Истинность и фетишизм произведений искусства

Но в то время как искусство, с испугом рассматривая оставлен­ные за собой следы, начинает подозревать, что эстетика далеко отста­ла от него, втайне ему приходится бояться того, что эстетика, пере­ставшая быть анахронизмом, может перерезать до отказа натянутые нити жизни искусства. Только она смогла бы составить суждение о том, сможет ли и как именно выжить искусство после крушения ме­тафизики, которой оно обязано и своим существованием, и содержа­нием. Метафизика искусства стала инстанцией его дальнейшего су­ществования. Отсутствие пусть даже модифицированного теологи­ческого смысла выливается в искусстве в кризис его собственной смыслонаполненности. Чем решительнее и бескомпромисснее про­изведения делают выводы из того состояния, в котором находится сознание, тем ближе становятся они сами к бессмысленности. Тем самым они обретают исторически давно созревшую истину, которая, если она будет отвергнута, обрекает искусство на бессильное одобре­ние и согласие с дурной и порочной существующей реальностью. В то же время лишенное смысла искусство начинает утрачивать свое право на существование, во всяком случае, судя по всему, что до са­мого последнего периода развития оставалось неделимым, цельным. На вопрос, какова цель его существования, у искусства нет иного от­вета, кроме того, который дал Гёте, сказав о так называемом «осадке» абсурда, который содержится, по его мнению, во всяком искусстве.

¹ ничему не следует удивляться (лат.).

Осадок этот поднимается со дна, являя собой открытое обвинение в адрес искусства. Поскольку по меньшей мере хотя бы один из корней искусства связан с фетишами, то в ходе своего неумолимого прогрес­са оно вновь возвращается в лоно фетишизма, становится слепой са­моцелью и предстает как нечто неистинное, ложное, являющееся как бы коллективной бредовой идеей, как только его объективное содер­жание истины, составляющее смысл искусства, начинает терять под собой твердую почву. Если бы сторонники психоанализа продумали провозглашенный ими принцип до его логического конца, они долж­ны были бы, как и приверженцы всякого позитивизма, требовать уп­разднения искусства, которое они и без того склонны обнаруживать у своих пациентов путем анализа. Если искусство санкционируется лишь как сублимация, как средство психической экономии, то тем самым ему отказывают в содержании истины и оно продолжает су­ществовать только как святая ложь во спасение. Но истина всех про­изведений искусства, в свою очередь, была бы не лишена фетишизма, который теперь силится стать его неистиной. Качество произведений искусства в существенной степени зависит от уровня их фетишизма, от того уважения, которое процесс производства оказывает самостоя­тельно сделанному, той серьезности, той истовости, которая забыва­ет об этом. Только в результате фетишизма, той слепоте в отношении реальности, которая постигает произведение искусства, само являю­щееся частью этой реальности, произведение трансцендирует очаро­вание принципа реальности как явление духовного порядка.

Дата добавления: 2014-12-07