан — “Владыка всех Иорданов” проявляет НЕТУБТО (Веру без Дел).[360]	София Ахамот эманирует Ильда-Баофа, Демиурга, который производит материальное и бездушное творение. “Дела без Веры” (или милости).360

Кроме того, семь планетарных гениев офитов, которые эманировали один из другого, снова можно найти в религии назареев под именем “семи демонов-обманщиков” или звездных, которые “будут обманывать всех сыновей Адама”. Они суть Сол; Spiritus Venereus (Святой Дух в ее материальном аспекте);[361] матерь “семи ко злу расположенных звездных”, соответствующая гностической Ахамот; Нэбу или Меркурий, “лжемессия, который извратит древнее поклонение Богу”;[362] СИН (или Луна, или Шурил); КИУН (Киван или Сатурн); Бэл-Юпитер, и седьмой — Нериг, Марс [ 257, с. 57].

Христос гностиков является главою семи эонов, семи духов Господних у Св. Иоанна; назареи также имеют своих семь гениев или добрых эонов, главою которых является Rex Lucis, МАНО, или Христос. Сапта-риши, семь мудрецов Индии, обитают в Сапта-Пура или семи небесных городах.

Что, более или менее, мы находим во Всемирной церкви до дней Реформации и у римско-папской церкви после разделения? Мы сравнили относительную ценность индусской космогонии; халдейской, зороастрийской, еврейской “Каббалы”; и космогонии так называемых еретиков. Правильная диаграмма иудейско- христианской религии, на навязывание которой язычникам — которые сами ею снабдили — каждый год тратятся такие громадные суммы, еще лучше могли бы доказать тождественность этих двух, но у нас мало места, и нет также надобности доказывать то, что уже тщательно было продемонстрировано.

У Кинга [ 410 ] мы встречаем на геммах офитов имя IAO, повторенное и часто смешанное или замененное именем Ievo, тогда как последнее просто обозначает одного из Гениев, враждебного Абраксасу. Для того, чтобы эти имена не принимались за идентичные с именем еврейского Иеговы, мы сейчас же объясним это слово. Нам кажется чрезвычайно странным, что такое множество ученых археологов так мало настояли на том, что имелось больше чем один Иегова, и не признавали, что это имя ведет свое происхождение от Моисея. Имя IAO несомненно является названием Верховного Существа и относится частично к Несказуемому Имени; но оно не только не возникло среди евреев, но оно и не было достоянием одних лишь евреев. Даже если Моисей соблаговолил наградить этим именем “Духа”, предположенного покровителя и национального божества “избранного народа израильского”, все же нет разумной причины, почему другие народы должны принимать Его как Высшего и Единосущего Бога. И мы совершенно отрицаем это притязание. Кроме того, факт налицо, что Yaho или Iao было “тайным именем” с самого начала, ибо и не употреблялось до дней царя Давида. До его времени мало личных имен, если вообще такое было, соединялись с iah или jah. Скорее, похоже, что Давид заимствовал имя Jehovah от жителей Тира и филистимлян [ 2 Царств ], среди которых он проживал. Он поставил первосвященником Садока, от которого произошли садокиты или саддукеи. Он жил и царствовал сначала в Хевроне, Хабир-оне или Кабеир-граде, где праздновались ритуалы четырех (тайных богов). Ни Давид, ни Соломон не признавали ни Моисея, ни Законов Моисея. Они стремились построить храм, подобно строениям, воздвигнутым Хирамом Геркулесу, Венере, Адону и Астарте.

Фюрст говорит:

“Древнейшее имя Бога Yвho, которое пишется по-гречески Йбщ, не принимая во внимание его производных имен, по-видимому, было древним мистическим именем превышнего божества семитов. Следовательно, оно было сообщено Моисею, когда он был посвящен в Хор-еб — пещере — под руководством Иофора, кенита (или каинита), мидиамского священнослужителя. В древней религии халдеев, остатки которой встречаются среди неоплатоников, высочайшее божество, восседающее превыше семи Небес, представляемое как духовный принцип света (ноус) [363] и также рассматриваемое как Демиург,[364] называлось?бщ, которое подобно еврейскому Yвho было сокровенно и несказуемо, и имя Его сообщалось посвященному. Финикийцы имели Превышнего Бога, имя которого обозначалось тремя буквами и было тайно, и оно было?бщ”.[365]

Но в то время, как Фюрст настаивает на том, что это имя имеет семитическое происхождение, имеются другие ученые, которые прослеживают его дальше назад, чем он, и заглядывают назад в прошлое за пределы классификации кавказцев.

В санскрите мы имеем Jah и Jaya, или Джаа и Джа-га, и это проливает свет на происхождение знаменитого празднества колесницы Джага-натх, обычно называемого Джаггернаут. Jahve означает “существующий”, и д-р Шпигель прослеживает даже персидское имя Бога, “Ахура”, до корня ах [ 531 ], который в санскрите произносится ас — дышать, и поэтому асу со временем стало синонимом слова “Дух”.[366] Раулинсон горячо поддерживает мнение об арийском или ведийском влиянии на раннюю вавилонскую мифологию. Мы уже дали, несколько страниц назад, наисильнейшие возможные доказательства о тождественности Вишну с Даг-оном. То же самое приложимо к имени?бщ и к его санскритскому корню, который можно проследить во всех странах. Ю или Иовис — старейшее латинское имя Бога.

“Как мужское он есть Ю-питер или Ю, отец, причем “питар” — санскритское слово, означающее “отец”; как женское он есть Ю-но или Ю, утешитель, — является финикийским словом, означающим покой и удобство”.[367] Профессор Макс Мюллер доказывает, что хотя и “Диас”, небо, не встречается в мужском роде в обычном санскрите, все же встречается в Веде, “и таким образом свидетельствует о раннеарийском поклонении Диасу, греческому Зевсу” (“Веда”).

Чтобы понять настоящее и первичное значение термина?БЩ и причину, почему он стал обозначением наиболее таинственного из всех божеств мы должны искать его происхождение в образной фразеологии всех первобытных народов. Мы должны, прежде всего, обратиться за информацией к наиболее древним источникам. В одной из Книг Гермеса, например, мы находим, что он говорит, что число ДЕСЯТЬ является матерью души, и что жизнь и свет объединены в нем. Так как “число 1 (один) родилось от духа, а число 10 (десять) — от материи”;[368] единство образовало ДЕСЯТЬ, ДЕСЯТЬ образовало единство”.[369]

Каббалистическая гемантрия, — один из методов извлечения сокрытого смысла из букв, слов и предложений, — арифметична. Она заключается в применении к буквам одного слова того значения, какое они имеют как числа по внешней форме, так же как и по их индивидуальному значению. Кроме того, посредством темуры (другой метод, применяемый каббалистами) можно заставить любое слово выдать свою тайну из его анаграммы. Таким образом, мы находим, что автор “Сефер Иециры”, один или два столетия до нашей эры, говорит:[370] “ОДИН, дух Алахимов жизней”.[371] Также и на старейших каббалистических диаграммах десять сефиротов изображены в виде колес или кругов, и Адам Кадмон, первичный человек, в виде прямой вертикальной колонны. “Колеса и серафимы и священные твари” (chioth), — говорит раввин Акиба.[372] В другой системе той же самой отрасли символической “Каббалы”, называемой Атхбах — которая располагает буквы алфавита парами в три ряда — все пары в первом ряду имеют числовую величину десять, а в системе Симеона Бен Шеты[373] самой верхней паре — наиболее священной из всех, предшествует пифагорейский шифр, единица и нуль — 10.

Раз мы оценим тот факт, что среди всех древнейших народов наиболее естественной концепцией Первопричины, проявляющейся в своих творениях, которой они не могли не приписать творения всего, была концепция андрогинного божества: что мужское начало считалось животворным невидимым духом, а женское начало — матерью природой, — то мы будем в состоянии понять, как эту таинственную причину стали сначала изображать (вероятно — пиктографически) как комбинацию Альфы и Омеги чисел, десятичную дробь, затем как IAO, трехстороннее имя, содержащее в себе глубокую аллегорию.

IAO в таком случае — рассмотренное этимологически — означало бы “Дыхание Жизни”, порожденное или возникшее между вертикально стоящим мужским и яйцеобразным женским принципами природы, ибо в санскрите ас означает “быть”, “жить или существовать”; а первоначально оно означало “дышать”. “Из него”, говорит Макс Мюллер, “из его первоначального значения дыхания, индусы образовали “асу”, дыхание, и “асура”, имя Бога, независимо от того, означало ли это дышащего или же дыхание дающего” [ 47, т. I]. Оно, несомненно, означало последнее. В еврейском языке “Ах” и “Иах” означает жизнь. Корнелий Агриппа в своем трактате о “Превосходстве женщины” доказывает, что “слово Ева подсказывает сопоставление с мистическими символами каббалистов, так как имя этой женщины родственно непроизносимому Тетраграмматону, наиболее священному имени божества”. Древние имена всегда гармонировали с теми предметами, которые они представляли. В отношении таинственного имени божества, о котором идет речь, до сих пор необъяснимый намек каббалистов относительно действенности буквы “h”, которую Авраам [Abram] отнял у своей жены Сары [Sarah] и “поставил в середине собственного имени”, [374] — становится ясным.

Дата добавления: 2014-11-29