Песнь тринадцатая. 1 еще кентавр не пересек потока, как мы вступили в одичалый лес, где ни тропы не находило око

1 Еще кентавр не пересек потока, Как мы вступили в одичалый лес, Где ни тропы не находило око. 4 Там бурых листьев сумрачен навес, Там вьется в узел каждый сук ползущий, Там нет плодов, и яд в шипах древес. 7 Такой унылой и дремучей пущи От Чечины и до Корнето нет, Приют зверью пустынному дающей. 10 Там гнезда гарпий, их поганый след, Тех, что троян, закинутых кочевьем, Прогнали со Строфад предвестьем бед. 13 С широкими крылами, с ликом девьим, Когтистые, с пернатым животом, Они тоскливо кличут по деревьям. 16 "Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, - Так начал мой учитель, наставляя, - Знай, что сейчас мы в поясе втором, 19 А там, за ним, пустыня огневая. Здесь ты увидишь то, - добавил он, - Чему бы не поверил, мне внимая". 22 Я отовсюду слышал громкий стон, Но никого окрест не появлялось; И я остановился, изумлен. 25 Учителю, мне кажется, казалось, Что мне казалось, будто это крик Толпы какой-то, что в кустах скрывалась. 28 И мне сказал мой мудрый проводник: "Тебе любую ветвь сломать довольно, Чтоб домысел твой рухнул в тот же миг". 31 Тогда я руку протянул невольно К терновнику и отломил сучок; И ствол воскликнул: "Не ломай, мне больно!" 34 В надломе кровью потемнел росток И снова крикнул: "Прекрати мученья! Ужели дух твой до того жесток? 37 Мы были люди, а теперь растенья. И к душам гадов было бы грешно Выказывать так мало сожаленья". 40 И как с конца палимое бревно От тока ветра и его накала В другом конце трещит и слез полно, 43 Так раненое древо источало Слова и кровь; я в ужасе затих, И наземь ветвь из рук моих упала. 46 "Когда б он знал, что на путях своих, - Ответил вождь мой жалобному звуку, - Он встретит то, о чем вещал мой стих, 49 О бедный дух, он не простер бы руку. Но чтоб он мог чудесное познать, Тебя со скорбью я обрек на муку. 52 Скажи ему, кто ты; дабы воздать Тебе добром, он о тебе вспомянет В земном краю, куда взойдет опять". 55 И древо: "Твой призыв меня так манит, Что не могу внимать ему, молча; И пусть не в тягость вам рассказ мой станет. 58 Я тот, кто оба сберегал ключа От сердца Федерика и вращал их К затвору и к отвору, не звуча, 61 Хранитель тайн его, больших и малых. Неся мой долг, который мне был свят, Я не щадил ни сна, ни сил усталых. 64 Развратница, от кесарских палат Не отводящая очей тлетворных, Чума народов и дворцовый яд, 67 Так воспалила на меня придворных, Что Август, их пыланьем воспылав, Низверг мой блеск в пучину бедствий черных 70 Смятенный дух мой, вознегодовав, Замыслил смертью помешать злословью, И правый стал перед собой неправ. 73 Моих корней клянусь ужасной кровью, Я жил и умер, свой обет храня, И господину я служил любовью! 76 И тот из вас, кто выйдет к свету дня, Пусть честь мою излечит от извета, Которым зависть ранила меня!" 79 "Он смолк, - услышал я из уст поэта. - Заговори с ним, - время не ушло, - Когда ты ждешь на что-нибудь ответа". 82 "Спроси его что хочешь, что б могло Быть мне полезным, - молвил я, смущенный. - Я не решусь; мне слишком тяжело". 85 "Вот этот, - начал спутник благосклонный, - Готов свершить тобой просимый труд. А ты, о дух, в темницу заточенный, 88 Поведай нам, как душу в плен берут Узлы ветвей; поведай, если можно, Выходят ли когда из этих пут". 91 Тут ствол дохнул огромно и тревожно, И в этом вздохе слову был исход: "Ответ вам будет дан немногосложно. 94 Когда душа, ожесточась, порвет Самоуправно оболочку тела, Минос ее в седьмую бездну шлет. 97 Ей не дается точного предела; Упав в лесу, как малое зерно, Она растет, где ей судьба велела. 100 Зерно в побег и в ствол превращено; И гарпии, кормясь его листами, Боль создают и боли той окно. 103 Пойдем и мы за нашими телами, Но их мы не наденем в Судный день: Не наше то, что сбросили мы сами. 106 Мы их притащим в сумрачную сень, И плоть повиснет на кусте колючем, Где спит ее безжалостная тень". 109 Мы думали, что ствол, тоскою мучим, Еще и дальше говорить готов, Но услыхали шум в лесу дремучем, 112 Как на облаве внемлет зверолов, Что мчится вепрь и вслед за ним борзые, И слышит хруст растоптанных кустов. 115 И вот бегут, левее нас, нагие, Истерзанные двое, меж ветвей, Ломая грудью заросли тугие. 118 Передний: "Смерть, ко мне, ко мне скорей!" Другой, который не отстать старался, Кричал: "Сегодня, Лано, ты быстрей, 121 Чем был, когда у Топпо подвизался!" Он, задыхаясь, посмотрел вокруг, Свалился в куст и в груду с ним смешался. 124 А сзади лес был полон черных сук, Голодных и бегущих без оглядки, Как гончие, когда их спустят вдруг. 127 В упавшего, всей силой жадной хватки, Они впились зубами на лету И растащили бедные остатки. 130 Мой проводник повел меня к кусту; А тот, в крови, оплакивал, стеная, Своих поломов горькую тщету: 133 "О Джакомо да Сант-Андреа! Злая Была затея защищаться мной! Я ль виноват, что жизнь твоя дурная?" 136 Остановясь над ним, наставник мой Промолвил: "Кем ты был, сквозь эти раны Струящий с кровью скорбный голос свой?" 139 И он в ответ: "О души, в эти страны Пришедшие сквозь вековую тьму, Чтоб видеть в прахе мой покров раздранный, 142 Сгребите листья к терну моему! Мой город - тот, где ради Иоанна Забыт былой заступник; потому 145 Его искусство мстит нам неустанно; И если бы поднесь у Арнских вод Его частица не была сохранна, 148 То строившие сызнова оплот На Аттиловом грозном пепелище - Напрасно утруждали бы народ. 151 Я сам себя казнил в моем жилище".

Дата добавления: 2014-11-29